like in the movies

Если бы это был сериал, фантазирует Фрэнк, именно на этом моменте должна закончиться серия. Затемнение экрана, и только неистовое сердцебиение сердца Фрэнка фоновой звуковой дорожкой. Зрители с нетерпением ждут продолжения, но зато получают возможность перевести дух до следующей серии. Увы, у Айеро нет такой возможности. Когда он осознает, что слишком долго молча смотрит на Джерарда, Фрэнк решает начать разговор с чего-то легкого: - Сменил имидж? Джерард цепким взглядом изучает его лицо и выносит вердикт: - Тебе не нравится. - Я просто привык к твоей шевелюре художника, ну знаешь, творческий беспорядок на голове и всё такое, - оправдывается Фрэнк. Ему становится немного не по себе от того, как быстро Джерард считал его эмоции. - В том-то и дело, - говорит Джерард, - беспорядок на голове – беспорядок в голове. После стрижки я чувствую себя так, будто вышел из тумана, словно завеса в моем разуме поднята. - А белый цвет? - Это цвет смерти. Я с ней в последнее время подружился, - объясняет Джерард, улыбаясь бескровными губами. Фрэнк не хочет думать о смерти. Он вспоминает про плед. - Говорят, ты не особенно заботишься о своем здоровье, - Фрэнк подталкивает его Джерарду. Тот со вздохом раскладывает плед так, чтобы он стал длиннее и садится на одну половину, приглашающе похлопывая по противоположной. Айеро приземляется напротив Джерарда. Они сидят лицом друг к другу в позах турецких султанов, и Фрэнк думает, что им не хватает только взяться за руки, чтобы со стороны казалось, будто они собираются устроить спиритический сеанс. Впрочем, сейчас болотные глаза Уэя, с расширенными от солнечного света зрачками и не скрытые челкой, действительно похожи на ведьмарские. - Как у тебя здесь дела? – спрашивает Фрэнк. - Ну, - начинает Джерард. – Здесь не особенно весело, но зато у меня появилось много свободного времени, и я наконец-таки начал писать свой комикс. - Правда? – Фрэнк оживляется. – Я помню, что ты давно хотел придумать собственных супергероев. - Ага. Сейчас над ними и работаю. Как дела в автомастерской Айеро? - Её прелесть в стабильности. Там всегда есть сломанные машины, которые надо починить. Джерард кивает с понимающей улыбкой. Фрэнк замечает, что он вообще сегодня много улыбается. Кажется, у него действительно хорошее настроение сейчас, и Айеро бы не хотел его портить, но если он не озвучит то, ради чего пришел, его разорвет. Выбрав наименее дрожащую ладонь, Фрэнк чуть подается вперед и кладет ее на колено Джерарду. - Прости меня за то, что оставил тебя одного с этим всем, - говорит он, смотря Джерарду в глаза. Фрэнк ловит взволнованный взгляд Джерарда прежде, чем тот прячет его и качает головой. - Со мной сложно, - произносит Уэй. – Никто не обязан был терпеть такое. - Я был обязан! – протестует Фрэнк. – Ведь я… Он стихает, и предложение остается незаконченным. Фрэнк не знает, в каком времени – прошедшем или настоящем – он способен говорить о любви. Люблю? Любил?.. Уэй будто чувствует это, потому и не переспрашивает. - Сейчас я просто рад, что ты зашел ко мне, - это звучит так, будто он уже прощается. Джерард берет ладонь Фрэнка, убирает ее со своего колена и чуть сжимает, перед тем как отпустить. – Если хочешь, можешь прийти ещё. - Я буду приходить так часто, как смогу, - обещает Фрэнк, а Джерард снова улыбается. – Можно я еще немного посижу с тобой? – просит Айеро, потому что правда не хочет уходить. – Расскажи мне про свой комикс. Они сидят под деревом рядышком, и Фрэнк счастлив просто слушать Джерарда. Тот говорит с таким энтузиазмом и скоростью, будто до этого ему пришлось молчать несколько дней. Джерарду здесь действительно одиноко, понимает Фрэнк, и так не должно быть. *** Айеро приезжает на следующий день, как и обещал. Он стремительным движением расправляет на земле плед под знакомым деревом и плюхается на него. Джерард присаживается рядом. - Окей, я думал об этом все утро, - объявляет Фрэнк, с