***
Поздний вечер. В покоях королевы царила тишина, обрамляемая пламенем одинокой свечи. Анна сидела перед зеркалом и ждала Лексу, с которой условилась встретиться в поздний час. Она все время думала. Ей не давала покоя одна мысль — что происходит в их отношениях с Лексой. Холодный взгляд, безразличный тон, редкие встречи — что-то происходило в жизни ее любимой, зарождая в мыслях королевы едкие подозрения. Она нутром чувствовала, что у Лексы кто-то есть. Наконец, лакей отворил дверь, и в спальню вошла ее зеленоглазая «королева». — Я думала, ты не придешь. — Когда я не выполняла свои общения, Анна? Королева заметила, как грустна была она и растеряна. — Что-то случилась, Лекса? — Я просто устала. Был тяжелый день. Лекса прошла по комнате и положила документы на стол перед королевой. — Пакет готов, — сухо прокомментировала шатенка. — Хорошо. Значит, я могу давать делу ход? — Когда ты собираешься это сделать, Анна? — Как можно скорее, но давай не будем о делах? Анна встала и подошла к любимой, обвивая ее талию в своих руках. — Мне так не хватает тебя, Лекса. В последние дни ты очень отстранилась. У тебя кто-то есть? Лекса стойко выдержала этот взгляд, а потом поцеловала ее бледную шею. Анна требовательно закинула голову, желая продолжить начатый поцелуй. Но Лекса отстранилась и отошла к окну. — Я хотела поговорить с тобой об этом деле. Королева внимательно слушала, ощущая ревностный укол внутри. — Что тебя так волнует, Лекса? — Тебе ведь необязательно рушить жизнь Джейка? — Я же объясняла, зачем мне это нужно, Лекса. — Но можно обойтись и без больших жертв? — Я не узнаю тебя, любимая. Раньше ты без колебаний давила таких, как он. А сейчас тебя мучает совесть? — Не в этом дело, Анна. Просто Джейк этого не заслужил. Может, как и все остальные… Лекса тоскливо смотрела вдаль из окна, вспоминая тех, кто был казнен или осужден в результате ее работы. — Это политика, Лекса. Здесь всегда будут жертвы. Перестань казнить себя. Анна впервые слышала эти слова от нее. Она продолжала внимательно смотреть на любимую, пытаясь понять, насколько далеко отдалилась Лекса. — Может пора прекратить рушить судьбы людей? — Лекса пристально посмотрела на королеву. — Джейк — всего лишь очередной должник, а мы уничтожаем его, как преступника, собирая мелкий компромат. Ты же не зверь, Анна. К тому же, его возраст… слишком много больших НО. Я работала над этим делом, изучая все детали, и поняла, что участь, уготованная ему — чрезмерная кара, несоразмерная деянию. — Что ты предлагаешь, Лекса? — королева не верила своим ушам. — Позволь ему просто жить. Анна стала ходить по комнате взад-вперед, обдумывая неожиданную просьбу своей девушки. «Зачем ей это? Зачем ей этот старик?» — мучила себя вопросами королева, вспоминая, как много Лекса сделала для нее. Наконец, она остановилась. — Лекса, я не знаю человека лучше тебя, и твое слово дорого для меня значит. Раз ты так снисходительна к этому старику, будь по-твоему. Лекса не была удивлена. Она предполагала, что Анна пойдет на уступку. Она слишком хорошо знала, на что готова эта женщина ради любви. — У тебя сердце короля, Анна. — Это все, что ты ответишь? Лекса подошла к королеве, глаза которой горели желающими огоньками. А губы молили о поцелуе. И Лекса поцеловала. Так, словно в последний раз. Нежно и страстно одновременно, сводя с ума и лишая всей власти женщину перед собой. А потом покинула спальню, оставляя королеву наедине со своей ревностью и съедающими подозрениями. — Мистер Грег, войдите ко мне в комнату. И тут же перед Анной появился все тот же высокий, худощавый лакей, являющийся одновременно ее доверенным лицом. — Что вы желаете, королева? — Найдите человека, которой будет следить за Лексой. Я хочу знать каждый ее шаг. — Будет сделано, госпожа. И этот юркий, скользкий мужчина удалился из спальни, чтобы наскоро исполнить приказ.***
