Family above all

Аккуратно перелезши через окно, Клаус огляделся по сторонам, не заметил ли кто, и быстро пошёл в сторону леса. До рассвета оставалось ещё около часа, так что проснувшись непонятно из-за чего в такую рань, парень решил воспользоваться возможностью насладиться одиночеством и тишиной. Дойдя наконец до конца деревни, он быстро пересёк дорогу и, скрывшись за первыми деревьями и уходя все глубже в лес, облегченно выдохнул. Теперь хотя бы можно быть уверенным, что никто из его семейки не побеспокоит. Вчерашний день можно было отнести к одним из самых тошнотворных. Очередная истерика Татии с криками, что она любит Элайджу, а все, что было между ней и Клаусом — ошибка, была тому причиной. Майклсон горько усмехнулся. Когда она стонала под ним несколько дней назад, выкрикивая его имя, то явно не считала это ошибкой. Впрочем, кажется в этот раз она действительно определилась. И года не прошло. Прислушавшись к себе, он снова усмехнулся, не чувствуя ни досады, ни разбитого сердца. Ничего, кроме облегчения. Ребекка явно будет счастлива, что хоть один из братьев освободился от чар «этой Петровой», как она ее называет. Улыбнувшийся парень снова помрачнел, вспомнив теперь уже истерику сестры из-за того, что он пропустил этот чертов ужин. Узнав, что одна из новеньких ещё и умудрилась довести Майкла до белого каления, он ещё больше порадовался, что пришёл домой достаточно поздно, чтобы избежать с ним встречи, впрочем не достаточно, чтобы избежать с Ребеккой. Вспомнив человека, из-за которого у него на теле приличное количество шрамов, он яростно сжал челюсти, стараясь подавить слишком быстро нарастающий гнев. Пересекаться со злым отцом грозит физическими увечьями, так что Клаус вполне резонно старался свести их общение к минимуму настолько, насколько это вообще возможно, живя в одном доме. Да и как будто его присутствие на этом ужине не подлило бы масла в огонь хотя сестра, хоть и наорала на него, казалась вполне довольной, что странно. Майклсон закатил глаза, вспомнив, что взамен пропущенного ужина, сестрёнка уговорила его пойти в гости к этой семейке. Если конечно слезы, шантаж и угрозы можно назвать словом «уговорила». Услышав сзади треск сломавшейся ветки, он резко обернулся, прерывая свои размышления, и, ничего не заметив, хотел было уже продолжить свой путь, как вдруг услышал утробный животный рык и прежде, чем упасть, увидел острые когти, целящиеся ему в грудь. Но тут, послышался свист летящей стрелы и прыгнувшая на него волчица упала замертво. Клаус, распахнутыми от шока и выплеснувшегося адреналина глазами, наблюдал как к нему подбежала убирающая за спину лук охотница, спасшая его. Несмотря на только что пережитый стресс, он не мог не отметить, что она была очень красива. Нежно-розовые губы и голубые глаза, цвета лазурного неба, но, пожалуй самым выделяющимся были ее волосы. Абсолютно белоснежные, казалось, что от их яркости в свете солнца можно ослепнуть и парень ощутил странное желание потрогать их, чтобы убедиться, что на ощупь они такие же мягкие, как кажется. Окинув его пренебрежительным взглядом на наличие повреждений и не найдя таковых, она подошла к телу убитого животного и, присев перед ним на корточки и вытащив свою стрелу из горла, ладонью закрыла не успевшие осознать собственную смерть глазах хищника. Беззвучно что-то прошептав и встав через несколько секунд, охотница подошла к все ещё сидящему на сырой земле Клаусу и протянула ему руку. Ухватившись за неё, он удивился с какой легкостью она подняла его, но не успел и рта раскрыть, как девушка уже развернулась, уходя. Почувствовав какое-то странное отчаяние, видя как она уходит от него и не придумав ничего другого, он догнал ее. — Спасибо, что спасла меня. Если бы не ты… — но не успел он договорить, как оказавшаяся довольно сильной женская рука впечатала его спиной в дерево и разъяренная блондинка произнесла: — Не благодари. За убийство невинных не благодарят, — и презрительно посмотрев на него, пошла дальше. — Вообще-то это она напала на меня, а не наоборот. — Ты ведь