Human being

3

      Утром было созвано совещание. Помимо, собственно, Руперта Деверокса, Джона Мэндрейка и Джейн Фаррар, за круглым столом зала Статуй сидели также Джессика Уайтвелл и Брюс Коллинз.       Сегодня должна решиться судьба операции, к которой так долго готовились Мэндрейк и Фаррар. Голоса всех министров не требовались, но Коллинз вызвался добровольно посетить совещание. Как Джон подозревает, это из чувства соперничества, какое тот испытывает к фаворитам премьер-министра. Еще, вероятно, виновата изрядная доля зависти.       Все формальности уже были соблюдены. Министры успели выпить по чашечке кофе, перекусить пирожными, обсудить последнюю театральную постановку Мейкписа. Джессика Уайтвелл рассказала о ситуации в стране. Ничего нового не наблюдалось: недовольства, всплески бунта, люди с сопротивляемостью к магии… Все это повторялось на каждом совещании.       Наконец Деверокс подал знак убрать десерты, и разговор переключился на тему, ради которой они сегодня собрались. Невидимые слуги расстелили на столе карту с разноцветными флажками. Ими были отмечены места, куда чаще всего наведывается объект наблюдения.       Премьер-министр сидел, заполняя собой кресло как вода — кувшин. Его обрюзгшее лицо взмокло и раскраснелось, он то и дело промокал лоб богато расшитой салфеткой. Сидевшая по его левую руку Джейн Фаррар смотрелась рядом как молодой побег возле коряги.       — Мисс Фаррар, пожалуйста, будьте добры…       Помощница шерифа встала, держа в руках планшет с закреплёнными бумагами. Выглядела она строго официально: черная юбка-карандаш, простой приталенный пиджак и белая рубашка. Волосы она, как всегда, завила и идеально уложила. Не проводи Джон с ней так много времени (по работе, разумеется), то и не заметил бы ни мешков у нее под глазами, ни усталых складок у рта — так тщательно она привела себя в порядок после бессонных ночей, потраченных на поиск Нового Сопротивления.       — Спасибо, мистер Деверокс. — Она окинула присутствующих цепким взглядом. — Нам известно, что третьего июля в участок поступил звонок о совершающемся грабеже лавки магических предметов. Звонивший нам Джеймс Гарднер работает в банке на Уолл-стрит. Он опознал грабителя. Им оказался его клиент Кевин Олсбери. Полиция взяла мистера Олсбери под арест, но была вынуждена отпустить ввиду наличия твердого алиби — ту ночь Кевин Олсбери провел на вечеринке своего друга Мартина Смита. Кевина видело около полусотни человек, в том числе и его любовница Маргарет Джонс. По ее словам, с пяти часов утра и до самого обеда они провели вместе. Через неделю после ограбления произошло проникновение в дом волшебника Винсента Мойла. Было украдено несколько магических предметов, — Джейн заглянула в бумаги, — в их числе: три защитных амулета средней силы, один медальон с запечатанным в нем духом и кольцо, делающее своего владельца более привлекательным для противоположного пола. В этот же вечер Кевина Олсбери видели в районе, где живет Винсент Мойл. Была организована слежка за подозреваемым, которая установила наиболее часто посещаемые им места. Благодаря отчетам духов стало ясно, что Кевин Олсбери каждый день примерно в пять часов вечера удачно ускользает от слежки и его местонахождение становится неизвестно почти на три с половиной часа. Потом он появляется около своего дома или идет в банк.       Джейн перевела дух и продолжила:       — Мы с мистером Мэндрейком пришли к выводу, что выделенные нам духи недостаточно сильны для того, чтобы вести полноценное преследование.       Джон ее поддержал:       — Очевидно, Кевин Олсбери и сам располагает некоторым… магическим преимуществом. Мы предполагаем, что именно таким образом он и организовал себе алиби. Вызвал духа.       Деверокс слушал их с напряженным выражением лица. Дышал он с трудом. Остальные члены совещания молчали. Джессика Уайтвелл что-то писала в блокноте.       — И что же вы предлагаете?       Джон и Фаррар переглянулись. Они давно уже обсудили все детали дела, осталось только заручиться поддержкой находящихся тут людей и наконец-то действовать. Слово решил взять Мэндрейк.       — Мы предлагаем организовать укомплектованную группу духов, которая сможет разоблачить иллюзии Кевина Олсбери, тщательно за ним проследить и выявить подчиненного ему духа. Для этого мы просим каждого сидящего здесь члена совещания выделить нам своего самого сильного демона.       