Метро 2036: Изумрудный Город

Покажи мне людей, уверенных в завтрашнем дне, Нарисуй мне портреты погибших на этом пути…* * - В.Цой. «Война». Наконец-то долгожданные огни Таганской-радиальной. Миновав блокпост, челноки принялись выгружать свой товар прямо на перрон. Кто-то намеревался сбыть его оптовикам, другие предпочли торговать сами, надеясь компенсировать теряемое время большей прибылью. Артёму задерживаться здесь не имело смысла, и потому, распрощавшись с дядей Иналом и его «племянниками», сразу направился в сторону перехода на Таганскую-кольцевую. Погранцы, едва взглянув на диппаспорт, вежливо попросили немного подождать. Но зачем? Арестовывали бы, а если нет причин, почему не пропустить? Однако на все расспросы те лишь молча улыбались и уговаривали набраться терпения. В какой-то момент Артём заметил направляющегося к ним благообразного старичка в белом халате, очках и с бородкой клинышком. Врач? Как бы в карантин на обследование не отправил, мелькнула тревожная мысль. Минимум на три дня задержка. Но тот, как выяснилось, вовсе не собирался ограничивать чью-либо свободу. - Добрый день, Арсений Витальевич, - радушно, будто повстречал старого знакомого, улыбнулся он. – Очень вовремя появились. Прошу следовать за мной. Козырнув, охранники таможни расступились в разные стороны, освобождая проход. Похоже, его по ошибке приняли за важную шишку, взволновался Артём. Надо бы разъяснить недоразумение, пока не поздно. Но вначале догнать белохалатника, который, несмотря на почтенный возраст, передвигался со скоростью, завидной даже для юнцов. Не успели оглянуться, как уже на кольцевой. Станция совершенно пуста, не только людей – нет даже жилых построек. И в то же время чисто – будто её обитатели ушли всего лишь час назад, забрав с собой всё движимое и недвижимое имущество. Царящую вокруг тишину нарушали лишь звуки шагов. - Эй, погодите! – взмолился наконец Артём, не желая переходить на бег. Молодцевато спрыгнув на пути прямо под названием станции, старик наконец остановился. - Извиняюсь за спешку, но чем раньше мы прибудем на место, тем лучше. Приходилось когда-либо бывать в Таганской Лаборатории? - Нет, - удивлённо отозвался Артём. - Очень многое потеряли, поверьте мне! Но лучше поздно, чем никогда. Одну минуточку… Проворно нажав плитки под буквами «Т», «А», «Н» и «К», он бросил многозначительный взгляд в сторону своего спутника. Часть стены, бесшумно подавшись назад, плавно отъехала в сторону. За ней оказался ярко освещённый пешеходный туннель. - Не волнуйтесь, глаза сейчас привыкнут, - успокаивающе шептал шедший рядом «Айболит», как про себя окрестил его Артём. – Здесь не экономят электроэнергию, поскольку производят её в количествах, намного превышающих потребности самой лаборатории. Наука не стоит на месте, хотя возможности наши, увы, далеко не те, что были до Катаклизма. Тем не менее, в некоторых жизненно важных для обитателей Подземки областях знаний удалось добиться определённых успехов. Биохимические генераторы тока, улучшенные образцы бронескафандров, синтетическая пища, полностью идентичная натуральной. И, разумеется, препараты, повышающие выносливость человека в экстремальных условиях. - Эссенция Жизни? – всплыл в памяти подслушанный обрывок разговора. - Эк, вы, молодой человек, от жизни отстали! Эссенция, почитай, уже прошлый век, с той поры мы далеко ушли вперёд в деле её усовершенствования. Последняя наша разработка дополнительно сообщает иммунитет ко всем известным болезням и ядам, способствует ясности мышления и ускоренному усвоению получаемой информации, но главное – ярко выраженный эффект долголетия! В опытах на мышах наблюдалось пятикратное увеличение продолжительности жизни, что в применении к человеку означает почти триста лет активного существования, не отягощённого недугами и слабостью телесной. Разве не здорово? Туннель закончился внезапно. Теперь они шли по широкому коридору, через стеклянные окошки дверей по обе стороны которого виднелись лабораторные столы с химической посудой, шкафы с реактивами, сложнейшее электронное оборудование и колдующие над всем этим богатством люди, также облачённые в белые халаты. Нижнюю часть их лиц, подобно респираторам, прикрывали марлевые повязки. Глаза и впрямь адаптировались быстро, однако источаемое светильниками молочно-белое излучение казалось холодным, неживым. Скорей всего, используются энергосберегающие лампочки, появившиеся незадолго до Катаклизма, но широкого распространения не получившие. Теперь понятно, почему. - Как раз сегодня