местный, не так ли? И довольно неплохо знаешь этот лес. — Именно. — Тогда ты знаешь, что сейчас ты был на территории не так давно разродившейся волчицы, которая защищала своих детенышей от угрозы. А теперь из-за тебя, они скорее всего погибнут. Майклсон недоуменно посмотрел по сторонам и понял, что она права. Задумавшись, он пошёл не по той тропе и действительно попал на территорию, которую все охотники их поселения сказали обходить, пока ощенившийся хищник не перейдёт в другое место. Начиная чувствовать вину, он только из упрямства продолжил, не отставая от странной блондинки ни на шаг: — И все же, это всего лишь животное. Мы их убиваем каждый день, чтобы прокормиться, да и человеческая жизнь ценится дороже, чем жизнь любой другой тва… Закончить он не смог, так как чуть не налетел на резко остановившуюся девушку. Чуть повернув голову, она произнесла срывающимся от ярости голосом: — Тебе лучше уйти, пока я окончательно не пожалела, что спасла тебя. Не искушай меня перерезать тебе сухожилия, что я сделаю сейчас с огромным удовольствием. И, бросив на него полный презрения взгляд, быстро пошла дальше, на ходу накладывая стрелу на тетиву. Раздраженно пнув ни в чем не повинную шишку, Клаус быстро пошёл в противоположную сторону, стараясь думать о чем угодно, кроме того сладкого запаха, который он почувствовал, когда она прижала его локтем к дереву. Запах лесной свежести и чего-то цветочного, он был практически неуловим, но именно от него парень чувствовал себя так, словно выпил бочонок пряного эля. Он ведь даже не спросил откуда она сама, как теперь найти ее? Решив, что никто не сможет прочистить ему голову лучше любимой сестрёнки, он прибавил шагу и, ловко обойдя все места, где сейчас мог быть его отец, вошёл в дом, где не оказалось никого, кроме Ребекки, Кола и Хенрика. Подозрительно глянув на беспрерывно зевающего Кола, он плюхнулся рядом с ним на скамью и посадил увлечённо вырезающего что-то из дерева младшего брата себе на колени. — Ну-ка, дай посмотрю. Критическим взглядом осмотрев будущего деревянного коня и улыбнувшись, он сказал: — Очень неплохо. Сделай здесь ещё несколько углублений и будет казаться, что его грива развивается по ветру. Немного подумав, Хенрик сосредоточенно кивнул и принялся выполнять советы брата. Потрепав его по голове, Клаус насмешливо посмотрел на ругающуюся на чуть подгоревший пирог Ребекку: — Если я правильно помню, готовка — непосильное для тебя испытание. И в последний раз, когда ты чуть не сожгла весь наш дом, ты сказала, цитирую: «Если я ещё хоть раз притронусь к печке и продуктам, с которыми надо будет сделать что-то сложнее, чем порезать, ударьте меня чем-нибудь тяжёлым по голове». Что предпочитаешь, дорогая, сковороду или скалку? — Иногда мне кажется, что я умру не от старости, а от твоей заботы, Ник, — раздраженно посмотрела на него блондинка, — надо же как-то перечеркнуть то впечатление, которое произвела наша семья вчера. Я решила, что пирог -вполне неплохая идея… — То есть ты решила, что пищевое отравление перечеркнет духовное, полученное от общения с такими славными людьми, как наши родители? Думаешь твой пирог настолько ядовитый, что справится со столь тяжелой задачей? — сомнительно протянул Клаус, тут же получив полотенцем в лицо. — Ты идёшь к Блэкам, Бекка? Можно с тобой? — заблестев глазами, спросил Кол. — Ну, во-первых, я уже иду с Ником, ведь он единственный до сих пор не познакомился с ними, — она поджала губы, вспомнив причину по которой отсутствовал ее старший брат, а тот закатил глаза, — и, во-вторых, ты же помнишь, там будет только Арья. Остальные сейчас в центре, делают что-то с укреплениями. — А, точно, — слегка поник Кол, но тут же, пытаясь скрыть воодушевление, подскочил, — что ж, пойду прогуляюсь. Давненько я что-то не помогал укреплять нашу любимую деревню от этих оборотней, будь они неладны. Не скучайте без меня, — последняя фраза донеслась до них уже со двора. Проводив его удивленным взглядом, всё-таки желающий поработать Кол — что-то из ряда вон выходящее, Клаус вопросительно