Были даты какие-то, нервный тик. Я давно наигрался, мне можно уже уйти?
***
— Так, я не понял, ты сейчас живешь у себя или у Чимина? — спрашивает Нино. — Да, у Пака… Он сказал, что так безопасней. Я не думал, что мне когда-нибудь придётся связываться с мафией, а я жил с ней 5 лет в одном доме. — А почему бы тебе не отдать все твои дела Чимину? — спрашивает Аля. — Он говорит, что если мой клан сдастся, то завяжется какая-то война, точнее, быстрее наступит уничтожение другого клана, а затем и война. — Может, мы можем чем-то помочь тебе? — Чем вы мне поможете? Что я скажу Чимину? «Ой, это мои друзья, я им тут рассказал все, они хотят мне помочь», так я ему скажу? — Перестань истерить, — говорит Чен, смотря на Адриана. — Если на тебя навалилось такое, это не значит, что жизнь закончена. Смирись с тем, что произошло, смирись с тем, что сказал тебе твой отец, смирись с тем в каком ты положении. Думаешь Чимину легко? Он понимает, что если ты умрешь, ему ничего не будет. — Тогда почему, я не могу оставить это все?! — Потому, что Пак очень умный, он понимает, что Кан не остановится его на свержение и убийстве, он пойдет дальше. Чимин не может допустить войны и захвата остальных кланов в других государствах. Ты же сам сказал, что их там ещё четверо, представь, что в этих четырех странах, есть кланы поменьше. Пойми, каких масштабов будут проблемы, если оставшиеся три клана не попытаются его остановить. — Охх, хорошо, я понял. Извините, мне пора, — Агрест видит, что за ним уже приехали. — До завтра… — говорят трое, и Адриан уходит из кафе, садясь в машину, которая за ним приехала. — Да, я тоже пойду, а то и так засиделась тут. Пока, — говорит Чен и тоже уходит.***
Хосок лежит на своей кровати и смотрит в потолок, нет, ему не скучно, он устал как морально, так и физически. Т/И стучит по двери в комнату. Чон издает какое-то мычание похожее на «Да», ты заходишь. — Хосок, — начинаешь ты. — Когда я смогу выйти на работу, мне надоело сидеть дома? — Хоуп от удивления даже поднимается. — Разве тебе не нравится сидеть дома и ничего не делать? — ты подходишь и садишься рядом. — Просто мне скучно, так еще и жутко неудобно, что я сижу у тебя на шее… — Понимаю, значит, завтра начнёшь, — говорит Хоуп, а ты аж засветилась от счастья. — Первый раз вижу, чтобы человек так радовался работе, — наступает тишина, которая нарушается вопросом. — Я могу обнять тебя? — теперь очередь Хосока светится. — Конечно! — слишком громко выкрикивает парень и набрасывается на тебя с объятиями. Ты первый раз видишь Хосока таким счастливым, но это тебя не смущает. Ты прижимаешься к нему еще больше, он это чувствует, кажется, внутри Хосока происходит взрыв фейерверков. Объятия с ним очень теплые, как будто солнце обнимаешь. Чон трётся своей щекой о твою макушку, ты даже чувствуешь ямочки на щеках. Ты никогда не чувствовала такой заботы и безопасности, мамы у тебя не было и тебе никогда не говорили, куда она пропала, а отец сначала пропадал на работе, а потом что-то произошло, и он начал пить. Сначала он возвращался домой сильно пьяный, потом сильно пьяный и под утро, а когда ты попыталась уговорить бросить пить, то получила пощёчину и с этого момента начались твои побои. От этих мыслей настроение начинает портиться, и слёзы скапливаются в уголках глаз. Становится тяжело дышать и ком подступает к горлу. Хосок чувствует, что ты начинаешь шмыгать носом, и непонимающе смотрит на тебя. «Неужели, я сделал что-то не так?» — думает парень. — Эй, я сделал что-то не так? Ты чего? — Да так, вспомнила просто… — Отца? — Угу… — Хоуп вытирает слезы и, улыбаясь, смотрит на тебя. — Не переживай, теперь я с тобой, всё будет хорошо…Со мной?
