Монстры

— Мисс Диас, вероятно, с вашим братом что-то случилось… — тон Роберта стал жёстким. Он уже полчаса пытался навести сорокатрёхлетнюю женщину на мысль, что её брат всё же пропал без вести. — Нет-нет, с ним всё отлично, — покачала головой Клара. — Он поехал к родственникам в Нью-Йорк. Давно… — она зависла, будто припоминая, — ещё месяца два назад. Гарри у нашего дяди, Питера Уильямса. — Боюсь, ваш брат до него не доехал. Это именно Питер Уильямс заявил о пропаже Гарри, — устало повторил Грей. Мисс Диас медленно повела головой из стороны в сторону. — С моим братом всё отлично. Он просто задержался где-то по-пути к Питеру, — заявила Клара. Кое-что в её поведении очень настораживало Роберта, и это было не то, что она отрицала пропажу брата. На самом деле Грей не раз видел, как в подобных обстоятельствах люди ударялись в какой-то дикий оптимизм и без конца повторяли, что с их родственниками и любимыми всё в порядке, ведь это же ИХ родня — с ними просто не могло случиться ничего плохого… Отрицать очевидное, чтобы уберечь себя от душевных травм — это не вполне нормальная, но довольно распространённая реакция на трагедию. Но тут всё же было нечто иное. Мисс Диас было попросту… Плевать? Ей будто была безразлична судьба брата. И он пугающе часто наблюдал подобную реакцию у жителей Дерри. Неважно, насколько близкий человек погиб — им было всё равно. Абсолютно всё равно. Роберт устало вздохнул. Очередной свидетель, который не дал ему ничего, кроме ещё одного подтверждения, что с жителями Дерри что-то не так. Грею пришлось вернуться в полицейский департамент ни с чем. Опять. На рабочем столе его ждал сюрприз. Средних размеров коробка, завернутая в блестящую красную упаковочную бумагу с пышным золотистым бантом сверху. Роберт выбежал из кабинета, нашёл глазами кнопку тревоги и нажал на неё. Оглушительно завыла сирена. Это ведь вполне могла быть бомба. Впрочем, пришедшие через пятнадцать минут сапёры это не подтвердили. Они просканировали подарок со всех сторон, но не обнаружили никакой электроники. А когда они открыли эту коробку, одного из сапёров стошнило прямо на пол. Как только было объявлено, что никакой опасности нет, Грей смог подойти поближе, чтобы рассмотреть, что внутри. В коробке на ворохе из блестящей мишуры лежала оторванная голова. Не отрезанная, а именно оторванная, на это указывали обрывки кожи и мышц, неровные концы сухожилий, свисающие с последнего позвонка. А ещё, судя по кровоподтёкам на шее, человек был ещё жив, когда голову отрывали. Роберт и сам едва сдержал рвотный порыв. Он узнал, кому принадлежит голова. Николасу. А самое жуткое было то, что Николас улыбался. Его глаза, уже изрядно высохшие и оттого белёсые, были широко открыты, а губы растянуты в неестественную улыбку, обнажающую четыре верхних зуба. — Отнесите это судмедэкспертам, — приказал Грей, отворачиваясь от «подарка» и выходя из комнаты. Конечно, Роберт был более чем уверен, что Николас мёртв, но получить подтверждение этому… Агент ФБР встречался с вконец отмороженными ублюдками всего лишь два раза в своей жизни. И оба раза это были больные люди, садисты, опьяневшие от безнаказанности и оттого потерявшие осторожность. Роберту на руку сыграло ещё и то, что они изначально не были какими-то гениями зла. Они совершали много ошибок, и Грей вычислил первого после третьей, а второго уже после первой жертвы. Замученные заживо люди, ужасно обезображенные трупы — вот, что оставалось после подобных монстров. Те несколько трупов, что нашли в Дерри, тоже были изуродованы: кого-то находили без конечностей, у кого-то отсутствовали внутренности. В отчётах было сказано, что трупы просто объедали дикие собаки, но прожив в этом городе почти неделю, Грей уже начинал в этом сомневаться. Ни разу за всё то время, что мужчина носился по городу и паркам, и даже в тот раз, когда он пошёл в заброшенный парк, Роберт не видел никаких животных. Ни собак, ни самых банальных белок, и даже птицы будто залетали в Дерри случайно и стремились как можно быстрее покинуть этот город. Грей был почти уверен, что в радиусе двадцати миль нет совершенно никаких хищников. Конечно же, человек ошибался. В окрестностях Дерри обитали хищники — целых семь штук.