посмотрел на сестру и наткнулся на хитрую улыбку той. Осознав, что он пропустил явно что-то большее, чем просто ужин, парень лишь прикрыл глаза, дожидаясь пока Ребекка решит что делать с пирогом. Все же надо признать, что по сравнению с остальными ее попытками, этот раз просто идеален. Определившись и аккуратно срезав нижний подгоревший корж, она довольно оглядела проделанную работу и, запаковав своё кулинарное произведение, пошла собираться. В итоге, выйдя из дома где-то через час они пошли в направлении дома Блэков. Уже почти практически подойдя, Майклсон неожиданно спросил: — Мне нужно заранее что-то знать о них? — Сам все увидишь, — загадочно ответила сестра, постучав несколько раз и отойдя на пару шагов. Послышалось какое-то копошение и к ним навстречу вышла красивая улыбающаяся блондинка, от вида которой у Клауса перехватило дыхание. Это была она. Охотница. Наблюдая как она радостно обнимает Ребекку, он внутренне напрягся, ожидая когда она посмотрит на него. И вот, приняв от младшей Майклсон пирог и чему-то рассмеявшись, она поворачивается и он ясно видит как из ее взгляда уходит все тёпло, сменяясь сначала гневом, а потом полным безразличием. — Не представишь нас, сестрёнка? — деланно равнодушно спросил Клаус. — Конечно, простите. Арья, это мой ещё один брат Клаус. Клаус, это Адельхейд моя подруга. — Так Арья или Адельхейд? — усмехнулся парень, правда ухмылка тут же исчезла, стоило услышать ледяной ответ. — Адельхейд. Арья я только для тех, чьё эго не развито больше, чем сострадание. И обняв явно удивленную таким ответом Ребекку за плечи, повела ее в дом, тем не менее кивнув головой Майклсону, что он тоже может войти. Скривившись на этот жест королевы, позволяющей своему слуге войти в покои, он вошёл и осмотрелся. Довольно мрачный снаружи, внутри он был воплощением уюта и тепла. Отчего-то не поверив, что эти руки, ещё несколько часов назад метко выпустившие стрелу, убившую волка в полёте с одного попадания, навели такой порядок в уже давно заброшенном доме, Клаус сел рядом с сестрой на скамью и стал наблюдать как хозяйка дома ставит чайник, попутно переговариваясь с Ребеккой. — Беккс, ты подумала над моим предложением? — прервав саму себя на полуслове, вдруг спросила она. — Подумала и решила, что с удовольствием им воспользуюсь, — немного смущённо улыбнулась она в ответ на просиявшее выражение лица Арьи, — только мне не в чем тренироваться… — О, не переживай из-за этого. Первая комната слева, большой кованый сундук. Выбирай любые, дорогая, — усмехнулась она вслед уже убежавшей Ребекки. — Чем это вы собрались заниматься? — Увидишь, — пожала плечами валькирия, — если она тебе не сказала, значит, и я не должна. Поставив перед ним чашку с ароматным чаем, она села напротив и, ушла в свои мысли, явно не желая замечать его. Не зная как начать разговор и при этом не испортить все ещё больше, Клаус молча ждал. Через несколько минут послышались шаги сестры и, облегченно вздохнувший парень, тут же шокировано выкатил глаза, осматривая переодевшуюся Ребекку. Немного свободно сидящие на ней брюки, подчёркивали стройные изгибы ног, которые обычно скрывали платья, а хлопковая белая рубашка с кожаной жилеткой сидели как влитые. Клаус знал о тайной страсти младшей сестры к мужской одежде и стрельбе из лука, он даже пытался научить ее какое-то время, пока в один из таких дней их не увидел Майкл. Стоит ли говорить, что тренировки пришлось прекратить, причём сам парень потом ещё недели две не мог без дрожи в ноющих от ударов плети конечностях взять что-либо в руки. Так что теперь, видя, что она явно волнуется услышать его мнение, он быстро стёр выражение удивления с лица и сказал: — Тебе очень идёт, Бекка. По-доброму усмехнувшись в ответ на облегчённое выражение лица сестры, он обернулся к Адельхейд и столкнулся с удивленным взглядом. «Видимо после знакомства с Майклом, она решила, что мы все такие же» — подумал Майклсон и чуть вскинул голову, как бы говоря, что он ничуть на него не похож. Блондинка едва заметно ухмыльнулась на это и, подойдя к