презентация сего чудо-препарата, без особого преувеличения могущего именоваться Эликсиром Бессмертия! – продолжал журчать голос «Айболита». – Вскоре наладим его серийный выпуск, и день, когда это произойдёт, станет поворотной вехой в истории постядерного человечества! Какая-то мысль настойчиво пыталась достучаться до сознания Артёма, чтобы помочь ей, пришлось временно отключиться от посторонних раздражителей. Не сразу, но всё же удалось вытащить её на поверхность. - Простите, вы так и не представились. Доктор Корбут, угадал? - Если угодно, можете звать меня так, - усмехнулся провожатый. – Ибо что есть имя? Не более чем звук, и лишь человек способен наполнить его содержанием. Однако мы на месте. Сейчас сами всё увидите! Они оказались в зале, напоминавшем просторную операционную. Здесь, в отличие от прочих помещений Лаборатории, царил лёгкий полумрак; а угол, где располагался операционный стол, вообще тонул во тьме. Трое сотрудников в точно таком же облачении, что и остальной персонал, почтительно замерли в отдалении. - Успели. Ещё чуть-чуть, и препарат дойдёт до нужной кондиции, - торжественно объявил «Айболит». – И Вам, как нашему почётному гостю, особое предложение – порция Эликсира в подарок! Нет, что я говорю… Две порции! Причём совершенно бесплатно! Ведь наверняка найдётся та, с кем захотите поделиться? От эйфории у Артёма кружилась голова. Как просто, оказывается, стать сверхчеловеком, обладать возможностями, о которых другие могут лишь мечтать. Они с Таськой станут свидетелями эпохи, когда люди наконец-то покинут Подземку и вернутся в мир, загубленный их предками. Увидят возрождение цивилизации, более того – станут в первые ряды её архитекторов. И у них будет много детей, которые также будут жить долго и, главное, счастливо… - Ну как, принимаете наше предложение? - Разумеется! Большое спасибо! - Тогда Вам остаётся лишь дать команду, и мои ассистенты сделают всё необходимое. - Но что именно? – радужное настроение не оставляло Артёма, и он готов был согласиться на любые условия. Но где-то глубоко внутри прозвенела тревога – словно порыв ледяного ветра среди безмятежного штиля июльской жары. - Для придания Эликсиру действенности необходимы органы. Сердце, печень, мозжечок и ещё кой-чего по мелочам. К сожалению, забирать их у трупов бесполезно – в них уже не остаётся жизненной силы. Поэтому приходится использовать безнадёжно больных – пусть перед смертью ещё раз послужат на благо общества. О, не волнуйтесь, это никоим образом не ухудшает свойства препарата, как если бы от вполне здоровых доноров. Только сейчас Артём заметил – операционный стол отнюдь не пуст; накрытое клеёнкой, на нём лежало чьё-то тело. - Подождите! Но разве можно умерщвлять ещё живых людей? - Друг мой, поверьте, на самом деле мы оказываем большую услугу! Их мучения подчас таковы, что сами просят об эвтаназии. И им хорошо, и нам выгода, - голос «Айболита» звучал по-прежнему успокаивающе, но на Артёма его чары уже не действовали. - То, чем вы занимаетесь – преступление! К тому же, где вы найдёте столько умирающих, когда начнёте массовое производство? Станете резать рабов и военнопленных? - У Вас, молодой человек, устаревшие взгляды. Смотрите на вещи шире – всё в природе устроено по принципу: жизнь для одних есть смерть для других. Удачная охота хищника – крах надежд для жертвы, но если та окажется достаточно ловкой и сообразительной, охотник вернётся ни с чем. И рано или поздно сдохнет от голода. Более того, все мы приходим в этот мир на смену предкам, и точно так же по прошествии времени потомки попросят нас не мешаться под ногами. Таков извечный миропорядок, жизнь и смерть – две стороны одной медали, одно без другого невозможно… Клочья розового тумана вокруг Артёма постепенно рассеивались. Старикашка больше не казался прикольным, погружённым в науку чудаком. Наоборот, хотелось держаться от него подальше. - Я всё равно не собираюсь в этом участвовать! Пейте сами свой эликсир, но знайте – рано или поздно найдутся те, кто остановит вас! Пелена перед глазами окончательно спала. Сверкавшая до блеска начищенным кафелем и нержавеющей сталью операционная оказалась заброшенным склепом, освещаемым лишь тусклым зеленоватым пламенем настенных факелов, а его обитатели превратились в восставших из гроба живых мертвецов. И одновременно пришло понимание, кем на самом деле являлся «Айболит». - Опять ты, Чёрный Сталкер! – хрипло воскликнул Артём, задыхавшийся от миазмов тлена и разложения. – Я никогда не соглашусь принять твои