Family above all

До рассвета было ещё около часа, когда Клаус проснулся от громких голосов, раздававшихся где-то поблизости. Увидев знакомый интерьер, он нахмурился, но тут же побледнел, вспомнив последние события. Узнав комнату Хельги, парень понял кто его спас и уже хотел встать, но тут, почувствовав какое-то копошение рядом, посмотрел на соседнюю половину кровати и увидел лежащую рядом с собой блондинку. Она крепко спала, но подвинулась к нему поближе, почувствовав потерю тепла. Почему-то он не сомневался, что если бы не валькирия, его бы уже не было в живых так что, легонько поцеловав ее в щеку и укрыв ещё одним одеялом, он все же встал и заметил незнакомую чистую одежду на себе. Понадеявшись, что переодевала его не Арья и не ее сестра, он приподнял рубаху и увидел чистую повязку на месте раны. Странно, но он не чувствовал боли или дискомфорта, только небольшую ломоту в мышцах живота, хотя точно помнил, что рана была глубокой. Крики в коридоре стали громче и, узнав голос матери в одном из них, парень решил, что о своём чудесном исцелении можно подумать позже. Переступив порог комнаты, он тут же остановился, удивлённо оглядывая представшую картину. На входе в дом стояла как всегда до тошноты идеальная Эстер, возмущённо требующая, чтобы ее пропустили, а в противоположность ей, закрывая собой проход, стоял взлохмаченный Кол, явно с большим трудом сдерживающийся, чтобы не перейти на крик. Стоящая за ним Хельга просто холодно наблюдала, подмечая каждое движение их матери и, Клаус был уверен в этом, готовая вмешаться, если Эстер перейдёт границу и использует магию. Заметив вошедшего блондина, она чуть побледнела, но все же радостно кивнула ему и перевела взгляд на замерших при виде него Майклсонов. Кол уже через секунду ухмыльнулся и, хлопнув его по спине, крепко обнял. — Я знал, что ты живуч, как таракан, — стараясь скрыть облегчение в голосе, проговорил он, а Клаус только усмехнулся в ответ. Повернувшись к все также растерянной матери, Кол холодно пояснил, — она не пустила к тебе Хельгу, брат. Арье пришлось выводить нас через сарай, чтобы перевести тебя сюда и спасти. — Я и сама справлялась, — крикнула Эстер, очнувшись. — Ни черта ты не справлялась, — брюнет всё-таки начал кричать на неё, — он истекал кровью, пока ты решала, что принять помощь ниже твоего гребанного достоинства. — Кол! — раздалось сразу два голоса. Один громкий, но, как будто, уставший, и тихий с нотками предупреждения. Повернувшись на тихий, он гневно посмотрел на спокойно выдержавшую его взгляд целительницу и, выругавшись себе под нос, отвернулся. — Значит, твоё самомнение дороже моей жизни для тебя, мама? — ледяным голосом спросил Клаус, едва сдерживаясь, чтобы не захлопнуть перед ней дверь. — Это не так, — она прямо посмотрела на него и добавила, гордо вскинув голову, — я не собираюсь обсуждать наши проблемы в чужом доме. Пойдёмте со мной и мы спокойно все обсудим. — Наши проблемы? — В чужом доме? Одновременно прозвучали вопросы от братьев и они переглянулись, ухмыльнувшись. Кажется они впервые в жизни в чём-то согласны. — Тебе лучше уйти, мама, — проговорил Клаус, — для тебя это действительно чужой дом. — И ваши проблемы нас больше не касаются, — улыбнулся Кол, но от этой улыбки Эстер сделала шаг назад. — Говори за себя, братец. У меня остались нерешенные вопросы с нашим отцом. — Я не… — снова попыталась начать женщина, но была прервана. — Вон. — произнёс холодный голос откуда-то сзади и все, обернувшись, увидели валькирию, скрестившую руки на груди и не отрывающую взгляда от Эстер, — пошла вон из моего дома. Видя как та скривилась и хочет что-то сказать, Арья ее опередила: — Ты не на своей территории, ведьма. Дважды подумай прежде, чем что-то сказать или сделать. — Что ты сделала с моим мужем? — процедила она, ненавидяще глядя на неё. — А что я с ним сделала? — Я нашла его без сознания, а когда он очнулся, бледный и дрожащий, — ее голос дрогнул, а Кол переместился поближе к брату, чтобы не дать ему броситься на мать, — то весь вечер не мог и двух слов связанно произнести. Что ты сделала с ним, мерзкая девчонка? Глаза Адельхейд полыхнули алым и никто не успел заметить как, рванувшись к Эстер, она со всей силы впечатала ее в стену. Клаус хотел вмешаться, но Хельга резко схватила его за руку, останавливая, и покачала головой. Не стоит. — Хочешь знать что я сделала с Майклом? — процедила блондинка, — ничего, чего бы он не заслужил. Он всего-то увидел свои самые потаенные, скрытые в подсознании страхи, ведь, возможно, ты не заметила, Эстер. Он чуть не убил твоего сына, — она сделала