Ребекке, прищелкнула языком: — Идеально. Теперь это твоё. И не спорь, — подняла руки Арья, видя, что та уже собирается возразить. Не давая ей раскрыть рта, она взяла ее за руку и повела вглубь дома, при этом прокричав Клаусу, — идёшь? Дойдя до конюшни, где парень наконец понял из чего будет состоять тренировка, она велела им подождать снаружи, а сама вошла. Из-за царившего внутри полумрака не получалось разобрать что там происходит, но вот послышалось лошадиное фырканье и Адельхейд наконец показалась, ведя за собой двух коней. Привязав вороного к балке, блондинка подвела гнедого к взволнованной Ребекке и мягко сказала: — Это Артур, друг Хельги. Не бойся его. Они очень чутко чувствуют человеческие эмоции и, чувствуя твой страх, он начнёт искать опасность и нервничать. Просто глубоко вдохни и выдохни. Ты доверяешь мне? Ребекка, не задумываясь, кивнула, а вот ее брат не был так категоричен и на собственном опыте знал какими своенравными могут быть эти животные, особенно с незнакомцами. Уже собираясь вмешаться, он наткнулся на предостерегающий взгляд голубых глаз и решил немного повременить, посмотрев поближе на привязанного чуть в отдалении вороного коня. Не посадит же она ее сразу в седло в самом деле, а значит пока можно и расслабиться. Адельхейд, увидев, что Клаус на какое-то время оставил их без своего общества, проговорила: — Закрой глаза. Не думай. Сосредоточься на ощущениях, — и, положив ладошку Ребекки на морду коня, она легонько сжала свою руку поверх руки Майклсон, входя вместе с ней в сознание животного. Через несколько секунду младшая Майклсон глубоко задышала и, открыв глаза, отстранилась. — Это… это потрясающе, — от переполнявших эмоций она с трудом могла совладать с голосом, — я чувствовала его. Как будто мы были единым целым, но как… — Разве так важно как это получилось? — немного грустно спросила ее валькирия. Посмотрев на нее внимательным взглядом, Ребекка медленно ответила: — Нет, важно лишь то, что я почувствовала. — И что же это было? — Покой. Умиротворение. И яблоки, — она хмыкнула, — очень хочется яблок. Арья рассмеялась в ответ и, потрепав животное по холке, сказала: — Сходишь на кухню за ними? Они в вазочке на столе и захвати парочку для Артура, хорошо? — Конечно. Проводив Ребекку немного облегчённым взглядом, валькирия подошла к все также стоящему рядом с ее конём Клаусу. Она все ещё чувствовала злость по отношению к нему, но, будучи привыкшей к непониманию большинства людей ценности жизней других существ, уже могла говорить с ним без желания прострелить руку или ногу. — Как его зовут? — Орион. — В честь охотника? — прищурившись, уточнил парень. — Ты знаком с древнегреческой мифологией? — удивилась в свою очередь валькирия. — Немного, — кивнул Майклсон, — что ж, это имя ему подходит. Прости меня, — неожиданно продолжил он, — то, что я сказал в лесу… на самом деле я так не считаю. Мне правда жаль, что так вышло и эти волчата… В общем, я действительно виноват. — немного зло закончил Клаус, не привыкнув извиняться за что-то. Удивлённо посмотрев на него своими пронзительными голубыми глазами, она прислушалась к исходящим от него эмоциям и еле подавила улыбку. Эта семейка удивляла ее все больше. Он действительно сожалел, а в лесу за собственной злостью, она этого не заметила. Но все же крошечная обида у него осталась. С потеплевшим взглядом, она проговорила: — Ты тоже прости меня за резкость. Я иногда чересчур эмоционально реагирую на неизбежные вещи. Просто меня очень раздражает, что многие люди считают себя выше других существ только потому, что научились делать такие вещи, как туалет. Клаус улыбнулся на это и девушка невольно залюбовалась выступившими ямочками. Он был очень красив. Глубокие серые глаза, скрывающие, она чувствовала, далеко не самую радостную жизненную историю, пухлые губы и ещё эти ямочки, которые так и хочется поцеловать. Тряхнув головой, избавляясь от наваждения, она вдруг вспомнила где видела эту темно-коричневую рубаху на шнуровке. Правда сейчас она поняла, что оценив его телосложение как «хилое», они с