Узумаки, ты меня убиваешь!

Наруто разомкнул заспанные веки и сладко потянулся, но, впрочем, мгновенно зажмурился из-за солнца, которое прямым лучом било прямо в глаза. Новый день опустился на землю, сменяя ночь, разгоняя невесомый туман над лесом. - Где я? - невнятно пробормотал Узумаки, осмотревшись. Пёстрые листья шумели над головой, а воздух благоухал запахами распустившихся цветов. Досадливо опустив голову, так и не найдя ответ на мучующий его вопрос, он глазами наткнулся на бессознательное тело ненавистного врага, который небрежно лежал на холодной лесной подстилке из травы и цветов. Копна густых, чёрных волос, словно мягкое тёплое одеяло накрывало его тело и практически полностью скрывало лицо. Наруто, не в силах отвести немигающий взгляд, крепко сжал ладони в кулаки, брови медленно сошлись на переносице, а между хмурых бровей залегла морщинка. Рука, будто по инерции, потянулась к набедренной сумке. Достав единственный кунай, Узумаки присел возле тела и поднёс оружие к незащищённому горлу Учихи. Сердце раненой птицей билось о грудную клетку, а к горлу подступил комок. Мысли смешались в единую кучу, а в голове билось два противоречивых чувства: убить или оставить в живых? Впервые в жизни, Наруто мучало такое сомнение, ведь в этом случае нужно было просто бесцеремонно убить главного врага всей жизни и дело с концом, но убивать человека с разрушенной судьбой тоже было неправильно, поэтому Узумаки поступил так: приподняв Мадару, Наруто начал со всей силы трясти Учиху, его голова безвольно ходила то в зад, то вперёд, пока он, наконец, не соизволил открыть глаза. Мадара посмотрел на джинчуурики из под полуопущенных мелко дрожащих ресниц с неким негодование и только потом понял, что находится чуть-ли не на руках этого чертого джинчуурики. Моментально остепенившись, Мадара вывернул блондину руку, а в следующуюю секунду, он поспешно повалил его на землю, а к его горлу приставил холодное лезвие куная. Склонившись над Узумаки, Мадара оглядывал джинчуурики внимательными агатово-чёрными глазами. - Это что за фигня, даттебаё? - возмущённо выкрикнул Узумаки пытаясь вырваться из крепкой хватки Учихи, но острая боль в руке заставила его заткнуться. - Хм, джинчуурики, какого чёрта я делал у тебя на руках? - безэмоциольно поинтересовался Мадара, немигающим взглядом впиваясь в опасно потемневшие глаза Узумаки. - Будил тебя, теме. - Поспешно ответил Наруто в своей привычной воинственно настроенной манере. - У тебя был отличный шанс убить меня, - холодно заметил Мадара, а после, склонившись к уху блондина прошептал: - Такого шанса больше не будет. Глаза Наруто непроизвольно расширились, а к горлу резко подкатил комок. Сейчас Узумаки понимал, что ошибся в выборе оставить Учихе жизнь, ведь теперь он понимал, что от этого демона во плоти будет очень трудно избавиться, ведь не даром он стал главой клана Учиха. - Джинчуурики, - позвал Мадара, с интересом рассматривая повязку на лбу Узумаки с изображением деревни листа. - Мечтаешь стать хокаге, да? Наруто недоверчиво посмотрел в холодный омут глаз Учихи, утопая в них, будто в океане. Зачем он интересуется, может хочет, как змей-искуситель, предложить ему эту должность? - Мечтаю, а что? - изрёк Узумаки обнажив ряд белых зубов. - А то, что деревня никогда бы не сделала джинчуурики-хокаге, это абсурдно. - Насмехаешся над моей мечтой? - гневно процедил Наруто, змеёй извиваясь под Учихой и делая неудачные попытки скинуть его с себя. - Именно, - кивнул Мадара. - Неудачник навсегда останется неудачником, как бы он не старался выбраться из всего-того дерьма, что окружает его. - Это ты о себе? - насмешливо заметил Узумаки. - Ты такой-же неудачник, как и я, и оба мы стараемся выбраться из всего дерьма, что окружает нас, но в одном наше различие: ты всё глубже увязаешь во тьму, растворяясь в бесконечных войнах, а я стремлюсь к свету. На этот выпад Мадара лишь демонстративно хмыкнул и, наконец, отпустил джинчуурики. Наруто, облегчённо выдохнув, принялся разминать затёкшую кисть руки. - Я не вижу смысла в твоих глупых изречениях, ибо я так даже в двенадцать лет не рассуждал. - Добе, - голос Узумаки ели заметно дрогнул, а после, с долей иронии в голосе протянул: - Ты такой-же самоуверенный индюк, как и Саске, вы друг друга стоите! На это раз, в грудной клетке Мадары разгорелось неистовое всепоглощающее пламя ненависти, разум затмила полупрозрачная дымка, а в глазах поплыла рябь. - Не смей, - тихо произнёс он с силой сжав руки в кулаки. - Не смей сравнивать меня с человеком, безжалостно расправившимся с собственным братом! - голос резко перешёл на крик, а в глаз сверкнуло то самое пламя, которое в течении всей жизни Учихи, поглащала его сознание, подчиняя в себе и сжигая всё хорошее, что было когда-то в нём. - Мой брат был самым ценным сокровищем для меня, но он умер, оставив после себя лишь отголоски счастливых воспоминаний о безработном детстве. Томно вздохнув, Мадара сложил печати и исчез в густом облаке дыма...