Джейн села. Воцарилась задумчивая тишина. Теперь все зависело от премьер-министра и всех остальных, сидящих за круглым столом.       Они с Фаррар сделали все, что могли.       — Я понимаю вашу просьбу… — медленно проговорил Деверокс. — И готов лично выделить африта для операции. Что думаете вы, коллеги?       Джессика Уайтвелл откинулась на спинку стула, прямая как палка и бледная как бумага — ее обычный внешний вид.       — Я не против одолжить вам своего африта, но неужели и в самом деле необходимо такое количество могущественных слуг? Ради одного человека?       Джон кивнул.       — Хороший вопрос, мисс Уайтвелл. Мы с мисс Фаррар, — тут он сделал расплывчатый взмах рукой, указав на себя и помощницу шерифа, — уже задействовали для слежки несколько групп духов: сначала бесов, потом пару фолиотов и джинна, потом, когда они не справились с задачей, только джиннов, четверых. Они-то сообща и обнаружили, что мистер Олсбери использует некую иллюзию, чтобы скрыться от слежки. Также они учуяли соответствующий магический след, но не смогли распознать, какому по категории духу он принадлежит.       Коллинз, министр внутренних дел, — мужчина пухлый, как шарик теста, — скривил лицо:       — С этого и надо было начинать.       Джон сухо ему улыбнулся. Коллинз никогда ему не нравился. Наглый недалекий тип.       Деверокс мягко пожурил Брюса:       — Ну-ну, не стоит вам набрасываться на мистера Мэндрейка. Это моя вина. Я попросил юных Джона и Джейн сократить доклад до минимума, а остальное оставить на возможные вопросы.       И он подмигнул мисс Фаррар. Та ответила ему вежливой улыбкой.       Скоро вопрос был решен, а Джон и Фаррар получили то, чего хотели — по мощному духу от каждого члена совещания. А именно: трех афритов.       Джейн выловила Мэндрейка на выходе из министерства.       — Ну что, Джон! Нам тоже нельзя оплошать. Кого для операции вызовите вы?       — Как я и сказал, у меня уже есть для задания подходящий слуга. Вы, я так понимаю, собираетесь вызвать кого-то нового?       Она очаровательно улыбнулась.       — Собираюсь. Ох, и мистер Мэндрейк? Я решила, что будет неплохо отправить вместе с группой посыльного беса. Так мы убьем двух зайцев одним выстрелом: будем получать свежую информацию, не отвлекая при этом от работы могущественных слуг.       — По-моему прекрасная идея.       Они простились, и Джон не спеша направился в сторону набережной. С утра он перехватил по дороге подозрительный с виду сэндвич, и теперь ему было не очень хорошо. Он надеялся, что прогулка на свежем воздухе улучшит самочувствие. Зато настроение у волшебника было отличное.       Минут через десять, дух, следовавший за ним по пятам, наконец подал голос.       — Ну так что, ты собираешься рассказать, куда хочешь меня отправить или это сюрприз?       Вход в зал совещаний был воспрещен для личных слуг министров, а потому джинн ждал его в холле и, как было приказано, заговорил лишь когда рядом не было вездесущих коллег Мэндрейка.       Джон покосился вбок. Рядом шел юноша шумерской наружности, одетый примерно в то же, что и сам волшебник, но при этом смехотворно приукрасивший свой облик цветастым шарфом, шляпой с высоким цилиндром и гигантским платком, торчащим из нагрудного кармана. На ногах у него были типично клоунские башмаки, черные и лакированные. Они блестели как на картинке.        — Ты выглядишь нелепо.       — Прошу прощения?! — Бартимеус возмущенно преградил Джону дорогу и ткнул ему в грудь оттопыренным мизинцем. — Я одет по последней моде! Или мне запрещается брать пример с хозяина?       — Бартимеус, бери пример с нынешнего хозяина. Не стоит подражать тем, кто умер сотню лет назад.       Довольный, он обогнул джинна, и пошел дальше.       — Погоди, постой… это что, шутка сейчас была? Ты пошутил только что?       — Ну так что, рассказать тебе, куда я собираюсь тебя отправить, или ты хочешь, чтобы это было сюрпризом?       В спину Мэндрейка донесся голос Бартимеуса, но слов он не разобрал — джинн заговорил на незнакомом ему мертвом языке. Наконец демон его догнал, и даже обогнал, и пошел задом наперед — лицом к Джону и спиной ко всей улице. Они уже подходили к дороге, и волшебник невольно забеспокоился.       — Ты сегодня ужасно подозрительный, — Бартимеус задумчиво прижал указательный палец к ямочке на подбородке. — Эти твои… шутки, и странное выражение лица… Если бы это был не ты, я бы подумал, что виной всему хорошее настроение. Но это ты. У тебя такого не бывает.       