Срываясь с крутого утеса вниз, сильнее сжимая прорезиненный руль, Эрен несется на всех парах, в последней момент успевая прищуриться при ударе очередной ветки, хлестнувшей по щеке. Запах гари, промышленных отходов и жженого пластика сильнее заполняет грудь, когда он насквозь прорезает проезжую часть. На мгновение озаряемый ярким светом фар, он в последний момент проскакивает перед квадратной мордой грузного авто, подпрыгивая на бордюре. Последовавший скрип колес и скрежет удара, раздавшиеся за его спиной, никак не снизили скорость хорошо натренированных ног, прокручивающих педали быстрее рыбака, наматывающего удочку в предвкушении вытянуть минимум русалку.
— Наконец-то. Это мой шанс, — ветром проносясь мимо газетного прилавка, отчего большая часть макулатуры в тот же миг разлетается по сторонам под храп прикорнувшего продавца, рычит Эрен. Скрип тормозов — и вывернутый руль меняет траекторию в сторону загустевшего столба дыма. — Только бы успеть.
Оставив на земле выраженный рисунок тонких шин, он на лету спрыгивает с сидения, подстегиваемый смесью адреналина и собственного энтузиазма, ищущих немедленный выход. Вздымающееся к темному небу пламя, просачивающееся наружу сквозь широкие окна корпуса, отливает яркой охрой на лицах испачканных в саже людей, успевших выскользнуть из здания во дворик местной школы. Их бывшей средней школы.
— Все выбрались?! — ловит он первого попавшегося паренька, заливающегося в собственном кашле.
— Я не виноват! — в истерике выпаливает тот, срывая с себя длинный плащ, царапающий землю подол которого источает тонкую ниточку дыма. Испуг в его зрачках едва ли не приравнивает размер глазных яблок к настоящим. — Они говорили, что посвящение совершенно безобидно… Я не один из них!
Треск стекла, накаленного до пороговой температуры, сопровождается очередной вспышкой в одном из широких окон, отзываясь молниеносным рефлексом. Схватившись за собственные волосы, кропотливо выкрашенные в яркий индиго, с такой силой, словно риск остаться вовсе без них волнует его меньше всего, парнишка бежит прочь, более не изъявляя какого-либо желания помочь прояснить обстановку.
Осознав, что с подобным свидетелем ловить нечего, Эрен вмиг переключает внимание на толпу молодых людей, стоящих в нескольких метрах от просторного входа в школьный спортзал, где, судя по всему, и началось возгорание. Ад воочию разверзнул ворота, позаботившись об удобстве своих предполагаемых посетителей. Чёрная одежда и аксессуары в виде отполированных черепов на перстнях и серебряных крестов в ушах, проколотых бровях и даже ноздрях, веяли ноткой ностальгии. Словно он на съемочной площадке кинофильма «От заката до рассвета», снятого не только с огоньком, но и с реквизитами классического «Ворона». Осталось только выяснить, на кого именно устроена массовая травля — на нечисть или же ублюдков из преступной группировки.
— Что, опять проблемы с кровососами?
— Эрен?! — в бледных бакенбардах, виднеющихся из-под темно-русой шевелюры, и щенячьих серебристых глазах Йегер узнает одноклассника.
Сэмюэль
Л Линк-Джексон, матушка которого в свое время пребывала под неимоверным впечатлении от липовых кудряшек афроамериканского актера из «Криминального чтива», просиживал штаны через парту от Армина, изрядно доставая его просьбами помочь с контрольными по математике, что каждый раз оборачивались для него безоговорочным фиаско. И все же, несмотря на добросердечность Арлерта, сколько бы попыток он не предпринимал, интеграл сопротивлялся похлеще самой прилежной ученицы церковной школы, что оборачивалось для несчастного Семьюэля бесконечными пересдачами. Утешая себя по вечерам творчеством Стивена Кинга и Эдгара По, он окончательно вник в мрачную ауру их произведений, что подстегнуло на поиски единомышленников.
