Family above all

Клаус не мог понять что не так. С одной стороны все было как обычно. Абсолютный беспорядок для других и полный порядок для него на рабочем столе, в шкафах все вещи на своих местах и то же расположение мебели, что и всегда. Но что-то точно изменилось. Неуловимо и при этом определенно бросалось в глаза. Майклсон раздраженно вздохнул, уловив перемену. Стало светлее. Для верности он даже посмотрел в окно и убедился, что дело не в погоде и этот день похож на предыдущие. Свинцовые тучи, волнующий лес ветер и срывающиеся с неба снежинки вперемешку с дождевыми каплями. Медленно подойдя к столу и пролистав несколько страничек оставшейся лежать раскрытой книги, он сел в кресло и сцепил пальцы в замок, ещё раз обведя кабинет задумчивым взглядом. А ведь действительно что-то изменилось. Причём изменилось основательно и не только в самом строении, но и в живущих в нем людях. Странно, что он заметил это только сейчас. Как будто своим присутствием она вселила свет во все, что ее окружает. И, кажется, эта незаметная для глаз ее, он был уверен, внутренняя, никак не связанная с ведьмовскими силами, магия коснулась даже серых стен замка, сделав их менее холодными. Задумчиво потерев подбородок, он усмехнулся. С того момента, как она ответила отказом тому ушлепку, они ругались всего несколько раз. Невероятно, но почти всегда она либо соглашалась с ним, либо, если была не согласна с чем-то, просто молча уходила в свои комнаты. И его это раздражало. Кара была слишком… не собой. Несмотря на то, что в последнее время она избегала всех хоть сколько-нибудь острых углов, он все же успел понять, что натура она далеко не тихая и более чем своенравная. И то спокойствие или, вернее сказать, равнодушие, с которым она относилась к нему, откровенно выводило его из себя. Ей тут нравилось, гибрид это чётко видел. Каким-то образом она подружилась со всеми его приближёнными и, мало того, что знала всех слуг по именам, но ещё и умудрялась помнить у кого какие проблемы за пределами этих стен и старалась всем чем-то помочь. Но его она упорно игнорировала с того самого ужина. Ведьма вежливо отвечала на любые вопросы, если он обращался к ней с таковыми, но держала жёсткую дистанцию, больше не подпуская к себе. Клаус прекрасно понимал, что тот их разговор получился столь откровенным только благодаря странному опьянению, которое он почувствовал, узнав, что она вернулась, с его стороны и преобладанию волчьих инстинктов после обращения с ее. Но, проклятье, видимо ему всё-таки не хватало ее общества, судя по раскрошившейся за завтраком в кулаке вилке, когда он увидел в окно, как она тренирует Джека стрелять из лука. Вместо того, чтобы завтракать. С ним. Царившее между ними напряжение нисколько не облегчало положения. Мало того, что каждый раз касаясь ее, он реагировал так, словно был подростком с неустановившимися гормонами, так с ней происходило то же самое, он видел это. Учащённое сердцебиение, когда она не успевала вовремя среагировать и скрыть его своей магией; то, какой дёрганной она становилась, когда гибрид неожиданно нарушал ее личное пространство. Они оба хотели друг друга, но по какой-то непонятной ему причине, она предпочитала делать вид, что все так быть и должно и избегала его общества. И дело тут было не в свойственной женщинам этого века стеснительности или скромности, этого она уж точно не чувствовала рядом с ним, а явно в чём-то другом. Так что, порядком устав от непокидающего его физического напряжения, которое не смогли унять ни Алисия, ни другие искусные в своём мастерстве женщины, Клаус намеревался выяснить что происходит у этой ведьмы в голове. И вот сейчас, когда его помощник со сломанной шеей валяется в подвале, Майклсон с интересом следил за минутной стрелкой, гадая сколько же времени пройдёт прежде, чем она выбьет дверь в его кабинет. Услышав быстрый стук плоских каблучков охотничьих сапог, он удовлетворенно усмехнулся, тут же впрочем приняв серьёзное выражение лица. Меньше пятнадцати минут. Расслаблено взяв книгу со стола и положив себе на колени, он не обратил ровным счетом никакого внимания на вошедшую и громко захлопнувшую за собой дверь девушку. Стук она явно считала ненужной формальностью. — Будь добр, оторвись от наверняка захватывающего тебя чтения и объясни мне какого черта твой помощник, закованный в цепи, лежит мертвый в подвале? Клаус лениво поднял на неё взгляд и скрипнул зубами, почувствовав, что всегда бывшие ему в пору брюки стали неожиданно малы. Она никогда не носила что-то, что могло бы скрыть ее явно идеальную фигуру. Будь это штаны и свободная рубашка или простое повседневное платье, она умудрялась носить их так, что волновала мужчин больше, чем полураздетые обольстительницы, чья сексуальность важна настолько, что является гарантом заработка. Вот и сейчас, одетая в простое чёрное платье со шнуровкой на груди и в такого же цвета меховую накидку сверху, Кара выглядела настолько женственно и желанно, что гибрид неожиданно для самого себя решил, что вырвет глаза любому, кто посмотрит на неё также, как и он сейчас. — Временно мертвый. Что тебя беспокоит, солнышко? — мягко спросил Клаус, медленно подняв взгляд с квадратного выреза и столкнувшись с ее ироничным взглядом. Что ж, Майклсон и не собирался скрывать, что она привлекает его. Из них двоих в ледяную статую играет явно не он. — Что меня беспокоит? О, ровным счётом ничего. Просто хотела узнать почему и за что Джек отбывает своё наказание. — У меня было плохое настроение. Давно, знаешь ли, никого не пытал в своём подземелье. Вдруг цепи заржавеют от долгого отсутствия стекающей по ним крови. — Цепи заржавеют, — ледяным тоном повторила ведьма и, увидев как он кивнул, подтверждая, медленно выдохнула. Видимо более менее успокоившись, она через несколько секунд холодно проговорила: — Что ж, ясно. Спасибо за разъяснение. — Знаешь, у меня тоже есть кое-что, что меня абсолютно не беспокоит, — она замедлила шаг и вежливо