Вечность

Надоел. Сказал не знаю, значит не знаю! Чего допытываться. Как будто у самого свадьба не на носу. Ебучий дождь. Промок до нитки. А все из-за тебя! Конечно я мог не сбегать так резко, но… Перспектива обсуждать отношения хотя бы полчаса неприятно подъебывала ту часть организма, что находится под моими длинными «патлами» как выражаешься ты, когда злишься. Хорошо еще за мной не побежал. Может мне и хотелось. Нет, Бирсак, забили. Потом поговорим. Остынем оба. Аааааа. Да как можно забить! Чего тебе как раньше не жилось? Притаскивались же полтора года друг к другу в постель, пока были заняты с группой в турах. В остальное время ты с Ханной, я с Джульетт. Потому что так устроен мир. И нам из него не выбраться. Отношения. Каких перемен ты ждал? На улицу вместе не выйти — будет выглядеть дико странно. Официально мы живем в разных концах света, хоть и частенько сматываемся на нейтральную территорию. Прятаться по домам, выпинывая практически жен — не вариант. Они узнают — пол беды. Пресса и фанатки, кочующие под окнами, куда страшнее. Большего, чем было не светит. Да, мне мало. Сегодня я, наконец, убедился — тебе тоже. Но в список хороших идей перемены не входят. В наших жизнях столько этих но. И зачем я об этом думаю, когда мог тоже самое сказать… Как обычно. Слова приходят позднее. Позднее, чем нужно, однако раньше, чем я дойду до ближайшей забегаловки! Все ноги промокли. Мерзкий город. Негде согреться. В следующий раз сам выберу место. Замечательно. Водилы разбушевались. О эта чудесная музыка орущих машин! Оглядываюсь ровно в момент удара. Метрах в двадцати возле пешеходного перехода… Блять. Какого-то придурка сбили. И куда в такую погоду спешить?! Горит у него там что ли. Прекрасно! Бегу к месту аварии. Больше просто некому. Все нормальные люди сидят дома. Только бы он не умер здесь. Подхожу ближе. Сердце бьется сильнее, помогая отогреть заледеневшие пальцы. Последнее, о чем я сейчас должен думать. Цветастая куртка. Оранжевые штаны. До меня не сразу доходит. Даже когда вижу, как парень пытается перевернуться со спины на бок, открывая вид на окровавленную половину лица. Он. Это. Ты. Жмуришься от боли, умоляюще заглядывая в мои глаза. Боковым зрением вижу водителя, смотрящего на нас — придурков. Он что-то щебечет про занос, мокрую дорогу и скорую. А я продолжаю пялиться. Тянусь к тебе. Когда только успел сесть на колени? По среди потоков дождевой воды мы смотримся как две статуи. Кладу твою голову себе на ноги. Склоняюсь, чтобы капли не настигли твоего лица. Тихо стонешь, укладываясь удобнее. Обхватываю твою холодную макушку руками, успокаиваю. Мне страшно. И оттого не могу ничего сказать. Выразить чувства, заливающие меня как сегодняшний дождь. Ты можешь их ощутить. Вибрацией от тела они передаются через прикосновения, как и мне передается боль. Хочу взять тебя за руку, но я черт возьми не знаю, вдруг ты ее сломал. Обе. Сам ты до меня дотрагиваться не спешишь, нелепо улыбаясь моим слезам. Серьезно? Я сказал «не знаю»?! Я не мог… Хорошо, я сволочь. Не будь большей сволочью — не умирай на моих руках. Прошу.  — Теперь я знаю. — Тускнеет твоя улыбка. Намокает цветастая куртка. Белеют руки. — Что я могу… — почти рыдая пытаюсь спросить. Не хочу, чтобы это было последним, что ты увидишь, но иначе никак. Я клянусь беречь тебя, только помоги мне сегодня. Скажи, что нужно. Не уходи.  — Бирсак, хватит сопли распускать, буду помирать — скажу. — Шепчешь ты, заходясь в кашле. Помогаю тебе перевернуться. Задыхаешься. Кровь на асфальте тут же смешивается с водой, утекая дальше по склону. Две тонкие струйки начинают сочиться из носа, до смерти пугая меня. — Так ты… Будешь со мной? — Видя, каких усилий стоят тебе слова, прикладываю палец к губам. — Всё, что захочешь. — Не переставая рыдать, выдаю я. Только останься со мной. — Тепло. — Непослушный. Вновь говоришь. — Твоих рук. — Не могу сдержаться. Целую в лоб, губами задевая разводы крови. Мы оба жмуримся от разной боли. Страшно спросить, почему ты до сих пор не коснулся меня. Оливер, я никогда так не жалел о своем уходе. — Прости меня, пожалуйста, я обещаю все изменить и никогда тебя больше не отпускать. Я все исправлю. Правда. Оливер! — Зову в страхе, не увидеть больше тех огней, скрытых под веками. Истерика превращает людей в примитивных существ, повторяющих одни и те же слова, я не исключение.  — И я обещаю. Дай мне…поспать. — Хрипишь, не открывая глаз. — Нет, пожалуйста, Оливер! Потом. — Если ты не проснешься, я не дам тебе уснуть. Эгоистично. Честно. И больно.  — Энди, имей совесть. В пять утра встал. — Тратишь силы. Как будто мне так важно знать во сколько прилетел твой самолет! И Тишина. Красный сменяется зеленым. Ливень утихает. Ты слабеешь. Остаюсь один посреди грязных брызг, северного ветра, октября. Ты спишь. Беспробудно. Награждая меня размеренным биением сердца.