На счету местных готов, добровольно облачившихся в мрачные тона и такие же думы, еще за период просиживания штанов на школьной скамье значилось несколько поджогов гаражей, подпаленная курица гриль в продовольственном магазине и выженная пентаграмма на зеленой траве поля для регби накануне важного матча, как объяснили позже сами участники движения, призванная принести безоговорочную победу местной команде. Регбистов их школы в итоге разгромили в пух и прах, забрав все возможные регалии. А горе-сатанисты, пытавшиеся вымолить помощи у великого и ужасного Ктулху, получили выговор, оказавшись на волоске от отчисления.
Особняком от них держалась Микаса Аккерман, некогда также привораженная романтикой готики, связанной с гремучей смесью кладбищ, склепов и юношеской влюбленности, пропитанной притягательной аурой «вампиризма» и «запретов». Держась независимым представителем импонирующей ей субкультуры, не принимая участие в веселых затеях своих «коллег», к которым ее каждый раз причисляли все, кроме нее самой, после инцидента с полем для регби она и вовсе отказалась от привычного на тот момент стиля одежды, манер и образа жизни. Искоренив все возможные поводы ассоциировать ее с бандой местных «маргиналов», она продолжала в тихую наслаждаться любимыми композициями Evanesence и The Cure, по-прежнему затертыми на повторе плейлиста до дыр.
— Что вы учинили на этот раз?! — скорее риторически уточняет Эрен, спуская рукава плотной джинсовки вниз. Защита не из лучших, но куда более практичная нежели синтетика, вспыхивающая мгновенно.
— Все произошло слишком быстро. Мы… даже не успели среагировать, — Сэмюэль буквально задыхается в собственной одышке, то ли от истерики, то ли от густого дыма. — Пожарные должны были уже приехать…
— Кто-нибудь видел Мину? — довольно флегматично уточняет юноша, так же некогда посещавший с ними уроки в средней школе. Выбеленные веснушки, под тонной белой пудры и ярко выраженной подводкой век не сразу распознанные Эреном, выдали Милиуса Зельмски.
— Томаса тоже нигде нет. Неужели… — на мгновение задержав дыхание, выдавливает Сэмюэль, бледнее на глазах.
— Я так и думал, — совершенно безэмоционаьно тараторит Милиус, задумчиво всматриваясь в разгорающееся пламя, охватившее большую часть здания школы. После чего неспешно перекрещивается, демонстрируя потрескавшийся черный маникюр. — Темный властелин требует человеческих жертв.
— Не в мою смену! — с пылом выпаливает Эрен, плечом расталкивая их от себя. Заискрившая над головой электропроводка, задетая расползающимся по округе пожаром, лишь ненадолго приманивает яростный взгляд, вспыхнувший синим огнем.
— С ума сошел?! — пытается ухватить его за рукав Сэмюэль, уцепившись за джинсовку кожаной перчаткой с шипами на костяшках. — Ты погибнешь!
— Я профессиональный тушитель, — осадил его Эрен, не видя никакого смысла упоминать об отсутствии соответствующей корочки. — А вы оставайтесь здесь.
Пригнувшись от искр в воротнике собственной куртки, Йегер бросается вперед, проскакивая прямо под проводкой, сорвавшейся со столба мгновением позже, что вынудило участников отскочить прочь.
— Есть две вещи, чего страшится истинный гот, — всматриваясь в широкие плечики джинсовки в широком дверном проеме, приглушенно произносит Милиус. — Пламя и осиновый кол.
— В таком случае, хорошо, что Эрен не гот, — подхватывает Сэмюэль, завороженно следя за решительными действиями Йегера, мгновение спустя скрывшегося в дымящемся проходе.