Хельгой крупно промахнулись. Ехидно усмехнувшись, блондинка сказала: — Догнал? — Прости? — удивлённо переспросил Майклсон. — Ты вчера гнался за девушкой. Татией. Догнал? — Откуда ты… — Мы с братом и сестрой как раз шли на ужин к вам. Твоя девушка чуть не сбила нас, пытаясь убежать от тебя. — Ясно, — парень скривился, — она не моя девушка. — Вот как? — изо всех сил стараясь скрыть интерес, Арья продолжила, — можно тогда узнать почему она убегала от тебя? — Учитывая, что об этом уже скорее всего знает половина деревни, почему нет, — пожал плечами Клаус и погладил толкнувшего его в плечо Ориона, — она никак не могла определиться к кому она испытывает более сильные чувства, ко мне или моему брату Элайдже. Мечась от него ко мне и обратно на протяжении полугода, мы как настоящие идиоты все это время ждали когда она наконец соблаговолит выбрать кого-то одного. Месяц назад она заявила, что определилась и ей не нужен никто кроме меня, — он горько усмехнулся, а Арья поджала губы. Так искусно манипулировать двумя сыновьями главы деревни, это надо иметь врождённый талант. В том, что Татия, в итоге, преследовала какую-то личную цель в этих метаниях между братьями, валькирия почему-то не сомневалась, — с тех пор мы были вместе, а Элайджа принял ее выбор. И все это длилось до вчерашнего дня. Назначив мне встречу, она объявила, что поняла, что совершила ошибку и не может жить без моего брата. Я плохо помню, что именно говорил, точнее орал, но, кажется, что-то про то, какая она шлюха и что я ее больше не желаю видеть, — он скосил взгляд на внимательно слушающую его валькирию, ожидая увидеть отвращение, но увидел лишь спокойствие и одобрение, — в общем, когда она выбежала оттуда вся в слезах, я испугался, что она что-нибудь сделает с собой и потому побежал за ней. Видимо тогда мы на вас и натолкнулись. Вот и вся история. Адельхейд задумчиво закусила губу, наблюдая за кормящей яблоками Артура Ребеккой. Было ясно, что парень только-только осознал, что его использовали, теперь это осталось понять Элайдже. Теперь понятно почему за ужином Ребекка так зло отчитала старшего брата за опоздание, она тоже знала про ситуацию с Татией и была крайне недовольна. Хотя какая сестра будет довольна, зная, что двумя ее братьями вертит как хочет какая-то меркантильная стерва? Досадливо поморщившись от осознания, что Сигурд всё-таки выиграл их спор, Арья повернулась к ожидающему с каменным лицом ее реакции Клаусу. — Ты ее любил? — Думаю, да, — пожал плечами парень, — когда-то. Хотя сейчас все, что я чувствую это облегчение, что все наконец-то закончилось. Девушка кивнула в ответ и улыбнулась услышав нотки восхищения в его следующем вопросе: — Не расскажешь, как тебе удалось довести Майкла до белого каления? — Он высказал мнение, что женщина не может быть воином и ее единственное предназначение — сидеть дома и смотреть за детьми. Я же просто ответила, что будучи валькирией, его точка зрения кажется мне ограниченной. Это если вкратце. — Так ты валькирия? — в который раз за день удивившись, переспросил Клаус, рассматривая ее так, словно впервые увидел. Если бы он сам не был свидетелем того, как она стреляет, то никогда бы не поверил, что обладающая такой ангельской внешностью девушка входит в состав элитного женского отряда воительниц. Он-то думал она просто охотница. — Мне казалось ты не имеешь тех же предубеждений, что и твой отец, — прохладно ответила блондинка, уловив неверие в его голосе. — Я просто удивился, — покачал головой парень, — это круто. Серьезно. А на Майкла не обращай внимания и лучше не связывайся с ним — себе дороже выйдет, — поморщился Клаус, машинально царапая почти незаметный полукруглый шрам чуть ниже локтя, что не укрылось от Арьи. Прищурившись, она вдруг слегка побледнела и хотела что-то спросить, но тут ее позвала Ребекка, крикнув, что они наелись фруктов и могут продолжать. Бросив взгляд на вновь расслабившегося и облокотившегося на забор Клауса, она взяла своего коня за поводья и пошла к его сестре. — Хорошо, — кивнула валькирия, прислушавшись к исходящей