Следующее утро было другим для Кларк. Вчера она попрощалась с Финном, как с другом, и окончательно поняла, что не испытывает к нему ничего. Она многое о себе поняла, многое переосмыслила. Оставалось понять лишь одно — кем она была для Лексы. Эта девушка занимала все ее мысли, но Кларк по-прежнему не могла ее разгадать. Почему она отталкивает ее каждый раз, когда они оказываются рядом. Была ли причина в Финне или в ком-то еще. Кларк видела, как Лекса сдерживает себя, как борется и не дает к себе приблизиться. Именно в этом она убедилась в последней их встрече. Кларк не могла спутать этот взгляд ни с чем. Они обе были на последней грани перед друг другом. И Кларк уже не сможет забыть эти губы и глаза. Бороться с собой больше не было сил, да она и не хотела. Она стояла около своего окна и ловила в ладонь первые лучи солнца, мерцающие таким блеском, какой горел в ее душе. В это утро было легче дышать. — Кларк, дорогая, как ты себя чувствуешь? Рэйвен заглянула в ее комнату, обеспокоенная вчерашним поздним возвращением сестры. Кларк стала такой закрытой и недоступной для нее, отчего Рэйвен очень переживала. — Все хорошо, Рэй, я скоро спущусь к завтраку, — Кларк улыбнулась, впервые за долгое время она искренне улыбалась. Через несколько минут семья была в сборе. Джейк, по-прежнему молчаливый и мрачный, как туча, сидел во главе стола, выпивая очередную чашку зеленого чая. Кларк заметила, как изменился он и постарел. Было жаль, видеть его таким, но он никогда бы не позволил дочерям вмешиваться в свои дела. Он бы никогда не принял от них помощь. — Рэйвен, я обещал, что твоя свадьба состоится в июле. Но планы изменились. Месье Бланк приезжает через три дня, и мы сразу сыграем свадьбу, — как будто это было чем-то обыденным и простым, спокойно проговорил он. Рэйвен посмотрела на него ошарашенным взглядом. — Но папа, это слишком скоро, я еще не готова. К тому же, этот человек совершенно мне незнаком! — громко говорила девушка, совершенно не понимая такой спешки. — Я уже сказал свое решение, Рэйвен. Ты выходишь замуж. — Папа, вы же видите, она не готова! — вмешалась Кларк. Джейк встал из-за стола и собирался, как обычно, скрыться в кабинете, но Рэйвен схватила его за руку. — Это для твоего же блага, дочка. А потом я займусь судьбой Кларк, — он освободился от крепкой хватки Рэйвен и с невозмутимым лицом отправился в кабинет. Кларк понимала, что отец это делает не со зла. Видимо, все было настолько серьезно в его делах, что он спешил как можно скорее устроить судьбу единственных дочерей. Но она не собиралась действовать по его плану, и по реакции сестры поняла, что та тоже противилась воле отца. Кларк вспомнила мужчину, с которым видела Рэйвен на берегу, и подумала, что у сестры также имеются определенные тайны. Когда Кларк закончила с завтраком, сестры уже не было за столом. Пройдя в каминную комнату, она заметила, как та что-то спешно пишет и запечатывает в конверт. Кларк проследила за действиями Рэйвен. Письмо было отдано посыльному мальчишке, который крутился недалеко от их имения, а потом Рэйвен, оглядываясь, куда-то ушла. Все это было странно для Кларк. Отец был недосягаем, сестра стала скрытной, впрочем, как и сама Кларк. В доме творились непонятные, запутанные вещи. И надежды на покой Кларк уже не питала. Отец