едва заметный акцент и улыбнулась, видя как та побледнела, поняв намёк, — ваши дети будут находиться здесь столько, сколько захотят. Они знают, что это и их дом тоже. А теперь, раз мы все решили, — она наклонилась к ней ещё ближе, едва не соприкасаясь носами и сказала, — вон отсюда. Скрывать, что они с сестрой не совсем обычные девушки из соседнего села, больше не было никакого смысла. Обычными травами такую рану, что была у Клауса, не исцелить, да ещё и без последствий, так что родители Майклсоны уже наверняка поняли что к чему. Да и то, какие видения блондинка пробудила Майклу нельзя объяснить обычным обмороком. Она специально говорила почти шёпотом, чтобы никто их не услышал и сейчас, видя как за разъяренной женщиной захлопывается дверь, она молча развернулась и пошла на кухню, ни на кого не глядя. Налив себе виски в стакан, она залпом выпила его и посмотрела на подходящую к ней Хельгу, проникая в ее сознание. Нужно было срочно поговорить и без свидетелей. — «Зря ты ей сказала, Арья. Нам это аукнется.» — «Она прекрасно знает, что я не стану использовать это против неё» — «Нет, не знает.» В том-то и дело, — шёпотом проговорила она, забывшись, и мысленно продолжила, — «она думает, что твоя неприязнь к Майклу сильнее чувств к Клаусу» На удивленный взгляд сестры, Хельга только сморщилась и налила себе выпить. — Дамы, если вы собираетесь напиться, хоть подождите нас, — сказал Кол, входя, но девушки и бровью не повели, все также смотря друг на друга. — Всегда удивлялся как они это делают, — задумчиво протянул Клаус, а его брат скривился. — Да, я тоже. — «У нас большие проблемы, сестрёнка. Их родители так этого не оставят, зная про нас.» — рука блондинки чуть дрогнула и немного виски пролилось на пол. — «Они не расскажут остальным. Эстер наверняка восприняла твой намёк, как угрозу, так что будет молчать. Это ведь не было угрозой?» — «Разумеется, нет. Я бы не стала так рисковать Ником, ради собственной шкуры. Просто хотела дать понять, чтобы она сильно не заигрывалась в идеальную жену.» — «Что твои предчувствия? Они ведь не прошли, верно?» — Хельга приподняла бровь. — Они усилились, — мрачно сказала Арья вслух и повернулась к мужчинам, — простите за этот спектакль с вашей матерью. Она просто вывела меня из себя и я… Закончить ей не дал резко притянувший к себе за талию Клаус, который буквально впился в неё губами. Улыбнувшись сквозь поцелуй, она краем глаза заметила тактично вытолкнувшую ухмыляющегося Кола сестру и крепче прижалась к нему, обнимая за шею и невольно вспоминая, что чуть не потеряла его. Резко отстранившись, она посмотрела на недоуменно нахмурившегося блондина и чуть срывающимся голосом проговорила: — Ещё раз попробуешь умереть и я сама убью тебя, понял? — Понял, — он чуть усмехнулся, пытаясь скрыть удивление, и снова притянул ее к себе, серьезно проговорив, — спасибо, любимая. Я знаю, что если бы не ты, меня бы уже не было. — Ну, это Хельга тебя спасла, — попыталась отвести от своей персоны разговор блондинка, но он перебил: — Просто спасибо. Кстати, не хочешь рассказать что я пропустил? — Очень хочу, — она наклонилась, собираясь его поцеловать, но тут, что-то вспомнив, ловко вывернулась и пошла в сторону комнаты брата, — только схожу к твоей сестре, убедиться, что все в порядке. Клаус только проводил ее недовольным взглядом, понимая, что пропустил тот факт, что и Ребекка тут. Кажется, он действительно многое пропустил. Войдя в комнату, валькирия остановилась, ожидая пока глаза привыкнут к темноте, всё-таки ещё даже зари не видно, и, разглядев свернувшуюся фигурку на кровати, уже хотела уйти, но так и замерла, услышав тихие всхлипы. — Эй, Беккс, ты чего? — она присела рядом и хотела погладить ее по голове, но та отшатнулась. — Не прикасайся ко мне, — запинаясь, сказала она, отползая на другую половину кровати. Арья смотрела на неё несколько секунд, а потом медленно проговорила: — Ты слышала рассказ Хельги, верно? — и, усмехнувшись, добавила, — подслушивать нехорошо. — Я не подслушивала. Я проснулась от того, что хотела воды и встала, собираясь найти попить. Ну и услышала то, что она рассказывала Колу. — С какого момента ты слышала? — и пояснила в ответ на ее удивление, — важно, чтобы ты знала историю полностью, а не частями. — Ты не сотрёшь мне память? — кажется Майклсон даже не думала о другом исходе. Из того, что она услышала, она поняла, что Адельхейд в силах сделать это. Валькирия молчала какое-то время, рассматривая узор на стене и спросила прежде, чем ответить: — Теперь ты боишься нас? Или ненавидишь? — Нет. Наверное, нет. — Наверное? — Я