***
Как-то после занятия по гомилетике, на котором будущие священники постигали искусство проповеди, поскольку в их обязанность входит наставление своих прихожан в вероучительных истинах, однокашники Кайло отправились в трапезную, он же немного задержался. Когда вышел во двор, мощенный серым камнем, то увидел крытую повозку, запряженную парой сытых лошадей. Возница в мирской одежде спрыгнул со своего места, открыл дверь и подал руку женщине в монашеском одеянии, ее лица Кайло не разглядел из-за складок плотного покрывала. Монахиня отдала вознице какое-то распоряжение и степенным шагом направилась в сторону покоев ректора Сноука, должно быть, ее прислали из женского монастыря с письмом для него. После дневной трапезы полагалось некоторое время на отдых. Кайло решил посидеть в тенистом саду, благо погода была прекрасная, и не хотелось без необходимости находиться в помещении семинарии. В саду он наткнулся на Хакса, который тоже пожелал насладиться майским солнышком, прежде чем идти в мрачноватую прохладную аудиторию. Оба были не слишком рады обществу друг друга. Кайло хотел было удалиться, но тут мимо раздосадованных недругов прошла та самая монахиня, что встретилась Рену перед обедом. Неожиданно она плавным жестом стянула покрывало с головы. Ее рассыпавшиеся по плечам волосы цвета смолы заблестели на солнце. Это была совсем молоденькая девушка, темноглазая, изящная и привлекательная. Теперь в ее движениях, ленивых и грациозных, чувствовалась истома. Незнакомка в черных одеждах вовсе не казалась благостной и скромной, какой подобает быть невесте Господа. На застывших при виде ее семинаристов девушка посмотрела открыто, без стеснения, словно за собой позвала, а потом усмехнулась, взялась маленькой рукой за кованую решетку садовой калитки и исчезла за ней. – Это госпожа Базин Нетал, – рассеянно сказал Армитаж Хакс, который первым пришел в себя. – Разве она не монахиня? – Кайло был удивлен, как быстро девушка избавилась от своей накидки и покрывала. – Нет, не монахиня, но весьма искусно притворяется ею, если это необходимо. Она, как бы это сказать… Личный друг нашего ректора… – пояснил покрасневший Хакс. – Ты лжешь! – воскликнул Кайло. – Не в этот раз, – вздохнул Армитаж и тоже прошел к калитке. Случившееся заставило Рена по-другому посмотреть на наставника, который до этой поры казался почти идеальным слугой Господа. Кайло задумался и даже начал избегать ректора. Сноук почувствовал перемены в лучшем ученике и попытался выяснить их причину, но Кайло вежливо отмалчивался. Тогда ректор обратился к Хаксу, и тот, разумеется, разболтал о происшествии в саду. Сноук вызвал Рена в свои покои для личной беседы. Смущенный Кайло вошел и увидел наставника, уютно расположившегося в высоком кресле. Заметно было, что ректор нисколько не стыдится своей слабости, о которой стало известно приближенным семинаристам. – Что, я рухнул с пьедестала? – с иронией заметил наставник. – Ты еще многого не понимаешь, мой юный ученик! Я считаю, чтобы бороться с грехом, надо совершить его, почувствовать вкус, понять, в чем заключается его соблазн и прелесть… Почему так влечет нарушить запрет... Ты же был в военном походе и, должно быть, познал женскую любовь? Кайло утвердительно кивнул. У него была короткая связь с наложницей какого-то купца, во время войны лишившейся хозяина. Не хотелось посвящать ректора в подробности, но и отрицать ученик ничего не стал. А Сноук продолжил с улыбкой. – Это не самый тяжкий грех, поверь мне. Я отпущу его тебе, если вдруг нарушишь обет во время летних вакаций…2
4 октября 2019 г. в 18:00
Кайло достойно выдержал испытания и был принят в семинарию, вообще, ему с детских лет нравилось учиться. Это все благодаря матери, происходившей из более знатного, чем отец, рода. До замужества она обучилась грамоте в женском монастыре, была охотницей до чтения и даже собрала в замке весьма недурную библиотеку, где на полках можно было отыскать не только поэмы о рыцарях и турнирах, но и труды видных философов и исторические хроники.
