Шпана

Тереза проснулась с кучей идей для новых трюков в голове. Таран на бодрое предложение размяться ответил тем, что заполз куда-то глубоко в шарф и сделал вид, что его виду биологией предписано спать до полудня. Туда же скрылись двое его сородичей, которые со вчерашнего вечера держались поближе к Терезе. Справедливо рассудив, что мухи никуда не денутся, Тереза встала, с наслаждением умылась тёплой водой — ещё одна роскошь, к которой она никак не могла привыкнуть, — и выбралась наружу, довольно шлёпая босыми ногами по прохладному полу. Беглый осмотр их излюбленного места в квартире — дивана — показал, что Вельзевул дома не было. Тереза пожала плечами, вспомнив её вчерашние слова, и прошлась по гостиной, уютно потягиваясь и пытаясь вслепую заплести из своих лохм косичку. Жаль, не догадалась вчера попросить себе запасной комплект ключей — можно было сходить на прогулку и набрать оборонительных снарядов естественного происхождения из монастырского сада. Тереза повернулась к уютному закутку кухни и вздрогнула всем телом. За столом сидел незнакомый ей человек с воистину британскими чертами лица и преспокойно пил кофе, поглядывая на неё тёмными глазами. В пресловутых тёмных глазах не было белка, но это так, мелочи. Чувствуя, как по спине табунами забегали мурашки, Тереза невольно потянулась рукой к шее — и неловко сжала ворот футболки. Она оставила шарф в комнате, чтобы не тормошить Тарана. От внезапного приступа истеричного ужаса задрожали пальцы. Проклятье, да что такое? На демона-ящерицу она отреагировала гораздо спокойнее! Да, подсказал ей ехидный внутренний голос, потому что дело было в грязной подворотне ночью. А сейчас ты стоишь посреди надёжно защищённого Вельзевул дома, и какая-то незнакомая тварь — вот он, кстати, на Асмодея был совершенно не похож — просто прошла через эти чары, как будто их тут вообще не было! А демона-ящерицу, продолжила размышлять уже сама Тереза, защита сожгла бы ещё на подходе. Чёрт. Чёрт, ну кто ей мешал взять шарф и просто позволить Тарану и компании спать в нём дальше? Ладно, можно попробовать его заболтать. Только без оскорблений, как в прошлый раз, потому что сейчас предметов со святой земли у неё при себе не было. Часы на плите показывали пол-одиннадцатого. Подумаешь, каких-то полтора часа развлекать незнакомого демона сумасшедшей мощи. — Здрасьте, — сказала Тереза. Хотя, скорее, жалко пискнула, а не сказала, позор-то какой… — Вельзевул скоро будет. — Я не к ней, — улыбнулся мужчина. Голос у него был спокойный и приветливый, какой обычно бывает у честных, хороших людей, которые жертвуют на благотворительность, платят налоги, переходят дорогу только на зелёный свет — в общем, желают всем только добра. И которым, конечно же, можно беспрекословно верить. Ага, как же, а ребята в кафе постоянно заказывали пиццу, потому что они были очень голодные. Тереза встряхнула головой, сбрасывая морок, и настороженно скрестила руки на груди. — Балдёж. Вы что, из детской службы? — Если бы да, то как бы я сюда попал? — вопросом на вопрос ответил демон. — Ты присаживайся, не бойся. Кофе будешь? Рядом с ним стояла дымящаяся чашка, от которой исходил вкуснейший аромат. Терезе случалось попробовать кофе в пакетиках в случайных забегаловках, где не было чая или была скидка именно на кофе. На её скромный взгляд, это была редкостная горькая гадость с обманчиво приятным запахом. А ещё этот товарищ вполне мог её отравить, так что даже если бы Тереза и любила кофе, она бы всё равно мужественно отказалась. — Не, я пас, спасибо. А откуда вы вообще кофе взяли? Потому что она вчера не заметила ничего, даже примерно напоминавшего знакомые ей пакетики с растворимой смесью. Мужчина махнул рукой в сторону одного из верхних ящиков, до которых Тереза могла дотянуться только с помощью стула. Впрочем, Тереза уже не смотрела, куда он показывает. Она смотрела на его ладонь, на