дары! - Посмотрим, как запоёшь минуту спустя, - издевательски проскрипел в ответ Аватар. – А ну, братцы, взять его и разобрать на запчасти! Из такого прелестного экземплярчика получатся очень даже действенные образцы препарата! «Ассистенты», дружно выхватив скальпели, двинулись в направлении Артёма. Пристрелить бы их, но вместо привычной уже «беретты» в руке невесть откуда взявшийся паспорт. Тот самый, оставшийся у погибшего на Проспекте Мира «торчка». - У тебя нет достойного оружия, воин, - донеслось глумливо. – Сопротивление бесполезно. Но ещё не поздно передумать. - Не бывать тому, Восьмой Ангел! – в отчаянии Артём запустил бесполезный кусок картона в грудь ближайшего зомби. Словно бутылку с зажигательной смесью – объятая пламенем фигура, завывая от боли, в корчах рухнула на пол. Жидкий огонь разлился по полу, мгновенно дотянувшись до остальных нападавших. - Мы ещё встретимся, непокорный, - прошелестела угроза, и фигура Чёрного Сталкера медленно растаяла в воздухе. И вслед за тем – сильный подземный толчок, сбивающий с ног. Едва попытался подняться, как последовали другие. Землетрясение! Скорей выбираться отсюда, через стену огня, отрезавшего дорогу к спасительному выходу. Лучше уж обгореть, чем быть похороненным заживо… Вздрогнув, Артём открыл глаза и увидел встревоженное лицо склонившегося над ним Ивана Тимофеевича. Значит, то был всего лишь сон… Какое счастье… - Ты как? Не заболел часом? - Просто кошмар приснился… Чёрный Сталкер, Таганская Лаборатория… - Ничего себе! – присвистнул охранник. И, обернувшись к столпившимся позади зевакам, - ну, чего собрались? У парня жар, к доктору сейчас поведу. Любопытствующих как ветром сдуло – неизвестно, какую заразу мог принести на станцию чужак. - Я в порядке, - попытался слабо возразить Артём, но Иван Тимофеевич сделал знак говорить потише. - Вижу. Однако упоминание тобой Лаборатории само по себе настораживает. - Но я ни разу там не был! Даже до Таганской так и не добрался… - Или не подозреваешь об этом. - Провалами в памяти вроде пока не страдаю. - Не в том дело, - поморщился визави. – Много чего про Лабораторию болтают, правду от вымысла не отличишь. Есть и такое – якобы умеют там людей перепрограммировать. - Как это?? Мы ж не роботы! - А так: скажут на ушко пару слов, и выяснится, что никакой ты не Арсений и никогда на ВДНХ не жил. Окажешься, к примеру, Петей Ивановым с Электрозаводской. Или Васей Кузнецовым с Беговой, без разницы. Зачем такое, спросишь? Очень удобно для диверсионной работы – никакие допросы и пытки не выявят твою истинную личность. Кроме кодовой фразы. Забавно, ничего не скажешь. Живёшь себе спокойно, жена, дети кругом бегают, с приятелями по вечерам (поздней ночью, с утречка пораньше, как дежурства выпадут) в козла режешься, а тут подходит неизвестно откуда взявшийся тип, шепчет какую-то гадость, и ты уже не мирный обыватель, а террорист экстра-класса, готовый выполнить заложенное глубоко внутри задание. Замочить начальника станции, например. Или вывести из строя генераторы электроэнергии. Или сыпануть отравы в котлы с пищей. - Сам я с подобным не сталкивался, - честно признался Иван Тимофеевич. – Но поверить могу. Будь то рядовое научное подразделение, никто б не стал окружать его тремя линиями защиты. Думаешь небось, откуда всё это знаю? Приходилось работать на Таганской-кольцевой, правда, ещё в начале двадцатых. Но вряд ли там серьёзно что-либо изменилось… - Люди на станции живут? - Разумеется. А как же иначе? Значит, и это приснилось… - Был у меня тогда паренёк из Лаборатории знакомый, - ударился в воспоминания рассказчик. – С первым уровнем допуска. Проще говоря, на входе-выходе стоял. Немало интересного, как рассказывал, проходило мимо – ящики с загадочной маркировкой и надписями на иностранном, контейнера, вскрывать которые запрещалось, подозрительные люди, прибывавшие как поодиночке, так и целыми группами; многие из них, войдя, больше не выходили. Боец тот по природе дюже любопытным оказался, принялся активно выяснять, чего там да как. И, видно, сунул свой нос куда не следовало. Нашли его как-то в туннеле неподалёку от Курской – тело отдельно, а голова к стене штырями прибита. На сектантов списали, хотя никаких капищ и алтарей поблизости не обнаружилось. На всякий случай имей в виду, если повезло сбежать оттуда. А пока давай собирайся, в дорогу пора. Товарищ Костюхин ждать не любит. - Он пойдёт с нами? - Ага. Не поленился встать с утра пораньше. Значит, подвох чует. Ох, не сорвалось бы в последний момент. Да ещё сон