обернулась. — Слушаю. — Скажи мне, — он пружинисто поднялся и хищнической походкой начал приближаться к ней, — Почему ты избегаешь меня? — Тебе показалось. Она была самим спокойствием, но Клаус успел заметить едва видный, бледный всполох красного под левой грудью. Прекрасно. — Неужели? Зачем тогда ты скрываешь от меня свое сердцебиение? Кара прерывисто вздохнула, когда он очутился прямо перед ней, тут же впрочем подняв на него равнодушный взгляд. — Дай мне пройти. — Объясни что с тобой происходит, дорогуша. А, и, разумеется, — добавил он, увидев, как она сощурилась, — думаю, стоит предупредить, что если вдруг моя шея неожиданно сломается, то также неожиданно прервётся жизнь моего помощника, когда я очнусь. Так что, побеседуем? — Кажется у меня нет выбора. — Всегда считал демократию олицетворением лицемерия, — проговорил он и, чуть усмехнувшись на ее фырканье, кивнул в сторону кресла, — Прошу, присаживайся. — Решил побыть моим психотерапевтом? — она иронично изогнула бровь, но в кресло все же села, — Хочешь сказать, тебя интересуют чужие проблемы? — Чужие… — он цокнул, — нет. Но мы ведь не чужие друг другу, не так ли? Девушка проследила глазами как он сел напротив неё за свой стол и, дёрнув уголками губ, положила ногу на ногу. — Нет, не чужие, — задумчиво проговорила она, словно сама сомневалась в этом, — Так что ты хочешь услышать? — Все, что ты хочешь мне сказать. У тебя сейчас есть потрясающая возможность. Можешь высказать мне все, что захочешь и тебе за это ничего не будет. — Почему? — Клаус поднял на неё удивленный взгляд, — Почему ты позволяешь мне то, что не позволяешь остальным? — Потому что, ты не остальные. Я думал это очевидно. — Не для тебя, — перебила она, качнув головой, и Майклсон заметил, что она начала нервно прокручивать на пальце одно из колец, — Мое поведение можно объяснить моими воспоминаниями и, вследствие этого, привязанностью. К тебе, твоей семье, без разницы. Но у тебя нет ни того, ни другого. По сути, я действительно чужая для тебя. Так почему мне позволено то, что не позволено остальным? — Потому что, ты — не остальные, — спокойно ответил Майклсон, цепко наблюдая за каждым ее движением, — Милая, если ты помнишь, у меня есть младшая сестра. Надо признать, талант манипулировать мужчинами у неё проклюнулся раньше, чем она научилась ходить. Поэтому, такие вещи, как вкладывание в слова иного смысла и давление истерикой и слезами, я научился чувствовать на подсознательном уровне, так что давай попробуем ещё раз. Что тебя беспокоит? Ведьма бросила на него раздражённый взгляд и уперлась взглядом в картину на стене. Смешение голубого и коричневого, короткие, словно рваные, мазки и при этом необычайная плавность линий. И каждая тщательно вырисованная деталь, буквально дышащая жизнью. Жаждой жизни. Кто бы мог подумать, что способностью наделять собственной душой неодушевленные картины обладает формально мертвый человек. — Мне всегда нравилось наблюдать как ты рисуешь, — вдруг проговорила она, рассматривая брызги водопада, — Ты не любил, когда за тобой кто-то наблюдает, но я могла быть настолько поглощена твоей работой, что иногда сидела неподвижно по несколько часов. Ты говорил, что я единственная, чьё присутствие тебя не раздражает в такие моменты, — она светло улыбнулась, окунувшись в воспоминания, и Клаус невольно залюбовался ею, — Однажды, вы с Ребеккой из-за чего-то крупно поссорились и она была так зла на тебя, что каким-то образом нашла твои баночки с красками и сожгла их все. Впрочем, сразу же после этого она поняла что натворила, прибежала ко мне и попросила помочь ей собрать достаточно цветов и ягод, чтобы сделать новые. Она была в такой панике, ты не представляешь. Зная, что ты начинаешь рисовать каждый раз, когда тебя переполняют эмоции, я предположила, что после ссоры с сестрой ты именно этим и захочешь заняться, поэтому, к нашей операции пришлось подключить Кола и Элайджу, чтобы они отвлекали тебя. Кажется, они уговорили тебя пойти на охоту. У нас ушёл тогда весь день, чтобы отобрать подходящие цветы и ягоды, совсем немного моей магии для ускорения процесса толкучки и немного магии моей сестры, чтобы придать им подходящую консистенцию. В итоге, ты даже не заметил подмены. — Заметил, — хрипло ответил гибрид и Кара удивлённо посмотрела на него, — Я помню ту ссору. Это был первый раз, когда мы с сестрой поругались из-за ее легкомысленного отношения к мужчинам. Она была в кого-то влюблена и даже успела построить у себя в голове идеальную жизнь со свадьбой и детьми, но, оказалось, что он ни разу не видит ее своей женой. Я не знал его лично, но это откуда-то знал абсолютно точно. Она разозлилась, назвала меня чудовищем и обвинила во всех смертных грехах. Хоть что-то не изменилось с того времени. Потом Кол и Элайджа действительно очень настойчиво звали меня с собой на охоту, но пропажу красок я уже успел обнаружить. Довольно быстро осознав откуда растут ноги этой пропажи, я решил присмотреть в лесу места где можно было бы собрать ягод для новых. Но этого не понадобилось. Вернувшись вечером, я действительно обнаружил на месте старых красок новые и притом даже лучше, чем были. Кажется, поддавшись порыву, я тогда довольно мягко попросил Ребекку не спешить с выбором и даже заверил, что желаю ей только счастья. Самое быстрое наше примирение. И не без твоей помощи, как оказалось. — Ты не говорил мне об этом, — она поражённо смотрела на пожавшего плечами мужчину, — И ты и Ребекка тогда наотрез отказывались рассказывать причину вашей ссоры, а копаться в ее мыслях лишний раз я тоже не хотела. — А в моих? — Твои по какой-то причине были закрыты от меня. Если от мыслей всех остальных людей я сознательно отгораживалась, то прочесть твои я не могла, даже когда хотела того. — Почему? — он заинтересованно наклонил голову и ведьма раздраженно повела плечом. — Не знаю. Вроде как дело в том, что мы слишком похожи и различаемся одновременно. Мне попытались это объяснить уже после того, как