Под маской Огородного Пугала

      Белый минерал из Кобальтовой копи представлял из себя накопитель энергии, паразитирующей на каторжниках. “Вечность мук и страданий, издевательства отбросов вселенной.” Неделя проходит, как вечность. Издевательства отбросов — пока никто не посмел. Заключенные в шахте не обладали духовной защитой, которую я изучил в раннем возрасте, и умирали, стоит лишь подержать камень с минуту. Сам накопитель светился тускло-белым светом и не делал больше ничего, словно стихийный маг-недоучка, инстинктивно поглащающий магию из окружающего пространства, но не способный даже расжечь костер своей волей. Наверное, кто-нибудь мог бы, извлечь большинство камней из стен и пола. Что я и сделал, в одной ответвленной пещере, где меня не доставали звуки нескончаемых ударов кирками по руде. Только отдаленный вой миллионов душ умерших. Мысли путаются, перемешиваясь с внешними проявлениями духов — призраками.       Медленно, шаг за шагом передвигая ноги, я подхожу к плавно изгибавшемуся на скале одинокому горящему дереву. Оказавшись от него на расстоянии вытянутой руки, я почувствовал странное тепло, волнами исходившее от этого невероятного огня без пламени. Дерево велит идти дальше. Я заставил себя сделать два последних шага… Падение…       Очнулся я на краю штольни. Еще шаг и окажусь в лавовой реке. Яркое красное пламя ослепило меня, я прикрыл глаза руками, но сквозь щелочки между пальцами продолжал смотреть, как огненные языки слились в светящийся шар, который стал вытягиваться и расти, становясь все длиннее и тоньше и вращаясь вокруг своей оси. При этом он покачивался и колебался, как тело огненной змеи, голова которой находилась на уровне плеч стоящего человека. Лицо показалось знакомым.       — Приблизься ко мне. — Гулкий голос, казалось, звучал отовсюду.       — Учитель Линь?       — Подумай хорошенько, Шан. Твой путь окончен, ученик. Тебе надлежит узнать о магах кое-что еще, и о великом предназначении тебе будет поведано. Но ты должен пойти со мной. У тебя должно хватить на это сил.       Нет, не может быть, она давно умерла. Морок. Я протягиваю руку и внезапно змея взмыла вверх с такой скоростью, что в голове опять смешались все чувства и мысли. Неистовый полет, должно быть продолжавшийся миг, а может быть сотни лет. Он остановился, я увидел мелкого демона, который просил пустить его в себя. Он манил, до самых последних моментов существования.       — Гори. — прохрипел я.       Демоненок уже полностью сгорел, когда я закрыл разум и взял в руку останки. Легкое дуновение моих губ, взметнуло с ладони черные лепестки обманутой надежды…       Через пару часов, я выделил ритм из какофонии дробления. Звеньк, звеньк, тюк. Звеньк, звеньк, тюк. Музыка всегда помогала мне в длительных переходах, высекая огонь из души. Я взял камень в руку и погрузился в медитационный полутранс. Глаза на месте, ногти вернулись, ребра почти не болят.       Недолго я был один. Вот и новые посетители. Краснокожий гигант с обломанными рогами на голове и девушка в зеленом, похожая на черных жительниц Ливии.       — Ого, это же легендарный чародей Шень Сун! — воскликнула кудряшка.       — Дешевые фокусы, здесь мы все теряем силу. — парировал амбал.       — Надеюсь, что так. Иначе… твоя власть сильно пошатнется.       — Я покажу Чену, кто его новый господин.       Он решительной походкой направился ко мне.       — Эй, старик! Я Зиддак. Самый сильный тута! Мои владения!       Самым сильным в мужчине, мне показалось зловоние. Он что, принимает выгребные ямы?       — Ты прав, Загит. Твоя вонь колоссальна.       Он выбил минерал из моих рук. Вонючка не на шутку разозлился, сверля своими красными глазами.       — Будешь делать все, что я скажу! Когда скажу! Ты, мой раб, понимаешь?       Вдруг, как по волшебству, в затылок Зиддака прилетает камень.       — Булыжником по голове, дешевый трюк, тебе так не кажется, Задрак? — спрашиваю я.       Гигант не хочет отвечать, его руки судорожно пытаются вытащить инородное тело из черепа. Я прерываю агонию, вырывая душу из тела. Зеленая тень начинает быстро истончаться, развеиваясь по всей пещере. Аккуратно, кончиками пальцев собираю душу и поглащаю.       