«Stay gold»

Линь буквально не мог держать руки при себе, когда видел Джихуна, потому что его хотелось касаться. Он был как Икар: слишком близко к солнцу, которое сжигало его заживо, но не мог остановиться. Да и не хотел. Он любил тихо, со слезами в подушку по ночам и вечно холодными пальцами, из-за которых Джихун иногда злобно шипел. «Прости, хён, но меня согреваешь только ты». В этой вселенной для маленького Гуаньлиня было две константы: Пак Джихун и его любовь к нему, всё остальное казалось чем-то неважным, когда его лучший хён смотрел ему в глаза, улыбался его шуткам, обнимал, когда он просто был рядом. Для счастья человеку нужно мало, а Гуаньлиню нужно было ещё меньше. И хотя он когда-то по-детски наивно не верил в любовь на всю жизнь, теперь же он верил в то, что один человек может стать целым миром. Но с Джихуном было сложно. Он всегда держал на расстоянии, словно боялся подпустить слишком близко, туда, где сердце. В 99 случаях из 100 Линь был практически уверен, что Пак его ненавидит, потому что его тактильности было слишком много, а ещё больше было его историй, которыми он всегда спешил поделиться со своим хёном, лишь бы тот заметил, подарил немного тепла. Каждый его жест кричал о том, как он нуждался в Джихуне, и тот видел это, но. Пак предпочитал оставлять в их отношениях многоточия, позволял себя любить, однако сам подарить в ответ любовь не мог. Наверное, у этой сказки мог бы быть и счастливый конец, но время шло, и пока Гуаньлинь влюблялся всё сильнее, Джихун отдалялся. Икар пытался подлететь к своему холодному солнцу, но крылья уже давно были сломаны и сил не хватало даже на простое существование в пределах этого мира. Он понимал, что Джихуну не нужен таким, но ничего не мог с собой поделать. — Это пройдёт, мелкий, — Джихун сделал затяжку и передал ему сигарету. — Правда, пройдёт. — Возможно, — Линь смотрел на то, как Пак старательно избегал его взгляд и изучал горизонт. — Почему ты не можешь полюбить меня, хён? — Я не уверен, что вообще кого-то смогу полюбить. Так они стояли на крыше, наблюдали за тем, как солнце медленно опускалось, окрашивая небо во все возможные оттенки оранжевого и красного и курили одну сигарету на двоих. Вероятно, прощались друг с другом, потому что так больше не могли оба. Джихун устал видеть, как на его глазах чахнет дорогой, но не_любимый человек, а Линь устал любить пустоту и греть руки о холодное сердце. — Знаешь, я, наверное, уеду, — их взгляды встретились и Линь всё понял без слов. — Я буду ждать. — Нет смысла, — Джихун сократил расстояние между ними. — Прости меня, мелкий. Прости за всё. Джихун оставил нежный поцелуй на его щеке и огромную дыру вместо сердца. И ушёл, не проронив больше ни слова. Да и зачем, кажется, оба понимали, что Гуаньлинь навсегда останется на этой крыше, в воспоминаниях о хёне, что был для него солнцем, к сожалению, уже погасшим.