Поколение богов

Не было в школе человека, не знающего, кто такой Акаши Сейджуро. Лишь единицы знали, кто такой Чихиро Маюзуми. А может, и вовсе никто. У них не было никаких точек соприкосновения. Они были из разных миров: Акаши происходил из элиты, что возвышалась над миром, Маюзуми же являлся простым обывателем, серым человеком серой толпы, на которую свысока смотрели такие небожители, как Акаши. По крайней мере, так казалось. Когда Чихиро впервые столкнулся с Акаши на крыше школы, он смог рассмотреть «Императора», которого прежде видел только издалека. Все в нем выдавало аристократа: бледная кожа, идеальная осанка, задранный подбородок. Впрочем, ничего особенного в Акаши не было, как показалось ему тогда. Разве что алые волосы. Обычный обыватель, каких множество. Маюзуми еще ненароком подумал, что необычный цвет служил для привлечения внимания. В Сейджуро его раздражало абсолютно все, а особенно порода, рядом с которой Чихиро чувствовал себя грязью. Правда, раздражение быстро сменилось страхом, стоило ему взглянуть в глаза Акаши. Это было действительно что-то запредельное, необъяснимое и чертовски пугающее. То, что человек не мог объяснить. Бежать. Бежать отсюда скорее. Но то ли от страха у него отнялись ноги, то ли гордость взыграла в душе — черт знает, только в итоге Маюзуми остался стоять на месте и спокойно смотреть в дьявольские глаза. Тогда у Чихиро и сложилось мнение об этом человеке: Акаши Сейджуро — полный псих, и взгляд выдает его с потрохами. Маюзуми умел быть внимательным (годы наблюдений за людьми помогали), к тому же он был очень проницательным. Он сразу понял — не может быть у нормального человека такой жажды крови, такой ярости и такого безумия, которые были скрыты в пучине глаз. Они могут быть разве что у безжалостного маньяка. Не то чтобы Чихиро видел настоящего маньяка, но тогда он подумал, что все маньяки выглядят как Акаши. Рекомендации предписывали не показывать страх перед неадекватными людьми. Благо, скрывать истинные чувства у Чихиро тоже получалось неплохо. Впрочем, кажется, сегодня не он был новой жертвой. — Маюзуми Чихиро? У меня есть для тебя предложение. Однако эти слова испугали Маюзуми больше, чем если бы его прямо сейчас начали резать. Ибо, как показывает житейский опыт, ничем хорошим это обычно не кончается. Поэтому Чихиро вежливо послал Акаши к черту. Он даже внутренне приготовился к тому, что после отказа к его горлу приставят нож… Но почему-то вместо ожидаемого гнева в ненормальных глазах плескался интерес. Это было еще хуже, чем ярость, так как Маюзуми тут же почувствовал, что уже не отделается. Позже Маюзуми также понял, что Акаши мало того, что неадекватный, так еще и очень упорный, да к тому же прекрасно умеет ездить по мозгам. Он приходил на крышу каждый божий день (а потом и в другие места, когда Чихиро перестал там появляться) и говорил, говорил, говорил...Ему даже начало казаться, что если Сейджуро не замолчит, у Маюзуми самого крыша поедет. Поэтому он согласился. Причина, конечно, была не только в том, что Чихиро ежедневно старательно выносили мозги. Причина была также в том, что Акаши предлагал Маюзуми возвыситься. Вылезти из болота, в котором он обитал, приблизиться к вершине мира. В душе Чихиро был очень гордым человеком, а потому не соблазниться подобным предложением он не мог. И только потом понял, на что именно он согласился. Акаши не замолчал. Наоборот, он стал говорить еще больше, и все его разговоры были похожи на бред сумасшедшего. Сейджуро говорил что-то про богов, про Грецию, про Трою, про спор и еще всякую чертовщину. Самое смешное и поразительное в данной ситуации было в том, что из всей команды Акаши не верил только сам Маюзуми. Другие же восторженно раскрывали рты и с блеском в глазах продолжали слушать эту ахинею. И ладно Император — пожалуй, Чихиро мог признать, что чем-то парень