Трудовые будни девятого отряда, часть 3. Предел терпения

      Пустые были странные. Просто донельзя необычные — рваные очертания тела, нестабильная реяцу, и разлитое в воздухе ощущение общей неправильности ситуации не давали сосредоточиться. Донёсшийся до старших офицеров издалека голос шестого офицера Такехико Микио несколько успокоил взвинченное до предела напряжение нервов. Рядовые без устали махали мечами, одну за другой отправляя белёсые туши на перерождение, сверкали вспышки кидо, то и дело слышались яростные, не всегда цензурные вопли… — Что, мать вашу, здесь творится? — неверяще пробормотал Шинджи, заставив Хисаги вздрогнуть от неожиданности. — Кен, ты тоже это видишь?.. — А то, — отозвался замерший каменным изваянием Мугурума, напрягая все органы чувств до единого . — Реяцу… — прохрипел подобравшийся к капитанам поближе Акон. — Уровень не меняется. Пустых выбивают одного за другим, а баланс Пустой реяцу остается тем же… — А вот и не тем же, — возразил Оторибаши. — Реяцу шинигами тает.       Хирако первым сообразил, что всё вышеперечисленное может значить. — Отступать!!! — рявкнул он, срывая горло. — Все назад, быстро!!! — Это один-единственный Пустой, — непослушными губами едва вытолкнул ученый. — Состоящий из множества частей, как… как мозаика. Ну мы попали…       Три капитана и один лейтенант единым движением метнулись в самую гущу боя, пытаясь выиграть время и дать измученным шинигами возможность убраться из опасной зоны. Пальцы Акона носились по клавиатуре чудом уцелевшего ноутбука — сигналы с многочисленных датчиков продолжали поступать. Исходя из полученных данных можно было определить, что делать дальше… ***       Непонятного типа Пустые, неожиданно прекратив обстреливать эвакуирующихся бойцов залпами серо, выпустили многочисленные щупальца, свивающиеся, сплетающиеся, загораживающие собой солнечный свет. Теперь даже самым непонятливым стало заметно, что то, что они приняли за отдельных Пустых, было лишь частями одного гигантского, видимо, адъюкаса. Обретающая более-менее стабильные очертания тварь окинула толпу застывших на земле в ужасе рядовых безразличным взглядом пустых глазниц костяной маски.       И рухнула вниз.       Пронзительный треск крошащихся от напряжения реяцу камней слился с мерзким хрустом ломающихся костей и предсмертными криками гибнущих шинигами. Пустой с видимым наслаждением втянул пропахший кровью воздух ноздрями и облизнулся, озираясь по сторонам. — Прорасти, Тсурируто*! — рыкнул Такехико, не поднимая головы и пряча глаза за длинной челкой. Его отшвырнуло в сторону волной чистой силы, в отличие от его боевой группы. — Сдохни, мразь!       Вслед за отчаянно бросившимся в атаку офицером и немногими выжившими рядовыми воплотили свои мечи и трое капитанов. Стискивая в ладони рукоять Тачиказе, Кенсей вдруг настороженно принюхался.       Неведомо откуда поднимался сильный ветер. Протяжно и стыло посвистывал в ветвях оголённых деревьев, поднимал и швырял в лицо тучи пыли и песка. А ещё — этот странный, невесть откуда взявшийся ветер, подозрительно знакомо пах сталью и полынью. — Кенсей… — негромко позвал обернувшийся Шинджи. — Что это… что с твоим… — Хисаги-кун?.. — окликнул фукутайчо своего друга и Оторибаши.       Вокруг рухнувшего ничком Шухея свивалась и скручивалась плотным жгутом мощная реяцу. Медленно, неестественно медленно поднимаясь на колени, лейтенант стиснул в кулаке окровавленный обрывок чьего-то шихакушо. Так же неспешно, чуть покачиваясь, встал на ноги. И лишь тогда поднял залитое кровью лицо. — Мой отряд… мои бойцы… как ты… как ты посмел… — непослушными губами на грани слышимости шептал он. Сузившиеся до предела зрачки, бешеные глаза, до хруста сжатые кулаки… и стиснутый в правой руке обнаженный клинок, взятый прямо за бритвенно-острое лезвие. — Шухей, — неверяще выдохнул Мугурума, прекрасно понявший, к чему идет дело. — Эй, Шухей… — Напейся крови и устрой жатву, Казешини, — произнес Хисаги, неотрывно глядя на остановившегося врага, на его глазах лишившего его доброй части отряда. Окутавшийся зеленоватыми отсветами клинок послушно перетек в форму кусаригам, одну из которых фукутайчо поднял вверх, а вторую опустил вниз. — Банкай. Казе-но Бара**!       