***
Сильнее прижимая плотную ткань рукава к носу, Эрен всматривается в самое пекло, доли секунды пребывая в неподъемном ступоре. Разгоряченный воздух плавит легкие изнутри, при очередном вдохе высушивая слизистую глотки до последней капельки воды. Грызущий все вокруг огонь окончательно вступил в свои права, намереваясь прокоптить школьный спортзал до основания. Подступающая паника коготками скребет под ложечкой, пока сознание полностью не заполняют самые грязные ругательства, вызванные ударом носка о лежащие на полу гантели. Отрезвленный болью в ноге разум тут же проясняет обстановку, выстраивая необходимую очередность действий.
Это как на учениях. Он не раз сталкивался с подобным. Нужно придерживаться правил, и он справится.
Тонкий аромат шашлычной, витающий вокруг, вызывает скручивающий спазм в животе, наводя на мысль, что во рту не побывало ни крошки с самого утра, пусть происхождение самого запаха остается весьма сомнительным.
— Ми-на! — срывается голос, когда Эрен перешагивает через низкое «бревно», сквозь дымку пытаясь разглядеть присутствие хоть чего-то живого. — То-мас!
— Здесь… — раздается слабая реплика из-за охваченного огнем «козла» у шведской стенки.
Тотчас среагировав, Йегер перебежками движется на кашель, продолжая заслонять лицо воротом собственной куртки. Пока, натолкнувшись на бывших одноклассников, первым делом не приветствует их хлесткими ударами джинсовки, сорванной с плеч, в попытке погасить вспыхнувший балахоны у массивных сапог Мины Каролины, толстая подошва которых успела изрядно поплавиться.
— Эрен… — всматривается в его лицо Томас Вагнер, на коленях которого уже разлеглась Мина. — Это и вправду ты?
— Давно не виделись, — быстро накидывая куртку обратно, бегло осматривается по сторонам Эрен, пытаясь вычислить наиболее безопасный выход.
— Пожалуйста, вытащи нас, — едва шевелит губами Мина, окончательно обмякнув на руках Вагнера.
— Ей совсем плохо, — обеспокоено выдает тот. — Мы …
— Сейчас главное — выбраться, — осаждает его попытку покаяния Эрен, присаживаясь на корточки. — Скоро здесь все рухнет. За мной!
Подхватив Мину под плечи, тем самым стащив ее с ног Томаса, он закидывает ее руку в широком балахоне себе на плечо. Как бы сильно он не спрел под собственными брюками, прилипшая джинса которых прижигала не меньше раскаленного утюга. Как бы ярко в глазах не рябило, а в глотке не жгло — важно лишь одно: идти, не оборачиваясь. Мимо распоясавшегося пламени, лижущего потолок. Мимо злополучного «козла», расположенного в близости от батута с деревянной подставкой для высотных прыжков. Треск обугленных ножек вынуждает тут же рвануть вперед, однако узкий проход, из которого они с Миной вылетают в последний момент, спустя мгновение оказывается заваленным рухнувшей подставкой.
Шустро выбравшись на улицу с видом чертиков из злополучной табакерки, Эрен, спотыкаясь от ощутимого упадка сил, с жадностью втягивает свежий воздух, поддерживая соскальзывающую с его плеча на траву Каролину.
— Все позади, — облокотившись на коленные чашечки в полусогнутом положении, под тяжесть собственного дыхания успокаивает ее Йегер. — Верно, Томас?
Не услышав какого-либо ответа, он неспешно осматривается по сторонам. Однако растянутых ушей Вагнера от полуметровых тоннелей нигде не видно.
— Томас! Черт! — рычит Эрен, окончательно убеждаясь в том, что юноша так и не покинул здание спортзала.
Вспомнив о вероятной «закладке» школы, обязанной включать наличие огнетушителя, он решительно рвется обратно в огонь, и не думая внимать голосу разума, озвученного криками бывших одноклассников, доносящимися вдогонку. Отыскав скромный красный баллон с воздушно-пенным содержимым, Йегер наводит раструб на огонь, вспоминая обучающее видео. И, встав в позу эдакого охотника за
привидениями пожарами, не забыв выдернуть шплинт, с пристрастием вдавливает желтую рукоятку под очередной выкрик «Томас», заглушенный шумом вылетевшей из черной воронки пены. Скачущий в руках баллон, срок хранения которого истек еще к прошлой поверке, орошает все вокруг под методичный стук дребезжащих челюстей, позволяя пройти вглубь помещения.