не знаю, — рассердилась Ребекка, — я пока не знаю как на это реагировать. — Ребекка, послушай, — сказала Арья, закидывая ногу на ногу, — когда мы только встретились я, каюсь, прочитала некоторые твои мысли. Не перебивай, — она чуть повысила голос, — дай досказать, потом все претензии выскажешь. Так вот, когда я прочитала твои мысли, то почувствовала, что со временем смогу доверять тебе. Поверь, ты даже не представляешь как редко такое случалось за все то время, что я живу, а это кстати не мало. Ты стала для меня подругой, которой у меня никогда не было и я дала себе слово, что буду защищать тебя столько, сколько понадобится и, разумеется, если понадобится. Вскоре, такую же клятву принесла Хельга в отношении твоего младшего брата. К чему я все это говорю, — она внимательно посмотрела на безмолвно плачущую Ребекку, — у моей семьи трудная и длинная история, но какими бы монстрами мы тебе не казались, а я все же надеюсь, что это не так, мы никогда не причиним вам зла. Я доверяю тебе, Бекка, — она улыбнулась, не замечая, что сама плачет, — но я понимаю какая это ответственность — хранить такое в секрете. Поэтому, если хочешь, я могу заставить тебя забыть все, что ты услышала и все будет как прежде. Или же ты будешь помнить и, более того, я отвечу на любые твои вопросы и расскажу все, что ты захочешь, но тогда тебе придётся пообещать мне, что ты сохранишь это в тайне. Видя, что Ребекка в нерешительности молчит, Адельхейд легонько сжала ее руку, которую та не отняла, и мягко проговорила: — Подумай. И, Беккс, — она ласково посмотрела на уже почти рыдающую девушку, — оставайся столько, сколько захочешь. Тебе тут всегда рады. Уже почти выйдя в коридор, она услышала оклик блондинки и обернулась. — Арья, а… Ник знает? — Нет. — Ты расскажешь ему? — Я собираюсь. Но мне показалось, что сейчас не лучшее время, учитывая все произошедшее, — она чуть поморщилась. — Не тяни с этим, — Майклсон чуть помедлила и продолжила, — слишком много людей уже знают об этом. Как говорится, — она едва заметно усмехнулась, — если знает один — это секрет, если двое — уже информация. А если вдруг он узнает такое не от тебя… У моего брата трудности с прощением. — Я поняла. Я расскажу ему, как только все немного уляжется. Спасибо, Ребекка, — и, дождавшись кивка, вышла. Весь последующий день Майклсоны провели у них. Девушки объяснили Клаусу его чудесное выздоровление тем, что, по счастливой случайности, никакие органы задеты не были, а просто открылось сильное кровотечение, которое Хельга успешно остановила. А тот факт, что даже шрама не осталось, это все ее чудесные мази. В общем, все понимали, что это полная чушь, но Клаус сделал вид, что поверил. Слова Эстер о странном состоянии Майкла, объяснил, как ни странно, Кол, сказав, что у Адельхейд просто не было другого выхода как шандарахнуть его кочергой по голове, а его заторможенное поведение наверняка вызвано кратковременно проснувшейся совестью, на что сестры одновременно скептически фыркнули. Ребекка всё-таки выбрала забыть все, что узнала, так что Арья немного облегченно выдохнула. Она не соврала, когда сказала, что доверяет ей, но и Майклсон была права, сказав, что об этом знает слишком много людей. Теперь это был только Кол и знающие примерно процентов десять Эстер с Майклом. Терпимо. Переночевав у них ещё одну ночь, Клаус и Ребекка решили вернуться домой, несмотря на наотрез отказавшегося от этой идеи Кола. — Ник, ну вот скажи, зачем тебе возвращаться? Соскучился за причитаниями Эстер и упреками Майкла? — он ходил буквально по пятам за братом. — Кол, я уже сказал тебе, — Клаус устало поморщился, — долго отсиживаться здесь смысла нет, мы все равно вернёмся рано или поздно, — брюнет был категорически с этим не согласен, но все же дослушал, — на Майкла мне отныне плевать, он мне никто, — Арья только незаметно закатила глаза на это, подтверждая предположение Хельги, что-то, что он говорит идёт вразрез с тем, что чувствует, — и, тем более, у нас был уговор с Хенриком, — закончил он. — Какой ещё уговор? — Не важно, — отмахнулся блондин, собирая разные баночки, которые дала ему целительница, как она выразилась «для поддержания здоровья», — мы просто сошлись с ним во мнениях, что не верим некоторым словам наших родителей и надо их проверить. Вот и все. — А нельзя подробнее? — недовольно спросил Кол, но тут же усмехнулся, увидев скрюченные в каком-то жесте пальцы брата, — понял, не вмешиваюсь. — И что это значит? — недовольно спросила валькирия, наблюдая за его сборами. — О, это священная братская клятва молчания, любимая. Кол и Хенрик придумали