Средневековый роман

На деревенский праздник отправилась многочисленная компания. Жиль со всем своим семейством, герой-избавитель Пьер со своей невестой. Сопровождать господина вызвались почти все молодые мужчины, кроме тех, что стояли в этот день в карауле. А с ними потянулись и их нарядные половинки. Дорога в этот раз показалась Этьену бесконечной, и даже пытающаяся растормошит его Мадлон в конце концов сдалась, оставив его в покое. Но, подъехав к деревне, которая бурлила в предвкушении грандиозной попойки, юный хозяин нацепил любезную, но безжизненную улыбку приговоренного к веселью, и даже умудрился сказать несколько приветственных слов старожилам деревни, что встречали его у накрытых столов, которые ломились от угощений. Бывший староста не обманул. Были тут не только овощные похлебки и свежая выпечка, но еще и жаренный на вертеле поросенок, разнообразные подливы и соусы; несколько видов сыров; да и вино было не хуже господского — его вкус и аромат по достоинству оценили все гости. Этьена с почтением посадили во главе стола. Рядом с ним разместились Жиль, Пьер, Мадлон и самые красивые девушки деревни в лучших своих нарядах. Юному графу кусок в горло не лез, да и заздравные тосты он бы пропускал мимо ушей, если бы не внимательный Пьер, который вовремя выводил Этьена из оцепенения легким прикосновением или коротким вопросом. Юноша был в центре внимания весь вечер, только и слыша: — Ваша милость, попробуйте эту куропатку в винном соусе!.. — Ваша Милость, сыры, сыры из самого Анжера*!.. Вскоре голова у Этьена пошла кругом. Бесконечные тосты и приветствия, веселые пошловатые шутки и громкая музыка — все это сливалось для него в один общий гвалт, от которого хотелось сбежать, и немедленно. Этьену, человеку не привыкшему к громким празднованиям, все происходящее было чуждо. Как же не прав был Филипп, уверяя, что в его возрасте развлечения необходимы! Этьен тяжко вздохнул. Без особенного человека рядом все происходящее не имело для него смысла. Обстоятельно подкрепившись, вилланы и гости группами и парочками потянулись к запылавшим невдалеке кострам, чтобы потанцевать или просто пообщаться… Юные крестьянки не переставали строить глазки крепким видным парням из замка. Этьен, приметивший, как скоро захмелели его провожатые, лишь покачал головой. Скорое возвращение в замок откладывалось. Лишь Пьер был относительно трезв и следил, чтобы Этьену не слишком докучали. Но вскоре Мадлон увела своего жениха танцевать, а Этьен остался за столом, под присмотром наставника, проклиная тот день, когда согласился присутствовать на этом празднике. Он практически не пил, да и поел совсем немного, только чтобы не обидеть своих гостеприимных вилланов. Этьен, привыкший к вынужденному одиночеству, тосковал в самый разгар праздника и видел только один выход из этого состояния — немедленно отбыть в замок, к Филиппу, который наверняка тревожится, ждет и скучает. Наставник, которого вкусное вино и хорошая закуска привели в редкое для него в последнее время благодушное состояние, похлопал Этьена по плечу. — Ты, Ваша Милость, не тушуйся! Оглядись — с тебя все девки глаз не сводят, иди потанцуй! Этьен на такое предложение лишь вздохнул, хотя отлично понимал, как бы счастлив был Жиль, если бы отвернулся он от Филиппа, променяв красавца-бриганда на ясноглазую девицу. — Бери пример с Мадлон, — продолжил тем временем наставник, приобняв сидящую рядом жену. — Да и с нас с Франсуазой. Пойдем и мы потанцуем. — Идите, я никуда отсюда не денусь, — поспешил уверить Этьен. — Как знаете, Ваша Милость. Пойдем тряхнем стариной. Этьен проводил взглядом парочку и снова задумался о Филиппе, о том, чтобы могло случиться меж ними, если бы Этьен не испугался тогда… и не сбежал. Вскоре, как и следовало ожидать, его одиночество было нарушено. — Здравствуйте, Ваша Милость. — нежный голосок проворковал совсем рядом.