Узенький проход по-прежнему завален рухнувшей конструкцией, не оставляя никаких альтернатив пробраться к Вагнеру, кроме поролоновой ямы, содержимое которой частично сплавилось в лавовидную массу, воплощая плоды детского воображения в самую настоящую явь. Несмотря на подкатывающую тошноту, Эрен рывком перекидывает баллон через яму, после чего хватается за толстый канат, покорить вершину которого за время учебы он сумел лишь на половину. Тлеющие возле крепления под потолком нити, словно подожженный на динамите фитиль, сообщают о дефиците времени. Крепко обвязав вокруг своей оси канат, он решительно шагает назад, вынужденный наслаждаться заедающим музыкальным мотивом приключений Индиана Джонса, по наитию всплывшим в подсознании. Пусть в его вооружении нет лассо и шляпы, но повторить «прыжок веры» Эрен все же рискнет. Веры в собственную исключительность. И толику физики, знания которой в чертогах его разума ограничиваются парой контрольных на «хорошо с минусом». С большим минусом. С
тремя большими минусами.
Прыжок с разбега — и натянутый под его весом канат срывается вниз в самый подходящий момент, по инерции закидывая Йегера на противоположную сторону ямы. Кубарем прокатившись по матам, он лишь на мгновение ощущает эйфорию успеха. Однако токсичный воздух жженого поролона окончательно лишает сил, отчего, заливаясь кашлем, грозясь и вовсе выплюнуть легкие, Эрен из последних сил умудряется вновь подскачить на ватные ноги, щурясь от жалящего глаза пламени.
— Томас!
Трясущимися руками подхватив огнетушитель, он шаткой походкой пытается пробиться к противоположной стене, где, вероятно, должен был остаться Вагнер. Пена из раструба по-прежнему пробивает ему путь, пусть напор заметно ослаб. Ноги спотыкаются все больше с каждым шагом. Разум мутнеет на глазах.
— Держись, Томас. Помощь уже близко…
Усталость в ногах тянет вниз, отчего Эрен заваливается вперед, в последний момент отпрыгивая от обрывков потолка, едва не обрушившихся на каштановую макушку. Приняв «мягкую» посадку с разгоряченным полом побитой ранее Леонхард щекой, он невольно поддается гипнозу языков пламени, подползающих все ближе. Сквозь полуопущенные веки зрачки из последних сил выхватывают торчащую из-за поваленной постройки руку в нескольких метрах от него самого.
— Томас… — сипло шепчет он.
Пьянящая легкость сковывает мышцы цепью, не позволяя более изменить горизонтальное положение. Инстинкт самосохранения притупляется окончательно, и вовсе не улавливая раскаленной температуры воздуха, наживую запекающего их до румяной корочки. Единственное желание, заполоняющее каждую клеточку организма — провалиться в сон… И больше не вставать.
— Здесь выживший! — последнее, что улавливает он сквозь туманную негу, осязая обтесанным об пол хребтом, как его тащат за шиворот джинсовой куртки, подобно котенку в зубах «заботливой» родительницы…
***
Шум прерывающейся рации, реплик и краткого рапорта фельдшера со скорой сопровождается плывущими картинками.
—
Эрен! — слышит он обеспокоенный голос Микасы.
—
Пожалуйста, мэм, отойдите от каталки.
Сине-красные блики растягиваются в силуэты, медленно преображаясь в маленькие искорки, глумящиеся над ним. Ему кажется, что он слышит их пищащий смех, когда в попытке потушить огоньки, лейка с водой в его руках преображается во флягу с чистым спиртом. Слишком поздно заметив подмену, Эрен всматривается в огоньки, по щелчку пальцев вспыхивающие в самый настоящий пожар, окутавший его дом. После чего, один из них припечатывает его к земле подметкой собственных сапог, раскрывает ужасную пасть…
—
Мне нужно интервью, — доносится сквозь въедливое пиканье над ухом. —
Дайте снять фото героя!