ее, когда младшему из них, даже не знаю кто это, — закатил глаза Клаус и получил несильный удар в плечо, — было три года, чтобы сохранить между ними какой-то секрет. Как ты понимаешь, это им не особо удалось, но клятву стали использовать остальные члены семьи, чтобы подчеркнуть важность момента. — Секрета, — поправила она его. — Ну, или секрета. — Ладно, допустим у тебя есть причина, — нехотя признал Кол и обернулся к стоящей в дверях сестре, — а тебе чего неймется? — Кол, прошу, — она закатила глаза, — просто прими тот факт, что не у всех хватает наглости жить в чужом доме сутками. — Арья сказала это и наш дом тоже, — обиженно ответил он и обернулся к стоящей рядом с целительницей блондинке, — правда, Арья? — Правда. — Вот видишь, — он победно посмотрел на сестру. — Они ещё не жили с тобой долгой время. Не переживай, братец, когда ты поживешь тут недельку-другую и надоешь им до чертиков, то сам приползешь обратно. — Когда он надоест мне до чёртиков, — ответила за него Хельга, — я постелю ему в конюшне рядом с Артуром, чтобы учился воспитанию. — Кто у кого? — заинтересованно спросила Ребекка. — Кол у Артура, конечно, — усмехнулась рыжеволосая, невзначай обняв обиженно отвернувшегося от них брюнета. Адельхейд в это время избегала пристального взгляда Клауса. Они накануне поссорились из-за его ухода и, хотя она понимала, что ему нужно вернуться хотя бы потому, что там ещё трое их братьев, которые только и знают, что он выжил, все равно не хотела его пускать из-за все время усиливающегося чувства приближающейся опасности, от которого она больше не отмахивалась. Требуя от неё причину столь странного поведения, он натолкнулся на полное молчание с ее стороны и это только подогрело начинающие появляться у него подозрения. В итоге, когда Ребекка уже со всеми попрощалась и вышла, а Клаус чмокнул Хельгу в лоб и сказал что-то вроде «не давай ему спуска», кивнув на Кола, Арья подошла к нему и, вздохнув, сказала: — Я просто переживаю за тебя. Не делай глупостей, ладно? — хотя его уже начинали раздражать эти ее переживания на его счёт, он все же кивнул и, поцеловав блондинку в щёку, вышел вслед за сестрой. — Кол, милый, — она по-кошачьи улыбнулась ему, резко обернувшись и заставив того отпрыгнуть, — можно я заберу свою сестру на часочек прогуляться? — Конечно, забирай, — тут же согласился он, видимо все же боясь, что они его выселят в конюшню. — Чудно, — просияла блондинка и, схватив Хельгу за руку, вышла с ней во двор. Тут же помрачнев, она села на качели, сажая рыжеволосую рядом и сказала: — Все очень плохо, Хельга. — Насколько? — поинтересовалась целительница, на что Арья молча подтянула к себе ноги и положила голову на колени сестры. — Видимо достаточно, — вздохнула рыжеволосая, кладя ладони на виски сестры и начиная напевать колыбельную: High in the halls of the kings who are gone Jenny would dance with her ghosts The ones she had lost and the ones she had found And the ones who had loved her the most The ones who'd been gone for so very long She couldn't remember their names They spun her around on the damp old stones Spun away all her sorrow and pain And she never wanted to leave, never wanted to leave Never wanted to leave, never wanted to leave Эту мелодию они услышали в одной из деревень Англии, где оборотни жили как первобытные люди. С одной стороны такие вещи как отсутствие рукомойников приносили массу неудобств, но с другой… с другой это было прекрасно. Эти волки не стеснялись своей человеческой наготы, прикрываясь лишь набедренными повязками и выглядели здоровее и сильнее, чем обычные оборотни. Будучи в гармонии с природой, они брали от неё ровно столько, сколько требовалось и за это она отблагодарила их сохранностью разума в волчьем обличии. По крайней мере, так считали они сами. Эту колыбельную они услышали в одном из домов во время прогулки и, зайдя внутрь, увидели больную девочку, которой пела мать. Именно она им и рассказала, что эта мелодия что-то вроде национального достояния этого поселения и что, каким-то образом, она влияет на подсознание, успокаивая внутреннего волка и заставляя уйти беспокойство и печаль. Эта женщина, Ариадна, научила их правильно ее петь и именно ее сейчас исполняла Хельга, одновременно воздействуя своими успокаивающими вибрациями на разум валькирии. Ощутив, как сестра расслабилась, Хельга задумчиво посмотрела на начинающую появляться на небосклоне кровавую луну и поёжилась. Лучше зайти в дом прежде, чем она войдёт в свою полную силу, так что, по возможности тихо позвав Кола, девушка попросила его помочь. Взяв спящую