сказал, что скоро займется ее судьбой, и девушку по-прежнему это не устраивало. Она только начала осознавать себя, только научилась себя контролировать, и тут новые проблемы. Кларк хотела бы во всем признаться отцу. Она поднялась в свою спальню, и взгляд упал на роман Джейн Остин, который не остался незамеченным самой Лексой. Кларк снова улыбнулась. Эта книга давно была прочитана и сопровождала ее на протяжении первых зарождавшихся чувств, а теперь Кларк смотрела на нее, как на итог, и больше в ней не нуждалась. Она определенно знала, что чувствует к Лексе. Кларк взяла книгу и перешла в комнату Рэйвен, чтобы поставить на место. Когда действие было сделано, она обратила внимание на другую книгу, одиноко лежащую на столе. А надпись гласила: Александрия Кортес «Роза пустыни». По телу девушки пробежали мурашки. Это именно та повесть, которую мисс Кортес прислала ее сестре. Кларк впервые задумалась, о чем пишет Лекса. Она подошла ближе и внимательно разглядывала обложку в синем бархатном переплете. Кларк нежно и бережно провела по ней рукой, словно это была самая ценная вещь на земле. Она боялась узнать, что было внутри. Осторожно она открыла страницу с авторским эпиграфом, и, словно неживая, читала первые строки: Пусть хлынет дождь, пусть даже упадёт на землю небо из моей души, любви к тебе не вырвать никому: она друг к другу нас с тобой ведёт. Пусть даже спрячет мир тебя навек, за стенами тюрьмы тебя найду, моя Любовь! Однажды мы с тобой нашли Любовь. Великую Любовь! Кларк захлопнула книгу. Сердце стучало так бешено и громко, что вот-вот выпрыгнет изнутри. Читать эти строки было так странно и тяжело, будто они предназначались не всему миру, а одному человеку. Кому принадлежала сама Лекса? Кларк тонула в вопросах и безумно ревновала ее ко всем — к Финну, к королеве, к творчеству и всему живому на земле. И все же, больнее было осознавать, что Лекса не могла никому принадлежать. Она будто не из этого мира. Кларк поняла, как сильно влюблена в нее, и боялась, что совершенно безнадежно. Их мимолетные встречи, колючие взгляды, равнодушные слова и измученное сердце — все твердило о невзаимности, но Кларк больше не хотела противиться себе. Вспоминая то, как эта испанка действует на нее, какие смелые желания вызывает, как маняще выглядит и соблазнительно влечет, Кларк снова окунулась с головой в знакомые грезы, подпитывая в себе намерение вновь увидеть ее. Вновь ощутить ее запах, почувствовать тепло, впервые ласково прикоснуться и… неистово поцеловать. Поцелуй, это именно то, о чем могла думать Кларк, когда была вчерашним вечером в ее замке и видела холодные капли на смуглых плечах. Поцелуй, которого так жадно требовали ее губы, поцелуй, которому Лекса так отчаянно запретила существовать. Кларк вновь была отвергнута ею и вновь не могла без нее жить. Ей была приятна сама мысль об обладании этой девушкой. «Так ко мне пришла любовь» Кларк наспех накинула болеро, схватила коричневую сумочку и выбежала во двор. Она искала повозку, которой не было и следа. Быстрым шагом она отправилась на плантацию, чтобы взять лошадь и отправиться в замок Кортес. Погода стремительно портилась. И небо готовилось к дождю.***