этот странный… Неужели предупреждение? Неизвестно ведь, чем занимаются яйцеголовые там, куда ему предстоит доставить сообщение… - Или личный интерес имеет. Не знаю, о чём вы вчера договорились, да оно мне и не нужно. Главное, с телохранителем его, Серёгой, поосторожнее будь. - Почему? - Задницы начальственные вылизывать любит. Где чего услышит, сразу тащит на доклад в «компетентные органы». В своей интерпретации, разумеется. - Спасибо за предупреждение! Видения последнего отрезка пути пронеслись с калейдоскопической быстротой. Встряхнув головой, Артём с трудом сфокусировался на лице сидевшего рядом Герхарда. - Странное состояние… Неужели задремал случайно? - Скорей уж размечтался, - усмехнулся тот. – Ничего страшного, такое здесь случается. Правда, ненароком упомянул про срочное сообщение. Кому именно оно адресовано? - Плужникову… Вячеславу Михайловичу, если память не изменяет. - Так тебе нужен Декан Проспекта Вернадского? Мог бы сразу сказать. Как будем на Университете, свяжусь с ним. Что именно передать? - Я должен лично. Это очень важно. - А торговый контракт? - Прикрытие… Чего-то ты разоткровенничался с едва знакомым человеком, мысленно одёрнул себя Артём. Само собой сложившееся в процессе общения душевное доверие к собеседнику ещё не повод раскрывать все карты. - Значит, дело и вправду серьёзное. Ладно, сейчас вернётся напарник, и больше засиживаться не будем. Илья Алексеевич объявился буквально через минуту. - Ну как, не заскучали тут? - Напротив, очень содержательно побеседовали, - задумчиво отозвался Герхард. «Изумрудники» обменялись взглядами. - Тогда в путь. Дрезина ждала их за дверью. Приведённая в действие нажатием чёрной кнопки на панели управления, она тихо покатила в нужную им сторону. Странно, что не слышно шума работающего двигателя, озадачился Артём. Установлены глушители? Или использован иной источник энергии? Уточнять он не стал, сетуя лишь на малую, ненамного превышающую пешеходную, скорость. Но почти сразу понял, почему проводники не желают прибавить ходу. Все стены туннеля были расписаны люминесцентной краской – не нужно даже фонари включать. Человечки в ярких разноцветных одеждах. Пёстро раскрашенные автомобили, деревца и лужайки. Забавные карикатуры и дружеские шаржи. Явные абстракции, смысл которых, наверно, мог пояснить только их автор. Надписи остроугольными буквами, чаще всего латинскими. Короткие тексты сообщений на самую разнообразную тематику: автобиографические - «Таня и Вова побывали здесь 28.09.29», агитационные – «Бирюкова – в Ректоры!», юморные – «Сдал зачёт – убей мутанта!», философские, заставлявшие призадуматься – “Dum Spiro, Spero” или «Доброта спасёт мир», признания в любви – “I love You, Nadya!”, под которой некий шутник добавил «Надежда умирает последней». Да ещё формулы из высших научных сфер типа Е=mc2 или С2Н5ОН. Артём едва успевал рассматривать «наскальную живопись», двигайся они быстрее – всё сливалось бы в единое радужное пятно. Но больше всего поразило громадное, от пола до потолка, изображение, центром которого являлось увенчанное шпилем и башенками здание. Темно-зелёные, в сгущающихся сумерках, кроны деревьев и цветочная россыпь аллей окаймляли ведущие к нему дороги, а из окон призывно струился мягкий желтоватый свет. И отблеск его в лазурной синеве неба складывался в словосочетание “University Forever!”. - Главное Здание Московского Университета, - охотно пояснил Герхард замершему от восхищения Артёму. – Именно так оно выглядело до Катаклизма. Приходилось где-либо видеть его раньше? - На монете… кажется, рубль ещё советских времён… - Памятная серия «Олимпиада-80», - уточнил Илья Алексеевич, до того всю дорогу молчавший. – Впрочем, оно и сейчас выглядит не самым худшим образом, особенно в сравнении с многоэтажками нового времени. - Найдётся желание, покажем обязательно! Посетить Изумрудный Город и не увидеть Главное здание - всё равно что побывать в Париже и ни разу даже не бросить взгляд в сторону Эйфелевой башни. - Если она ещё стоит, - мрачно подытожил напарник, положив конец дискуссии. А затевать новую уже не имело смысла – они подъезжали к перрону. Артём предполагал, конечно, какое-то количество встречающих, но никак не ожидал, что их окажется больше двух десятков. Трое убелённых сединами мэтра, несколько мужчин и женщин среднего возраста, остальные – разношерстная молодёжь, судя по всему, оказавшаяся здесь из чистого любопытства. - От лица всех жителей Изумрудного Города приветствую представителя «Содружества ВДНХ»! – торжественно