блондинку на руки, он обеспокоенно спросил: — Все в порядке? — Нет, — вздохнула целительница, — ее предчувствия усилились. Это плохо. — На сколько? — нахмурился Кол, толкая ногой дверь. — Ну, когда чуть не умер твой брат, они были слабее, — пожала плечами Хельга, — мда, вот теперь сиди и представляй что такого может случиться. — Это абсолютно не круто, — прошептал брюнет, аккуратно укладывая девушку на кровать. Дождавшись пока рыжеволосая укроет ее, он пошёл в комнату Хельги и, сев на кровать, договорил, — я сначала думал, что это потрясающе. Телекинез, психоманипуляции и чтение мыслей, но… — Она не читает мысли, — перебила его девушка, присаживаясь рядом с ним и кладя голову ему на плечо. — Но ты говорила… — Она может это делать. Но не делает. Или делает, но в самых крайних случаях. Я не знаю почему так, сама она как-то туманно объяснила однажды, что ей запрещено злоупотреблять этой способностью. Единственное, что мы поняли это что причина есть и она важна, поэтому не напоминаем ей лишний раз про телепатию. — Ясно. Ну так вот, а сейчас я считаю, что это не круто. Ощущения эти, чужие эмоции… если все так, как я представляю себе, то можно легко запутаться в своём и чужом, — он говорил не торопясь, подбирая правильные слова и не сразу заметил, что рыжеволосая внимательно на него смотрит, — за сто лет она наверняка научилась контролировать это, но все же. В общем, не круто. А вот целительство — очень круто. — добавил он, и обхватив ее за талию, опрокинул на себя. Засмеявшаяся Хельга перекинула через него ногу и, оседлав его и уперевшись руками в его грудь, гордо добавила: — Ещё управление ветром. — Ветер — вообще верх совершенства, — хрипловато ответил Кол, резко садясь и наконец целуя эти немного обветренные губы. Почувствовав как она приоткрыла рот и неуверенно коснулась своим языком его, он сдавленно застонал и начал развязывать шнуровку на спине ее платья. Стянутая ею с него рубашка отлетела куда-то в угол и, почувствовав, как сокращаются мышцы живота от ее лёгких прикосновений, Майклсон уже хотел разорвать эту чёртову шнуровку, но тут дверь резко открылась и Хельга с коротким вскриком упала с кровати. — Ох, мамочки, простите, — пунцово-красная блондинка отвернулась, но, услышав тихий смех Кола, помогающего встать Хельге, пересилила себя. Быстро подойдя к углу комнаты и кинув ему в лицо рубашку, она повернулась к такой же красной сестре и быстро проговорила, вспомнив зачем она тут: — Хельга, не хочешь побегать под полной луной? — Это как-то связано с видениями? — тут же посерьёзнела рыжеволосая. — В этот раз никаких картинок, — блондинка поморщилась, — но нам надо туда. Сейчас же. — Хорошо. Кол, будь тут и никуда не выходи до рассвета. — Но там же оборотни, — он схватил девушку за руку, не пуская. — Все будет в порядке. — блондинка уже притопывала от нетерпения, — главное сам не выходи отсюда, иначе они просто разорвут тебя. — Но вы… — Мы их королевы, — перебила его Хельга, — поверь, они скорее убьют себя, чем навредят нам. И быстро поцеловав немного растерянного брюнета, выбежала вслед за сестрой. Находящаяся под влиянием Марса Луна уже вошла в свою полную силу и с дальнего конца леса послышался вой нескольких десятков волков. Стая обратилась. Переглянувшись с сестрой, Адельхейд побежала дальше и, отдалившись на приличное расстояние от дома, обратилась в прыжке в свою животную ипостась. Окружающий мир сразу изменился, накрывая своим разнообразием звуков и запахов. Оглянувшись на присоединившуюся волчицу с серебряной шерстью, Арья принюхалась и почувствовала красное на языке. Утробно зарычав, она побежала в том направлении, больше инстинктивно слыша вой Хельги, тоже почувствовавшей кровь. Машинально отметив, что лес становится все более густым, она так резко остановилась, что перелетела через выступающий древесный корень, впрочем тут же поднялась, не веря доносившимся до неё звукам. Люди. Много людей. Ошарашено посмотрев на также ничего не понимающую сестру, алая волчица вдруг заскулила от неожиданно пришедшей догадки. — Охотники. Местные жители решили объявить войну, а значит эта ночь должна была закончиться бойней. Прокляв про себя эту чёртову королеву, которая так не вовремя пригласила брата погостить к себе в Мерсию, Арья мысленно обратилась к Хельге: — Попробуем запутать их. Найди Энселя и заставь его приказать стае отходить к озеру. Я попробую увести их в другую сторону. — Будь осторожна. Проводив взглядом среброшерстую волчицу, Адельхейд мысленно усмехнулась: что ж, побегаем. Прислушавшись и побежав в сторону человеческих голосов, она учуяла