вы стали вампирами, но я ничего не поняла, а пытаться разобраться уже не стала. Проблем хватало и без того, а после вашего превращения я и так не могла читать ваши мысли. Поэтому было уже без разницы. Ты его знал. Мужчину, в которого была влюблена Ребекка, — пояснила Блэк и, досадливо закусив губу, потёрла лоб рукой, — Это был мой брат. Ты не помнишь его, потому что я стёрла не только себя, но и свою семью, иначе у вас с сестрой возникли бы вопросы. Но, честно говоря, я не думала, что у неё это зашло настолько далеко, что она пойдёт спрашивать благословения. — Он отказал ей? — резко спросил гибрид. — Нет. Все было не так. Он относился к ней, как к младшей сестре. Действительно заботился о ней, но всегда соблюдал границу. Я говорила ему, что Ребекка видит в нем отнюдь не брата, которых у неё было и так предостаточно, но он только отшучивался. Сигурд действительно не переходил за рамки дозволенного, и ты и Кол довольно пристально следили за этим. Но, видимо, она все же влюбилась в него. — Охотно верю. В то, что он не переходил рамки дозволенного, — пояснил Клаус и поморщился, — У кого проблемы с рамками, так это у Ребекки. Кара несколько секунд молчала, рассматривая свои сцепленные в замок пальцы. Потом вдруг посмотрела на задумчиво рассматривающего ее гибрида и вздохнула, сдавшись. — То, что случилось тогда в лесу. Меня беспокоит это. — Раньше такого не было? — Нет. Точнее, — она взволнованно провела рукой по волосам, не зная как выразиться точнее, — Я вселялась в животных. Это часть моих способностей, которую я стараюсь по возможности развивать. Я общаюсь с ними, слушаю их мысли, чему-то учусь. Но… Думаю, стоит начать с самого начала. Когда нас создавали, превращали в тех, кто мы есть, это делалось с определенной целью. Шестнадцать человек, включая нас четверых, стали носителями гена оборотня для того, чтобы иметь возможность отразить угрозу, которая нависла над нашим народом. Это была война. Не война между видами или государствами. Война за выживание между людьми или силой, которая поглощала и извращала все на своём пути. — Когда это было? — перебил он ее. — Примерно за сто лет до вашего рождения, — мягко проговорила она и чуть улыбнулась, увидев, как он потёр лоб рукой, не скрывая своего неудовольствия. Кто-то явно не привык иметь дело с существами старше себя любимого, — Так вот, как известно, в войне участвуют солдаты. Солдаты образуют армию, а армию должен кто-то вести. После эпидемии, обрушившейся на наш народ, моя семья была самой многочисленной и поэтому выбор пал на нас. Воин-викинг, кораблестроитель и при этом гений военной тактики, валькирия и целительница, связанные друг с другом кровными узами. Мы подходили идеально. Проведя ритуал и сделав нас теми, кто мы есть, нас четверых избрали правителями народа волков. Главным образом потому, что мы превосходили остальных по силе. Два Короля и две Королевы. В животном обличье никто из оборотней не может нам навредить просто потому, что у них на подсознательном уровне заложен инстинкт подчиняться нам. — Значит все оборотни произошли от вас? Кара подняла взгляд и несколько секунд рассматривала его. — Да, все оборотни произошли от членов Первой стаи, вожаком которой был мой брат, — наконец медленно протянула она и чуть сощурившись, увидев как он едва заметно поморщился, — Это к делу отношения не имеет, но думаю стоит упомянуть, что у нашей семьи был близкий друг. Хороший человек, доблестный воин. Твой прадед, если я не ошибаюсь. Клаус дёрнулся и бросил на увлечённо рассматривающую стену ведьму прохладный взгляд. — Возвращаясь к тому, что важно. Вы с сестрой больше ведьмы, верно? — Верно. Но это ничего не меняет. Точнее меняет, ведь мы не можем ни исцеляться, ни иметь обостренных органов чувств, но это компенсируется нашей магией. Мою магию ты уже видел. Это чистая энергия, способная изменять физические свойства предметов, телекинез и телепатия. Не только по отношению к людям, но и к животным. Моя сестра же сильнейшая целительница, которую видел свет. Ни одна ведьма и ни один врач не сможет с ней сравниться. — Но это бесполезно когда на тебя нападают. Как она защищается? — Мэллори владеет уже двумя стихиями. — Уже? — В прошлой жизни это был только воздух. Сейчас ей подчиняется ещё и земля. — Неплохо, но все равно слабовато, если твои враги вампиры. Кара еле удержалась от того, чтобы не закатить глаза. — И вполне достаточно, если у тебя нет врагов как таковых. Я могу продолжить? Славно. Так вот, по сути, наше место на первой ступени иерархической лестницы передаётся у оборотней из поколения в поколение. Их связь с каждым из нас находится на генетическом уровне. И настолько же, а может даже и больше, у животных развита способность чувствовать то, что приближается. Будь это землетрясение, цунами или что-то другое. Более незаметное, но при этом то, что коснётся абсолютно всех. — Меня уже довольно давно интересует что же такого тебе сказал тот олень, милая. — Это не смешно, — она поджала губы и закатила глаза на его поднятые в сдающемся жесте руки, — Он припал на одно колено. Поклонился. Так, словно я главнее его, выше, когда на самом деле это не так. Когда я вошла в его сознание, он сказал, что я стану хорошей Королевой для них. Что животные признают меня как свою Королеву. — Ты сказала, что нельзя быть и тем и тем одновременно, — вспомнил Клаус и невольно сжал руку в кулак, вспомнив объявший его огонь. — Да, — она нервно закусила губу и на секунду прикрыла глаза, — Нельзя. Мой дар телепатии относится к моим силам ведьмы. Если он усилится настолько, что животные буду признавать меня своей правительницей, будут чувствовать мое присутствие, то моя волчья часть будет вырвана с корнем. Информация, генетически заложенная в нескольких поколениях оборотней, изменится. А произойти это все может лишь в результате полного изменения меня самой. То, какая я сейчас, будет сломлено и уничтожено. И после этого, судя по всему, я сконцентрируюсь на своей