Вечность

Пробираюсь сквозь толпу не самых трезвых посетителей. Сегодня их много — неудивительно. Все из-за этой знаменитой «шлюшки» у шеста. В клубе мерцает так, что можно потеряться в пространстве. Половина зрителей уже сделала это. Дым машины дополняют картину из множества зажжённых сигарет, выпуская мощные потоки к потолку. Пелена застилает и без того ослепленные глаза. В какой стороне сцена можно понять лишь по поднятым рукам в дыму и обращенным ко мне спинам. Двигаюсь к ней, цепляя чьи-то пьяные взгляды. Их можно понять. Выгляжу я не вполне обычно. Чего стоит куча макияжа, цепей на шее и запястьях, дырок на одежде. Тебе так нравится, я помню. Улыбаюсь в предвкушении. Не выжить тем, кто выпил много. Не пережить и прочим эту ночь. Я иду. Дай мне взглянуть на тебя. И позволь больше, я ведь твой единственный. Наконец добрался. Прекрасный вид. Рваное подобие джинсов пролетает, касаясь плеча — успел к началу. Не часто могу этим похвастаться. Работа — сам знаешь. Смотреть, как ты раздеваешься мучительно. Ох, не идет тебе одежда. Она многое скрывает, безжалостно пряча от меня. Смертельные рисунки любят быть на свободе. Замечаю твой довольный взгляд. Облизываешься, пошло, как только можешь. На губах остается соблазнительный блеск. Что ты принял сегодня? Траву, порошок или что покрепче? Искусно рвешь на себе дырявую футболку. Покрепче… Однозначно. Ждал меня? Голые ноги начинают скользить по пилону. Цепляешься за него под коленом и на сгибе локтя, начиная плавное вращение. По сравнению с этим татуировки бить совсем не больно. Помогаешь себе второй рукой, набирая высоту. И вот уже стопы в воздухе поднимаются к потолку. Очерчивают невидимые контуры только нам известной фигуры. Выгибаешься до предела, вцепившись в железо одними руками. Мышцы напряжены. Разглядываю их по очереди. Только бы успеть не потеряться. От картинок на шее к выпирающим кубикам на животе. От подтянутой задницы к острым носкам. Все настолько совершенно, что хочется вылизать и откусить себе кусочек прелести, покрытой разноцветными красками. Откусить и проглотить. Любишь ты вытворять со мной под утро. Взмахиваешь ногами в идеальном воздушном шпагате, зацепляясь теперь ими. Руки в свободном полете, шлют поцелуй воодушевленному залу. Он мой. А если нет, я тебя уничтожу, откусывая. Часть за частью. Думаешь я не смогу переварить? Продолжаешь вращение чуть быстрее, успевая под ритм. Волосы скрывают половину лица, и мне не видно на сколько ты хочешь. Что ж я готов потерпеть оставшиеся несколько минут, но не больше. Спускаешься в первый раз, начиная безумные игры с полом. Сколько раз он протрет твою задницу прежде, чем этим займусь я, по-настоящему доставляя удовольствие? И как ты можешь сдерживаться, видя мое со…стояние? Облизываешь предплечье, будто пытаясь стереть знаменитые рисунки. Пошло. Слишком. Мне нравится. Вытанцовываешь на четвереньках, вновь прильнув к пилону. Встаешь на руки, обхватывая его икрами. И вот ты на высоте — для меня и не спускался. Сгибаешься пополам, чтобы достать кончиками пальцев. Продолжаешь вращаться. Все твои прелести…через белье. Я один знаю, что под ним, поэтому вижу. В полной мере. И смотрю только на тебя. Музыка чуть медленнее. Ты не менее сексуален… К самому пику. Поднимаешься, каждый раз веером из пальцев обвивая железо. Скоро его заменит кое-что потеплее. Не будь здесь всех этих придурков, ты бы точно заметил прозрачные дорожки возле моих губ. Я правда хочу тебя вылизать. Моё. Завершающий трюк. Замираю, чувствуя бешеную пульсацию не только в висках. Летишь вниз головой, в самый последний момент цепляясь ногами, выставив один фак в звездную сцену. Он не поможет не переломать татуированную