знакомый, ставший немного терпким запах и скрылась за каким-то кустом. Высунув немного морду, она примерно посчитала количество людей и тихо зарычала, увидев кто их вёл. Куда же без Майкла. Отбежав в противоположную от озера сторону, волчица громко завыла и отбежала ещё дальше, услышав резкие окрики людей и вибрирующие звуки натягивания тетивы. Сделав пару длинных прыжков, она отпрянула влево, услышав рассекающую воздух стрелу. Вонзившись аккурат в то место, где она только что была, волчица обнюхала оружие и снова зарычала, побежав дальше. Волчий аконит. Услышав вой Энселя где-то далеко в чаще, она удовлетворенно выдохнула и тут же снова завыла сама, привлекая к себе внимание. Прогоняв их так по лесу за собой ещё около двух часов, Арья почувствовала как начинает уставать. За это время, врезав пару раз лапой по морде нескольким отставшим от их вожака молодым, ей пришлось ещё и проследить, чтобы они благополучно добрались до озера. Сейчас, снова уводя Майкла в другую сторону, волчица обратилась обратно в девушку, которая, тяжело дыша, облокотилась спиной на ствол дерева, пытаясь отдышаться и не застонать. Один из охотников ее все же подстрелил, попав в бедро, поэтому, крепко сжав зубы, блондинка оторвала кусок ткани от платья и, вытащив стрелу, крепко перевязала кровоточащую ногу, проклиная тот факт, что проявление ее магии сейчас будет слишком заметно. — Чертчертчерт, — свистяще прошептала она, заслышав лай обнаруживших след собак. Вселяться сейчас в их сознание — смерти подобно, учитывая, что это дезориентирует ее на несколько часов, так что, глубоко вздохнув, она прикрыла глаза и через несколько секунд волчица с кирпично-красной шерстью уже бежала в сторону деревни. Искренне понадеявшись, что сестре и Энселю этого времени хватило, чтобы увести всех оборотней как можно дальше, она решила выйти из этой игры в догонялки, тем более, что скоро уже рассвет. Приближаясь к поселению, волчица вдруг снова услышала знакомый запах, его запах, и тихие всхлипы. Бросившись в ту сторону, она едва не споткнулась, увидев готовившегося к прыжку оборотня коричневого окраса и закрывающего собой что-то Клауса. Яростно зарычав, она в один прыжок преодолела разделяющее их расстояние и, сбив волка в полёте и кубарем прокатившись с ним по земле, вцепилась ему в глотку, раздирая ее. Почувствовав брызнувшую ей на морду кровь и не дожидаясь пока он окончательно затихнет, она повернулась к не обращающему на них никакого внимания Майклсону, который судорожно всхлипывая, тряс что-то в руках. Быстро подойдя к нему, она отшатнулась, не сразу узнав в этом разорванном теле Хенрика. Легонько опрокинув передними лапами парня и не обращая никакого внимания на его попытки оттолкнуть ее от тела брата, волчица быстро обнюхала мальчика и завыла, не обнаружив дыхания. Ожидая ответного воя от сестры, она похолодела, услышав его от Энселя. Не оборачиваясь на вновь зарыдавшего над телом брата Клауса, она побежала в ту сторону, не замечая хлеставшие ее по морде ветки и, вдруг, ей навстречу вышла группа охотников, которые весело переговаривались между собой. Учуяв кровь сестры на их стрелах, она почувствовала застилающую глаза красную пелену и набросилась на них, полностью отдаваясь поглотившей разум ярости. Их было семеро. Окинув обезображенные тела безразличным взглядом, она снова побежала в сторону откуда доносился вой Энселя и жалобно заскулила, услышав животный отчаянный крик Майкла, нашедшего сыновей. Выбежав на береговую линию, где под первыми лучами солнца стояла вся стая Энселя уже в человеческом обличии, она обратилась и, не замечая скатывающиеся по лицу слезы, медленно подошла к вставшим в круг людям. Как только она приблизилась, они тут же расступились и девушка, всхлипнув, рухнула на колени, подползая к безмолвно лежащей Хельге. Если бы не широкое красное пятно, бросавшееся в глаза на белой ткани, чуть ниже левой груди, то можно было подумать, что сестра просто спит, настолько спокойным казалось ее бледное лицо. Задыхаясь от не дающих сделать вдох рыданий, она крепко прижала ее к себе и, словно баюкая в своих объятиях, зашептала: — Ничего. Это ничего. Мы ведь увидимся через триста лет правда, сестрёнка? Для нас это сущий пустяк, правда? Ты спи, милая. И передавай маме с папой, что я их очень люблю, ладно? — и, сжав ее ещё сильнее, попыталась сдержать рвущийся наружу крик, зарываясь в рыжие волосы и тихонько завывая от нарастающей в груди пустоты. Она не знала сколько просидела в таком положении, но когда кто-то присел рядом с ней, положив руку на плечо, вздрогнула и поняла, что даже не заметила