Они вышли к пешеходному переходу, и Джон за плечо оттащил Бартимеуса в сторону.       — Иди нормально. Что это вообще значит? У меня не может быть хорошего настроения?       Бартимеус расхохотался.       — Ты себя видел вообще? «Я — Джон Мэндрейк! Высокопоставленный член правительства, могущественный волшебник, у меня в подчинении находится множество великих духов, я победил голема, перехитрил Лавлейса, я, я, я, et cetera et cetera et cetera». Приправь все это канцеляритом и собственным лицом…       — Что не так с моим лицом?       — Морщины могут соперничать с каналами.       — Да брось!       — А ведь тебе всего семнадцать!       Джон облокотился о перила и посмотрел на бегущий мутный поток. Чуть дальше под мостом шел, взрезая воду, пароход. Погода стояла хорошая, и ветер не дул, но воздух все равно был пропитан сыростью. Бартимеус примостился рядом.       — Да уж, семнадцать, — рассеянно повторил за ним волшебник.       — Недолго продержалось твое хорошее настроение.       — Оно никуда не делось, мне просто надоело с тобой спорить.       Мэндрейк повернулся на пятках и прислонился к перилам поясницей. Бартимеус стоял рядом, их разделяли сантиметры.       Набережную пересекали ручейки людей. Тут и там виднелись парочки, деловито шагали люди с дипломатами, всплесками возникали стайки подростков, крейсерами рассекали семьи, дети выныривали из ниоткуда и также в никуда исчезали. Шум толпы сливался с шумом реки. Джон чувствовал, что если попытается влиться, то пойдет против течения, в какую бы сторону народ ни направился. Мимо пробежали двое детей — мальчик и девочка. Брат и сестра, судя по тому, как строго кричала им вслед мать. Волшебник проводил детей взглядом и ощутил наплыв тошноты. В животе заурчало.       — Думаю, мне нужно перекусить, — он оттолкнул себя от перил. — Я ужасно голоден.       Джон по возможности всегда старался держаться подальше от мест скопления народа и от мест, нарушающих санитарные нормы. Уличное кафе несомнено соответствовало обоим пунктам, но оттуда доносились такие восхитительные ароматы жареного мяса, что у Мэндрейка слюнки потекли. Он не смог пройти мимо. Кляня себя на все лады (и Бартимеуса за компанию, потому как тот не преминул вставить свои пять копеек), он пошел на запах.       Кафе стояло немного в отдалении от оживленной набережной. Внутри люди сидели за грубо сколоченными столами, стилизованными под старину. Гриль готовился на глазах у посетителей. Волшебник заказал себе порцию с салатом и сел ждать в отдалении от народа. Бартимеус с глубоким сомнением на лице сел напротив.       — Ты серьезно собираешься здесь есть?       — Да, Бартимеус. Собираюсь.       Он уже сделала заказ, и сбежать не может. К тому же он голоден.       Кофе принесли первым, и Мэндрейку не пришлось ждать сидя за пустым столом. Напиток оказался дешевым, но горячим и крепким. Джон не был привередлив, хотя многие зачастую и думают о нем обратное.       — Итак, — волшебник отхлебнул кофе и обратил внимание на джинна, который с таким подозрением пялился на гриль, словно ожидал, что мясо сейчас оттуда с воплями выпрыгнет. — Задание. Оговорю сразу, дело очень серьезное и провала я не потерплю. Не смей подвести меня.       Бартимеус закатил глаза.       — Опять угрозы… Парень, ты умеешь говорить без них?       — Я сейчас предельно серьезен, Бартимеус. Мы возможно вышли на преступников, которых не можем поймать вот уже полгода. Если что-то пойдет не так…       — Слушай, если ты так беспокоишься из-за своего драгоценного задания, зачем меня в это впутывать? Я не хочу нести ответственность за твои ошибки. Вызови какого-нибудь африта, пусть он отдувается.       Джон отпил кофе, не сводя со слуги взгляда.       — О, афритов уже набрали достаточно.       Бартимеус насторожился.       — Не понял?       Прежде чем волшебник объяснил джинну его положение в команде, к столику причалила официантка с подносом в руках. Ловкими движениями она поставила тарелки с ароматным грилем и свежим салатом. Джон с улыбкой поблагодарил ее.       — Всегда пожалуйста, мистер, — улыбнулась она ему в ответ, и на ее щеках появились очаровательные ямочки. — Не часто у нас бывают такие симпатичные посетители.       — А… ох… я… вы…       Девушка прижала поднос к груди и, продолжая загадочно улыбаться, подмигнула ему и ушла. Мэндрейк закрыл лицо руками. Скулы на ощупь казались горячими как в лихорадке. Какой позор! На глазах у слуги! И слова не смог вымолвить!       