***
Как ни пытался Кайло после поединка убедить госпожу Холдо, что клинок сенешаля не причинил серьезного вреда, и его рана на боку – простая царапина, графиня, встревоженная видом крови, велела Рей сделать святому отцу перевязку. Финну же было приказано помочь гостю искупаться. Темнокожий слуга, пыхтя и чертыхаясь под нос, с помощью лакея втащил деревянную лохань в спальню, которую в доме уже называли «покоями отца Рена». По распоряжению хозяйки, Финн разжег здесь камин – пусть снаружи было тепло, остывшие за зиму каменные стены не успели нагреться. Потом слуга наносил ведрами воды, немного расплескав ее по дороге из кухни, и даже намылил гостю спину и плечи жестким бруском мыла, изготовленного из оливкового масла и щелока (Кайло в это время зажимал свою рану лоскутком ткани). Наконец, Финн окатил святого отца чистой водой и подал отрез выбеленного полотна, чтобы Кайло смог обсушиться. На этом процедура омовения была окончена, слуги принялись убирать в комнате, а Рей приступила к осмотру «царапины», предварительно усадив святого отца на широкую господскую кровать. Сама девушка устроилась рядом на низеньком табурете. Рей склонялась так, чтобы лучше видеть рану, и Кайло кожей ощущал ее теплое дыхание. Это было приятно и волнующе. Нежные женские руки так давно не прикасались к его телу… Покончив с уборкой и прихватив одежду, которую одолжила гостю графиня Холдо, слуги вышли, и Кайло с Рей остались в спальне одни. – Вам не больно, отец Рен? – поинтересовалась девушка, смазывая рану каким-то пахучим снадобьем, хранившимся в глиняном горшочке, слишком маленьком, чтобы готовить в нем еду. Хотя тягучая мазь бурого цвета буквально обжигала рассеченную мечом кожу, Кайло лишь улыбнулся в ответ. – Нет, Рей! Когда раны врачует такой прекрасный лекарь, они не болят и затягиваются вдвойне быстрее! Успокоенная девушка ловко закрепила повязку вокруг талии Кайло и подала ему чистую тунику, которую он взял с собой, отправляясь в гости. Но Рен не спешил спрятать под одеждой свой обнаженный торс. В прежние времена его покрытое шрамами тело воина привлекало внимание и знатных дам, подобных Базин Нетал, и заскучавших молодых вдовушек, и бойких трактирных служаночек… Теперь вдруг возникло почти мальчишеское желание покрасоваться перед Рей, вернуть румянец на нежные щеки девушки, которая, стараясь не глядеть на Кайло, деловито собирала принесенные травы, снадобья и полоски полотна в холщовый мешочек. – Ты храбрая девушка, Рей! Не лишилась чувств при виде крови, не все дамы способны на такое! Рей тихо рассмеялась, не отрываясь от своего дела. – О, было время, когда чужая кровь пугала меня до дурноты, но это в прошлом. Я была совсем девочкой, когда в Нииме проводились турниры, на них благородные господа порой бились насмерть, а покойный господин Холдо страстно любил охоту. Пришлось мне повидать и рыцарей, выбитых из седел соперниками и попавших под копыта разгоряченных лошадей, и псарей, и ловчих, на которых бросались разъяренные кабаны или волки. Госпожа Каната помогала всем и меня приучила не бояться! Кайло поднялся с кровати, подошел ближе к Рей и, склонившись к ее маленькому ушку, произнес. – И все же ты побледнела, когда Демерон дотянулся до меня своим мечом! Почему? Девушка вздрогнула, но не подняла глаз, только потуже затянула тесемочки на мешочке. – Я не хотела, чтобы вы пострадали в схватке с По! Ведь это было бы так ужасно...