ведьмовской стороне, перестав быть оборотнем. — Но ведь этого может и не быть. — То есть? — Солнышко, я все понимаю, но тебе это сказал олень. Один олень. А ты, прямо как моя сестра, уже расписала себе график взлетов и падений на столетие вперёд. Может ничего этого не будет? Может, не знаю, что-то и произойдёт, но это что-то просто изменит тебя, а не, как ты выразилась, вырвет с корнем твою волчью сторону? — Нет, так не бывает, — уже не так уверенно пробормотала Кара, — Это закон равновесия. Если сейчас во мне ведьмы не намного больше, чем волка, то если проявления одной части меня увеличатся — другое должно будет уменьшиться. — Но ведь это может пройти безболезненно, верно? — Клаус был более чем уверен, что это так. А если нет… Он поднялся со своего кресла и, подойдя к неуверенно наблюдающей за ним девушке, притянул ее к себе, собственнически обняв за тонкую талию, — А если нет, то любой, кто захочет навредить тебе, сначала столкнётся со мной. А дальше, ты знаешь. Я уничтожаю всех, кто встаёт у меня на пути. Кара несколько секунд всматривалась в уверенно горящие стальные глаза и, чуть улыбнувшись, почти невесомо коснулась его губ своими, чувствуя, что окончательно расслабилась. Она несколько недель варилась в котле собственных страхов и сомнений, а он всего несколькими предложениями сумел вытолкнуть этот котёл в окно. И хотя она все ещё слышала у себя в голове тоненький голосочек, нашептывающий, что-то, о чем он говорит слишком хорошо, чтобы быть правдой, Кара успешно его заткнула. Ей слишком сильно хотелось ему верить. Им было над чем работать. Было очень много чему учиться, в том числе и терпению. Но почему-то именно в этот момент, когда она больше почувствовала его желание защитить ее, чем услышала, то вдруг отчётливо поняла, что никуда не уйдёт. Не сможет. Он действительно чудовище. Страшнейший монстр, чьё имя вгоняет в дрожь множество ведьм, оборотней и вампиров. Но он ее чудовище. Ее монстр, готовый пойти на все, чтобы защитить ее от других монстров. И она скорее умрет, чем уйдет от него. Нежно проскользнув подушечками пальцев по гладко выбритым щекам, она недовольно нахмурилась и отстранилась, также недовольно смотря на него. — Что? — С щетиной тебе лучше, — без обиняков сказала она и почувствовала как по рукам поползли мурашки от его хриплого смеха. — Буду иметь ввиду. Так что, мы выяснили все что тебя беспокоило? — Вообще-то нет, но этого пока хватит. — Славно, — кивнул он и, резко наклонившись, ворвался языком в ее рот, словно демонстрируя как это делать правильно. У Кары от неожиданности перехватило дыхание. С некоторым удивлением подумав, что, оказывается, не она одна изголодалась по его прикосновениям, ведьма подавила улыбку и обняла его двумя руками за шею, притягивая ближе. Как бы то ни было, целовался он просто потрясающе. Наконец-то сделав то, что он хотел сделать каждую секунду с того ужина, Клаус почувствовал странное удовлетворение. И ещё большую жажду обладать ею. Целиком и полностью. Отстранившись, Майклсон посмотрел на неё так, словно впервые увидел. Чуть распухшие от его напора губы, не ярко сияющие голубые глаза, смотрящие на него сейчас с лёгким недоумением. Что же он такого хорошего сделал, что эта женщина досталась ему. Она, явно не задумываясь о том, что делает, прикусила нижнюю губу и гибрид рвано вздохнул, чувствуя, что от этого невинного жеста его буквально подбросило. Мотнув головой, Клаус сделал шаг назад и, пробежавшись по ней голодным взглядом, сжал челюсти. Надо проветриться. — Идём, — охрипшим голосом сказал он и, взяв явно удивлённую его действиями девушку за руку, потянул за собой к выходу. — Куда? — Ты ведь в брюках? — он заинтересованно обернулся, не сбавляя шага, и улыбнулся на ее фырканье. — Серьезно? Думаешь я ещё хоть раз не надену их после той прогулки с тобой? — Умница. Ты же хорошо держишься в седле? — Сегодня что, день умных вопросов? Я держусь в седле лучше тебя. Клаус усмехнулся, уловив в ее голосе явно задетое самолюбие. — Я бы не был так категоричен на твоём месте. — Постой, — вдруг сказала она и вопросительно приподняла брови, — Мы же не хотим уйти, оставив ни в чем неповинного вампира гнить в темнице, верно? — Ты хочешь услышать честный ответ? — он закатил глаза на ее недовольный взгляд и поймал за шиворот хотевшего проскочить мимо них парнишку, — Эй, как там тебя, Эрик, Алек… — Эрни, — обречённо поправила его Кара. — Без разницы, — он раздраженно мотнул головой и, приобняв за плечи побелевшего и сглотнувшего парня, почти нежно проговорил: — Сейчас ты пойдёшь в подземелье и зайдешь в третью камеру слева. Справа на стене будут висеть ключи. Освободишь Джека и дашь ему два пакета крови. Все понял? — Да, милорд. — Исчез с глаз моих, — паренька и след простыл и он выжидающе посмотрел на едва сдерживающую улыбку девушку, — Что ещё? — Нет, нет, я более чем довольна, — она бросила мимолётный взгляд куда-то в сторону и состроила извиняющуюся гримасу, — Можешь пока пойти один и приказать готовить лошадей? Я подойду через две минуты. — Не задерживайся, — с явным неудовольствием ответил гибрид, все же кивнув. Проводив взглядом спину Майклсона и дождавшись пока он скроется за поворотом, Кара свернула в небольшой коридорчик, в конце которого только что мелькнул краешек подола розового платья. Прежде, чем куда-то отправляться надо решить один очень важный вопрос. Приглушив загоревшиеся от подавляемого гнева у кистей рук алые сферы, она окликнула успевшую отойти на приличное расстояние вампиршу и неторопливо подошла к ней, насмешливо наблюдая, как Алисия явно борется с собой, пытаясь заглушить выражение презрения на лице. — Леди Кара, вы так быстро покинули нас за завтраком, не притронувшись к еде, надеюсь с вами все в порядке? — Кара не простила бы себе, если бы упустила хоть одну неприязненную нотку. Так что, уловив их все до единой, она мило улыбнулась. — Ну что вы, со мной все в порядке. Главным образом как раз потому, что я пропустила