Узумаки, ты меня убиваешь!

Мадара с широко распахнутыми глазами смотрел на серебристую полоску реки, не в силах поверить, что походу дела, он и джинчуурики оказалась в прошлом, причём в очень далёком. - Что-то не так? - спросил Узумаки, осторожно приблизившись к Учихе и обеспокоенно на него посмотрев. - Здесь я провёл свою юность с Хаширамой, - ностальгировал Мадара и, задумчиво прикрыв веки, стал наслаждаться лёгкими дуновениями ветра, который игриво путался в его непослушных волосах, ещё больше спутывая их. - Юность? - посмеялся Узумаки, небрежно закинув руки за голову. - Мне кажется, ты до сей поры застрял в этой "юности". Моментально распахнув глаза, Мадара в мгновение ока оказался за спиной джинчуурики, его тонкие изящные пальцы схватили за волосы юношу, Наруто поморщился от тянущей боли и сильно сжал зубы, пытаясь не вскрикнуть, а то мало ли, что может подумать этот Учиха, который всю свою сознательную жизнь провёл на войне, где боль чувствуют лишь слабые, а сильные продолжают биться до последней капли крови за честь своей фамилии. Поэтому Наруто было стыдно показывать свою слабость перед этим человеком, ведь каким бы он не казался плохим, он всё же заслуживает уважения. - Что ты там вякнул, а, джинчуурики? - издевательски поинтересовался Мадара, стараясь как можно больше унизить Узумаки. - За свои слова надо отвечать. Наруто ещё больше поморщился, но не смог удержать стон боли, когда кулак Учихи ударил его в солнечное сплетение, от чего Наруто, задыхаясь, скорчился на земле от боли и сплюнул кровь. Вроде удар был не такой уж и сильный, но, тем не менее, подействовал. - Слабак, - ядовито выплюнул Мадара, с откровенным презрением смотря на джинчуурики, который, хватаясь за живот, лежал на холодной земле, жадно хватая воздух ртом. - На войне ты мне показался ещё достойным противником, но сейчас я вижу перед собой хвастливого мальчишку, ты никогда не станешь хокаге... Вновь взмыв в воздух, подобно дикому лебедю, Мадара вновь с невероятной скоростью стал ловко и изящно перепрыгивать с ветки на ветку, скрываясь в свежей листве и слухом улавливая пение невидимых птиц. Наруто лежал на траве думая о словах Мадары, слова Учихи почему-то вызвали у него глубокие философские размышления о смысле света и тьмы. Для себя Узумаки усвоил, что слаб не тот, кто показывает свою боль, а тот, кто не умеет её выразить и ходит с вечно невозмутимым, будто каменным лицом, и только глаза могли выдать то, что он испытывает в данный момент. Эти усталые и холодные глаза, напоминающие глубокую бездну. Эти глаза принадлежат человеку, который запутался в себе и познал боль, боль, которая живёт с ним по сей день, которая до сих пор кровоточит глубокими ранами на сердце. Вот почему он такой жестокий. - Вот же тупой джинчуурики, - ругался Мадара, не прекращая своего пути. - Такой же, как Хаширама. Теперь его движения не были такими плавными, лёгкими и грациозными, сейчас, он прыгал так, словно пытался сломать каждую преземлившуюся ветку. Спрыгнув вниз, Мадара тяжёлой походкой пошёл в сторону своего детища, а тобиж Конохи, в надежде увидеть там целую и здоровую древню вместе с её мирными жителями, чтобы беспощадно разрушить её и навсегда стереть жизнерадостные улыбочки жителей этой ненавистной деревни. Когда он пришёл на то место, где должна была стоять деревня, Учиху постигло разочарования, ибо ничего, кроме пустого, заросшего высокой свежей травой поля ничего не было. Левое веко Мадары нервно задёргалось, а ладонь обречённо легла на лоб. - Неудачник - это судьба! - заключил Учиха, а потом, опомнившись, побежал за джинчуурики, чтобы поведать ему