Лекса сидела за столом в своей спальне и задумчиво смотрела на рояль. Он напоминал ей о той ночи, когда впервые было невыносимо держать все в себе. Она по-прежнему переживала о Финне, понимая, как ему дорога Кларк, и продолжала самоотверженно отдавать ему ее. Так нужно и необходимо. В комнату постучала служанка. — Мисс, к вам леди Гриффин, — послышалось из-за двери. Лекса недоумевающе перевела взгляд на дверь. — Финна нет дома, пусть подождет в гостиной, — испанка встала из-за стола и подошла к окну. Она была не готова к этой встрече. Холодный пот выступил на спине. — Но она сказала, что ей нужны лично вы, мисс. — Я сейчас спущусь. Лекса направилась к двери, но Кларк сама вошла в спальню. В просторной серой комнате стало тесно и темно. Лекса глубоко дышала, а Гриффин была спокойна, как река. Лекса рукой указала на стул, но Кларк не двигалась с места. Эта дрожь при виде Лексы вновь начинала овладевать всем телом. Кларк крепко сжимала сумочку, которую держала в руках, начиная терять самообладание, с которым ехала в этот замок. Ей так много хотелось сказать, но слова застряли внутри. Лекса поняла, что контролирует ситуацию. — Итак, у вас ко мне дело, мисс Гриффин? — она отошла к окну, предоставляя Кларк немного свободы от своего присутствия. — Я… я хотела, — Лекса изучала ее каждое движение и каждый вздох был ею пойман, — поговорить. Кларк стойко выдерживала мнимое равнодушие зеленоглазой, позволяя той нагло держать над собою верх. Кларк скована и еле сдерживала себя, чтобы не убежать. Но лучше держать удар так, чем вновь страдать от непонимания. Лекса была похожа сейчас на дьявола в прекрасном женском обличье, которому Кларк безвозмездно отдавала душу по частям. — Хорошо, думаю, нам нужно поговорить, — Лекса проваливалась в небесное море в ее глазах. Как молода, чиста и красива была перед ней Кларк. — Что ты чувствуешь к Финну? — Лекса выжидающе на нее смотрела. — Я… пожалуйста, не спрашивайте. Кларк ничего не понимала и не хотела о нем вспоминать. Не с ней, не сейчас. Лекса отвернулась в окно. — Он любит тебя. Я никогда не видела его таким, — тихо и грустно проговорила шатенка. — Но… — Финн достойный мужчина, ты будешь счастлива с ним. Кларк не знала, как это вынести. Лекса как никогда была беспощадна. Сердце рвалось, а к глазам подступали слезы. Она больше не могла сдерживать себя и, сделав пару шагов к Лексе, не выдерживая ее режущих, словно острое лезвие, слов, громко выкрикнула: — А если есть другой человек?! Лекса сглотнула ком, не решаясь повернуться и продолжая настойчиво смотреть на дождь. Кларк решалась на последние слова, ради которых приехала сюда, ради которых и выносила все эти муки.Шепот ее голоса разнесся по всей комнате и лег черной тучей на сердце испанки. — Я хочу сказать… Я не могу жить в пол силы, в пол души. Мы не должны… Я хочу сбежать. И прошу вас бежать со мною. Кларк говорила это так тихо, словно читала молитву и заклинала о любви. Лекса резко повернулась к Кларк, которая, казалось, уже не владела собой, ища руками опору за спиной. Желваки на острых скулах испанки заиграли, и она не знала, что делать. Как реагировать и как им помочь? Она видела почти неживое лицо Кларк. — Кларк, я… Но все прекратилось. В комнату вошла высокая, гордая и смелая женщина. Это была королева. Кларк отшатнулась в сторону, а Лекса резко перевела на нее взгляд. Анна огляделась и улыбнулась, заметив недалеко от себя бледную Кларк. Казалось, она не была удивлена этой гостье. А потом так же с улыбкой посмотрела на Лексу. — Я решила навестить тебя, дорогая. Но меня застал этот дождь, — Анна снимала с себя верхнюю одежду, немного промокшую под дождем. Расхаживая по комнате и разглядывая все вокруг, она обратилась к Лексе: — Надеюсь, тебе понравился мой подарок? Владелец замка был давним другом нашей семьи. — Да, здесь мило, — как будто ничего и не было, проговорила Лекса, искоса поглядывая на Кларк. — Ты не представишь мне гостью? Лекса нервничала, понимая, как невовремя