— Чего задумалась? — А? Да так, о своём… — Хочешь, фильм посмотрим, мы так проводим мало времени вместе. — Но ты не должен… — Я знаю, я хочу провести с тобой время, считай, я почти тебя не знаю.***
День начинается как обычно, подъем, завтрак, машина, университет. Адриан выглядит еще более подавлено, чем обычно. Хлоя всем успела растрепать, что они расстались, и теперь все думают, что Агрест так из-за нее страдает. Пары заканчиваются и Юнги, как обычно забирает ее на машине, везя в главное здание офиса. Сегодня ожидается бессонная ночка. За последнее время бумаг накопилось столько, что, сколько не разгребай, они не убавляются. Разные счета, время и даты поставок, поставщики, и люди из компании, которые сегодня будто все разом решили навестить Нетт. Последние десять человек не впустили. Их не пустил Юнги. Лично. В конце концов дел невпроворот, а они устроили тут проходной двор. Мин приказал, чтобы никого больше не пускали, только о важном сообщали. Сейчас парень и девушка чувствуют себя бухгалтерами, калькулятор стал другом, они провозились до поздней ночи, сил ехать по домам не было, и они вырубились здесь прямо на диване. Утром Юнги проснулся от того, что девушка лежала на нем, обнимая и говоря что-то неразборчивое. У парня от этой картины улыбка моментом на лицо. Мин еще в самолете понял, что дружба давно переросла во что-то большее. В любой дружбе между лицами противоположенного пола, может наступить момент, когда ты понимаешь, что не хочешь видеть человека как друга. Юнги всегда нравилось прикасаться к Маринетт, гладить по волосам, успокаивать, когда она, сидя на коленях, зарывалась носом в его шею. И Юнги понятия не имеет, есть ли у него шанс, но, как говорит Хосок: «Надежда всегда умирает последней», видимо это и станет его девизом, пока он не попробует влюбить в себя девушку. Парень понимает, что сейчас совершенно не время для этого. Но если не сейчас, то когда? Когда у них появиться время на любовь? Хотя бы полчаса. Парень гладит девушку по волосам, а она трется об его грудь как кошка, даже издает звуки похожие на мурчание. — Котёнок… Девушка морщится, и нехотя начинает открывать глаза, закрывая их снова от солнца, которое светит, прямо в окно. Начиная потихоньку просыпаться, Маринетт начинает осознавать всю неловкость ситуации, но ей нравится. Черт подери, нравится, вот так лежать обнимая Лил Мяу. — Просыпайся… Маринетт поднимается и смотрит сонными глазами на Юнги. Слабо улыбается и пытается слезть с парня, но ей так не хочется. Они приводят себя в порядок и начинают собираться домой. Звонок сбивает столку, лучше бы звонил Намджун. Нетт звонит Аля вся в слезах и говорит, что Адрина похитили. Чен пытается успокоить подругу и спросить, почему та так решила. Сезер сообщает, что вечером звонил Адриан, точнее звонили с его телефона, было слышно, что его там бьют. Чен думает: «Как Чимин так проебался?». Теперь нужно ехать к Паку.***
Пак на взводе, он приказал прочесать город и найти Адриана, а главное живым, если тот конечно еще жив. Никто не сомневается, что это дело рук Цуруги, и что это только начало. — Чимин, мы можем тебе, чем-то помочь? — спрашивает Чен, заходя без стука в главный зал. — Оо, Маринетт, рад тебя видеть. Нужно усилить поиски, пока его не убили, каждая секунда на счету. А как ты вообще узнала, что он пропал? — Подруга сообщила, сказала, что вчера вечером звонили с его телефона, и было слышно, что его били. — Босс! В списках не значится! — кричит Тэхён, залетая в зал. Гук молниеносно узнаёт этот голос, он узнает его из тысячи. Чонгук смотрит на Кима, загадочно улыбаясь, Тэхён даже растерялся от такого. Чон ему приглянулся. Тэхён его запомнил. — Уже радует. — Чонгук и Хосок… — «Его зовут Чонгук…» — думает Ким про себя. Старший облизывая губы, смотрит на младшего. Дурацкая привычка, которая соблазняет всех без исключения, только Чон сейчас занят выслушиванием поручения: — Я позвоню Намджуну, пусть попробует их найти, главное, чтобы у Адриана телефон не сел. Все удаляются из зала, а Чон на выходе легонько задевает плечом Тэхёна и тихо говорит: «Понравился?». У Кима мурашки от голоса Гука, такой соблазнительный. Как будто Тэхёну сейчас малину в рот положили, под названием «Чонгук». Тэхён ставит галочку в своей книжечке и обещает, что он найдет Гука или тот найдет его.***
Джин уже, который час ходит по магазинам и покупает продукты. Госпожа Чон решила пригласить своих подруг на ужин, а ему поручила купить продукты, так как у Джина по её мнению хороший вкус. Последний магазин, а в руках уже три пакета. Стоя на кассе, кассир сообщает, что Джину не хватает 872 воны. Ким судорожно роется в кошельке и понимает, что ему не хватает. Вдруг раздаётся писк, и Джину отдают чек. Ким удивленно переводит взгляд и видит мужчину, который улыбается ему. — Спасибо, — выдает Джин и, беря корзину с продуктами, идёт к ящикам. — Не за что… — отвечает незнакомец, стоя рядом и тоже упаковывая продукты. — Ещё раз спасибо, меня бы убили, если бы я не купил всё по списку. — Жена? — Нет, я работаю в доме дворецким у одной женщины, у нее сегодня обед с подругами… — Я то думал жена. Тебе помочь донести? Всё-таки у тебя почти четыре пакета. — Если вам не сложно… — Можем на «ты». Намджун. — Сокджин, можно просто Джин. Джун помог донести пакеты, как оказалось нести пришлось не близко. Ким даже не жалеет, что решил помочь, сам бы Джин точно не справился. Парни разговорились, у них оказалось много общего, что касается вкусов в еде, они идентичны. — Спасибо за деньги и за помощь, Намджун, — говорит Сокджин и останавливается около ворот в особняк. — Всегда, пожалуйста. До встречи, — говорит Ким и уходит. Джин успевает растаять от улыбки, которой одарил его Джун, и забывает, что нужно идти в дом. «Так, стоп! Ким Сокджин, тебе 36 лет, ты не можешь взять и растаять от улыбки того парня. Пора бы жену искать, а то мысли разные в голову лезут.» — думает Джин и заносит пакеты в дом. Намджун только дома понимает, что они не встретятся, потому что он даже номера не взял. «Ну, как можно быть гением компьютерных технологий и таким тупым одновременно?!» — Джун мысленно дает себе подзатыльник. Он понимает одно, что хочет встретиться еще.