Ох, до чего же приятно! Будто напился освежающей воды из горного ручья, после целого дня тренировок и медитаций. Но за приятным событием приходят воспоминания, обрушивающиеся на мою голову.       Зиддак был работником ножа и топора. Далеко на юге, через горные хребты и ядовитые болота, по ту сторону Кровавого моря, Зиддак Мясник разделывал огромных, до тридцати шести чи длиной, в семь человеческих ростов, хищных панцирных рыб. Переднюю половину их туловища покрывала броня из костных пластин.       Город, где Зиддак продавал туши носил название Шаотек. Впрочем, во Внешнем Мире, было много мест, названных в честь Императора. Те же Кобальтовы Копи Шао Кана, к примеру.       Шаотек прекрасный город, утопающий в зелени, что большая редкость. Пейзаж портили только отрубленные головы на пиках. Каждый день жрецы святилища, который носил название, как не трудно догадаться, имени Кана, объявляли случайных людей шпионами и врагами государства. С такими жрецами и столкнулся Зиддак. Он отказался платить грабительский сверхналог мытарю, и тот пожаловался на мясника в храм.       Зиддак отказался от участи жертвы и убил шестерых послушников. За такое преступление простой смерти недостаточно, приговор простой — пожизненная каторга. Так он оказался в шахтах.       Под землей мяснику помогла выжить его нечеловеческая природа. Кто-то из предков краснокожего, был из Ада. Такого видного заключенного, сразу взяла в оборот, обаятельная и сексуальная Ворпакс, ловко манипулируя недалеким мужчиной.       Пока Зиддак умирал, Ворпакс чуть не испытала оргазм от его кончины. Видимо, ее достало раздвигать ноги перед этим вонючим кретином.       — Я предупреждала “это” — женщина кивнула на труп, — что никто не сравнится с великим Шень Суном. Но дуракам нужно все испытывать на своей шкуре.       Она натравливала мясника на многих сильных бойцов, надеясь, что очередной каторжник прикончит Зиддака. Ей повезло, он умер, но не стоило меня впутывать.       Я притянул магией, спокойную и непринужденную Ворпакс к себе.       — Не знаю, за что ты здесь… но сейчас узнаю.       Я поднял женщину в воздух и забрал душу. Я слишком много вложил ци в чары, ее тело покрылось зеленой пленкой и оно осело на пол бесформенной жижей, в которой не определить разумного.       Шпионка всем подряд — не интересно, а вот пчелиная армия — угроза всем мирам. Королева Крийя закладывает улья до восьмидесяти тысяч особей в каждом, заменяет настоящих матерей своими копиями и завоевывает миры. Ворпакс одна из многих дочерей королевы-матки, которых она посылает на разведку. Сначала ящерицы, теперь человекоподобные осы. Нужно срочно показать душу Кану. Открываю портал во дворец…       — Император Шао Кан, появилась Крийя — очередная узурпаторша на ваш трон. — скороговоркой проговорил я.       Протянулась невидимая рука, схватившая меня за шею. Мое дергающееся тело взвилось в воздух, камень, что я взял с собой, выпал из слабеющих рук.       — Ты уверен?       — Да, Император, — сказал я, собрав остатки достоинства. — Я видел воспоминания эмиссара. У меня ее душа.       — Шан! — Свирепый, древний Шао Кан — Хозяин Миров — поднес меня к себе поближе. Он запустил зеленые жгуты под мою кожу, которая стала истончаться и желтеть, как пергамент. С такой скоростью, что казалось может высушить море. — Знаешь ли ты, что я с тобой сделаю, если ты подведешь вновь?       — Да, Император. Душа в камне…       Капли кровавого пота падали с меня на пол. Кан выдохнул белое облако, и моя кожа тут же стала синей. Пальцы превратились в сосульки.       — Я заморожу тебя, Шан, а потом посажу в клетку и подвешу ее над слабым огнем, чтобы ты медленно таял. Когда ты растечешься грязной лужей, я уберу огонь и оставлю тебя навечно бесхребетной, недвижной размазней. — Шао Кан наклонился, его темные глаза светились тусклым красным огнем. Он притянул камень… — Никуда не уходи.       — Я… я… я… — я с трудом перевел дыхание. — …Я х-х-хочу стать свидетелем вашего триумфа, п-п-повелитель.       