появилась королева. — Это Кларк, Анна, она знакомая моего брата. Королева внимательно разглядывала ее, а Лекса видела, как нестабильно выглядела Кларк, взгляд которой бегал то на нее, то на королеву. — Что ж, думаю, мне не помешает чашка кофе, — игнорируя Гриффин, королева обратилась к Лексе. Кларк словно онемела внутри. Она смотрела на эту величественную и шикарную женщину и понимала, что Лекса никогда не предпочтет ей глупую девчонку, которая сходила с ума в эти мгновения. Кларк понимала, насколько лишняя здесь. И только что почти призналась Лексе в любви… Надо бы уйти, но Кларк продолжала терзать себя ревностью, оставаясь между двумя хищными птицами маленьким соловьем. Лекса постоянно следила за задумчивым и отстраненным взглядом Кларк, которая словно отсутствовала в этой комнате. — А где твой брат? — спросила королева. — Финн в городе, решает кое-какие дела, — ответила Лекса. — Поэтому его знакомую занимаешь ты? Лекса грустно посмотрела на Кларк. А Кларк уже пришла в себя, не желая больше выносить надменность и колкость этой женщины, пусть и самой королевы Англии. Она посмотрела на Лексу. Они обе сейчас были словно под прицелом всего мира, а хотелось скрыться под дождем. Кларк чувствовала разочарование в своих чувствах. «Она никогда не будет принадлежать мне, ведь уже принадлежит другой». Кларк понимала, что не в силах победить саму Англию, чтобы стать счастливой самой. Она молча направилась к выходу из спальни, провожаемая взглядом зеленых глаз. И когда Кларк уже не было, Лекса продолжала смотреть на открытую дверь, не замечая Анны. Королеве больше не требовалось доказательств. Она все видела в ее печальных глазах. За окном послышался громкий галоп, отбивающихся об дорогу копыт, постепенно стихающий вдали. А между Лексой и Анной повисло молчаливое понимание. — Мне жаль эту девочку, — проговорила королева. — О чем ты? — отстраненно спросила Лекса. — Не прикидывайся, Лекса. Женщина всегда чувствует, когда в нее влюблены. Она в тебя влюблена. Испанка пристально посмотрела на королеву. А та, спешно одеваясь, продолжила: — Но я не собираюсь делить тебя с этой девчонкой. Раз тебе так хочется, возьми свое от этого ангельского создания, и возвращайся. Ты слишком отдалилась от меня в последнее время. — Анна… — попыталась остановить ее Лекса, но женщина уже покинула комнату, ставшей тесной клеткой для них троих. За окном бушевали молнии, а дождь продолжал стучать по окнам, словно требуя от Лексы непременного решения. Лекса спустилась в гостиную, в которой жарко горел камин, и остановилась возле этого каменного создания, напоминающего старого, всезнающего мудреца. Хотелось получить ответы. Под солнцем пустыни, На горящем песке Твое присутствие — вода, Сохраняющая жизнь. Эти строки из своей книги она вспомнила именно тогда, когда огонь сиял голубым пламенем. Как цвет ее печальных глаз… Лекса смотрела на играющие языки огня, а раскаленное воображение рисовало образ. Кларк была для нее словно цветок в пустыне, в которой она провела бессчетное количество дней. Там было много роз, но ни один аромат этих роз не мучил ее так сильно, как этот. Он будоражил и волновал, привлекая своим чистыми и редкими нотками. А потом исчезал, словно его и не было. И оставалась лишь одна белая роза, к которой так отчаянно стремилось сердце одинокой пустыни. Никогда еще Лекса не чувствовала такой тоски, как сегодня. Весь мир переворачивался вверх дном. А ее глаза видели лишь Кларк. И не страшно рискнуть самой жизнью. Сгореть дотла. Ведь только от любви мы готовы руку положить на огонь. «Так ко мне пришла любовь»