которой было на один палец больше положенного. В горле стало совсем сухо. — Так что, Вельзевул всё-таки вдохновилась Голдингом и решила устроить себе детский культ? Тереза вежливо пожала плечами, усевшись на самый краешек стула. Кто такой Голдинг, она вообще представляла слабо. Тоже демон? — У меня сложилось впечатление, что Вельзевул сама по себе достаточно умная, чтобы кем-то вдохновляться. Сэр. Так ведь надо с незнакомыми взрослыми разговаривать? Особенно если эти взрослые могут сожрать тебя заживо? Бархатный смех словно окружил её тёплым покрывалом. — Да не пугайся ты так, — добродушно пожурил демон. — Не укушу я тебя. Просто стало интересно, что мой князь — целых два моих князя! — тут так усердно прячут. Тереза перестала шкрябать пальцем поверхность стола и очень медленно подняла взгляд на мирно попивавшего кофе гостя. Вельзевул была одним из самых главных демонов в Аду, это она уже успела понять. Кто мог так своевольно конкурировать с её влиянием? В голове непроизвольно всплыли слова Гарри. Сподручным павшего Люцифера и его главным соратником — вот, кем была Вельзевул в адской иерархии. А это значит, что демоном, сидевшим за её столом, мог быть только… — Дьявол! Дьявол вздохнул. — Ну можно и так. Хотя я, конечно, предпочитаю имя Люцифер, — он протянул ей руку. Левую. Тереза моментально опёрлась поднятой было правой на стол и абсолютно естественным движением выбросила вперёд свою левую ладонь. Если Дьявол и заметил её расчётливые телодвижения, он никак их не прокомментировал. Кожа у него была горячая и сухая, а жёсткая хватка шести пальцев ощущалась пугающе неестественно, хотя боли не было — как и Вельзевул, её начальник тщательно соизмерял свою силу с хрупкостью смертных детских костей. — Тереза. — Иронично, — подметил Люцифер и отпустил её. Вся выдержка Терезы ушла на то, чтобы сесть нормально, а не забиться в ближайший угол и начать там дрожать. Теперь понятно, почему ей было так страшно — по сравнению с самим Сатаной демон-ящерица вообще не воспринимался как угроза. Собственный план «тянуть время, пока Вельзевул не вернётся» успешно летел… Ну вот к чёрту и летел, да. — Что, тоже скажете, что я рычаг давления? — не выдержала Тереза. Тогда, в подворотне, ей было и страшно, и смешно от чужой глупости. Дьявола глупцом назвать язык не поворачивался, поэтому сейчас ей было просто страшно. — Мне нет смысла бороться за власть там, где я и так главный, — ответил Сатана, и в этом была своя непробиваемая логика. — А что, были прецеденты? — А что такое прецедент? Дьявол внимательно посмотрел на неё, видимо, пытаясь понять, не издевается ли она. Тереза ответным взглядом попыталась искренне ему передать, что ей сейчас не до шуток. В конце концов жуткий взгляд снова потеплел: — Случай, если вкратце. В какой школе ты учишься, если у вас нет латыни? Невольно Тереза улыбнулась: в чём-то Вельзевул и её грозный владыка были похожи. Оба не имели ни малейшего понятия о среднем школьном образовании. — В школьных программах сейчас нет латыни. И я уже полгода как в школу не хожу. — И что же в этом хорошего? Подумать только, Сатана ругает её за долгосрочный школьный прогул. Терезе хотелось засмеяться от абсолютной бессмысленности происходящего. А ещё ей немножко хотелось побежать в первую попавшуюся школу и начать учить латынь, только бы он не смотрел на неё с неодобрением. — Я сбежала из детского дома и жила на улице последние полгода. Мне просто некогда было, понимаете? Тёмные глаза будто вспыхнули изнутри, и тут Тереза уже не выдержала: тихо взвизгнув, вжалась спиной в стул, больше всего на свете жалея, что не может уткнуться в родной и такой нужный сейчас шарф. И сжать его со всей дури, и позвать Вельзевул так, чтобы она её с другой галактики услышала. Дьявол моргнул, глаза его вернулись к привычному оттенку: без белка, но и без адского пламени вместо зрачков. — Я не на тебя