шею, зато пафоса придает сколько нужно. Выводишь им узоры до полной остановки музыки. Плавно опускаешься под крики толпы, рисуя ногами полукруг. И прямиком ко мне. Хватаю, как можно быстрее затаскивая в первую попавшуюся комнату на втором этаже. Они все открыты для нас. Сегодня и всегда. Толкаю тебя на кровать. Дверь можно и не запирать. Твои стоны остановят любого не совсем отбитого придурка. В противном случае на одну административку у меня станет больше. Стягиваю с себя всю одежду, делаешь тоже самое, в разы быстрее — условия не равны. Забираюсь прямо на тебя, через секунду чувствуя на спине жар сцепленных ног. Прелюдии были внизу. А сейчас ближе к делу. Целую. Как хочу. Поедая, кусая и выпытывая, так ли тебе хорошо. Ответ положительный. Едва заметно смеюсь с твоих нелепых попыток не прерываясь найти очень важную «деталь». Помогаю. В каждой такой комнате она под кроватью. В немыслимых количествах. А нам может и не хватить — любят эти баночки кататься по полу. Вхожу под умоляющий аккомпанемент твоих глаз. Как же тепло. Мне не нравится плавать, но я так люблю тонуть. Снизу слышны звуки очередной пилонной музыки. Подстраиваюсь под них, улавливая довольные стоны. Тихие, но весьма реальные. Ты знаешь, как я обожаю трахаться под ритм. Я знаю, как ты обожаешь трахаться со мной. Нет никого гармоничнее нас. Зажимаю розу, кусаю за ключицу до крови. Почти кричишь. Это и правда безумно больно. Безумно ровно на столько, как происходящее с нами. Изо дня в день. Из ночи в ночь. Потерпи. Ты получаешь меня за свои танцы, но, к сожалению, на них смотрю не я один — придется признать вину. Поощрение и наказание. Хороший и плохой. Я весь принадлежу тебе. Так сделай тоже самое. Потерпи. Кусаю еще. На этот раз вцепившись в перо возле твоей скулы. Аж десны болят. Кричишь, чувствуя пикантный сюрприз в виде моих едва заточенных клыков. Руку на горле я непроизвольно убрал — нехорошо. Возвращаю на место, усиливая темп. Слизываю кровь. Вкус. Железо. Да ты скоро сам превратишься в одну из этих блестящих палок. Чертовски прекрасный гнущийся кусок железа. Податливый и хрупкий. Нуждаешься в себе подобном, удерживая меня за цепь. Её холод на минуту спасет горящие места укусов. Но не забывай, в следующую минуту, понаставлю новых. Отпечатки на шее будут взаимными. Утираю болезненные слезы. Языком. Твое лицо краснеет насколько возможно заметить при скудном освещении. И не думаю останавливаться. Самый сильный оргазм на грани смерти, помнишь? И я хочу его тебе подарить… Из последних сил хватаешься за мои длинные волосы одной рукой, за цепи — другой, пара из них даже рвется, отскакивая тебе на грудь. Ещё хотя бы одна и я сам порву тебя. Не из мести — из желания. Конец близок. Отдаюсь ощущениям, забывая про силу, с которой не следовало бы тебя душить. Раскрасневшееся лицо напоминает мне. Умираешь. Чувствую по опустившимся рукам, в которых сил теперь не больше щенячьего. Мне страшно за тебя, но не настолько, чтобы прекратить. Расскажешь потом какого это? Помогаю тебе рукой, сцеловывая отчаянные слезы. Правда думаешь о смерти? Успокойся. Пора привыкнуть. Нас накрывает, отчего мне приходится отпустить твою хрупкую шею. Губами утыкаться в нее приятнее. Хрип. Мой. И твой. Давно его не слышал. Поживи еще немного. До следующего раза. Он мне так нужен. Спихиваешь меня, устраиваясь удобнее. Тоже мне жертва. Ничего не остается как отыскать куда-то брошенные джинсы. С чем я справляюсь через пару мгновений. Лезу в карман в поисках косяка и зажигалки. Курим вместе. — Ты меня чуть не убил. — Болезненно на выдохе шепчешь, потирая розу. — Я старался. — Улыбаюсь, вспоминая причину, по которой вся твоя шея покрыта татуировками.