— Как вам наш сегодняшний праздник? Этьен увидел, как к нему подсаживается миловидная девушка в дорогом платье. — Мне очень нравится. Спасибо. — Со мной не нужно притворяться. Я же вижу, как вам скучно с этими пьяными мужиками, — девушка наклонилась так близко, что кончик её нарядного шаперона коснулся щеки Этьена. — Я смогу вас развеселить. — Я… — Ваша Милость, не погнушайтесь! — девушка подтолкнула к Этьену деревянный кубок с вином. — Давайте выпьем за счастливое избавление! Этьен понимал, что отказать девушке, пусть и крестьянке, было бы очень невежливо, а такой красавице — вдвойне, потому покорно пригубил вина из кубка. — Пойдемте потанцуем, Ваша Милость, — девушка блестела глазами и не отступала, призывно улыбаясь. — Жанетта сумеет вас развлечь… Этьен почувствовал, как на его колено легла горячая ладошка… а девушка как ни в чем не бывало продолжила говорить, умильно хлопая ресницами: — Папенька мой велел развеселить и отслужить вам… как Вашей Милости будет угодно… Хотите, на сеновал пойдем, или можем прямо ко мне в дом. У меня там своя комната есть… К ноге Этьена прижалась тонкая юркая девичья ножка, и растерявшийся от такого напора юноша онемел. Еще ни одна девушка не вела себя с ним так бесстыдно. Стало гадко, вдруг не к месту вспомнились глядящие с укоризной синие глаза. Невдомек было наивному Этьену, что юная прелестница является дочкой старосты и первой красавицей села, которой поручено было изловить в свои девичьи сети юного господина, да присушить к себе, пользуясь его неопытностью. Не знал старый сводник, что ни одна красавица была не способна заменить в сердце Этьена того, кто с нетерпением ждал его в замке. Когда девица, пользуясь сгустившейся темнотой, прижалась еще ближе, приняв молчание юного господина за согласие, и поднялась наглыми пальчиками по его бедру вверх, Этьен словно скинул морок и сорвался с места с единственной мыслью: «Хочу к нему», и, не оборачиваясь, поспешил убраться восвояси. Вскоре вернувшийся к столу Пьер с удивлением оглядел пустующий стул своего господина. Поискав его глазами, Пьер заметил юношу у коновязи: тот уже был в плаще и выглядел собранным и решительным.  — Ваша Милость!.. Куда?.. — крикнул Пьер, понимая наконец, куда именно собрался юноша, но тот его не слышал, заскакивая в седло. — Темно же, Ваша Милость! Этьен подъехал ближе, с трудом сдерживая застоявшегося Тунера, и, свесившись с седла, негромко приказал: — Извинитесь за меня перед старожилами и отцом Эвраром. И продолжайте веселиться. Я сам доберусь до замка. Не маленький. — Как же вы один, темно… — возразил Пьер. — Ла неж с меня три шкуры спустит, если с вами что случится! — Я сам. — Этьен был непреклонен. И Пьер, понимая, что из-за выпитого вина остановить его сейчас не сможет, как и ехать с ним, растерянно отступил. — Хоть факел возьми! — уже на выезде крикнула Мадлон, протягивая другу пышущую жаром деревяшку. — Пресвятая дева да хранит тебя. Этьен принял факел, обещая помахавшей ему девушке, что с ним будет все хорошо.