Ударивший в лицо бешеный порыв ветра не дал рассмотреть происходящее, и лишь проморгавшись, немногие уцелевшие шинигами во главе с понимающе вздохнувшими капитанами увидели, как крутанувшиеся вокруг хозяйских рук косы… разделились. В небе над растрепанной головой слетевшего с катушек лейтенанта теперь вращались одна над другой семь увенчанных кусаригамами цепей, еще одна с угрожающим свистом кружила на уровне земли. Шухей стоял на ее середине, судя по всему, совершенно не испытывая ни малейшего неудобства. — Шимамире-но Сенпу***, — одними губами скомандовал Хисаги, и там, где он стоял, одному ему известным образом удерживая свое оружие, взвился, ввинчиваясь в небо, столб бешено вращающегося воздуха, среди которого то и дело мелькали косы Ветра Смерти. — Натуральная мясорубка, — нервно хихикнул Хирако, за шиворот оттаскивая на безопасное расстояние от беснующегося урагана рыдающего в голос офицера Такехико. — Эй, парень, не рвался бы ты туда! Не боись, твой фукутайчо стократно отомстит за каждого погибшего бойца! А то если сунешься, можешь и ты под раздачу попасть…       Промчавшиеся по краю бывшей просеки подобравшие всех уцелевших Кенсей и Роудзюро, тяжело дыша, смотрели на творящееся на поле боя безумие. Свищущие косы Казешини кромсали исполинскую тушу, превращая ее в кучу залитых чуть заметно светящейся от реяцу кровью клочьев. Пустой был изранен, изрезан и исполосован весь, сверху донизу, однако рассыпаться искрами не спешил. — Поглощённая реяцу, — подал голос всеми позабытый Акон. — Эта тварь поглотила слишком много реяцу, и теперь, пока всю ее не израсходует, на перерождение не уйдёт… — Может быть, ему помочь? — предложил Оторибаши, с готовностью берясь за рукоять занпакто. — А то неправильно как-то, он один сражается, а мы в стороне стоим… — Ты что, туда сунуться хочешь? — скептически поинтересовался у него Шинджи. — Тебе голову часом не напекло? — Не стоит, — отрезал замерший на краю постепенно углубляющегося котлована Мугурума. — Это его бой. Это он выпестовал тех ребят, и он имеет право мстить за них. Лучше так… — Чем что? — с опаской глянул на капитана сидящий у его ног Микио. — Чем если бы Шухея накрыло на территории Сейрейтея… — … а его бы по-любому накрыло, — понимающе кивнул Такехико, тайком вытирая слезы. — Хисаги-фукутайчо всегда переживает за каждого рядового. А тут…       Бешеная мешанина ветра и клинков со свистом и скрежетом крошила грязно-белую тушу, не обращая внимания на сопротивление врага. ***       Абараи и пришедший в себя после взрыва кеккая Кира уверенно держали оборону. Срабатывающие датчики тихонько попискивали где-то в стороне, в небе тот и дело раскрывались гарганты. Пустые лезли один за другим, скучать было откровенно некогда. — Да когда же эти твари закончатся, — полузадушенно выдохнул Изуру, прислонившись спиной к потной спине приятеля. — Мне другое интересно. Что их так сюда влечёт, что они без остановки лезут и лезут? — отозвался запыхавшийся Ренджи. — Реяцу. Дармовая реяцу, разлитая в воздухе, — отбросил светлую челку Кира. — Халява — дело хорошее, — согласно кивнул лейтенант шестого отряда. — Опа… это кого из наших так с катушек сорвало?!       Третий фукутайчо старательно сосредоточился, пока бывший однокашник прикрывал их обоих, отмахиваясь от настырно лезущих лап стальной лентой Забимару, и неверяще распахнул глаза, почувствовав давно и хорошо знакомую силу. — Твою гарганту! Хисаги?! — Да ладно?! Это — Шухей? — крутанулся на месте Абараи, пытаясь рассмотреть происходящее на другом конце поля боя через густой подлесок. — Господа лейтенанты, там ваша помощь нужнее, чем здесь, — подскочивший к двум приятелям встрепанный офицер поспешно вытер кровь с подбородка. — У нас здесь все под контролем. Идите, мы справимся! — Я на тебя рассчитываю! — просиял Ренджи, хлопнув шинигами по плечу и взмывая вверх следом за Изуру, с сомнением покосившимся на поредевшие ряды бойцов. — Пошли, потом сюда вернемся!