от лошади симпатии и заметив, что девушка абсолютно расслаблена, — теперь попробуем прокатиться. — Что, вот так сразу? — А чего ждать, — пожала плечами Арья и, обхватив коня за голову, чтобы он спокойно стоял, объяснила Ребекке как садиться в седло. Неуверенно перекинув ногу и слегка поёрзав с непривычки, она сжала пальцами повод и стала ждать. Удостоверившись, что юная Майклсон вполне неплохо держится, Адельхейд кинула ещё один взгляд на теперь уже слегка напряжённо наблюдающего за ними Клауса и легко вскочила на Ориона. Объяснив подруге как именно нужно вести себя, она чуть стукнула каблуками сапог по лошадиным бокам, давая команду идти шагом. Клаус никогда не видел, чтобы женщина так свободно держалась в седле. У них в поселении конечно были девушки, которые умели ездить на лошадях, к примеру та же Татия, но все они делали это как-то неестественно, явно испытывая дискомфорт. Адельхейд же смотрелась так, будто была создана для этого. Сфокусировав все внимание на сидевшей рядом с ней Ребеккой, она делала ей какие-то замечания, поправляя, явно чувствуя себя в своей стихии. Наблюдая, как стройные ноги валькирии крепко сжимают тело коня, полностью контролируя его, он понял, что хочет, чтобы эти ноги точно также обхватывали его тело в более интимной обстановке. Тряхнув головой, он заставил себя оторваться от созерцания наездницы, переключившись на неуверенно держащуюся сестру. Проездив так около часа, Ребекка очень обрадовалась наконец объявленному перерыву. С завистью глядя, как Арья изящно соскакивает с лошади, блондинка поняла, что ее мышцы так сильно болят с непривычки от такой нагрузки, что она не может слезть. — Это нормально, — пожала плечами валькирия, — если будешь приходить каждый день, через неделю ты уже забудешь, что было больно. Позови брата, чтобы снял тебя, а я пока заведу Ориона в стойло. Подхватив скорее упавшую, чем слезшую с коня Ребекку, Клаус, поддерживая сестру за талию, повёл ее в дом. Присоединившаяся к ним через несколько минут блондинка посмотрела на беспрерывно охающую Майклсон и начала что-то варить в котелке. — Учитывая, что к вечеру тебе надо быть огурчиком, чтобы ваш отец ничего не заподозрил, я дам тебе выпить перед уходом один из отваров моей сестры. Он хорошо помогает от ноющей боли и на несколько часов ты про неё забудешь. — Спасибо, — вымученно улыбнулась Майклсон. — Можно задать вам личный вопрос? — Валяй, — кивнул Клаус. — Почему вы называете своего отца по имени? — Мы… у нас немного сложные отношения, — посмотрев на нахмурившегося брата, ответила Бекка и перевела тему, — красивый букет. Васильки, ромашки, а это что? — Ландыши, — не оборачиваясь, кинула Арья и уже тише пробормотала, — и где он их достал в такую рань… — Кто подарил? Неужели у тебя уже успели появиться поклонники, — хитро прищурившись спросила Ребекка, но ответить Адельхейд не успела. — Беккс, ты ведь сможешь сама дойти домой? Я и так уже слишком задержался, — холодно проговорил Клаус и, не дожидаясь ответа от явно удивлённых девушек, вышел из дома. Он и сам не мог сказать отчего так резко решил уйти. День прошёл отлично и Адельхейд… он никогда не встречал таких женщин. Одновременно утонченная и стремительная, в ней сочетались красота и несгибаемый характер. Однако, Майклсон точно мог сказать, что его разозлило предположение Ребекки, но не мог же он ревновать абсолютно чужую ему девушку, которую он знает от силы один день? Впрочем, ответом на этот вопрос послужили яростно сжатые кулаки, когда он представил ее с другим мужчиной. «Но и моей она никогда не будет» — от этого внезапно пришедшего осознания, он чуть не споткнулся. Такая как она достойна целого мира, а что он может дать ей? Небольшой домик в деревне и ораву детей? Все равно, что посадить розу рядом с сорняками и ждать, что она продолжит цвести, а не зачахнет. К счастью, продолжить подвергать себя такому изощрённому способу самобичевания ему не дал раздавшийся позади женский голос, окликающий его. Развернувшись, он удивлённо приподнял брови, но тут же нацепил маску холодного