Вечность

Подросток шел по тропе, отдаляясь от станции. Наушники, капюшон на половину лица, теплая одежда… бесполезная, взгляд в никуда. Мысли, о которых он потом пожалеет. Опять его истеричная мамаша поругалась с отцом и угрожала свести счеты с жизнью. Несерьезно, как и всегда. Повод есть, а как ему не быть. Только что это меняет? И так примерно раз в пару месяцев — стабильно. Они с братом по очереди забирают её с этих долбанных крыш, рельс и тому подобное. А уж сколько раз отменяли полеты с парашютом. Изобретательная женщина — ничего не скажешь. О, а вот и она. На этот раз устроилась в стороне у границы столбов, хотя бывало парни её и со шпал поднимали. Странно. — Мам, хватит, а? Пошли домой. — Безразлично начал Оливер, не обращая внимание на глаза, полные отчаяния. — Я замерз. — Да, раньше он был эгоистом. Женщина молча сняла куртку, накинула на плечи сына. Жест любви, не покидающей сердце ни на минуту. –Перестань, пожалуйста. Возвращаемся, — требовал шатен, утягивая мать за рукав кофты. Напрасно. Вдали послышался гудок, настойчиво призывающий отойти. Оливер спокойно отпустил вместо того, чтобы сильнее ухватиться. Надоело ему. Ничего не будет. Сколько можно убеждаться? Отвернулся всего на минуту, сильнее прижимая капюшон в районе ушей. Как же громко. Хватило. Минуты. ___________________ — И после всего ты продолжаешь любить это место? — Юноша обвел взглядом бесконечное число шпал, бегущих за перелесок. Те трескались и разрушались, противореча непоколебимым рельсам, что ослепляли бликами лучей уходящего солнца. Каменная насыпь берегла от гнили. Ветер гнал пожелтевшие листья прямо на пути. Столбы по краям дороги отсчитывали искривленное пространство. Светофор. Что не посмотришь, вечно красный — запрещающий. Метры свисающих проводов и ни одного фонарика. Пейзаж для двух одиночек, спасающих друг друга. Изо дня в день. — Тут красиво… нет людей… поэтому она выбрала умереть здесь. И я выбирал. — Энди вздохнул, приобнимая парня за плечи, придвинулся ближе. Иногда слушать и представлять рядом с Оливером больно. Но не больнее самого рассказчика, превратившего «выбираю» в прошедшее время. Он смог. Приближался поезд. Брюнет рефлексивно схватился за пару, боясь потерять. Выдал себя. Безумный шум. Огромные колеса. Холод движения, треплющий волосы. Длинный — предлинный состав безжизненного серого цвета. Без него красок и то больше. Последний вагон и… долгожданный покой. Лунатик плавно отпустил руку, встал с лавочки, коснулся рельс. Давно он не чувствовал вибраций железной машины, только ушедшей вдаль. Это как мини землетрясение на кончиках пальцев. Война стали и плоти. Дрожание ушедшей смерти за спиной. Значит в запасе ещё есть время. Энди с улыбкой наблюдал сию картину, сжимая на коленях клетчатый плед. Сегодня он выспится. Вернее они. Ведь следующая остановка — счастливая жизнь.