Бартимеус веселился от души.       — Оу, вы только поглядите! Тобой уже и дамы интересуются. Как быстро ты вырос, малыш… Джонни, — джинн рассмеялся.       — Заткнись!       — Хочешь, научу тебя флирту? Так уж и быть, дам пару уроков. Ученик из тебя не ахти, но с таким учителем даже ты кой-чему научишься.       — Я сказал тебе заткнуться!       Волшебник яростно вонзил вилку в мясо и не менее яростно порезал его на куски ножом. Бартимеус продолжал измываться. Если бы они не находились в людном месте среди простолюдинов, Джон бы мигом поставил его на место.       — Урок первый: не рычи. На тебя уже люди косятся. Выпрями спину, что ты согнулся как старик?       Джон выпрямился и, буравя джинна взглядом полным ненависти, отправил в рот кусок мяса. Вкуса он почти не почувствовал.       — Ну вот! Совсем другой вид.       — Бартимеус.       — Я свое имя знаю. А вот насчет твоего…       — Бартимеус..!       — Своим ты мог бы поделиться с девчонкой. Она вон как глазками стреляет.       Джон покосился в сторону стойки администратора. Его пробил холодный пот. Официантка не сводила с него глаз.       — Бартимеус, ты уверен, что она человек?       Джинн издал странный звук — что-то между смешком и фырком.       — Более чем.       Волшебник страдальчески застонал. Бартимеус, покачиваясь на стуле, с интересом наблюдал за ним.       — Да брось. Что в этом такого ужасного? Ты в кои-то веки хоть кому-то понравился. Познакомься с ней, пригласи на свидание. Если повезет, она согласится даже после того, как услышит твой мерзкий голос.       — Бартимеус, давай вернемся к работе?       — Я думал, ты хотел поесть.       — !!!       — Ладно-ладно, не кипятись так… Что ты там упоминал насчет афритов?       — Ах, это, — небрежно сказал волшебник, кое-как справившись с голосом и эмоциями, — команда слежения состоит из пяти духов. Четыре африта и один джинн.       — Погоди-ка, это что, я — единственный джинн среди афритов?! Парень, ты рехнулся?       — Не рычи, Бартимеус, — язвительно бросил Мэндрейк. — На тебя люди косятся.       — И в качестве кого же ты хочешь завербовать меня? — Бартимеус хмуро сложил руки на груди. — Посыльного?       Джон с удовольствием доел сытный обед и допил остатки кофе. Сейчас он чувствовал себя куда увереннее. Все-таки правильно именно так: иметь превосходство над слугой, а не наоборот. И все-таки нарочно издеваться над джинном он не собирался. Он, в конце концов, вообще не рассчитывал приплетать Бартимеуса к этому заданию. Просто так получилось. Почему-то с Бартимеусом вечно так получается — не то, как было задумано изначально.       — Нет, Бартимеус. Посыльным у вас будет бес, слуга Фаррар. Ты будешь наравне с афритами следить за подозреваемым. Вам нужно будет выяснить, куда он ходит, с кем тайно общается и кто из духов у него в подчинении.       Джинн некоторое время молча изучал лицо волшебника, словно пытаясь отыскать насмешку или подвох в его словах. Наконец он спросил:       — Почему я?       — Веришь или нет, но, — волшебник пожал плечами, — я бы не хотел, чтобы операция провалилась из-за излишней самоуверенности высших духов. Поэтому решил, что понадобится кто-нибудь смекалистый.       Это не было ложью. После вечернего разговора с демоном и своего опрометчивого решения Мэндрейк долго думал и пришел к выводу, что джинн в команде — к лучшему.       Бартимеус лукаво заулыбался.       — Оу, значит, мы можем пропустить урок комплиментов. А теперь иди и пригласи бедную девушку на свидание. С такими навыками, я уверен, у тебя все получится.       — Да когда ты уже прекратишь это?!       Расплатившись за обед (Джон так ничего и не сказал официантке, как бы Бартимеус не подталкивал его локтем и не играл бровями), они вышли из кафе и не спеша двинулись дальше по набережной. В какой-то момент Мэндрейку показалось, что среди толпы мелькнуло лицо Китти Джонс. У волшебника перехватило дыхание. Он встал и пригляделся.       Но, конечно, это никак не могла быть она: слишком короткие волосы, слишком угловатая фигура. К тому же настоящая Китти была вот уже как три года мертва.       Она периодически виделась Джону то тут, то там, и он уже почти привык к этому. Призрак девушки, спасшей его жизнь, неотступно следовал за ним по пятам.       Даже Бартимеус замолчал, словно и он ощутил нечто непонятное, повисшее в воздухе.       До особняка Джона Мэндрейка они добрались на такси, по пути не сказав друг другу ни слова.