сегодняшний завтрак. — О чем вы? — Ну как же. Разве это не вы добавили в мою еду смертельную дозу ртути? Кстати могу я узнать где вы ее вообще раздобыли? Алисия побледнела и дёрнулась, собираясь переместиться, но Кара тут же прижала ее локтем к стене, не давая пошевелиться. Разумеется, они обе знали, что по физической силе Блэк с ней и рядом не стояла, но, увидев обволакивающие предплечья ведьмы алые волны, вампирша тут же передумала хотя бы пытаться сопротивляться. Сгореть заживо ей не хочется. — Шевельнёшься и твоё сердце окажется в противоположном конце коридора от остального тела, — угадав по наполненному страхом взгляду о чем она думает, проговорила Кара, — Покушение построено довольно неплохо, я впечатлена. Никто бы не догадался что со мной, списав поначалу на банальное отравление, а потом было бы уже поздно. Но, ты кое-чего не учла, и вот мы здесь. А теперь, давай-ка выясним ещё кое-что. Еще одна попытка убить меня и Клаус узнает обо всех трёх предыдущих. Кстати из всех них, у этой было больше всего шансов. Это первое и последнее предупреждение, Алисия. И, между нами девочками, дам один совет. Спрячь коготки, пока они ещё есть. Не то я их сама оторву тебе вместе с руками. Ещё раз приложив ее об стену и бросив на вампиршу последний презрительный взгляд, ведьма пошла обратно по коридору, отбросив упавшие на лицо волосы за спину. Кара была в крайней степени недоумения. Как только она приехала сюда, то не почувствовала ни привязанности, ни какого бы то ни было подобия симпатии со стороны этой девушки к Клаусу. Более того, он сам относился к ней как к вещи, которую используют когда нужно, а потом забывают. И что, спрашивается, могло поспособствовать ее желанию быть его игрушкой? Если у тебя нет к мужчине никаких тёплых чувств и при этом сама ты не имеешь за плечами ни имени ни денег. А если к этому ещё прибавить явную склонность к жестокости, всё-таки отравление ртутью — дело отнюдь не милосердное, и целеустремлённость, о которой громко говорят четыре попытки убийства соперницы… Блэк покачала головой и запахнула полушубок, с удовольствием вдыхая морозный воздух. С Алисией надо быть крайне осторожной. Человек, имеющий бессмертие и не имеющий ничего, что боится потерять, способен и на вещи похуже ради достижения своей цели. — Ты задержалась, — проговорил Клаус, не отвлекаясь от запрягания коня, и ведьма, взяв из мешочка несколько яблок, подошла к нему. — Возможно чуть-чуть, — она пожала плечами и улыбнулась, слыша звонкое хрумкание довольного полученным угощением коня. Кажется, расположения этого вороного красавца ей добиться удалось. — Как его зовут? — протянув животному второе яблоко, спросила девушка. — Викинг. Все в порядке? — гибрид пристально посмотрел на неторопливо поглаживающую по морде коня ведьму. — В полном, — чуть погодя, кивнула она и как-то чересчур живо проговорила: — Ну, не будем терять время. Под его ставшим ещё более подозрительным взглядом Кара расстегнула тонкую цепочку на левом бедре и, аккуратно сложив в несколько складок юбку на правом боку, застегнула. Убрав таким образом сковывающую ее движения деталь, она резво вскочила в седло на мужской манер и бросила озорной взгляд на все ещё задумчиво рассматривающего ее гибрида. — Не отставай, милый, — пропела она, пришпорив коня, и негромко рассмеялась, услышав, как Викинг, уловив ее весёлое настроение, хлестнул Майклсона хвостом, явно подначивая. Усмехнувшись на это мальчишеское озорство, которое до этого никогда не проявлял своенравный и гордый конь, Клаус вскочил на своего гнедого и поскакал следом. — Ты не знаешь куда ехать, солнышко, — прокричал он, заставив ее остановиться и с вызовом обернуться, — Поэтому, кажется, тебе все же придётся ехать за мной. Не переживай, я не буду гнать слишком быстро. Ты же наверное давно не практиковалась, седло натирает и так далее. Кара прищурилась, слушая его с донельзя заинтересованным выражением лица, и пропустила нахально усмехающегося гибрида вперёд. Заметив, что он настолько уверен в себе, что держится за повод одной рукой, другую расслабленно положив на бедро, ведьма смежила веки, переходя в другое сознание. Открыв через секунду чернильно-черные глаза, она отстранённо услышала громкое ржание резко поднявшегося на дыбы коня и громкое чертыхание выпавшего из седла Майклсона. Вернувшись в собственное сознание, она неторопливой рысью подскакала к сидящему на земле гибриду и состроила понимающую гримасу на его демонстративное вправление вывихнутого плеча. — Да, ты прав, — она покивала головой и, едва сдерживая улыбку, проговорила: — Видимо ехать все же придётся медленно. И, несильно ударив коленками по лошадиным бокам, поскакала дальше, заставив Клауса увернуться от полетевших из-под копыт в его сторону комьев земли. И хотя она не видела полного довольства взгляда гибрида, направленного на неё, все же почувствовала исходящее от него тепло в ее сторону. — Позёр, — тихо буркнула она себе под нос, пользуясь, что он не видит при этом ее счастливой улыбки. — Ведьма, — цокнул он в ответ, услышав ее шёпот, и снова влез в седло. Поравнявшись друг с другом, они переглянулись и негласно сошлись на том, что вровень им ехать вполне комфортно. — Так куда мы едем? — Увидишь. — Хотя бы намекни. — Мм, нет. Терпение, дорогая. — Никогда им не отличалась. В детстве братья даже подначивали меня из-за этого. Говорили, что из-за полного отсутствия терпения к алтарю я прибегу быстрее жениха. — Что ж, тогда тебе придётся найти жениха, который будет хотеть взять тебя в жены настолько, что будет ждать тебя с самого рассвета, — он сказал это абсолютно спокойно, но Кара все равно бросила на него странный взгляд, уловив какие-то новые эмоции с его стороны, — А что насчёт второго брата? — Прости? — Ты все время говоришь, что изначально вас было четверо. Но в деревню где жила моя семья вы приехали втроём. Где ещё один брат? — Я не видела его уже пятьсот лет, — ведьма пожала плечами, — Они поссорились с