Единственный наследник мог целыми днями пропадать здесь с очередной книгой в руках, прерываясь только на еду и сон, а вот хозяин к чтению был равнодушен, но причудам супруги потакал, его не слишком заботило, что иные тома и свитки стоили немалых денег.
Стихией хозяина замка были военные походы, охота и пиры с друзьями, его и дома-то часто не было. Впрочем, кое-чему полезному он сына научил.
Под руководством отца – страстного лошадника – Кайло освоил верховую езду, а затем искусство владеть мечом и кинжалом.
Еще отец был неплохим рассказчиком, так что в поход с рыцарями юный Рен отправился, наслушавшись его историй о приключениях, дальних странах, подвигах и воинской доблести.
Оказавшись под каменными сводами семинарии, Кайло не торопился обзавестись приятелями, редко участвовал в тайных веселых попойках своих однокашников.
Новому ученику хотелось понять, правильный ли он сделал выбор, отказавшись от мирских благ во имя служения Господу. Да и юноши, прибывшие из родовых поместий, уступали Кайло в жизненном опыте. Он-то уже и лишений натерпелся в походе, и кровь пролил – и свою, и чужую.
Ректор семинарии каноник Сноук – высокий худощавый мужчина лет шестидесяти с лицом, изъеденным оспой, тоже поначалу не произвел на Кайло должного впечатления.
Главной обязанностью ректора, конечно, было руководство обучением воспитанников, но занятия по теологии и философии он предпочитал вести сам, наблюдая за семинаристами водянисто-серыми глазами, взгляд которых был насмешлив и проницателен.
Его назидания – то резкие, то снисходительные – порой оскорбляли. Он любил прерывать уроки и вступать в дискуссии с семинаристами, намеренно раззадоривал учеников и наблюдал за их словесными баталиями.
Раздражала и манера говорить. С кафедры ректор громогласно обличал грехи и пороки, а наедине с учениками беседовал вкрадчиво, точно пытался заползти в душу.
Другие преподаватели признавали авторитет Сноука, но сторонились и опасались его, злословя за спиной о том, что он метит на место епископа в провинции Туанул.
Постепенно Кайло освоился в обществе ректора, тем более что последний начал выделять молодого Рена из среды семинаристов, поощрял стремление к знаниям, не отказывался отвечать на любые вопросы пытливого ученика.
Кайло и не заметил, как Сноук стал для него образцом служителя церкви: прекрасно образованным, мудрым, независимым. Поражала и способность ректора разбираться в людях: он играл на струнах чужих душ, словно умелый менестрель на лютне, умел распознавать слабости и искоренял сомнения.
Наставник часто бывал суров с Реном, указывал на недостатки. Кайло терпел, поскольку считал, что это необходимо для его духовного роста.
Молодой Рен оказался не единственным, кого ректор приблизил к себе. Некий Армитаж Хакс, за спиной которого не стояла вереница гордых предков, грыз гранит науки еще усерднее Кайло, добиваясь внимания и протекции Сноука.
На других учеников этот рыжеволосый тщедушный юноша смотрел с недоверием и некоторым превосходством, перед наставником же благоговел настолько, что порой бывал смешон.
Армитаж и Кайло сразу невзлюбили друг друга, при случае обменивались оскорбительными замечаниями, но при Сноуке «зубы» прятали, стараясь не демонстрировать ему взаимную неприязнь. Наставник это понимал и порой откровенно забавлялся, стравливая молодых людей как охотничьих собак.
Все чаще Сноук давал общие поручения приближенным семинаристам, например, подготовить для него цитаты из трудов святых отцов к занятиям, и поневоле Рен и Хакс научились сдерживать свои порывы, ведь теперь им приходилось проводить больше времени в обществе друг друга. Злость уступила холодной насмешливости, иногда они обменивались колкими замечаниями, но маскировали их улыбками и преувеличенной вежливостью.