3
14 июня 2019 г. в 10:29
— Ути, лапушка наш, — улыбаясь во весь рот, Азирафаэль наблюдал, как Адам делает первые успехи в ползании. Он медленно тянулся к погремушке, а, когда понял, что не достанет, не очень крепко оперся на руки, и неспешно пополз вперед. Удалось проползти совсем немного, но Азирафаэль сиял от гордости. Их сыночек уже совсем большой, так и ходить научится. А потом будет садик, школа, «Папа, дай денег на сигареты», и «Как думаешь, ему уже пора рассказать о способе человеческого размножения? Или лучше просто презервативы в карманы распихать?»
Подумав об этом, Азирафаэль стёр со щеки накатившиеся слёзы. Он так и стоял, замерев у сковородки, и плакал, как дурак, пока Адам старался приподниматься и совал в рот погремушку.
Вначале пострадали цветы. Они быстро зашевелились, испуганно шурша, а затем Азирафаэль услышал, как Кроули на них кричит:
— Вообще не растете? Оборзели, да? Растите быстрее, мать вашу, не то обрубаю под корень и в мусор выкину!
Азирафаэль и сам испугался, схватил Адама на руки и, на всякий случай, прижался к плите. Он сверлил глазами дверь, готовый молиться всем богам, даже мусульманским и языческим, лишь бы злой Кроули задержался в своей спальне как можно дольше.
Кроули, впрочем, его просьбе не внял.
— Вечерочка, — хмуро поздоровался он, входя в кухню, — а чем это так воняет?
— Тебе что, не нравится мой новый парфюм? — Азирафаэль готов был разрыдаться с досады. — Я же вчера полдня потратил на выбор, с цирюльником совето…
— Да при чём здесь ты, — перебил его Кроули, — блины горят!
— Ой! — изумленно воскликнул Азирафаэль, возвращаясь к сковородке.
Спасти партию блинов было уже невозможно, даже ангельско-дьявольские чудеса не помогут. Он выбросил их в мусор, сокрушенно лепеча:
— А я на малыша засмотрелся. Такая радость, Кроули, — Адам ползать начал. Сегодня потянулся за погремушкой и прополз аж три шага! Надо было фотоаппарат взять, такое событие, такое событие!
Он сиял, точно начищенный чайник. Кроули же только устало улыбнулся.
— Ага, — кивнул он, — крутотенюшка.
Азирафаэль отправил жарится новую порцию блинов.
— А ты чего такой злой? — осторожно спросил он.
Кроули наконец соизволил снять очки, и даже взял лежащего на своем коврике с погремушкой в руках Адама на руки.
— Я демон, Азирафаэль, — отмахнулся он, — каким мне ещё быть? Милым зайчиком, что ли?
— Перестань, — уложив блины компактнее, сказал Азирафаэль, — мы оба знаем, что я имел в виду. Рассказывай, что случилось.
— Твоё начальство не объявлялось?
— Н-нет, — промямлил Азирафаэль, — правда, Михаил наведался в книжный, спрашивал, почему от меня детской неожиданностью пахнет. Пришлось сказать, что наблюдал за праздником в ближайших яслях, навеивал тамошней воспитательнице мысли о том, чтобы записаться в церковный хор, она поёт хорошо. А что?
— Мои выдернули меня сегодня прямо со стриптиз-бара, и… — начал Кроули.
Но Азирафаэль не дал ему закончить. Прижав руки к груди, он возмущенно фыркнул:
— То есть, пока я с ребенком сижу, ты стриптизом наслаждаешься! Надо же! Ну знаешь, гад ползучий, я… Я…!
Он хотел сказать что-то пафосное, что обычно говорят в такой ситуации, но не мог придумать, что. «Я с тобой не разговариваю» — не подходит, потому что им придется говорить из-за Адама. «Я на тебя обижен» — тоже мимо, Кроули свою улыбку на миллион включит, языком чудо сотворит и Азирафаэль забудет даже, как его зовут, не то, что они в ссоре. «Я с тобой развожусь» — совсем в пролёте, они ведь не женаты (прости, Господи).
— Давай без сцен, ладно? — спокойно отозвался Кроули. — Я всего лишь следил, чтобы богатые чуваки оставили там как можно больше своих денег. Ну, и музычка у них прикольная.
— Ага, — горько всхлипнул Азирафаэль, — сначала музычка, а потом что? Сиськи оценишь, да?
— Ангел, — Кроули укоризненно посмотрел на него, — не будь идиотом. Зачем мне чужие сиськи? Ты лучше послушай, что я тебе пытаюсь сказать. Мои сегодня меня на ковёр вызывали. Парили мозги, мол, мы знаем, что ты с каким-то младенцем тусуешься, зачем да почему.
— И ты что? — взволнованно спросил Азирафаэль, глядя на него во все глаза.
— Сказал, что хочу воспитать самого испорченного человека на свете, чтобы он был верным слугой моему владыке, и всё такое. Убедил, что мальчик подходящий. Вроде поверили. Не бойся, я не сказал им, что ты — мамочка. Сказал, что я — отец-одиночка.
Азирафаэля, впрочем, волновало совсем не это. Он испуганно поглядел на Кроули, перестав даже моргать.
— И что, ты действительно хочешь сделать из Адама монстра? Учти, я не позволю тебе этого! Как дам сковородкой по лбу за такое!
— Ангел, — Кроули шумно вздохнул, — не будь идиотом. Ничего такого я делать не собираюсь. Хотя, идея, конечно, заманчивая.
Только он начал лукаво улыбаться своим мыслям, как получил подзатыльник.
Азирафаэль возвышался над ним с тарелкой теста в руках, и сердито сопел.
— Ладно-ладно, перестань, — капитулировал Кроули, и поцеловал Адама в щечку, — тащи уже свои блинчики. А то я жрать хочу, голодный, как зверь. И есть у нас какой-нибудь выпивон? Полегче что-нибудь? Может, пивасик?