Глаза властителя демонов стали черными как уголь. Во рту его блеснули длинные, острые, желтые клыки, и он дунул жаром на мои заледенелые руки. На кончиках пальцев, стало остро покалывать. На челе великого Кана промелькнуло некое подобие ухмылки, и он опустил меня на землю. Император протянул руку и в нее влетел молот. Кан поднял оружие над головой и открыл портал прямо посреди тронного зала.       — За мной, — приказал Шао Кан.       Я низко согнулся, поклонился, и пошел вперед. Я с трудом мог разглядеть твердый, каменный пол перед собой — обильная кроваво-красная испарина застилала глаза.       Когда я вошел в портал, Шао поднял огромную руку, контуры которой смутно различались в мерцающих отсветах звезд, — она была шире моей талии. Затем он протянул ладонь, и из-под длинных, загнутых когтей вылетели изумрудные полосы. В том месте, где они достигали земли и переплетались, образовался зеленый шар размером с большой валун.       Темные глаза Шао Кана снова покраснели.       — Во вселенной должен существовать лишь один мир, где будет править один повелитель. Шан, ты свидетель моей силы, на склоне горы, — громогласно объявил Кан, — пред ликом Хозяина Смерти и Мастера Черной Магии. Я забираю эти души себе.       Изумрудная сфера полетела на лагерь Крийи. Шар оброс сотней щупалец, похищая души врагов, становясь похожим на гигантского осьминога, оставляющий после себя неподвижные тела. Где-то внутри огромного монстра булькнули звуки утробного воя, отдаленно напоминающие смех. Кан смеялся вместе с ним.       Одно за другим щупальца стали растворяться, шар поплыл обратно и слился с плотью Кана.       — Я правильно сделал, Шан, что остановил свой выбор на тебе. — сказал Шао Кан, ухмылка его стала шире, на острых клыках поблескивала кровавая слюна, глаза его вновь полыхнули красным огнем. — Но помни, если ты подведешь меня… если позволишь засомневаться в тебе, возмездие мое будет ужасным и продлится вечно. Тебе ясно, Шан Цунг?       — Ясно, повелитель Кан, я все делаю, чтобы выполнять вашу волю. Я служу не щадя сил.       После этих слов Император вновь простер широкую длань надо мной, потом меня потянуло назад, в портал, в адскую шахту.       Песок повсюду. Он грубый, жесткий, неприятный и легко подымается в воздух. Обхожу покореженный рекламный щит, с кричащей вывеской: “НЕ СМЕЙТЕ ПРОПУСТИТЬ ГЛАВНЫЙ ФИЛЬМ ГОДА — ДВЕНАДЦАТЬ НИНДЗЯ-ЗАЩИТНИКОВ!! ПО МНОГОЧИСЛЕННЫМ ПРОСЬБАМ ПОВТОРНЫЙ ПОКАЗ СУПЕРХИТА — ШИНОБИ И ПРИНЦЕССА СТРАНЫ СНЕГА!!”.       При мне двое крепких чунинов раскопали распухшего шиноби Звука. Причин смерти могло быть несколько: сломанная шея, голова висела на лоскуте кожи; переизбыток диоксида кварца, тело набитое песком раздулось. Что интересно, пальцы трупа изредка дергались, кисть продолжала держать кунай. Один из парней не выдержал зрелища и опорожнил желудок.       Меня привлекло вооружение звуковика. Металлические поножи, нарукавники, нагрудная броня с вставками для защиты шеи. И последняя вещь, которая отвечает на многие вопросы. Катана. Я вынул меч из ножен и проверил остроту на трупе. Небольшое усилие и клинок отсекает руку. Пальцы на миг расслабляются и нож падает на песок. Теперь они судорожно скребут землю в поиске потерянного. Клинок катаны прямой, без изгиба, что не является редкостью для шиноби. Хорошая сталь с филигранной заточкой, имеющая покрытие “черный хром”.       — И много так вооружено? — спросил я.       — Меньше половины, но треть точно. — отозвался бледный юноша в очках.       — Я забираю ниндзято.       — Вот, возьмите. — чунин отцепил ножны со спины мертвеца.       Мне кивнули и я неспешной прогулкой шел до шатра, наскоро возведенный на месте резиденции Хокаге. Лунный свет освещает, не хуже дневного, копошащихся тут и там, разгребающих обломки домов людей. Я взглянул на Луну и застыл на месте. Огромный серый блин-мушу, надкушенный с одного края. Как я раньше не заметил? Я пару раз попрыгал на месте без вложения чакры. Магия магией, но гравитация такая же, как в моем мире. Не может находиться небесное тело такого размера на орбите планеты. Сила притяжения просто бы столкнула два объекта. Значит истории про Десятихвостого правда? Или Луна это замаскированная база пришельцев, готовящихся к захвату планеты? Воображение рисовало инопланетян с головами пчел. Неподвижные глаза, которые видят все вокруг, длинные антенны-усики, зазубренные челюсти-хелицеры… Не хватает только космических станций с орбитальными пушками. Я закрываю глаза и тяну руку к Луне, желая почувствовать что-нибудь. Концентрируюсь лишь на одном объекте. Мои ноги отрываются от земли… Ничего не выходит. Слишком далеко.       — С вами все хорошо? — меня отвлекает парень.       — Скажи…       — Акайо, Какаши-сан.       — Скажи, Акайо, ты ничего странного не видишь? — указываю на лунный диск.       — Нет… — он помедлил. Рукавом протер очки от пыли. — Убывающий месяц. Очень красиво, кстати.       Вхожу в шатер. Справа стоял длинный стол, за которым сидели Джирайя, Хьюга Хиаши, Ибики Морино и Газеру Узуки. Перед учеником Хирузена лежала красная шляпа с иероглифом “огонь”.       — Опаздываешь, Какаши-пён, Убийца Друзей. — оскалившись, поприветствовала Цуме. Инузука морщилась, поправила челку новой стрижки, постреливая на меня гневными глазами. Она, как и многие другие, сидела напротив. Куренай закрыла лицо руками и тихо плакала. Гай положил ей руку на плечо, молча поддерживая.       — Здравствуйте, Джирайя-сама. — я отвесил традиционный поклон. Я поправился. — Хокаге-сама.       — Здравствуйте, Хатаке-сан. Присаживайся — Жабий мудрец кивнул на свободное рядом с ним место. — Официально — пока нет. Дайме прибудет только через три дня.       Я положил ниндзято перед Газеру рядом с его копией, и с удовольствием сел в кресло, оперевшись на спинку. Мне нужен отдых, желательно горизонтальный. Дайме давно утратил реальную власть. От его имени управлял страной Хирузен и его три товарища. В течении многих столетий шли междоусобицы кланов ниндзя, а также их борьба с дайме. При этом особенно страдали крестьяне. Семьдесят лет назад кланы стали объединяться, образовывая первые селения “скрывающихся”. Дайме — верховный правитель и главнокомандующий, но только на бумаге. Стоило только перейти черту одному из них, попытаться утвердить власть в борьбе с шиноби, как дайме становились новые представители могущественных семей, сменявших одна другую. Последний из дайме занимает пост более двадцати лет, благодаря своему “удобному” характеру.       Мыслитель Кунг Ци учил людей не делать другим того, чего не желаешь себе. Он считал, что государство — большая семья, учил почитать правителей, родителей и старших, жить согласно традициям, которые завещали предки. Шпионы-диверсанты управляли Страной Огня как могли. Жизненный опыт — это не только железные выводы и жёсткие решения, но ещё и гибкость мышления и свежие взгляды.       — То, что случилось навсегда войдет в историю Страны Огня, как одно из самых трагических событий. — скорбно проговорил Джирайя, наконец-то разорвав абсолютную тишину.       Дальше пошло перечисление убитых и раненых. Скука. Потери составили 383 человека и еще полсотни в больнице. Главное, что четыре ученика Тобирамы отправились в никуда вместе с родственниками-соклановцами. Их души сгорели вместе с енотом. Печально, но я сам отдал приказ голему атаковать всеми силами. Погибли и родители Сакуры Харуно. Я повернулся к Газеру и вздернул бровь, но куноичи пожала плечами.       Способность Скарлет разделятся на мелких змей использована на все сто. Я выбрал простой план: отметить цели и уничтожить их одновременно. Все прошло гладко, если не считать Шукаку, разнесшего половину Конохи и моего дома заодно; совместной атаки Звука и Песка на селение; моего полуобморочного состояния.       Данзо умер. Рептилии проникли на базу и свернулись в шары диаметром тридцать-сорок сантиметров, во всем объеме которых возникает высокое давление и происходит высвобождение огня. Никакого взрыва не происходит — только волны стихии дробящие стекла, двери и перегородки. Идеальное оружие против шиноби, которые прячутся в пещерах, катакомбах и подземельях. Жил под землей и умер там же.       Началом вторжения послужило освобождение Шукаку. Горелый паренек из Звука, Досу напал на Гаару и красноволосый не смог сдержать Однохвостого. Или не захотел, теперь без разницы. И объединенные силы Песка и Звука ударили по Конохе. Элитное подразделение АНБУ не позволило шиноби Суны осуществить призыв из Рьючидо. Асума Сарутоби попытался ограничить обзор еноту, но не получилось. Волной песка, его и еще два десятка шиноби, тануки превратил в бурую массу. Единственный из Сарутоби, кого я не отметил.       