равнодушия, глядя как его догоняет Адельхейд. — Уф, еле докричалась до тебя. Ты так быстро ушёл, что я не успела сказать, — она, казалось, совершенно не замечала той холодности, что исходила от него, — приходи к нам как-нибудь на ужин, ты ведь так и не познакомился с моими братом и сестрой. И ещё, — видя, что он хочет перебить ее, блондинка быстро продолжила, — передай, пожалуйста, Колу, чтобы в следующий раз он лично дарил Хельге цветы. Моя сестра, как и любая женщина, конечно любит тайных поклонников, но в отношениях она предпочитает определённость. Клаус чуть не застонал вслух и хотел уже что-то ответить, собираясь объяснить ей почему он ушёл: — Адельхейд, я… Но она резко перебила его: — Просто Арья. Да, я помню, что ты спешишь, так что больше я тебя не задерживаю. И чувствуя исходящую от него панику от полной потери контроля над ситуацией, она неожиданно для самой себя коротко поцеловала его в щеку и, улыбнувшись, сказала: — До встречи, Клаус Майклсон, — и, не оборачиваясь, пошла обратно, а парень простоял на этом месте ещё минут десять, чувствуя переполнявшее его изнутри тепло. «Теперь понятно почему Кол выглядел так, словно не спал всю ночь» — усмехнулся парень прежде, чем возобновить свой путь. Когда Клаус только ушёл, ничего не понимающая Адельхейд настроилась на его эмоции, стараясь поддерживать связь, несмотря на увеличивающееся расстояние. Облегченно вздохнув, понимая, что это был просто приступ ревности, она уже хотела что-то сказать Ребекке, но тут, уловив как его мысли принимают совершенно неправильное направление, пришлось экстренно исправлять ситуацию. Она никогда ни за кем не бегала. Даже когда ей кто-то нравился, ответная симпатия была сильнее и бегали за ней. Но сейчас было что-то другое. Что-то более глубокое. Арья почувствовала, что нужна ему, чтобы незаметно для него самого поставить мозг на место и, даже не задумавшись, побежала за ним. «Сигурд будет в восторге» — немного кисло подумала валькирия, возвращаясь обратно и осознав, что означает это тепло внутри. Клаус может быть тем, кто предначертан ей. Войдя в дом и обречённо закатив глаза на хитрую ухмылку Ребекки, она вдруг резко встрепенулась. Перед ней сидела именно та, кто ей нужна. — Беееккс, — ненавязчиво протянула Арья, присаживаясь напротив блондинки, и с улыбкой кошки, поймавшей канарейку, продолжила, — как насчёт просветить меня в некоторые подробности личной жизни одного из твоих братьев? Ребекка усмехнулась в предвкушении и, закинув ногу на ногу, ответила: — Все, что угодно, дорогая. Спрашивай. Проговорив до самого заката и обсудив все, имеющие хоть какую-то важность, детали, девушки не сразу заметили, что больше не одни. — Если вы обсуждаете что-то, что никак не касается нашей семьи, прошу продолжайте, — простонала Хельга, плюхаясь рядом с Ребеккой и тут же положив голову ей на колени, — твой брат невозможен, Бекка. Он выпытал у меня все подробности моей жизни, включая какое первое слово я сказала. Как будто у кого-то это не «мама». Пришлось идти на крайние меры, чтобы он дал мне хоть немного спокойно поработать. — У него первым словом было «Тия» — пытаясь сдержать смех, ответила Майклсон и пояснила, — наша собака. Он настолько обожал ее, что прежде всего выучил ее кличку. Как же ты отделалась от него? — Пришлось согласиться на одно свидание, — слегка порозовев, ответила рыжеволосая, — и то, я согласилась при условии, что мы будем говорить о чём-нибудь кроме меня. Адельхейд с Ребеккой только усмехнулись, переглянувшись. Кол умел добиваться своего. — Сигурд скоро придёт, — сказала Хельга, поднимаясь с колен блондинки и беря в руки чашку сестру. Сделав пару глотков, она продолжила, — он, Майкл и ещё несколько мужчин что-то заканчивают там, так что, если хочешь вернуться раньше отца, Ребекка, тебе лучше поторопиться. Девушка немного грустно кивнула, соглашаясь и спросила: — Я могу оставить одежду у вас? — Конечно, — кивнула Арья, — оставь на кровати, я потом уберу, — и когда Майклсон пошла переодеваться, одними губами спросила, едва сдерживая улыбку, — свидание? Хельга