***

Тунер летел вперед, знакомой дорогой, освещенной ярко горящим факелом в руке хозяина. Этьен же мысленно был уже рядом с Филиппом, а потому совершенно не обращал внимание ни на затянувшие небо тучи, ни на сгустившуюся еще больше тьму. Юноша чувствовал лишь радость от того, что покинул деревню с её опостылевшим праздником, но, чем дальше он удалялся от огней и людей, тем неуютнее ему становилось. Этьен был благодарен Мадлон, которая напомнила про факел — в противном случае он бы давно сбился в пути или, того хуже, свалился в придорожную канаву. Верный Тунер чувствовал беспокойство хозяина, которое передалось и ему, и перешел с галопа на мелкую рысь. Где-то в глубине леса страшно закричала какая-то птица и конь шарахнулся, пугая своего хозяина. Этьен был вынужден перехватить поводья и в этот момент факел выпал из его руки и, приземлившись на влажный тракт, тут же погас. Этьен досадливо охнул и сильнее вцепился в поводья. — Тише, хороший мой, — поспешил он успокоить жеребца, поглаживая шелковистую шею. — Поехали домой, вот так… Молодец… Ты же у меня умница. Тунер понемногу успокаивался и продвигался вперед. А Этьен снова проклинал себя за трусость. Он еще никогда не был один в ночном лесу и теперь отлично понимал, что это не место для прогулок, особенно, если с собой у тебя нет даже лука. Отпугнуть дикого зверя он еще сможет, но вот вооруженного человека — вряд ли, а уж о банде и говорить нечего. Нужно было двигаться быстрее, но непроглядная темнота, разбавленная лишь тусклым светом немногочисленных звезд, не очень этому способствовала. Тунер, попривыкнув к клубящейся мгле, бежал уже быстрее и легче, но от звуков ночного леса у Этьена по прежнему замирало сердце и холодела спина. Из чащи изредка доносились странные завывания, похожие то на злобный хохот старой ведьмы, то на плач младенца, которые усиливал сильный встречный ветер. Даже луна скрылась за облаками, не желая быть проводницей одинокому напуганному всаднику. Когда впереди показались очертания замка, Этьен был готов расцеловать своего жеребца: натерпелись они страхов на ночной дороге. В замок господина впустили удивленные его возвращением часовые и Этьен, не теряя времени на объяснения, проследовал на конюшню, где оставил довольного теплом родного стойла Тунера. — Спасибо, друг, отдыхай. В донжоне было непривычно темно и тихо. Слишком темно и слишком тихо. Этьен счастливо улыбнулся. Значит, никто не помешает им с Филиппом побыть этой ночью вместе. Окрыленный Этьен взлетел вверх по лестнице, прошел к комнатке Филиппа, предвкушая его радостное удивление. Но скудно освещенная комната была пуста. Этьен напрягся, судорожно соображая, куда мог деться среди ночи раненный мужчина, который еще очень слаб. Сердце сжалось от нехорошего предчувствия. Неужто это проделки Жиля… который так яростно ненавидит чужака-бриганда, что покусился на честь его воспитанника?.. Этьен стремительно развернулся и выскочил за дверь, чтобы тут же врезаться во что-то большое и твердое, которое болезненно вскрикнуло и выдало такие цветистые ругательства, что у Этьена заалели уши, но голос был тот самый… долгожданный и родной. — Филипп!!! — Этьен?.. Что… что ты тут делаешь? В полутьме коридора Этьен вглядывался в дорогое лицо, руками осторожно касаясь перебинтованной еще груди, в которую так опрометчиво влетел. — Я… Я… Я к тебе!.. А тебя нет… — Испугался? — теплая ладонь легла на его талию и нежно сжала. — Ну что ты… я за вином в погреб спустился… Не спалось. — А я… — Этьен поддался объятию, с упоением втягивая близкий запах улыбавшегося ему Филиппа. — Я так… Так соскучился и рванул к тебе через лес!.. — Пойдем в комнату, маленький, — шепнул Филипп, привлекая его теснее и ближе. — Ты весь продрог. Этьен устроил голову у него на плече и тоже обнял Филиппа за пояс. — Идем.