похож на бога войны. Но остальные? Этот тупой качок Эйкичи — бог? Или Мибучи, которого, казалось, в этом мире волновало разве что отражение собственной рожи в зеркале? Или Котаро, который носится по школе с дебильной улыбкой, не зная, чем себя занять? Звучало слишком абсурдно. А возможно, Маюзуми просто был зол из-за того, что среди всего этого бреда не звучало его собственное имя. Ах, ну куда ему, простому смертному, до этих небожителей? Разве кто-то вроде него может оказаться божеством? Другое дело — Поколение Чудес, Некоронованные короли. Это уже больше похоже на правду. Все они смотрели на него свысока. Чихиро грызла отчаянная зависть. — Ты не бог, Маюзуми. Однако ты можешь стать достойным и встать наряду с нами, как когда-то Куроко стал одним из Поколения Чудес. — Разве он не бог? Обычно на этот вопрос Акаши (Маюзуми так и не смог заставить себя называть его «Аресом») на секунду задумывался, и на его лице проскальзывала тень сомнений, однако в итоге категорично отвечал (словно хотел убедить себя самого): — Нет. Маюзуми нравилось говорить себе, что все, что он учил, было его собственным стилем, а не копией Куроко. Убеждать себя в этом приходилось все больше, потому что Акаши с какой-то одержимостью заставлял его сотни раз пересматривать игры с участием невидимки и копировать буквально каждое движение. Чихиро искренне не понимал, почему Сейджуро так хочет получить замену Куроко. Казалось, за всем этим стоит что-то очень личное, но посвящать его в это никто не собирался. Более того, Акаши заставлял всю команду пересматривать игры Сейрин, каждому определял противника, почти приказывал делать предположения, кем были сейриновцы в прошлой жизни. Боже, что за бред. С чего Сейджуро вообще решил, что Сейрин кем-то были? Вдруг они простые смертные, как Маюзуми? Откровенно говоря, ему вообще было плевать на других игроков Сейрин. Противником Чихиро был Куроко, и этого было достаточно. Решено, что Акаши брал на себя Кагами — Геракла (словно у него были с ним какие-то старые счеты), Эйкичи — Киеши — Прометея, Мибучи — Хьюгу — Ясона, а Котаро — Изуки — Персея. Маюзуми много думал о Куроко. Но когда он встретил его в жизни, Чихиро был разочарован. По словам других, Тецуя был чуть ли не самым удивительным человеком во всем мире. Однако когда они столкнулись на площадке, Маюзуми так и не увидел в нем кого-то достойного подобных восхвалений. И это тот, которого так уважало все Поколение Чудес? Тот, кто смог победить легендарных Кисе, Мидориму, Аомине, Мурасакибару? Это даже не смешно. Неужели боги настолько слабы? Да нет, Чихиро играл с Мидоримой, и тот казался настоящим монстром. Тогда он решительно не понимал, в чем проблема. Может быть, в Тайге? Но и Кагами не впечатлил. Конечно, было что-то… Но он точно не был ровней Акаши. И вообще, вся их команда казалась обычной. Несомненно, он смотрел игры и знал, что скрывается под этой серой оболочкой, и все-таки… Все-таки Ракузан были куда сильнее. Ему ничего не стоило полностью разгромить Куроко и отправить его на скамью. И снова — разочарование. Чихиро казалось, что это будет действительно сложно, что у них будет долгая и упорная борьба, но Тецуя сломался так легко, что у Маюзуми даже появилась обида на него — как посмел долгожданный противник сдаться так быстро? Остальные, впрочем, тоже быстро давят своих соперников. И вот уже Хьюга на скамье, а подборы стабильно выигрывает Эйкичи. Кажется, конец. Кажется, что Маюзуми выиграл. Кажется, что пришло его время. Но его звезда закатилась за горизонт так же быстро, как и взошла. Ошибка следует за ошибкой, невидимость становится абсолютно бесполезной, а раздражение и слепая ярость растут в душе с каждой секундой. Другие тоже не делают ситуацию лучше — смотрят с насмешкой, презрением, мол, чего и следовало ожидать от этого неудачника. От этого нестерпимо хочется съездить