Сигурдом, когда мы собрались уезжать и он решил остаться. Мэллори рассказывала, что лет за пятьдесят до моего возвращения из мертвых, она нашла его в Багдаде. Белокожий мальчик, которого в детстве приютила семья богатого купца. Она рассказала ему правду и вернула воспоминания, но он все равно отказался поехать с ней. Последнее, что я слышала о нем, это что он остановился в Болгарии несколько лет назад. — До того как разъехаться у вас были натянутые отношения? — Ну, до высоких отношений Майклсонов нам далеко. — Ауч. Это было жестоко. Кара закатила глаза. — Нет. Натянутыми наши отношения не были. Мы были семьёй. И я более чем уверена, что у Артура, так его зовут сейчас, есть веские причины почему он держится в стороне от нас. — Это говорит твоя интуиция или твоя вера в лучшее в людях? — Это говорю я. — То есть эмоции, — кивнул гибрид и сделал вид, что не заметил ее недовольного взгляда, — Время идёт, солнышко. Пары расходятся, семьи распадаются. Чем скорее ты это поймёшь, тем менее болезненно будешь воспринимать предательство близких. — Далеко не всегда близкие люди предают друг друга, — горячо возразила Кара и пришпорила коня, догоняя чуть ушедшего вперёд Клауса, — Есть множество примеров, когда союзы, построенные на любви и доверии, держатся всю жизнь, сколь бы долгой она не была. — Вот именно, — спокойно ответил гибрид и насмешливо посмотрел на непонимающе нахмурившуюся девушку, процитировав: — «сколь бы долгой она не была». Время. Все дело в нем. Одно дело пронести свою привязанность к человеку через пятьдесят лет и спокойно умереть, взявшись за руки, и совершенно другое — век и больше. Когда у тебя нет ограничений, когда ты знаешь, что волен делать все, что захочешь, волен получать все, что захочешь, такая вещь как «вечная любовь» теряет свою ценность. — Вечная любовь, — протянула Кара и бросила на него короткий изучающий взгляд, — Тем не менее, в любовь всегда и навечно ты веришь. — Кто сказал? — делано удивлённо повернулся к ней гибрид. — Ты сам. Ты дал эту клятву своей семье. — Мы были детьми, — резко ответил он, раздраженно мотнув головой, — Сейчас она ничего не значит. — Неужели? Поэтому твои братья с сестрой спят мертвым сном, защищенные всеми существующими на свете скрывающими заклятиями? Потому что они ничего не значат для тебя? — Это тебя не касается, — угрожающе проговорил Клаус, бросив на неё предупреждающий взгляд, но Кара только подстегнула коня и, обогнав гибрида, встала поперёк дороги, перекрыв любую возможность ее обойти. — Ты сам дал мне возможность высказать все, что я захочу. Поэтому заткнись и слушай. Ты прав, семьи распадаются. И, да, любящие люди действительно предают и причиняют друг другу боль. Но они также способны и на прощение. Да, ты прав. Я действительно хочу верить в то, что у моего брата есть хоть какая-то причина почему он бросил нас, потому что я люблю его. Несмотря ни на что он остаётся моей семьёй и если однажды, когда мы встретимся, он захочет объяснить почему он так поступил, я знаю, что, как минимум, выслушаю его. С тобой то же самое, — она вздохнула, переводя дыхание и машинально почесала за ухом фыркнувшего Викинга. Снова посмотрев на холодно ждущего продолжения Клауса, ведьма уже спокойно проговорила: — Я знаю, ты думаешь, что все делаешь правильно, что цель оправдывает средства. Знаю, что эта сделка, кинжалы, даже твоя репутация страшного монстра — все это ради защиты твоей семьи. Так почему ты не веришь в вашу клятву, если сам соблюдаешь ее рьянее, чем все остальные? — Потому что, я делаю это не ради них. Ради себя. Я хочу быть Королём, — чётко выделяя каждое слово, сказал он и Кара почувствовала пробежавшие по спине мурашки. Не от страха, нет. Она не боялась его. От чего-то холодного, появившегося в ее душе при произнесении заветного желания вслух, — Я сниму это проклятье, — он безумно сверкнул глазами и девушка прикрыла глаза, ощутив сильное головокружение, — И когда я стану сильнейшим созданием во вселенной, когда все склонятся предо мной и признают во мне своего Короля, мне никто не будет нужен. Блэк схватилась руками за виски и перед глазами неожиданно замелькали картинки, отрезая ее от реального мира. Чёрный гроб с открытой крышкой, в котором точно кто-то лежал, но с такого ракурса она не видела кто именно. Четверо вампиров, охраняющие его и мелькнувшее в руке у одного из них серебряное остриё. Ведьма задержала дыхание, когда он замахнулся, целясь лежащему в гробу человеку в грудь, но картинка неожиданно помутнела. Она обернулась на хлёстко выкрикнутое кем-то слово, узнав старофранцузский язык, и увидела, что теперь она стоит в какой-то тёмной комнате в окружении огромного количества зажженных свечей. Посреди неё стояла темнокожая женщина с множеством афрокосичек, собранных в высокий хвост, и рунами на ключицах и руках. Гневно сверкнув карими глазами, она поймала бросившуюся на неё змею и, схватив ее за голову, в резком развороте положила себе на плечи. Бросив презрительный взгляд куда-то вниз, она посмотрела на гневно раскрывшую пасть змею и обнажила белые зубы в ответном шипении, заставив ту послушно обвиться вокруг ее шеи и успокоиться. Посмотрев в сторону, откуда прыгнула змея и куда до этого посмотрела мулатка, Кара увидела плачущую рыжеволосую женщину со следами змеиных укусов по всему телу. Но она плакала не от боли. Ведьму переполняла благодарность. Снова резкое головокружение и, открыв потяжелевшие веки, Кара увидела, что стала окружена дремучим лесом, мирно спящим под лунным светом. Впрочем, спали не все. Кареглазая и темноволосая молодая девушка с животным страхом во взгляде оглянулась, но, ничего не увидев, снова продолжила бежать, накинув упавший капюшон плаща обратно на голову. Не обращая внимание на рвущееся об торчащие сучки платье, она явно от чего-то убегала, но вот раздалось волчье рычание и она, загнанно оглядевшись, обернулась, воинственно прокрутив в руке кинжал. В одно мгновение у неё под глазами расползлись чёрные