***

На следующее утро Роберт со своими подозрениями, а ещё, чтобы узнать побольше о вчерашней находке, направился к местному моргу. Его встретил холодный белый свет, серые стены и блестящие стальным блеском стерильные столы. А также местный судмедэксперт — мужчина за тридцать с тёмными слегка вьющимися волосами и карими глазами. — Доброе утро, я федеральный агент, меня зовут Роберт Грей. — Генри Питерсон, — представился мужчина, протягивая Грею руку. — Очень приятно, — Роберт формально улыбнулся. — Я пришёл по поводу головы. Той самой. — Ах, да, конечно, — врач подошел к одной из камер. Дверца, страшно скрипя, открылась, и Генри выдвинул секцию, на которой покоилась голова. Жуткая улыбка исчезла, глаза Николаса были закрыты. — Жертва — Николас Свон, двадцать два года, — начал судмедэксперт. — Приблизительное время смерти: от часа ночи, до четырёх утра, во вторник. То есть примерно, — Питерсон глянул на часы, — часов пятьдесят пять назад. Последний раз Роберт видел Николаса в понедельник вечером, а в ночь с понедельника на вторник тот умер. Вполне возможно, что последним, кто видел Свона, помимо убийцы, может оказаться сам Грей. — А он… Ну… — Роберт не знал, как спросить о том, не улыбалась ли мёртвая голова Николаса. Потому что ответ мог оказаться и отрицательным, после того случая с паровозиком нельзя быть на сто процентов уверенным в своём зрении. Как ни странно, но Генри его понял. — Ах, да, состояние… головы на момент обнаружения, — протянул Питерсон. — Он улыбался. Точнее, его заставляли улыбаться, — мужчина отошел к столу, а затем вернулся с небольшой оцинкованной ёмкостью. Роберт пригляделся и скривился, поняв, в чём может быть дело. В ёмкости лежали две маленькие английские булавки и ещё две обычные. — Уголки губ прикололи к дёснам английскими булавками, — подтвердил выводы Роберта судмедэксперт. — И закрепили результат, фактически вогнав вот это, — мужчина указал на тонкие иголки с синими шариками на конце, — в десну и кость. Грей с трудом сглотнул, но горло было настолько сухим, что это принесло только болезненные ощущения. — Он был жив, когда это случилось? — спросил он. — Нет, — Питерсон покачал головой. — На деснах никаких кровоподтёков. Врач надел резиновые перчатки и приподнял верхнюю губу покойника, демонстрируя правдивость своих слов. — Однако кое-что меня крайне пугает, — сказал Генри. — Способ его убийства. Я думаю, это сделали каким-то инструментом… — Его голову оторвали от тела, — перебил мужчину Грей. — Я заметил, — спокойно сообщил судмедэксперт. — Дело не в этом. Вся проблема в том, как именно оторвали голову. Её не проворачивали и не расшатывали каким-либо другим способом. Её просто взяли, — врач протянул руки перед собой, — и оторвали, — руки плавно поднялись вверх. — Мгновенно. Такая сила… Я думаю, это сделали с помощью какого-то механизма, — Генри задумчиво пожевал губы. — Только вот… — он замолчал. Роберт терпеливо ожидал, когда профессионал продолжит свою речь. — Я кое-что обнаружил, — наконец заговорил Питерсон. Он подошёл к столу, взял в руки голову, и повернул её, демонстрируя агенту затылок. — Вот здесь, — он провел пальцем по месту за ухом покойника. — Синяка нет, так как кровообращение почти мгновенно прекратилось, но рентген выявил микротрещины весьма интересной формы. — Какой? — спросил Грей. Генри положил голову на место, снял перчатки и выкинул их. Потом подошёл к стенду с рентгенами и указал Роберту на несколько из них. На снимках с разных ракурсов был показан череп Николаса, а на том месте за ухом маленькие тёмные трещинки образовывали чёткие следы пальцев. Там, где были кончики пальцев, трещинок было больше, также особо чётко выделялся след большого пальца и части ладони. Грей прищурился: ему показалось или ладошки и вправду были какими-то маленькими? — Это следы детских рук? — уточнил ФБРовец. — Скорее подростка лет двенадцати, — поправил его Генри. — Это… Скорее всего гипсовые руки приделанные к какому-то механизму, — пробормотал он. Роберту показалось, что Питерсон сам себе не поверил. — Да, наверное, — задумчиво протянул Грей. — А скажите мне, что вы можете сказать про остальные тела, которые нашли в Дерри? — Всё в отчетах, обглоданы дикими животными… Иногда заживо, — сказал Генри. Роберт приподнял брови. — Какими именно животными? В отчётах не было уточнено, — поинтересовался он. Питерсон поджал губы, немного подумал, а потом сказал: — У меня есть одна теория… Шериф считает её бредовой, — предупредил он. Грей кивнул, взглядом приказывая ему продолжать. — Я думаю, что кто-то конструирует роботов в виде животных и не только и заставляет их нападать на людей, — выпалил Генри. — Понимаете, Сару Аттвуд нашли в центре Пустоши, и все следы указывают на то, что ей ногу отгрызла акула, — попытался оправдать свою теорию мужчина. — Ну ни бред ли это? А у Дина Калхоуна на теле обнаружились следы когтей белого медведя… Кто-то имитирует нападения диких животных, с помощью скорее всего чучел и каких-нибудь механизмов. Какой-нибудь псих так развлекается. «Пустошь. Уже в третий раз говоря о жертвах, люди упоминают это место. Значит придётся всё-таки туда сходить, » — решил Роберт, а вслух тем временем неуверенно выдал: — Эм, ну, это звучит вполне… Разумно? Нет, это, конечно, звучало как полная нелепица, но буквально позавчера Грей своими глазами видел и более бредовые вещи. — Мне надо подумать над этим, — заявил он. — До свидания. — Удачи в расследовании, — попрощался Питерсон. Агент покинул морг со странным ощущением, что не получил тут никаких ответов, а одни лишь вопросы.