как начался дождь. — Позволь нам перенести ее, — тихо попросил Энсель и Арья кивнула. Посмотрев как двое мужчин бережно берут тело целительницы на руки и идут в сторону своего поселения, блондинка закрыла глаза, подставляя лицо скорбящему вместе с ней небу и растворяясь в ощущении ударяющихся о ее лицо капель дождя. Она знала, что мужчина остался стоять вместе с ней и была благодарна за его молчаливое присутствие. Не открывая глаз, она сказала: — Иди к нему. Он потерял брата этой ночью. Майкл может убить его. Энсель подошёл к ней и, прислонив ее руку к губам, ответил: — Оставайтесь здесь столько, сколько захотите. Если вам что-то понадобится, просто попросите. И, дождавшись ее благодарного кивка, быстро пошёл в обратную от своей деревни сторону. Она простояла так несколько часов, не шевелясь, и заметив, что дождь смыл почти всю кровь с платья, начала его буквально срывать с себя, впрочем зная, что после следующего обращения оно будет снова на ней целым и невредимым. Содрав его с себя, она разбежалась и нырнула в немного штормящее озеро, надеясь почувствовать хоть что-то. Темнота. Было темно и холодно. Вынырнув на поверхность, она вспомнила, что вода всегда помогала сестре справиться со слишком сильными эмоциями и, посмотрев в затянутое тучами небо, снова нырнула. Она не знала чего хотела этим добиться, но почувствовав в итоге сковывающие от холода судороги, она вернулась на берег. Надев то, что осталось от платья, Арья вдруг почувствовала тёплый порыв ветра и, как ни странно, вдруг ощутила, что Хельга никуда не ушла. Она рядом и скоро вернётся. Надо только немного подождать. Чуть-чуть улыбнувшись, она пошла в сторону деревни Энселя и почувствовала, что ей стало немного легче. Единственным, что ей сейчас хотелось это лечь в тёплую постель и забыться до приезда брата, который, она знала, уже в пути, но пришлось ограничиться сухой одеждой и обедом. Натянув на себя капюшон плаща, девушка оседлала выделенного ей коня и поскакала к тем, кому эта ночь принесла столько же боли, что и ей, если не больше. Прибыв через полчаса ко въезду в деревню, она спешилась и, увидев столпившихся людей, изменила направление, пойдя на центральную площадь. По мере своего приближения, девушка все больше убеждалась, что зря она сюда сунулась. Агрессивно настроенная толпа что-то кричала, поддерживая стоящего на возвышении Майкла и ради собственной безопасности она решила пока не откидывать капюшон и прислушалась к тому, что он говорил. — …они — отродья недостойные жить, приносящие только боль своим существованием. Сегодня мы потеряли девять славных воинов, — его голос немного сорвался, а блондинка вздрогнула. Семерых она убила лично, — наших друзей, отцов, братьев. Но ещё я потерял сына, — у него вырвался полустон-полурык и Арья почувствовала как начала дрожать, — маленький ребёнок, которому просто стало любопытно и которого убило одно из этих отродий. Я больше не буду это терпеть. Я хочу уничтожить их. Всех. До единого. Вы со мной?! Яростный гул толпы стал ему ответом и он холодно усмехнулся, но тут же оскалился, встретившись глазами с валькирией. Она даже отшатнулась от этого переполненного отчаянием, болью и яростью взгляда, но своего не отвела. Правда тут же побледнела, услышав его следующие слова: — Вот она! Хватайте её! Она одна из них, я видел как она обращалась, убегая от нас, и видел как она скрывалась с места, где убили моего сына. Это ты. ТЫ УБИЛА МОЕГО СЫНА. В этот момент Арья забыла обо всем. О том, что она ведьма и может им всем внушить гипнозом, о том, что королева оборотней, за которую вступится любой из волков, услышав это обвинение, она просто пятилась от направившей на неё стрелы и вилы толпы и глубоко дышала, пытаясь справиться с подступающей паникой. Девушка не сразу услышала приближающийся цокот копыт, а когда обернулась успела только заметить холодный взгляд серых глаз прежде, чем ее обхватили и на ходу посадили перед собой в седло, унося с площади. Услышав возмущённые крики толпы, она только сильнее сжалась и Клаусу пришлось обхватить ее одной рукой, чтобы она не упала. Ускакав достаточно далеко, чтобы их не смогли догнать, парень спрыгнул и, подхватив дрожащую девушку, поставил ее на землю. Не поднимая взгляда, она отошла от него на несколько шагов и только потом прошептала: — Спасибо. — Они бы разорвали тебя, — холодно произнёс он и Арья наконец подняла взгляд. Немного опухшие серые глаза были полны боли и какой-то безысходности. Он хотел спрятать от неё свои истинные эмоции, но по малозаметным признакам она видела все, что он хотел скрыть. Вздувшиеся на