Маттео пытается вести себя адекватно

Втоник. 19:02.       У Давида был большой заказ — дизайн фото-студии. Он разрисовывал стены в одиночку и сам придумывал дизайн интерьера, который включал в себя походы в винтажные магазины и антикварные лавки. Это очень выматывало, но оплата была мотивирующей. Маттео же, в свою очередь, устроился курьером там же, где работала Амира. Приходилось много работать ногами на велосипеде, но мысли о поездке с Давидом грели душу. Вечером они оба приходили уставшими и голодными, но Маттео приходил позже из-за высоко роста заказов в это время суток. Бонусом его работы были ужины для двоих, которые радовали Давида. После работы он мог принять душ, обдумывать детали проекта, договариваться о покупке какого-нибудь подсвечника или коврика. Скоро должна была прийти посылка из Парижа — старинное зеркало, рама которого сделана из бронзы. Давид больше всего переживал об этой доставке, потому что зеркало было очень хрупким и могло разбиться в дороге. Скетчбук в его руках уже был заполнен идеями о кассе, но ни одна не подходила общей картине. В животе Давида уже начало урчать, но он хотел дождаться Маттео, ибо ужин — единственный прием пищи, который они могли разделить. В тот момент Давид услышал звуки в замочной скважине. Вот бы Маттео подумал он. И да, это был Маттео. В ушах наушники, а в руках пакет с очередным ужином.  — Сегодня у нас рулет и ягодный пудинг.  — По какому поводу пудинг?  — Был большой заказ пудинга, который потом отменили. Вся команда получила пудинг, Амира передала тебе свой, ибо не халяль.  — Обожаю Амиру. Поедим здесь? Маттео кивнул и бросив пакет в Давида, убежал в ванную. Он вернулся через пару минут в пижамных штанах и футболке Давида. Парень уже раскладывал контейнеры и приборы на кровати. Пудинг был достойным, Маттео разлегся на кровати с довольной ухмылкой. Давиду же пришлось отнести контейнеры на кухню и сразу же помыть, потому что утром Маттео должен будет их забрать для следующего ужина. На кухне он слышит, что Маттео разговаривает по телефону с Карлосом. Разумеется, Давид не хочет подслушивать, но так выходит. Да, бро, платят хорошо, но к концу дня ноги реально отказывают… Давиду ни слова, не хочу расстраивать… Чувак, тебе надо найти работу… Она не злиться? Нянька? Это мило… Ты тоже должен. Приходи завтра утром. Пока. Давид еще немного прибирается на кухне, и натянув улыбку заходит в спальню. Коварный план созревает в его голове. Маттео в душе, поэтому Давид решает сделать один важный звонок, который может повлиять на работу его возлюбленного.       Флоренци выходит из душа через пятнадцать минут, полотенце на талии, торс ничего не скрывает, а по шее стекают капельки воды. Он даже не подозревает, насколько хорош.  — Мистер Флоренци, у меня есть кое-что для вас, — говорит Давид, убрав скетчбук и телефон на тумбочку.  — Что же это? — говорит удивленный Маттео, стоя перед шкафом, собираясь взять штаны и футболку.  — Сейчас же идите сюда, — прерывает его Давид. Маттео садится на кровать, не понимая происходящего.  — Ложитесь, — приказывающим тоном говорит Давид, еле сдерживая улыбку. А вот Маттео не сдерживает себя и ухмыляется. Что Давид задумал? Очевидно, Флоренци повинуется и ложится на спину, сдерживая саркастичные комментарии. Давид садится у ног парня и берет в руки правую ступню. Неожиданно для Маттео он начинает ее массировать. Нажимает на те точки, которые особенно болели, гладит лодыжки, разминает боковые части подошвы. Маттео вздыхает от этих действий, ноги нереально болели до этого. Давид потягивает каждый палец, слыша как Маттео наслаждается процессом. Это чутка вздернуло Шрайбнера, он решил немного изменить концепцию процедуры.       Когда Маттео окончательно расслабляется Давид приподнимает его стопу к лицу и влажно целует, вызывая реакцию от Маттео, он не ожидал такого поворота событий. Давид, на самом деле, тоже. Он начинает лизать лодыжку, там кожа очень чувствительна, но спускается ниже к пальцам Маттео. Он посасывает каждый палец, издавая при этом непристойные звуки. Флоренци ничего не может с собой поделать и протяжно стонет. Давид мысленно извиняется перед Хансом и Линн, они точно все слышат, но и остановиться он тоже не может, это все слишком ново и крышесносно.  — Давид! — зовет его Маттео. Шрайбнер поднимает взгляд и видит, что у Маттео уже стоит. В последний раз поцеловав каждую стопу, Давид поднимается к икрам, сжимая их, и целует внутреннюю сторону бедра, отодвинув полотенце. Он усаживается на бедра Маттео, одаривая грудь и шею поцелуями, что-то находит на него и он оставляет засосы на шее, зная, что завтра Карлос будет шутить над этим. Зато все будут в курсе, что он занят. Улыбаясь своей мысли Давид целует Маттео в губы, тот мигом отвечает, проникая языком в рот парня. Давид опускает свои домашние трико вместе с бельем и убирает никому не нужное полотенце. В тумбочке Маттео берет лубрикант и презерватив. Он смазывает пальцы и вводит в Давида сразу два, вызывая подавленный вскрик, Ханс и Линн и так уже слишком много слышали. Он двигает пальцами немного, но Давид вытаскивает их и насаживается на твердый член, желая большего. Он очень влажный внутри, сносит крышу Маттео, который обеими руками сжимает ягодицы парня, оставляя следы. Давид закатывает глаза, немного больно, но это переходит в наслаждение, когда Маттео начинает тихонько двигаться. Давид сжимает плечо Маттео до боли, толкаясь ему навстречу, сначала медленно, а потом добавляя скорости. Маттео смотрит ему в глаза, когда оргазм накатывает на него волной электрического тока. Давид тоже вскоре кончает с громкими стонами, к черту соседей, от Ханса тоже постоянно что-то слышно. Он ложится рядом с Маттео, опустив голову на его грудь.  — Идея была великолепной, Мистер Шрайбнер.  — Все для вас, Мистер Флоренци. И с завтрашнего дня до нашей поездки Лаура одолжит тебе свою машину для работы. У нее и так отпуск, будет учить английскому на дому.  — Ты невероятен.