вены и с обнажившимися клыками она зарычала на мелькнувшего меж деревьями волка. Сдаваться легко она не собиралась. Послышался хриплый смех и Кара, словно пребывая под действием наркотика, обернулась, затуманенным взглядом рассматривая изменившийся вновь интерьер. Темнокожий мужчина с длинными чёрными дредами и серой кожей в верхней части лица неторопливо вошёл в объёмных размеров комнату, катая на губах довольную усмешку. Два шага и трость. Два шага и трость. Три стука глухо отражались у неё в голове. Кара спиной сделала два шага назад, отходя с его пути и задержала дыхание, когда он посмотрел прямо на неё своими горящими адским пламенем глазами. Хрипло рассмеявшись, он с игривым почтением приподнял над головой шляпу-цилиндр и повернулся куда-то в сторону, довольно протянув: — Сделка заключена, mon seigneur. Наслаждайтесь. Цена будет уплачена. В своё время. Папа Легба вновь повернулся к ней и, улыбнувшись так, что ведьма задрожала, все же не в силах оторвать от него взгляд, хрипло проговорил: — До скорой встречи, ma chère Carolina. Блэк вздрогнула, неожиданно увидев перед собой взметнувшуюся чёрную гриву, и запоздало почувствовала, что падает. С коротким вздохом соскользнув с вставшего на дыбы коня, она машинально сжалась, чтобы ничего не сломать себе при падении, но удара о землю не почувствовала. Непонимающе посмотрев на успевшего подхватить ее гибрида, она со стоном выдохнула и запрокинула голову, смотря на затянутое тучами небо. Прекрасно. И что, черт возьми, все это значит. — Честно говоря, я не ожидал, что ты так проникнешься моими словами, что упадёшь с лошади, — он настороженно рассматривал расслабленно повисшую у него на руках ведьму. — Говоришь, хочешь снять проклятье, удерживающее твою волчью сторону? — она подняла голову и устало положила ее ему на грудь, тихо пробормотав: — Просто чудесно. И что для этого нужно? — Какая разница? — он насмешливо поднял брови и Кара раздраженно вздохнула. — Просто интересно. Смерть одного из родственников, скажем, не нужна? — Насколько я знаю нет, — гибрид был явно удивлён таким вопросом. — Славно, — пробормотала она и резво соскочила с его рук, встав на ноги, — Итак, нам ещё далеко? — Нет. Мы почти доехали. — Славно, — снова повторила ведьма и провожаемая его взглядом перекинула ногу через седло. Потрепав Викинга по холке, она на секунду прикрыла глаза, стараясь как можно чётче запомнить все детали видения. Клаус ничего не ответил и тоже забрался на лошадь. Он понял, что что-то не так. Как бы он ее не подначивал, опытные валькирии так просто с коней не падают. Но нежелание продолжать прерванный разговор было сильнее беспокойства, так что он молча пришпорил коня, давая команду идти шагом. Что ж, зато теперь он знает что она о нем думает. Считает его рыцарем, доблестно защищающим свою семью. Майклсон раздраженно поморщился. Он не соврал, когда сказал, что делает это ради себя. Что хочет быть Королём. Но что-то тихое, почти незаметное, упорно повторяло, что он действительно хотел бы быть тем, кем она его считает. Рыцарем, сражающимся с драконами. Но они не в сказке, где добро всегда побеждает зло. В реальности, чтобы победить зло, иногда нужно стать ещё большим злом. И, к счастью, он почти достиг своей цели. Кайла почти нашла двойника. Осталось совсем немного. — Мы приехали, — внезапно охрипшим голосом проговорил он, обернувшись, и увидел, что девушка вздрогнула, вынырнув из своих мыслей. С любопытством оглядевшись, она спешилась и, привязав коня к дереву, подошла вплотную к обрыву, задохнувшись от красоты открывшегося перед ней вида. Слева от неё спокойно бегущая до этого река превращалась в мощный водопад, падая с десятиметровой высоты. Образуя чашеобразное озеро, вода спокойно продолжала свой путь, плавно огибая берег. Растущие по обе стороны берега могучие деревья, словно безмолвные стражи, пристально следили за покоем кристально прозрачной воды, преодолевшей немалый путь, чтобы очутиться здесь, и, будто, отдыхающей в этом небольшом озере перед ещё более долгой дорогой. — Это потрясающе, — она восхищённо обернулась к наблюдающей за ней с тенью улыбки на лице гибриду и, подставив лицо мелким брызгам, рассмеялась. — Хочешь спуститься? — А можно? — Кара, словно ребёнок, начала осматриваться, ища какое-то подобие спуска, но не нашла ничего подобного. — Доверяешь мне? — с долей иронии спросил гибрид, протянув ей руку, и Блэк поняла, как он предлагает ей спуститься. Бросив взгляд вниз, она снова посмотрела на прохладно наблюдающего за ней мужчину и смущённо улыбнулась, вложив свою руку в его. Целиком и полностью. Хотя, возможно, и не стоило. Невольно зажмурившись, когда Клаус, подхватив ее на руки, спрыгнул, она тут же открыла глаза, почувствовав, что они приземлились. Поставив ее на ноги, Майклсон отошёл в сторону, с усмешкой наблюдая, как первородная ведьма тут же зашла в воду по колено, начиная искать самые красивые камушки. Выглянувшие в какой-то момент лучики солнца, отразились от рассыпанных по плечам белых локонов и Клаус задохнулся, когда она обернулась к нему, весело сверкая глазами. В ореоле солнечных лучей, Кара казалась богиней, спустившейся с Асгарда, чтобы напомнить смертным что такое истинная красота. И именно сейчас он был готов поспорить с кем угодно, что сама Фрейя, богиня любви, уступает этой девушке как во внешности, так и в любви ко всему живому. Обратив внимание на особенно ярко сверкнувший под водой камушек, Кара нагнулась, чтобы достать его и радостно улыбнулась. Жемчужинка. Повернувшись к мрачно задумавшемуся гибриду, Блэк тяжело вздохнула и вышла из воды, попутно положив жемчуг в потайной кармашек платья. — Эй, — она подошла вплотную к нему и взяла его лицо в руки, заставляя посмотреть на себя, — Я не хотела тебя злить. Просто… — она опустила взгляд, не зная, как выразиться точнее и неуверенно продолжила: — У меня такое чувство, что ты не не веришь во что-то хорошее. В любовь или преданность. Ты просто боишься поверить