руках вены, когда он переживал внутреннюю борьбу, сжатые от напряжения челюсти и полный холодности взгляд, не дающий прорваться сжирающей изнутри боли наружу. Она знала его слишком хорошо. Неожиданно почувствовав слабость, она облокотилась на ствол дерева и тихо сказала: — Тебе не нужно скрывать от меня свою боль. — Это все, что ты можешь сказать мне сейчас? — саркастично усмехнулся он. — Мне жаль твоего брата, — она пронзительно посмотрела на него, заметив как он дёрнулся, — этого не должно было произойти. — Да, не должно, — повторил он, прикрыв глаза, и девушка увидела как его маска даёт трещину, но когда блондинка попыталась подойти, Клаус жестом остановил ее и, не давая ей заговорить, продолжил, — скажи мне, что это неправда. — Я не убивала твоего брата, — тихо проговорила она, снова опустив взгляд. — А остальное? — и, видя, что она молчит, он вдруг рассмеялся с нотками истерики в голосе, — мало того, что я убил своего брата, так ещё и моя девушка оказалась одним из этих чудовищ. Арья дёрнулась, услышав это, но вполне решительно подошла к нему и, видя, что он никак не реагирует, изо всех сил дала ему пощёчину. Она знала, что потом он возненавидит ее за все это, но все равно сказала: — Приди в себя, Клаус. Я знаю, что тебе тяжело, но не смей обвинять себя в смерти брата. Ты. Не виноват. Хочешь считать меня чудовищем? Ладно. Возможно ты и прав. Но не смей сходить с ума, — она рассерженно ткнула ему в грудь указательным пальцем, — когда ты так нужен своей семье. Не будь слабаком, Клаус Майклсон, которым ты никогда не был. Он минуту молча смотрел на неё, словно не узнавая, а потом просто развернулся и ушёл. Она знала, что сделала ему больно, но уж лучше он будет испытывать холодность и злость, сохранив способность ясно мыслить, чем биться в истериках. Блондинка была уверена, что Майкл так просто не оставит присутствие Клауса при смерти Хенрика, поэтому лучше уж так, ведь у него, как и у неё сейчас, нет такой роскоши, как возможность захлебнуться в собственном горе. Осознав, что на эту маленькую тираду ушли все ее силы, она медленно сползла по дереву и, уткнувшись в колени, дала волю рвущихся наружу рыдания, не заметив за всхлипами как уснула. Проспав не больше часа, блондинка сонно потёрла глаза и удивлённо уставилась на укрывающий ее плед. Переведя взгляд на сидящего рядом парня, она накинула половину пледа на его ноги и спросила: — Ты тоже хочешь убить меня? — Клаус пытался убить тебя? — О, нет, он всего лишь назвал меня чудовищем. Убить меня хочет ваш отец. Впрочем, ничего нового в этом нет. Кол только поморщился и протянул ей флягу, с которой не расставался со вчерашнего вечера. Сделав пару глотков и почувствовав разливающееся внутри обжигающее тепло, она вернула ее хозяину и, прикрыв глаза, сказала: — Я не виновна в смерти твоего брата, Кол. Я клянусь тебе. — Я знаю. — Откуда? — Просто знаю, — он пожал плечами и отпил ещё немного. Словно собравшись с силами, он тихо спросил, — она ведь умерла, верно? Судорожный вздох стал ему ответом и парень сморщился, чувствуя подступающие слезы. Слишком много потерь для одного дня. Чувствуя, что ещё немного и он не сможет контролировать себя, хрипло спросил: — Как? — Она защитила ребёнка, — ответила валькирия, вспомнив слова той женщины, что дала ей одежду, — она выводила молодняк из-под удара, но охотники догоняли. Их стрелы были пропитаны волчьим аконитом, взрослого оборотня это не убьёт, но то были дети и они были слабы. В нас же сущность ведьмы сильнее, поэтому попадание в сердце такой стрелы может убить нас. Видимо она заметила, что кто-то из них хорошо прицелился, потому что буквально оттолкнула ту девочку, приняв удар на себя, — у неё так сильно задрожали губы, что дальше она говорить не смогла. — Но ведь она вернётся, правда? Она говорила, что вернётся. — Через три сотни лет, Кол, — мягко ответила Арья. — Что-нибудь придумаю, — пожал плечами парень,  — не зря же именно мне передалась эта чёртова магия матери. — Мы что-нибудь придумаем, — она впервые за день светло улыбнулась, — ты ведь не думаешь, что я брошу тебя? — Только меня? — он внимательно посмотрел на неё. — Твой брат ненавидит меня, — она грустно усмехнулась, вспомнив его пропитанный неверием и отвращением взгляд. — Это не так. Ему просто нужно остыть, вот увидишь, сестрёнка, все наладится, — по его тону девушка поняла, что он пытается убедить в этом как ее, так и себя. Блондинка только покачала головой и крепче прижалась к нему, положив голову на плечо и почувствовав начинающий пробираться под плащ холод, хотя, возможно, он пробирался изнутри.