решительным видом разворачиваясь к Джерарду всем телом. Тот заинтригованно поворачивает голову в его сторону. - Можно мне?.. – начинает Фрэнк и тянет руку к белоснежной челке Уэя. Джерард кивает с насмешливой улыбкой, и Айеро пропускает его короткие волоски сквозь пальцы. - Вау, - выдыхает он. – Они такие же мягкие*. Джерард смеется, откидываясь назад, и его челка исчезает из пальцев Фрэнка. - Ну, конечно, такие же, Фрэнк, - продолжая улыбаться, говорит Уэй. – Это все ещё мои волосы, просто другого цвета и длины. Это все еще волосы Джерарда – эхом откликается в голове Фрэнка – это все ещё тот Джерард. Его Джерард. - Как там твои супергерои? – хрипло спрашивает Айеро. - Уже разобрались со своими семейными проблемами? - Кажется, ты не уловил суть концепции, Фрэнки, - усмехается Джерард. – Они никогда не разберутся со своими семейными проблемами. Это как в жизни. Мы никогда не излечимся от всех своих детских травм. Дальше Уэй начинает описывать сюжет своего комикса, а у Фрэнка в мыслях застревает его последняя фраза. Что это значит? Относится ли это к самому Джерарду? Если да, то не имеет ли одиночество Джерарда – как предполагаемая причина его зависимостей – под собой такое основание, до которого Фрэнк просто не способен докопаться? Фрэнк вспоминает счастливую семью Уэев, и перед глазами всплывает фотография, которую показывала ему мать Джерарда вовремя их первого совместного ужина: по-итальянски красивая женщина, мужчина с добрыми глазами и два пухленьких темноволосых мальчика, старший из которых заботливо прижимает братишку к себе. Что здесь могло пойти не так? Да и к тому же, Майки ведь не страдает ничем подобным? Джерард продолжает болтать, а Фрэнк - думать о том, как он мог просмотреть это в Джерарде. - Фрэнки? – зовет его Уэй. Айеро выныривает из своих мыслей и вопросительно мычит. - Ты со мной? – усмехается Джерард. – А то мне кажется, ты… Фрэнк прерывает его, резко притягивая к себе. Когда он последний раз обнимал Джерарда? Тот замирает. - Я всегда с тобой. *** Все те месяцы, что Джерард провел в реабилитационной клинике, Фрэнк был рядом. Он приезжает почти каждый день по будням и просто ненавидит выходные: вопреки всякой логике посещать пациентов по субботам и воскресеньям нельзя. Айеро проводит эти дни, ковыряясь в сломанных тачках, потому что с понедельника по пятницу он ежедневно пропускает несколько часов работы, а в автомобилях пока не предусмотрена опция саморегенерации. Когда кто-то спрашивает Фрэнка, как дела у Джерарда, он с гордостью рассказывает о его успехах. Когда кто-то спрашивает, как дела у них с Джерардом, Фрэнк не знает, что отвечать. Потому что он сам не понимает, что происходит между ними. Они не целуются, не говорят о любви и не занимаются ею, но в остальном ведут себя так же, как до расставания. Может быть, они друзья? Что ж, если это так, то Фрэнк не против: в свое время они слишком быстро проскочили эту стадию отношений, рухнув в свою влюбленность. Джерарда выписывают раньше, чем истекают положенные четыре месяца. «За хорошее поведение», как говорит он сам. В залог с Джерарда берут обещание, что он будет посещать психотерапевта раз в неделю минимум полгода. Фрэнк и Майки с Алисией забирают Джерарда из центра и наконец-то везут домой. Всю дорогу тот смотрит в окно, на город, по которому тосковал, и задает бесконечное количество вопросов про него, словно город – его старый приятель, которого Джерард давно не видел. Он радостно взволнован и, пожалуй, слегка напуган. На квартире Джерарда их встречают Уэи-старшие – это сюрприз для Джерарда, и, судя по тому, как крепко тот обнимает родителей, сюрприз удался. Миссис Уэй приготовила любимые блюда старшего сына, и вся семья, вместе с Алисией, которая вот-вот официально станет ее частью, собирается ужинать. Фрэнк топчется рядом, а потом начинает вежливо прощаться. Джерард ловит его почти на пороге. - Ты куда? – хмурится он. - Я ведь не член семьи. Странно