Если разжиревший енот — самый слабый из хвостатых, то его старший брат с девятью это сильнейший демон, что может принести катастрофические разрушения. Может, забросить его на Луну порталом?       Воспоминания Какаши дали однозначно понять то, что мои старые недобрые времена и те убийцы, душегубы, потрошители, которых я поглотил в прошлом, кажутся мне невинными младенцами, рядом с волками, с которыми я познакомился в последнее время. Можно украсть деньги или убить чтобы выжить, это я могу понять. Но как понять какого-нибудь высокопоставленного негодяя, который ради мифической “воли Огня” толкает свой народ к войне? Единственное селение, которое укрепилось при правлении квартета это Облако. Кланы Сенджу, Учиха, Узумаки, Курама, Хатаке и многие другие оказались уничтожены. Символично, что в последний день Хирузена, их кланы стерты с лица Земли. Орочимару ставил эксперименты на людях, я поставил опыт на нем.       У огня нет воли, только хозяин. Одна из самых сильных стихий, способная вызвать громадное опустошение в рядах противника и их домах. Конечно, магия воды весомее, она чудовищна из-за массового поражения. Применять ее можно, лишь, будучи уверенным полностью в своей победе в ближайшие минуты. Или при явном проигрыше, если другого выхода просто не остается. Снести потоком всю негористую сушу. Слишком безразличная и тупая сила.       Что до детей, то они вырастают. Не успеешь оглянуться и праправнук стремится ударом пятки снести голову. Все позади. На ум приходит двустишие:

И у дерева со здоровыми ветвями могут быть больные корни. По осени листья жгут, скупы мои добродетели.

      Часом позже привели Якуши Кабуто, в “смирительной рубашке” и с кляпом во рту, который вставили чтобы не дать возможность откусить язык и не вызвать проблем со внезапной смертью подозреваемого.       Я посматривал за Морино, изучающего лицо очкарика. Эксперт в допросах должен делать это всегда. Пытается определить, что осталось несказанным. Ищет признаки лжи. А если собеседник не лжет, то как относится к тому, что говорит? По службе Ибики то и дело сталкивался с людьми, которые морочили ему голову. В девяти случаях из десяти оставалось только установить, насколько серьезно. Умение читать по лицу помогало вычислить степень нечестности. А еще он — настоящий садист, любящий свое дело и оставляющий чтение мыслей напоследок. Пытки портят характер, ломают душу и вытаскивают наружу самые темные мысли. “Зачем тратить чакру, когда можно вырвать пару ногтей?”       — Зачем его привели сюда, по крайней мере без необходимых инструментов? — начал давить своей ци Морино. — Должен предупредить, что он крайне опасный диверсант.       — Почему? Из-за чего? — Юхи наконец подняла взгляд. Ее волшебные глаза покраснели и припухли. — Якуши Кабуто обходительный и вежливый юноша.       Даже в глубокой печали, она выглядит очень приятной девушкой.       — Этот “обходительный и вежливый юноша” попытался усыпить отряд АНБУ и выкрал свиток запечатывания. — тихо проговорил Майто Гай.       — Я видела, как этот парень пробегал мимо вольеров, — сообщила Цуме, ковыряя песок под ногтями, скорчив очередную гримасу. — Я заметила большой свиток за его спиной. Я не знала, что он предатель. Уж тогда, я бы оторвала ему… — Инузука перехватила мой взгляд. Короткая стрижка открывала взор на пульсирующую жилку. — Яйца.       — Но это мелочи, Цуме-сан. — Со своего стула поднялся Иноичи Яманака и положил руку на макушку пепельноволосого. — Главное — не нападение и не кража свитка. В архиве под землей нашли досье на оперативника Не, по совместительству шпиона Орочимару. Якуши Кабуто.       — Какие, к чертям собачьим, архивы! — взорвалась Цуме. — Ни за что не поверю, что Данзо вел записи!       — Как и у других подразделений АНБУ, у Корня есть архив, Цуме-сан.       Инузука оставила в покое маникюр и подняла на Газеру озадаченный взгляд, как будто все, что происходило до сих пор, было ей знакомо, а теперь куноичи заговорила о чем-то совершенно неожиданном.       — Правда?       Газеру вытащила из папки листок.       — Это дело оперативника Корня. — Она подтолкнула листок по столу к Джирайе и достала второй листок. — А это дело шпиона Орочимару, тоже Кабуто. Их наши эксперты, — Узуки кивнула на Хьюга, — изъяли сегодня ночью из потайной комнаты в кабинете Данзо-самы.       Джирайя вмешался:       — Может спросим у самого Кабуто? Ты был одним из информаторов Орочимару? Продавал сведения?       Генин-ирьенин покачал головой.       — Я жду ответа, Иноичи. — Саннин взглядом дал понять, чтобы Яманака начал считывать воспоминания. — Что связывало Кабуто и Орочи?       Иноичи медленно прикрыл глаза. Потом открыл, вытер пот, устало взглянул на Джирайю и проговорил:       — Шпион. Он собирал для Орочимару информацию о Конохе. Учиха, Узумаки.       — Ладно, Иноичи, Ибики, подробно допросите его. Только аккуратно.       Морино и Яманака взяли Кабуто под руки и увели.       Цуме кивнула.       — Хорошо, что я не знала, — она кровожадно улыбалась. — Ибики специалист по допросам.       Едва троица вышла, Джирайя объявил перерыв. Газеру развернулась ко мне:       — Узнаем про Харуно?       — Да, только поговорю с Куренай.       Я присел на корточки рядом с Юхи. Девушка склонила голову и зашептала мне на ухо:       — Мои кактусы, они под обломками дома… Нужно спасти кактусы…       Гай сидел рядом и тоном хорошего парня проговорил:       — Я пойду прямо сейчас и достану их! — он улыбнулся и убежал.       — Ку-тян, хочешь отдохнуть? — я сел на стул и обнял куноичи. — Цуме не откажется нас приютить.       — Ты помнишь, когда Рин-тян собрала нас на “сверхсекретный праздник?”       — Да. Рин подарила аптечку, сенсей — свой кунай Полета Бога Грома, ты — маленький круглый кактус в синем горшке. Асума преподнес пачку сигарет и пару журналов про куноичи.       — Кактус-пародия. Он цветет начиная с самого молодого возраста. Очень жизнестоек. Это я посоветовала Асуме подарить тебе журналы вместо сигарет, но он отдал и то и другое. Я выбрала выпуски с девушками похожими на меня, чтобы посмотреть, как краснеет Асума. Я смеялась целую неделю. — Юхи улыбнулась на миг и снова помрачнела. — Это был последний раз, когда наш класс собирался в полном составе… Рин… Обито… Ты в АНБУ, Асума — на охране достопочтимого дайме. Помнишь последнюю просьбу моего отца?       — Шинку-сан сказал: “Ты куноичи и твоя жизнь может быть недолгой, но моя дорогая дочь, ты еще и женщина. Ты должна прожить достаточно долго, чтобы подарить мне внуков и передать им волю Огня!”       — Я видела смерть родных и друзей, как нечестно давать жизнь детям, в этом мире, полного бессмысленного насилия? Я бы хотела узнать, что это такое — иметь семью, вместе с тобой оставить след в этом мире. Но я просто не думаю, что могу взять на себя ответственность за другую жизнь.       — Никому не доставляет удовольствия расписываться в собственной слабости, но мы ведь всего-навсего простые смертные. Я польщен столь высокой честью. Мы поженимся до конца лета.       — Куренай, идем, я напою тебя теплым молоком. — Цуме взяла ее под руку.       — Спасибо, Цуме-сан.       Шикаку Нара вел беседу с Хиаши:       — Хиаши-сама, ваши люди не замечали ничего странного? Перед нападением или после него?       — Нет. — последовал лаконичный ответ.       Газеру собрала мечи, папки и записи и вышла. Я шел за ней до самого госпиталя.       — Я выдернула сонного Наруто прямо из его кровати. Он такой милый, в колпаке. Кстати, у него есть груша для битья с вашим лицом. Саске и Сакура, были на позднем сеансе патриотичного кино про Двенадцать Ниндзя-Защитников. Монах и Сарутоби спасли дайме от государственного переворота. После фильма, генины сидели на лавочке и наблюдали за падающими звездами. Тогда я и почувствовала сенсорикой, что Однохвостый покинул печать.       — Я видел разрушения деревни, наверное их убил Шукаку. Ты тоже так думаешь?       — Какаши-сенсей, вы ведь сами учили анализировать все факты, помните? Я не занимаюсь предположениями. Я ищу факты.       Мы спустились по лестнице на один этаж оказались в узком коридоре с очень низкими потолками.       — Раньше, мне казалось, что здесь больше места. — Она постучала по двери. Я прислонился к стене и закрыл глаза. На третий раз, стук был услышан. Пахнуло легким запахом формалина и трупов. Кровь, моча и кал — аромат, отделяющий жизнь от смерти.       — Чего вам надо? — равнодушно буркнул ирьенин. — Не положено.       Его землистое лицо отражало ноль эмоций. Он хотел закрыть дверь, но Газеру схватила его за руку:       — Следи за моей мыслью. Ты знаешь, куда я засуну твой кулак?       — Без приказа Хокаге или капитана джонинов…       Я перебил:       — Казуки, давно не виделись. Ты меня не узнал?       — Хатаке-сан. — медик механическим движением, словно киборг, хлопнул себя по бедру. Казуки был одним из тех, кого спас отец Какаши. — Проходите.       — Казуки, я обожаю, когда у тебя на лице написано: “Добро пожаловать, друзья!” — нам нужно осмотреть тела Харуно.       Ирьенин провел пальцем по записям.       — Харуно Кизаши, Харуно Мебуки… сейчас. — медик ушел к холодильным камерам.       — Зачем ты так грубо с ним говорила?       — Чтобы проверить, — объяснила девушка. — Если окажется, что он под гипнозом, узнать реакцию на раздражитель.       — Вполне возможно, Казуки, даже в молодости, не был сильным шиноби. Он получил травму головы и отравление ядом кукольника на войне. Предпочитает компанию мертвецов. Нужно усилить охрану морга.       Ирьенин прикатил каталки:       — Пациенты номер 54 и 55. Причины смерти — асфиксия у женщины, перелом шейных позвонков с прямым повреждением продолговатого мозга у мужчины. Ничего интересного.       — Ну ладно. Мы просто посмотрим… — куноичи отдернула белую простынь. — Сволочи!       Голову свернули как цыпленку. Быстрое убийство. Отключаются жизненно-важные центры. Прекращается дыхание, сердечная деятельность. Человек мгновенно теряет сознание, от кислородной недостаточности в мозге наступает клиническая смерть, затем биологическая смерть.       У матери Сакуры черные следы на шее. Выколот глаз. Разбитые костяшки пальцев и ссадины на коленях.       — Где глаз женщины?       — Такой привезли, еще не забирали материал. Работы много. Уходите. — монотонно пробубнил Казуки.       — Как звали товарища по команде Кабуто, которому Сакура-тян скальпелем чакры лицо исполосовала? — задумалась Газеру. — Вакидзаши?       — Цуруги.       — Точно, Цуруги! Я помню, что-то связанное с самурайский мечом.       Я обратился к мужчине:       — Сюда не поступал Цуруги Мисуми?       Ирьенин проверил список:       — Нет. Уходите.       Закончив разговор с Казуки, я присоединился к Газеру, которая воспользовалась пинцетом, чтобы вытащить частицу кожи из-под ногтя убитой.       — Есть. Мебуки успела ранить нападавшего.       — Я занесу вас в отчет. — предупредил ветеран второй войны шиноби.       Отойдя в сторону, Газеру спросила:       — Ну так что, Цуруги в розыск или ищем дальше?       — В розыск. Мусуми, возможно, причастен. Если он не идиот, то попытается скрыться.       — Попытаться стоит. — согласилась Газеру.       — Мне послышалось или вы сказали, что намерены арестовать Цуруги? — Казуки незаметно подобрался к нам. Его водянистые глаза сверкали намерением помочь. — Тогда вам надо поговорить с Кабуто. Они часто помогали мне со вскрытиями.       — Спасибо за помощь, Казуки-сан. — поклонилась Узуки. — Простите мою непочтительность.       — Мне наплевать на твой тон, молодая девушка. Неужели в Конохе настолько привыкли подтираться правами, что АНБУ дозволено стучаться в надежную дверь, отвлекая занятых граждан? Вы что, еще здесь? Уходите.       Газеру была сыта по горло и жестом показала, что готова исполнить свои угрозы. Я положил руку ей на плечо и ответил старику:       — Мы уходим. Было приятно навестить друга отца. Произошло убийство, возможно одним из наших. Ты сильно поможешь, если сделаешь подробный анализ этих тел. Ты ведь нам не откажешь?       Мужчина подергал себя за нос.       — Почему бы и нет, — согласился старик и заспешил позвать вскрывающего ассистента.       Мы встретили Сакуру на первом этаже больницы. Она четкими иероглифами записывала на доске дату и время своего дежурства. Надевая колпачок на маркер, она услышала, как я ее зову:       — Сакура, подойди.       — Какаши-сенсей, с вами все хорошо? Хана-сан сказала, что у вас истощение из-за ваших учеников, то есть и меня в том числе. Нигде не могу найти маму. Я заступила на дежурство вне очереди из-за нехватки ассистентов.       Газеру кивнула и исчезла в шуншине. Харуно уже занесла руки для объятий, но неожиданно заколебалась. Она сморщила нос и поводила пальцем по моему жилету и все же прижалась.       — Вы только что пришли из отделения экспертизы трупов?       — Да, Сакура, отойдем в сторонку.       Мы встали справа от лестницы, у старого плаката “ИРЬЕНИН В КОМАНДЕ НЕ ДОЛЖЕН УМИРАТЬ, ПОКА НЕ УМРУТ ВСЕ ЧЛЕНЫ ЕГО ВЗВОДА!”, главный ирьенин собрал свою команду перед доской. Сакура смотрела то на меня, то на медика. Я вытащил отчеты.       — В морг поступило два тела со следами насильственной смерти. — Девушка притихла. Она начала догадываться, о ком я говорю. Стало ясно, что она вот-вот заплачет. — Женщина со светлой кожей и зелеными глазами. У мужчины фиолетовые волосы, стоящие дыбом в виде нескольких крупных пучков, смуглая кожа и голубые глаза.       Я еще немного почитал отчет, после чего отдал их Сакуре.       Просмотрев записи, она произнесла:       — Здесь говорится, что найденные под ногтями частицы кожи принадлежат Цуруги Мусуми. Это месть мне? Но ведь ему трансплантировали новый глаз.       — Цуруги предатель, работающий на нукенина Орочимару, покинул деревню в неизвестном направлении. Сейчас АНБУ ищут его и все прочее.       Сакура склонила голову.       — Так много всего произошло: нападение, Однохвостый, родители… Я… Мне пора идти. К тому же, я приняла три чакровосстанавливающие пилюли. На скорбь нет времени. Позже.       Куноичи собрала волосы в хвост и надела медицинскую шапочку. Промокнула глаза салфеткой.       — Вы меня осуждаете?       Я покачал головой.       — Нет, наоборот вижу рациональный поступок взрослого человека. Не каждый джонин сможет отбросить эмоции. В два часа дня, ожидаю тебя и мальчиков на полигоне.       — Хай, Какаши-сенсей!       Я смотрел девушке вслед. Она, как ни в чем не бывало, влилась в круг таких же начинающих ирьенинов и улыбнулась.       — Вон он, смотри!       — Где?       — Да вон, рядом с плакатом.       — Это который в маске?       — Ты видела его лицо?       — Ты видела его шрам?       Я вышел из здания больницы и отправился к Инузукам, уставший, но не останавливаясь. Дерево росшее около дома Цуме, оказалось сломано. Наткнувшись на толстую ветку, лежавшую на земле, я обломал с нее носком сандалии сучья и, превратив ее в росток, посадил в почву. Куренай спала на втором этаже и я запрыгнул в распахнутое окно. Скинул одежду и наскоро умылся. Юхи спала на большой кровати, застеленной темно-красными простынями. Короткая шелковая ночнушка на Юхи, алого цвета, могла быть из гардероба, как Куренай, так и Цуме. Я смотрел на ее замученное лицо, разбросанные по подушке густые темные волосы, соблазнительные губы. Я был слишком утомлен, чтобы еще что-то делать, поэтому лег с краю.       — Обними меня. — донеслось бормотание девушки, накрывая ее толстым одеялом. — Иди сюда.       Едва мои руки коснулись бедер куноичи, я стал погружаться в глубокий сон.       Мой первый кошмар за много лет. Во сне я стоял на ветке высокого дерева и беседовал с Рин, она просила достать Луну, что закроет дыру в ее груди, постольку так не сможет выбраться Трёххвостый.       Я заявил девочке, что Луна очень тяжелая и в одиночку ее не принести. Рядом появился Обито в плаще с красными облаками и смеялся над тщетностью моего положения. А затем Учиха превратился в Шао Кана, который хохотал громким, как горное эхо, леденящим смехом. Потом ярко вспыхнул зеленый цвет и мое тело стало исчезать, я проснулся тяжело дыша и морщась от резких звуков.       Треск разбитой посуды и дикий рев:       — СЛАБАКАМ ЗАВТРАК НЕ НУЖЕН! — кричала женщина снизу. — ТРЕНИРУЙСЯ! ИДИ ТРЕНИРУЙСЯ, ПОНЯЛ, ПОКА НЕ СТАНЕШЬ СИЛЬНЫМ!       Я покрепче прижал подушку к голове и снова заснул. А когда проснулся к обеду, снова услышал яростный крик. Некоторые люди просто агрессивные личности.