Навеянная картинка резко улетучивается, сменяясь бледным фоном, на котором медленно проявляется машущий руками силуэт.
—
Уведите эту ненормальную из операционной!
—
Что вы делаете?! А как же свобода прес… — с возмущением тараторит женский голос, резко приглушенный за хлопнувшими мгновение позже створками.
Чуть разлепленные веки позволяют увидеть яркий свет, когда щеки касается холодный латекс стерильных перчаток.
— Мамочка… — не ощущая собственного лица, Эрен растекается в блаженной улыбке, всматриваясь в яркие карие глаза над собой.
—
Так, у нас пробуждение, — мужской голос из-под медицинской маски с каждым словом становится все более реалистичным. — Еще кубик пропофола.
— Я всех убью. Я вас… уничтожу, — на последнем издыхании лепечет Йегер, по-прежнему не стирая с лица пугающую гримасу.
— Пропофол введен.
— Паренька бы мозго
праву показать. Совсем шарики за ролики заехали, — последнее, что успевает уловить одурманенный разум.
Снова провалившись в темноту, неизвестно как долго пребывая в забытье, слух вновь улавливает размеренное пиканье монитора. И негромкий мужской голос, окрашенный толикой едва ощутимого недовольства.
—
Зачем ты меня сюда притащил?
—
Смотрю, ты не в духе сегодня, — с оттенком наигранного удивления, подмечает другой голос. —
Но, я думаю, это будет интересно.
— Что… — срывается мычание из пересохших губ.
— Мальчишка пришел в себя.
— Самое время, — подхватывает более приятный баритон, принадлежащий статному мужчине, разместившемуся в кресле в углу небольшой палаты, судя по белым жалюзи, характерной двери с прямоугольным оконцем и стоящей у изголовья кровати капельнице, гибкая трубка которой утопает в синей «бабочке» на локтевом сгибе. С усилием продрав глаза, Эрен замечает мрачную фигуру рядом с ним, размытые черты которой постепенно преображаются в нечто знакомое.
— Вы… — не веря собственным глазам, выдавливает он, с титаническим усилием преодолев слабость, приподнимаясь с подушки.
— Эрвин Смит. Начальник пожарной службы округа, — дипломатично заявляет широкоплечий блондин с густыми бровями и небесно-голубыми глазами, способными обеспечить ему короткий путь на страницы глянцевых журналов для домохозяек. Фигура со сложенными на груди руками рядом с ним не дергает и мускулом, по-прежнему устремляя прищуренный взгляд вбок.
Вряд ли найдется хоть один житель их города, не знающий в лицо героев пожарной станции. В особенности первого среди прочих, на счету которого наибольшее количество потушенных пожаров и спасенных жизней. Озвучивать свою догадку вслух касательного второго гостя Эрен так же не стал, в невольном смущении потупив взор в собственных коленках. Под ложечкой сжимает не меньше, чем у школьницы, разглядевшей на соседнем эскалаторе супермаркета за широкими стеклами солнечных очков дизайна Saint Laurent самого Джарельда Лето.
— Чем обязан… — суетно подорвавшись с постели, прокашливается Эрен, уже намереваясь протянуть руку столь уважаемым гостям. Однако резкое саднение в кистях вынуждает осмотреться, отчего на лице всплывает оттенок явного недоумения, вызванного тонким браслетом наручников, второй конец которых прикован к бортику кровати.
Серо-голубые радужки, подчеркнутые мягкой синевой теней, залегших под глазами хмурого капитана пожарной станции, устремляются прямо на него, вынуждая звучно сглотнуть в попытке пропихнуть вязкую слюну.
— Советую особо не дергаться. Ибо влип ты по уши.