провозгласил облачённый в парадный костюм мэтр, протягивая ладонь для рукопожатия. – Я Декан станции «Университет», а это мои коллеги, спешащие, так сказать, засвидетельствовать своё почтение. Будем крайне признательны, если вы посетите сегодняшнее заседание нашего Учёного Совета. Где заодно и обсудим вопросы сотрудничества. Челноки иногда привозят сюда ваш знаменитый чай. У нас, правда, свои технологии его изготовления, но разнообразие сортов ещё никому не вредило. На вкус и цвет, как известно, товарищей нет, кому-то по душе местное творчество, а другие импорт предпочитают. Но это уже детали, главное – сотрудничество! Да, что-то я не туда… Первым делом надо вас разместить. Игорь Валентинович, займитесь, пожалуйста, этим. Если понадобится помощник… - То я совсем не против! – выскочил вперёд рыжеволосый веснушчатый парень. - Ну, пусть так. Как подыщете соответствующее дипломатическому рангу местечко, позаботьтесь человека накормить, напоить (с красивой девушкой спать уложить, тут же продолжили ассоциативный ряд в рядах молодёжи), тогда уж и на Совет. Если заседание на двенадцать назначить, успеем? Как считаете, коллеги? Возражений не последовало. - Ну и чудненько. Так и сделаем. Постарайтесь не опоздать, Арсений Витальевич! Всех остальных благодарю за присутствие, и попрошу вокруг гостя табунами не ходить! Дайте ему прийти в себя с дороги! Тем более скоро начало занятий! Артём попытался заявить, что особой усталости не чувствует, но его никто не слушал. Игорь Валентинович, полноватый, начинающий лысеть мужчина под сорок пять, и рыжий паренёк, назвавшийся Ромой, буквально под руки вытащили его из толпы. - Не обращайте внимания, посетители у нас бывают нечасто, оттого столь бурная реакция на появление новых лиц. С внешним миром у нас фактически контактируют только пограничники, поэтому многие рвутся в дежурство на мосту. А потом по десятку раз пересказывают услышанные от торговцев новости. - Ага, мне тоже как-то повезло с ними пообщаться! – похвалился Роман. – Весь день покою не давали – расскажи да покажи. Приятно, не спорю, быть в центре внимания, но под конец немного утомило. Вагон, в котором предполагалось поселить Артёма, находился на тех же путях, причём неподалёку от места встречи. На подступах их, однако, атаковала стайка девчонок. - Эй, Ромик, как насчёт познакомить нас с молодым человеком? - Потом, - лениво отмахнулся тот. – Дайте ему немного передохнуть. Вечером заходите! - Смотри, от важности не лопни, - съязвила самая бойкая, упёрши в бока руки. – Мы вообще-то такое же право на общение имеем. Самым главным тут заделался? - Вот что, девчата, - вмешался Игорь Валентинович, - будет у вас ещё время. После занятий. Если Арсений Витальевич соизволит уделить вам своё внимание, наобщаетесь вволю. Артём, не найдя как правильно отреагировать на ситуацию, лишь застенчиво улыбнулся. Юным леди этого, впрочем, оказалось достаточно. - Ладно, заглянем попозже, - и, тихо посмеиваясь, разошлись, бросая в сторону «гостя с ВДНХ» заинтересованные взгляды. - Ну, брат, ты попал! – с усмешкой прокомментировал Роман. – Они теперь с тебя живьём не слезут. В смысле, пока им всё про своё житьё-бытьё не выложишь, не отстанут. И хоть зарекался Артём ещё в начале путешествия ничему в Изумрудном Городе не удивляться, хватило его ненадолго. Незначительная в общем-то деталь поразила до глубины души. Вместо привычных железных створок вход в вагон прикрывала дверь из лакированного дерева. Покопавшись в кармане, Игорь Валентинович извлёк ключ и отпер им встроенный замок. Внутри помещение и вовсе не напоминало поезд. Стойки, сиденья вместе со спинками срезаны под корень, на пол настелен линолеум, стены обклеены обоями, закрывавшими всё лишнее, а сверху – навесной потолок. Добротная старомодная кровать, круглый стол и пара стульев вокруг, книжный шкаф и даже занавески на окнах. Так чарующе уютно, словно… …словно сделал шаг в прошлое, ещё не познавшее ужаса атомных бомбардировок и безрадостного существования под землёй. - Неплохая квартирка, а? – подмигнув, осведомился Рома у озиравшегося с приоткрытым ртом Артёма. – Для особо почётных гостей. - Меня вполне устроило бы и жильё попроще. - Зачем? Располагайся, чувствуй себя как дома. Завтракать сразу пойдёшь, или чуть попозже? - Буду признателен, если вначале покажете мне станцию. - Да с удовольствием! - А как же твои занятия? – с напускной строгостью поинтересовался Игорь Валентинович. - Ерунда, - отмахнулся рыжий. – Сегодня интегральное исчисление, я эту тему ещё зимой