– тихо призналась она. – Ужасно, что ты сейчас уйдешь, Рей, и я останусь здесь совсем один! – сказал Кайло. После этих слов девушка, наконец, отважилась посмотреть на него. Кайло осторожно взял правую руку Рей в свою и, поднеся ее к губам, поцеловал внутреннюю сторону хрупкого запястья, а потом ладонь. – Если бы ты... – прошептал он, не сводя с нее глаз. – Вы же понимаете, что я не могу остаться? И не смогу по ночам приходить тайно в эти покои во время ваших визитов. Я не оскорблю госпожу Холдо, которая дала мне приют и воспитала почти как дочь! – в голосе Рей послышалось отчаяние. – Понимаю! – Кайло прижал ее ладонь к своей щеке и ненадолго задержал, прежде чем отпустить. – А если бы я арендовал домик в тихом предместье Ниимы, где нас не знают? Мы могли бы встречаться без помех... – Нет! – девушка резко схватила со стола мешочек с лекарствами и прижала его к груди, словно собиралась защищаться. – Не надо меня бояться, Рей! – попросил Кайло, отходя от нее. – Я не причиню тебе вреда, не сделаю ничего против твоего желания. Только объясни, почему отказываешься? Это из-за моего сана или есть иная причина? – Нет! Лучше вы объясните, отец Рен, почему господь вкладывает в головы мужчин одинаковые мысли, а в уста – одни и те же слова! – воскликнула Рей, и в ее золотисто-карих глазах блеснули слезы. – В рождественскую ночь барон Родерик позвал меня в свои покои, когда супруга его госпожа Оливия уснула. О! Он посулил щедро заплатить мне за «потерянную невинность»! А Олаф Кренник хотел поселить меня в «хорошеньком домике», если я покину госпожу Холдо и стану его любовницей! А еще, если появятся «нежелательные последствия», обещал дать денег, чтобы я смогла избавиться от «ненужного плода». Так что вы опоздали со своим предложением, отец Рен! Я думала, что вы... А вы... Рей всхлипнула и, прикрыв рот ладошкой, выбежала из спальни.***
В ту ночь Кайло почти не спал. Рана на боку саднила под повязкой, хоть он старался не тревожить ее, укладываясь на мягкую кровать с пышным балдахином. Зато у него появилось время, чтобы подумать о загадочных словах Рей: «Я думала, что вы... А вы...» Собственно, никакой загадки в них не было: своим предложением встречаться тайно в «маленьком домике» Кайло разрушил тот образ благородного и бескорыстного защитника и друга, который сложился в голове Рей. А ведь Рен искренне не хотел оскорбить девушку. Просто в сложившейся ситуации это казалось единственной возможностью по-настоящему сблизиться с ней. Если бы Кайло не принял сан, все сложилось бы по-другому. Будь Рен обычным хозяином замка, например, как барон Густав, а Рей дочерью его крепостных, потребовал бы понравившуюся девушку в свои покои, и дело с концом. Ее семья еще и радовалась бы, что Рей одевается в шелка, досыта ест и не надрывается, с зари до зари работая в поле! Да и настоящие родители Рей, о которых ему рассказала графиня, скорее всего, не возражали бы против покровительства Кайло. Чем странствовать с товарами по разбитым дорогам, несмотря на дождь и стужу, пусть их дочь лучше живет в замке, вышивает себе, сидя у растопленного камина, да книжки читает. Разумеется, Кайло не собирался использовать Рей как средство «отдохновения», чего жаждал барон Родерик, заскучавший в обществе вечно недовольной жены. И не пытался бы, как пресытившийся удовольствиями Олаф Кренник, отделаться от девушки, если появились бы «последствия» их связи… Рен не отправил бы свою возлюбленную к какой-нибудь невежественной старухе, чтобы та вытравила плод. Он бы до конца своих дней заботился о Рей и их ребенке… Но утром рассказать девушке о вполне честных намерениях Кайло не смог. Рей пришла делать ему перевязку не одна, за ней следовал Финн, который помог раненому священнику облачиться в сутану. Потом прибежала Роуз: принесла завтрак для гостя (госпожа Холдо неважно себя чувствовала и не покидала своих комнат). Поговорить с Рей во дворе, пока запрягали его повозку, Кайло тоже не удалось. Рядом с девушкой, которая сыпала зерно нахальным голубям, находилась бойкая Пейдж. А когда камеристку позвали к госпоже, к Рену подошел Демерон, пожелавший справиться о самочувствии святого отца... Так и уехал тогда Кайло в Нииму, не объяснившись с девушкой. Сегодня, сидя в гостиной господ Эрсо, Рен думал, что это даже к лучшему: сейчас он точно знал, что хочет предложить Рей.