кому-нибудь по наглой роже, хотя Чихиро в принципе не любил драки. Эти чувства казались словно бы одновременно своими и при этом чужими. Маюзуми даже понял, от кого они передались. Интересно, заразно ли безумие? Вслед за ним, словно домино, остальные тоже сдают: вот и Эйкичи уступает подбор, там Хаяма упускает мяч, а вот Мибучи промахивается с броском. Но почему-то во время тайм-аута предлагают заменить только его, словно один Маюзуми виноват в неудачах команды, а эти трое — они же боги , разве можно их винить, разве можно их заменить? Куда проще свалить свои ошибки на одного Чихиро, он же всего лишь простой смертный. Таков был мир, так устроена жизнь. В глубине души он ожидал подобного исхода. Чудес не бывает, а удача никогда его не любила. Но на плечо ложится ледяная рука. Маюзуми поднимает голову и замирает в оцепенении. Акаши под светом прожекторов кажется ему на секунду самым настоящим богом. — Ты все еще нужен. Я не буду тебя заменять. Нужен. Нужен. Он кому-то… нужен? Стыдно признаться самому себе, но эти слова разожгли в нем надежду, так ему несвойственную. Акаши почему всегда дает ему надежду — и всегда ее отнимает, словно Маюзуми не достоин обладать чем-то подобным. Не достоин получить величайший дар богов. Надежду. Его используют словно половую тряпку. Чихиро знал много унижений в своей жизни, но это, пожалуй, было самым унизительным. Он даже какое-то время не мог осознать этот факт. Сердце билось как безумное, зрачки расширились — казалось, он напоминал наркомана, у которого резко забрали долгожданную дозу. Это было почти физически больно. Хотелось возразить. Хотелось плюнуть и свалить с этой площадки, а потом на весь остаток жизни забыть об этом чертовом баскетболе и дьявольских глазах Акаши, смотрящего на него, как на ничтожество. Вернее, как на неудавшийся эксперимент, который не оправдал вложенных в него сил и времени. Непонятно, в ком Сейджуро был разочарован больше: в самом Маюзуми или в себе, решившем, что новый игрок сможет превзойти Куроко. Но он не мог. Черт знает, почему, просто не мог. Возможно, из-за ужаса, леденящего кровь, когда Акаши говорил о победе. Возможно, из-за чего-то личного, успевшего поселиться в душе за этот промежуток времени. Акаши был константой, на которой держался мир. Сильнейший, абсолютный победитель — казалось, если он проиграет, вселенная рухнет. Это было что-то совершенно недопустимое. Но Сейджуро проиграл, и от вида его беспомощности в самом Чихиро что-то затрещало по швам. Он чувствовал, что еще секунда — и это чувство просто разорвет его. Нужно было что-то делать, пока все не покатилось в бездну окончательно. Он не нашел ничего лучше, чем наорать на Акаши. Пожалуй, из всех он был единственным, кому хватало смелости отказывать ему и орать на него. Остальные же просто в шоке смотрели на эту картину. Чудо произошло, хотя Маюзуми даже не надеялся. Сейджуро поднимается со скамьи и просит дать возможность ему играть. Кажется, мир и вправду рухнул, а потом снова собрался. Только как-то неправильно. Этот Акаши был совершенно неправильным. Но почему-то именно этот неправильный Акаши дал Чихиро такую силу, о которой он всегда мечтал, но никогда не имел. Божественную власть. Это было действительно непередаваемое чувство. Впервые Маюзуми почувствовал себя по-настоящему значимым, не просто сошкой, которую в любой момент можно раздавить, а кем-то за гранью понимания смертного. Несколько минут, когда под ногами у Чихиро лежал целый мир. Несколько самых счастливых минут в жизни. Он прекрасно осознавал, что это будет в первый и последний раз. Потом он снова вернется в свое болото, окончит школу, станет программистом, одним из миллиона в мире, и только память сохранит воспоминания о том, что когда-то он был чем-то большим. Что когда-то и он мог стать кем-то большим. Но не стал. Потому что был не достоин этого.