по учебникам освоил. А визитёры с Большого Метро не каждый день сюда забредают! Артём не пожалел о сделанном выборе – созерцание чудес очень быстро заглушило ещё не успевшее сформироваться чувство голода. Прежде всего картины – их здесь намного больше, чем на Спортивной и прочих виденных им станциях, вместе взятых. Не только на пилонах – даже вагоны украшены ими. Зарисовки мира, оставшегося лишь в воспоминаниях – величественные горы, вековечные дубравы, бескрайние степи, безбрежная морская гладь. Полотна прославленных мастеров, такие как «Утро в сосновом лесу», «Мокрый луг», «Ранний снег», «Девятый вал» соседствуют с творениями неизвестных, но немногим менее талантливых художников – нет лишь места примитивизму и откровенной бездарности. - Здесь у нас в основном пейзажи, - пояснил Игорь Валентинович. – На Проспекте Вернадского портретная галерея. Юго-Западная предпочитает авангард и сюрреализм. Точно так же, хотя все три станции абсолютно равноправны, у каждой своё лицо. Университет населяют преимущественно естествоиспытатели – физики, химики, биологи… - И примкнувшие к ним математики! – вклинился Рома. – А также переквалифицировавшиеся в разведчики и сталкеры геологи и географы. - …так уж сложилось исторически – неподалёку от нашей станции, а точнее, в трёх автобусных остановках от неё, находились корпуса ФДС, то бишь Филиала Дома Студента, где проживали будущие знатоки точных наук. А рядом с Проспектом Вернадского располагалась цитадель гуманитариев – ДСВ, за характерное строение прозванная в народе «Крестами». Потому и станция та стала домом для историков, философов, знатоков языка и литературы. Юго-Западную, в свою очередь, можно сравнить с хозчастью – там плантации и фермы, база сталкеров, мастерские, склады. - И народ, к науке имеющий весьма отдалённое отношение, - вновь встрял рыжий. - Не будь которого, вместо постижения высоких материй ты бы сейчас ловил по туннелям крыс. И за деликатес почитал бы варёного «осьминога». - Но ведь я исправно хожу на дежурства! - В качестве кого? Младшего помощника? Любое ремесло требует к себе уважительного отношения и многих лет, ему посвящённых, прежде чем сможешь называться профессионалом. Впрочем, когда мне было столько, сколько тебе сейчас, и мир ещё не успел ощутить на себе огненное дыхание надвигающегося Катаклизма, я тоже не отличался серьёзностью – думал, поступлю на экономический, выучусь на менеджера и стану бабло зашибать. Лучше бы ремесло толковое изучил, куда больше пользы для жизни в Подземке. А так многое пришлось осваивать, шишки набивая. Обладатель веснушек спорить с «дядей Игорем» не стал, но стоило тому отвернуться, как сразу же шепнул на ухо: - Любит у нас старичьё поворчать. - Как и везде, - согласился Артём. И, направляя разговор в иное русло, громко поинтересовался, - «осьминоги» что за звери такие? - В ваших краях не водятся? Сросшиеся вместе дождевые черви, мутировавшие до толщины поливального шланга. Падальщики. Особой опасности не представляют, вид противный, да и только. Вкусовые качества тоже оставляют желать лучшего, но в первое время после Катаклизма не до жиру было. Счастье ещё, народ подобрался культурный. Слышал я, в Большом Метро тогда на иных станциях каннибализм процветал. Но сейчас, вроде, такого нет. К сожалению, есть, и не только на Парке Победы, вздохнул про себя Артём. И поинтересовался, какой цели служат крытые надстройки на большинстве вагонов. - Дополнительная жилплощадь! Очень удобное и практичное решение проблемы перенаселения. У меня самого квартирка на «третьем этаже», - похвалился Рома. – А разве у вас не так? - У нас вообще вагонов на станции нет. - Но как же вы там живёте?!? - В палатках. - Мы поначалу тоже разместились кому как повезёт, - вмешался Игорь Валентинович. – Кто постарше – те на поездных или станционных скамейках, а молодёжь в большинстве своём прямиком на полу. - А сейчас на платформе разрешено лишь инвентарь для обучения ставить. Парты, стулья, полки с книгами, наглядные пособия и прочее в том же духе. Это Артём уже успел заметить – большинство проходов меж пилонами представляли собой мини-библиотеки или классные комнаты, пока, правда, пустовавшие. Так, болтая о том о сём, они потихоньку добрались до входа в южный туннель. Висевшая рядом с ним картина резко диссонировала с умиротворяющими видами довоенной природы. Голая выжженная степь до самого горизонта, а на переднем плане – громадный холм, сложенный из человеческих черепов, над которым кружится вороньё. В.