столь печальное известие. Движения его вновь приобрели лёгкость и изящность, волосы развивались на ветру взмывая вверх. Встречный ветер дул в лицо и нежил горячий лоб Учихи, который уже в предвкушал удивлённо искажённое лицо джинчуурики. - Представляю его унылую рожу, - злобно хихикал Мадара, ускорившись, он плавно летел в воздухе, похожий на свободолюбивую птицу. Сосредоточив в ногах минимальное количество чакры, Мадара без страха оттолкнувшись от очередной ветки, полетел, будто на крыльях, на самую верхушку дерева, а после, спрыгнул вниз приземлившись на землю бесшумно, словно кошка, имеющая девять жизней и обладающая мягкими лапами. - Ты вернулся? - удивлённо спросил Узумаки, обрадовавшись неожиданному визиту Учихи. - Не на долго, - безэмоционально отмахнулся Мадара, убрав свисающие на лицо чёрные пряди длинных волос. - В общем, ради чего я собственно и пришёл, ах да, Конохи не существует, так что обломись, в этой жизни тебе не суждено стать хокаге, а теперь, прощай, джинчуурики! Радостно махнув Узумаки на прощанье рукой, он исчез в густом облаке белого дыма, оставив Наруто в глубоком потрясении от услышанной новости... Сон медленно пробирался в сознание Узумаки заставляя веки слипатья, а изображение перед пока ещё открытыми глазами становится не чётким... * - Нет, они не могли так просто умереть! - испуганно лепетал низкий не по годам двенадцатилетний мальчик с взъерошенными суровым ветром чёрными, как смоль, волосами и растерянным взглядом смотрел на отца, ещё не до конца осозновая, что произошло. - Могли. Их убили Сенджу, - жестоким голосом молвил отец глядя на сына презрительным взглядом. Наруто стоял и смотрел на эту картину с неким негодованием, а присутствующие, его будто не замечали, что очень удивило Узумаки. - Братья, он не могли... - словно в бреду повторял ребёнок, даже не замечая того, что из его пронзительно чёрных глаз полились слёзы, оставляя на бледных щеках солёные дорожки, прозрачные капельки росы, которые текли из его глаз, бесшумно падали на холодный пол. - Их больше нет, они погибли! - резко оборвал его глава клана. - Они трупы, их убили Сенджу! - Но... - настойчиво попытался вставить брюнет, за что получил от отца звонкую пощёчину. - Не желаю слышать никаких "но", - свирепо рявкнул отец, даже не желая более слушать сына. Мальчик испуганно замолк, сдерживая последние слёзы, скопившиеся в уголках глаз, и молча удалился с поникшей головой. Лицезревший эту сцену Узумаки уже мечтал врезать этому подонку, поднявшему руку на ребёнка, но тут же успокоился, когда заметил на лице мужчины подавленную гримасу... * - А-а-а-а-а! - проснувшись закричал Узумаки. - Это невыносимо! Поднявшись с земли, Наруто молниеносно запрыгнул на дерево и с невероятной скоростью стал перепрыгивать с ветки на ветку, пытаясь розыскать Учиху. Над головой Узумаки висело ночное небо, отливающее тёмно-синим оттенком, такое глубокое, словно морские глубины, словно глаза Мадары, которое едва было видно из-за низких облаков. Серебристые лучи растущей луны волнами ложились на землю и кроны деревьев, освещая Узумаки дорогу. В глазах Наруто отражалось слабое мерцание лунного света, печально вглядываясь в беззвёздную даль небесного простора. - Ага, - обрадованно воскликнул Узумаки. - Нашёл! Спрыгнув с дерева, Узумаки осторожными шагами подошёл к лежащему рядом с догарающим костром Учихе, Узумаки присел рядом с его расслабленным телом и вдохнул приятный аромат его шелковистых прядей, которые пахли чем-то пьянящим и одновременно успокаивающим. - Спи-спи, Учиха Мадара, - беззлобно произнёс Наруто. - Всё равно завтра от меня не отделаешся...