злюсь, Тереза, — в его голосе уже не было прежнего бархата, и, наверное, поэтому в этот раз Тереза ему поверила. — Это… Очередная болезненная мирская несправедливость. Верь-не верь, зла детям даже нам желать не хочется. — Я не ребёнок, мне тринадцать. — А мне много больше тринадцати тысяч, — мягко сказал Дьявол. Прежде, чем Тереза успела оправиться от шока, он вдруг поднялся и щелчком пальцев — средних, которых у него было по два, и большого — отправил идеально чистую посуду на место. — Ну-ка, пойдём. Тереза крепче схватилась за стул, готовясь драться до конца. — Куда? Вельзевул… — Поймёт и простит, — махнул рукой мужчина в явном нетерпении. Тереза прекрасно знала, что злить любого демона — идея идиотская. Из этого вполне логично следовало, что злить Дьявола — идея просто самоубийственная. Тем не менее, она осталась на месте и уставилась на него, могучего и ужасающего, упрямо сжав зубы. Тот не разозлился. Кажется, даже наоборот обрадовался, только улыбка получилась немного грустная. Нет, ну так могли только взрослые — абстрактное сословие, лишённое чётких временных рамок, но легко определяемое как раз по таким непонятным эмоциям. — Вельзевул правит Адом, когда я этого не делаю, знаешь? — спросил вдруг Сатана, усевшись на стул поближе. Он был намного выше, и Терезе пришлось прилично задрать голову, чтобы смотреть ему в глаза, какими бы страшными они ни были. — Правда? Круто! — Да. Я доверяю ей все свои владения, свой трон и свою корону. Со времён нашего падения она была моим ближайшим соратником, им же она сейчас и остаётся. — Мне про это знакомый священник рассказывал, — кивнула Тереза. И ойкнула, осознав, насколько не к месту был её комментарий. — Ну, спасибо хоть, что не ангел, — проворчал Дьявол, но скорее для приличия. — Так вот. Пойми одно, храбрый детёныш. Я не собираюсь вредить тому, кто так очевидно дорог моему угрюмому князю. Ох. Тереза, всё ещё не привыкшая к чужому вниманию и искренней привязанности, неловко обняла себя руками. Сейчас, главное, не заплакать. Тогда совсем плохо будет. — И к тому же, пока ты не ушла далеко в страну размышлений, — продолжил Люцифер, который вдруг стал в разуме Терезы скорее Люцифером, чем Дьяволом, — я не собираюсь вести тебя в Ад. Всего лишь в Рим. — Окей, по расстоянию для меня примерно одинаково. Зачем? Там же полно церквей. Люцифер поморщился, будто одна эта фраза причинила ему страшную душевную боль. — К несчастью, там также очень вкусное мороженое. Ваш детский род ведь любит мороженое? Нет, ну это определённо была попытка завоевать дешёвую популярность, даже ничем не прикрытая. Увы, Тереза, прекрасно это понимавшая, при этом очень любила мороженое. И ей крайне редко выдавалась возможность его поесть. Внутренний голос попытался было робко напомнить, что она, вообще-то, болеет, и это стало последней каплей. — Ага, — вот только уличный опыт научил её заканчивать любой разговор в свою пользу. — Момент, я только за одеждой сбегаю. Вдруг там тоже холодно. Вообще, Люцифер мог бы возразить, что рядом с ним любой холод покажется умеренной жарой, и Тереза бы оказалась в крайне невыгодном положении. Но вместо этого он лишь кивнул, отпуская её. Это навело Терезу на робкую, неуверенную мысль, что грозный и известный своей хитростью Дьявол, может, и не желает ей вреда. Или очень грамотно это желание маскирует, перебила логика. Тереза закуталась в шарф, сунула руки в рукава тёплого, с шерстяной подкладкой пальто и на секунду задержала ладонь на ткани. Мухи, уже успевшие слетать на разведку и выяснить, кто у них нынче в гостях, взволнованно кружились рядом, всеми доступными им способами упрашивая её позвать Вельзевул. Ладно, в конце концов решила Тереза, ведомая никогда не подводившей её интуицией. Что ей, в конце концов, мешает это сделать и в Риме, если что-то пойдёт не так? И она разжала пальцы, сунула в карманы перчатки и вышла из комнаты.