Верещагин, «Апофеоз войны», подойдя поближе, прочитал Артём. - Мрачно, ничего не скажешь. Особенно на фоне других полотен. - Это чтобы не забывали об ужасах, приносимых войной. И на полном серьёзе её воспринимали. Молодёжи в первую очередь касается, - назидательно произнёс Игорь Валентинович, укоризненно взглянув в сторону своего «коллеги». - Можно подумать, я здесь главный любитель игр в войнушку, - скорчил обиженную физиономию тот. - Лишний раз напомнить не грех! Они перешли на другую сторону платформы. - Вот и столовка наша, - указал на крайний вагон метропоезда Роман. – Раз уж оказались поблизости, может, заодно и перекусим? - А я думал, ты с утра пораньше первым делом сюда наведываешься, - уже с юмором подковырнул его «дядя Игорь». - Тогда встречу пропустил бы! Брюхо набить всегда успеется! За два шага от входа в местный общепит их окликнул Герхард. - Игорь Валентинович, вас к себе Декан просит. - Эх, какая незадача! Надеюсь, ненадолго. Начинайте пока без меня, а я как только, так сразу, - и убежал. - Плужников извещён. Обещался, как только отчитает лекции, сразу прибудет сюда. Да, ещё хочу принести свои извинения… - За что? – удивился Артём. - Так ведь Герхард у нас экстрасенс! – простодушно признался Рома. – Да ещё гипнотизёр. Мысли читать умеет! Поэтому его приглашают устраивать проверки всяким подозрительным личностям. Это не в обиду, шутят у нас так. - На самом деле читать мысли я не обучен, определяю лишь, правду человек говорит или врёт. И никаких особых гипнотических талантов у меня нет. Устраивать профилактические беседы с прибывающими в Город индивидуумами обязало руководство – после того, как в двадцать седьмом красные бригады под видом челноков попытались проникнуть на станцию. Еле отбились тогда, и чтобы больше подобное не повторялось, заблокировали входы в туннели и ввели за правило «прощупывать» товарищей с той стороны. Красные, хоть и декларируют миролюбивые намерения, не оставляют попыток найти слабину в нашей обороне. Поэтому приходится быть начеку. - С той поры Герхард, наверно, не менее полусотни вражеских шпионов разоблачил! - За комплимент спасибо, хотя слухи о том сильно преувеличены. После нескольких провалов своих лучших, как считалось, агентов, КГБшники затаились на время. Окольными путями стали действовать. Поэтому когда сообщили, что к нам направляется торговый представитель «Содружества ВДНХ», я, честно говоря, вначале подумал – очередная провокация. Со столь дальних краёв ещё никто сюда не приходил. Ты уж зла не держи, ладно? Работа такая. - Нет, конечно. Учитывая сложность международной обстановки, вы, как любое другое независимое государство имеете право устанавливать свои таможенные правила. Чисто по-человечески, правда, не слишком-то приятно узнать, что в твоих мозгах копались посторонние. - Если б я умел это делать, много интересного узнал бы о своих соплеменниках, - иронично отозвался Герхард. – В том числе и о тебе, Ромик… - А чё я? Давайте лучше завтракать, а то жратва совсем остынет! Столовая Университета понравилась сразу. Чисто, опрятно, без излишней помпезности, как во владениях Ганзы, и намного приветливей, нежели на Красной Линии. Гостя с ВДНХ здесь, оказывается, уже ждали, и едва их троица расселась за столиком, сразу же принесли угощение. Взглянув на него, Артём вспомнил, что его «наличность» осталась в вагончике, о чём не преминул сообщить компаньонам. - Ешь спокойно, всё бесплатно! - Даже талоны не нужны? - Какие ещё талоны? – удивился Рома. - Бумажные свидетельства на право приобретения товара или услуги, выдаваемые подданным империи Москвина за верную службу на благо партии, - с юмором пояснил Герхард. – Здесь ничего такого нет. В любое время приходи, тебя накормят. - У нас тут коммунизм! - Давай я тебе разницу терминов «коммуна» и «коммунизм» потом объясню, не при госте. Лично мне больше нравится выражение «община единомышленников». Классическая схема товарно-денежных отношений в ней неприемлема, скорее принцип общежития. - Возникает, однако, закономерный вопрос, - решил блеснуть эрудицией Артём, - а как быть с теми, кому сей принцип не по душе? - Сила общественного мнения, если используется разумно, поверь мне, способна творить чудеса. Кому захочется чувствовать себя белой вороной в кругу друзей, противопоставляя себя коллективу? Самое сложное здесь – нащупать тонкую грань, отделяющую анархию от тоталитаризма, правильно выстроить стратегию взаимоотношений внутри сообщества. С другой стороны, никого в Изумрудном Городе насильно не удерживают. Не нравится – милости просим повидать Большое Метро, найти себе местечко по душе. Несколько человек рискнули, но все, кто смог, вернулись обратно. Младший «коллега», не особо вникая в смысл мудрых речей, с большой скоростью поглощал содержимое тарелок. Решив последовать его примеру, Артём отправил в рот несколько кусочков твёрдой желтоватой массы с непривычным вкусом. - Что сиё? – чуть промедлив, поинтересовался он. - Жареная картошка. Приходилось пробовать? - Ни разу. Знаю лишь, в ганзейских ресторанах подают. Но бешеных денег стоит. - А у нас нет! – похвалился рыжеволосый. – Не каждый день, правда, но частенько. - Откуда ж такое изобилие? - Из парковых оранжерей, вестимо! Под землёй много ли вырастишь? - Хотите сказать, с поверхности?? – если б не такт, Артём выплюнул бы уже отправленный в рот кусок. - Самый настоящий картофель, как в старые добрые времена. Мы тут, знаешь ли, не враги самим себе, - прочувствовав его состояние, успокоил Герхард. Согласившись с его словами, Артём тем не менее счёл разумным уточнить происхождение мяса, по виду отличавшегося как от свинины, так и от курятины. - Крольчатина. Нам сильно повезло, что в день Катаклизма двое мужиков везли на Юго-Западную кроликов на продажу. Или, наоборот, купили и собирались организовать собственную ферму, история умалчивает. Вначале хотели их съесть, но, к счастью, нашлись трезвые головы, заявившие – сегодня будем сыты, а завтра зубы на полку. Давайте лучше их разводить! На первых порах перекантуемся, зато потом, учитывая скорость размножения, с мясом не будет проблем. Не все лопоухие, к сожалению, выжили, зато остальные дали потомство, более приспособленное к грибному рациону. Спустя несколько лет, когда наладили связь с Большим Метро, обзавелись и свиньями, и курами, но крольчатина по-прежнему остаётся одной из важнейших составляющих здешнего меню. - Вот чего надо требовать в обмен на чай! – просиял Артём. – Семью производителей! Тогда мы бы тоже смогли кроличью ферму организовать. Жаль, торговая миссия – туфта, хотя предварительные переговоры провести могу… - Как это туфта? – изумился Роман. - Узнаешь, когда время придёт. А пока посоветую молчать о том в тряпочку. Или помочь тебе в этом? - Нет, нет, я сам! - То-то же. А тебе поосторожнее надо, - попенял Артёму Герхард. – Так и засыпаться недолго. - Согласен. Расслабился слегка. Наверно, потому, что цели достиг. Тем более сообщение всех нас так или иначе касается. Поэтому мучаюсь сомнениями – выложить его на Совете или всё же дождаться Плужникова? - Корректней, по-моему, будет последнее, - немного подумав, ответил Герхард. – Сделать официальное объявление мы всегда успеем. Давай так: я поговорю с Деканом, пусть сильно не наседают с бизнес-проектами. Хотя члены нашего Совета в любом случае вряд ли полезли бы в тонкости заключения контрактов, по любому отослали бы на Юго-Западную, где народ более приземлённый. Но подстраховаться не помешает. Через стенку из соседнего вагона доносились детские голова и смех. - Детсад там. Надо же кому-то присматривать за подрастающим поколением, пока родители работают и учатся! Когда, покончив с завтраком, они вновь очутились на платформе, занятия уже начались. «Классные комнаты» оккупировало несколько групп юношей и девушек. Ближайшая к ним расположилась у торца станции; проходя мимо, Артём не отказал себе в удовольствии послушать, о чём идёт речь. - Надвигается зачётная неделя, и нам необходимо успеть ещё раз пройтись по всему изученному материалу, - вещала с трибуны преподавательница. – На чём мы остановились в прошлый раз? Ага, на амфотерности. Борисов, сможете дать определение? - Амфотерность – способность вещества взаимодействовать как с кислотами, так и со щелочами, - возвысился над партой долговязый парень. - Допустим. Какие металлы, обладающие данным свойством, Вы знаете? - Ну, например, алюминий, цинк, олово, свинец… - Достаточно. Пожалуйте к доске, приведите соответствующие реакции для любого из указанных Вами элементов. Следом вызвали девушку, поручив ей изобразить электронные формулы атомов фосфора и ванадия, а заодно сравнить валентные электроны и прокомментировать разницу в свойствах. Ещё одного ученика напрягли расставлением коэффициентов в окислительно-восстановительных реакциях методом ионно-электронного баланса. Да-а, есть во всём этом нечто трансцендентальное, недоступное пониманию среднестатистического метрожителя, подумал Артём. Словно оказался в другом мире. Или, если выражаться точнее, мире, где привычные ему вещи имеют иное измерение…