только закатила глаза в ответ и покраснела ещё сильнее. Хоть он и нёс иногда полную околесицу, девушка не могла не признать, что Кол ей понравился. Хотя, если ей ещё раз придётся выслушать его историю про то, как будучи кровожадным викингом уже в десять лет, он заставил врагов бежать, лишь посмотрев на них, симпатии точно поубавится. На ее вопрос уверен ли он, что это было не во сне, Кол явно обиделся, замолчав на целых десять минут. Проводив Ребекку, Хельга наконец почувствовала произошедшие изменения в эмоциях сестры и хитро усмехнулась: — Неужели я так много пропустила, оставив тебя одну всего на день? Теперь пришла очередь Арьи краснеть. Дождавшись немного злого после длительного общения с Майклом брата, они сели ужинать и блондинка им рассказала все, что с ней произошло, начиная со встречи в лесу и заканчивая разговором с Ребеккой, который, впрочем, она упомянула мельком, решив оставить подробности для их с Хельгой ночных посиделок. Немного помолчав, Сигурд сказал: — С вас причитается, дамы, — и продолжил в ответ на их недоуменные взгляды, — спор. Я выиграл. Она ему изменила. — И чего ты хочешь? — немного раздраженно спросила Адельхейд. Она тут им сказала, что возможно встретила свою судьбу, а он про свой выигрыш. — Я хочу, чтобы вы были осторожны. Братья Майклсоны… они явно не такие, как их отец и это уже радует, но все же постарайтесь не бросаться в омут с головой. Сестры, переглянувшись, пожали плечами. Посидев ещё немного, они пошли спать и в этот раз не прошло и пяти минут, как Хельга перешла в комнату Адельхейд, чтобы обсудить все подробности о которых в присутствии брата говорить было некомфортно. — Так говоришь, Татия Петрова? — задумчиво спросила Хельга спустя минут сорок и чуть нахмуренная Арья кивнула, — Петрова… Что-то знакомое. Помнишь мама рассказывала нам разные легенды перед сном? Адельхейд кивнула, не понимая к чему клонит сестра. — Одна из легенд была про мужчину, который так сильно любил свою невесту, что боялся смерти только из-за того, что она разлучит их. Поэтому, не придумав ничего лучше… — Он обманул ведьму, Кетсию кажется, влюблённую в него, пообещав жениться на ней в обмен на заклинание бессмертия. А когда она поняла что к чему, то в ярости обрекла его на вечную жизнь без его любимой, а саму ее заставила испытывать страшные муки всех умирающих на земле, — закончила за неё блондинка и продолжила, — я помню эту историю, она никогда мне не нравилась. Но к чему ты вспомнила ее сейчас? — Мама всегда очень ревностно относилась к деталям, считая, что самое важное кроется именно в них. Она говорила, что девушка, которую прокляла Кетсия, имела славянские корни, судя по её фамилии. Помнишь как ее звали? — и видя, что сестра не отвечает, сказала сама, — Амара. Амара Петрова, Арья. — Это просто легенда, Хельга, — немного резко ответила валькирия. — Нам ли не знать, что легенды — это истории, в истину которых люди не хотят верить, — пожала плечами рыжеволосая, — хотя может ты и права. Вдруг она и вправду влюблена в них обоих? — Татия? Даже если это вдруг так, она все равно меркантильная стерва, использующая других. Согласись, она могла тихонько пострадать себе на уме и определиться прежде, чем начать строить отношения. А, в итоге, все наоборот. Она объявила о своей симпатии сразу обоим мужчинам и переходила от одного к другому, изображая страждущую. Очень удобно. — Тоже верно. Подмешаем ей что-нибудь? — хитро спросила рыжеволосая, перевернувшись на живот и тут же добавила, видя изменившееся выражение лица сестры, — я про слабительное или что-то в этом роде. А ты про что подумала? — Про яд, — хмыкнула Арья, а Хельга закатила глаза, — я подумаю над твоим предложением, сестрёнка. Немного помолчав, обдумывая все, что произошло за один день, валькирия вдруг резко села и, хитро посмотрев на сестру, сказала, копируя ее: — Так говоришь, свидание с Колом Майклсоном? — и рассмеялась, глядя как застонавшая целительница засунула голову под подушку, не особо надеясь, что такое укрытие ее спасёт. Ночь обещала быть долгой.