будет, если я останусь, - говорит Фрэнк, нервно пытаясь надеть ботинок. Второй он уже еле как натянул. Когда ничего не получается, Фрэнк со вздохом принимается развязывать шнурки. - Ты же знаешь, что это не так, Фрэнки, - качает головой Джерард. Айеро наконец-то обувается и затягивает шнурки так, что нога начинает неметь. - Я сам просрал возможность стать членом твоей семьи, - говорит он. Джерард вдруг опускается к ногам Фрэнка, принимаясь расшнуровывать его кеды. - Неправда, - потянув бантик за короткий конец, шепчет Уэй, пока замерший Фрэнк наблюдает за его пальцами. – Это сделал я. Джерард не просто развязывает шнурок, он с тихим «вжик» вообще к чертям вытягивает его из колечек, оставляя ботинок хлюпать «языком». Не вставая, Джерард поднимает голову и смотрит Айеро в глаза. - Скажи мне, Фрэнки, ты бы хотел стать членом моей семьи? Дыхание Фрэнка перехватывает. Он тянет Джерарда вверх, к себе, обхватывая его лицо ладонями. - Господи, Джи, - выдыхает он. – Я хочу этого больше всего в жизни. Фрэнк целует улыбающиеся губы Уэя, и этот поцелуй словно возвращение домой. Сейчас они оба там, где должны быть - вместе. Спустя минуту Джерард отстраняется. - Сними уже эти грёбаные кеды и пошли ужинать, - шепчет он, не убирая рук с любимого лица. Айеро, кажется, устанавливает мировой рекорд по скорости сбрасывания с себя обуви. Очень помогает отсутствие на одном из ботинок шнурка. Фрэнк тащит за руку смеющегося Джерарда на кухню, но прежде чем зайти, останавливается и ещё раз целует Уэя. У него практически кружится голова от счастья. - Я люблю тебя, - шепчет Фрэнк. Джерард улыбается так широко, как давно не улыбался. - А я люблю тебя, - говорит он, прижимая Фрэнка к себе. *** Спустя пару месяцев Джерард предлагает Фрэнку жить вместе. Хотя фактически Айеро и так почти все время проводит у него и не помнит, когда последний раз спал в своей комнате. Но Джерард не был бы Джерардом, если бы не устроил целое торжественное вручение ключа от своей квартиры со всеми этими романтическими штучками (романтическими, конечно, в их понимании, и здесь имеется ввиду пицца на вынос, длинная речь Уэя и секс на подоконнике). В ответном романтическом порыве Фрэнк идет в тату-салон. Слава богу, квартира Джерарда находится в старом доме, и замок на двери не менялся еще с первых жильцов, поэтому ключ старый – большой и резной. Набивать татуировку на внутренней стороне бедра больновато, но это определенно стоит того взгляда, которым награждает его Джерард, когда узнает рисунок ключа от своей квартиры на теле Фрэнка. Поцелуй в это место становится отныне неотъемлемой частью каждого их занятия любовью. После переезда в жизни Фрэнка становится не только больше секса, но и больше ссор. В основном на всякой бытовой почве. Например, у Джерарда есть дурная привычка оставлять по всему дому грязные кружки из-под кофе, который он хлещет литрами. Причем, чтобы налить себе еще кофе, он не моет старую кружку, а берет из шкафчика еще одну, чистую. Когда Фрэнку надоедает запинаться о них, он сгребает все кружки и несет все это в раковину. Особенно внушительная коллекция всегда скапливается в мастерской Джерарда, но к ним, как и ко всему в студии, Айеро не прикасается. А когда он обнаруживает, что ему не из чего пить, потому что чистых кружек в доме не осталось, Фрэнк идет ругаться с Уэем и заставляет его все перемывать. К слову, Айеро в быту тоже не ангел. Он абсолютно по-мужски разбрасывает по дому носки, а еще вечно все теряет и, даже не пытаясь искать, обращается к Джерарду, как к хозяину квартиры. Особенно Уэй бесится, когда Фрэнк теряет свои же вещи, а трясет их с него. - Да откуда я, блять, знаю, где твой ремень, Фрэнк?! – взрывается иногда Джерард, а потом идет искать дурацкий ремень и, конечно же, находит его где-нибудь на самом очевидном месте. Прежде чем вернуть владельцу он шлепает его этим же ремнем по заднице. Шлепает несильно, потому что это его любимая задница.