в это, потому что жизнь была довольно жестока по отношению к тебе. Ты самый сильный человек, которого я знаю, — она подняла на него горящий взгляд и обняла за шею, — То, через что ты прошёл… Любой бы сломался. Но ты нет. И я… Я не собираюсь переубеждать тебя или воспитывать. Только хочу, чтобы ты знал, что я не смотрю на мир через розовые очки и прекрасно понимаю кто ты такой. И я все ещё здесь. И я хочу быть здесь. Не из-за твоей семьи или, не знаю, чувства долга. Из-за тебя. Потому, что ты дорог мне. — Почему? — едва слышно спросил он, вложив в этот вопрос все отчаяние и неверие. Ведьма грустно улыбнулась и большими пальцами мягко вытерла дорожки слез с его лица, чувствуя, что сама плачет. — Потому, что я люблю тебя. Она задохнулась, почувствовав его губы на своих и послушно приоткрыла рот, позволяя их языкам сплестись. Каждый ее выбор, каждый ее шаг. То, где она сейчас — результат любви к одному человеку. К мужчине, который выбрал ее пятьсот лет назад, пойдя наперекор своим родителям и своему народу. Который, не задумываясь, спас ее. Клаус стянул с неё меховую накидку и, не прерывая поцелуя, чуть дрожащими пальцами начал развязывать шнуровку на груди. Сняв с него в ответ кожаную жилетку и отбросив куда-то в сторону, она вытащила полы рубашки из-под брюк и проскользнула пальчиками по тут же напрягшимся мышцам живота. Теперь ее черёд сделать то же самое. Выбрать и принять последствия этого выбора. Возможно дело было в адреналине, а может в чём-то ещё, но когда Клаус, довольно ловко расправившись со шнуровкой, медленно стянул верх платья, обнажая грудь, холода она не почувствовала. Только жар от того, каким голодным взглядом он прошёлся по ней. Ей было страшно. Черт возьми, всё-таки вряд ли к встрече с верховным лоа, которую он лично ей пообещал, приведёт спокойная и радостная жизнь. Но она никогда не простит себе, если хотя бы не попытается доказать этому упёртому ослу, который сейчас заставляет ее сердце заходиться от бешеного ритма, что в этом мире осталось ещё что-то настоящее. Гибрид позволил стянуть с себя рубашку и аккуратно уложил девушку на снятую с неё же меховую накидку. Не отказав себе в удовольствие ещё раз рассмотреть ее, он остановил взгляд на приоткрытых губах и с жадностью припал к ним, не сдержав гортанного рыка. Какая же она мягкая. Выгнувшись в спине, она зарылась пальчиками в отливающие медью волосы и сглотнула, чувствуя его губы на своей шее. И это что-то — ее чувства к нему. Не жестокость. Не презрение. Не ненависть. Любовь. Уделив внимание каждой родинке, он переключился на ключицы и спустился ниже, целуя тяжело вздымающуюся грудь. Услышав рваный вздох, когда он взял в рот один из сосков, гибрид несильно потянул его и поиграл языком, заслужив прерывистый стон. Проделав то же самое со вторым, он медленно опустился ниже и, поцеловав кажется каждый сантиметр подтянутого живота, аккуратно стянул с неё брюки. Кара была в шоке. Учитывая его опыт, она подозревала, что любовник из него отличный, но она даже не предполагала, что он способен на такую нежность. Чувствуя незнакомый ей трепет, она поняла, что скоро взорвется из-за до предела затянувшегося внизу живота узла. Притянув обратно к себе, ведьма с жаром поцеловала его и тут же застонала сквозь поцелуй, почувствовав прикосновение длинных пальцев к чувствительной плоти. Не в силах терпеть дошедшего до точки максимума напряжения, Клаус уткнулся ей в плечо и несильно укусил, ощутив пальцами насколько она влажная. Чувствуя, как вырастают клыки, он зарычал и отодвинулся от неё, пытаясь справиться с собой. Она человек. С бьющимся сердцем и горячей кровью. И смертна. Ощутив скользнувший по ней холод свежего воздуха, Кара открыла глаза и тут же поняла в чем дело. Мягко повернув к себе за подбородок отвернувшегося гибрида, она невесомо провела пальчиками по набухшим под глазами венам и сверкнула голубыми глазами. Нежно поцеловав задержавшего дыхание мужчину, она отбросила волосы за спину, обнажив шею. — Не заставляй меня упрашивать тебя, — тихо проговорила она. И он не заставил. Удивлённо посмотрев на уверенную в нем ведьму, он взял ее за руку и прокусил белую кожу ниже шрамов, так и не заживших после контакта с огнём. Терпкая, словно тысячелетнее вино. Чувствуя, что в буквальном смысле начинает пьянеть, он аккуратно вынул клыки и в этот момент услышал, что она начала дышать. Она не боялась, он знал это благодаря сердцебиению. Но она тоже почувствовала это. Связь, образовавшуюся между ними. Странно, он никогда не слышал, чтобы такое было между вампиром и человеком. Хотя, пожалуй, их обоих можно было отнести к исключениям из всех правил. Проведя рукой по шероховатой коже предплечья, он нахмурился, когда она попыталась отнять руку, и, недовольно посмотрев на неё, поцеловал коричневатое пятнышко. Потом ещё и ещё. Она не смеет стесняться перед ним того, чем пожертвовала ради него. Он не мог ответить ей взаимностью и она понимала это. Между его ответными чувствами и ним самим были отнятые ею воспоминания. Кара это знала, он видел это по грустному пониманию где-то в глубине ее глаз. Он не может ответить тем же, пока не увидит всю картину целиком. Но это не умаляло тех эмоций, что она вызывала в нем сейчас. Поэтому, воздав должное спасшим его от, пусть временной, но все же смерти гибрид вернулся к прерванному. Кара задержала дыхание, ощутив щекотное скольжение губ по животу, и выгнулась дугой, когда его язык нашел ее комок нервов. Вцепившись одной рукой в его волосы, второй она судорожно сжала мех, на котором лежала, в кулак. Это невероятно. Она была до невероятного вкусной. Не сумев избежать соблазна попробовать ее, Клаус с невиданным для него энтузиазмом собирал языком все, что она ему давала и никак не мог насытиться. И ее жалобное хныканье при этом действии было настолько же приятно, насколько било по оголенным нервам. — Ник, пожалуйста, — рвано прошептала она, не в силах больше сдерживать себя. Он замер и тут же навис над ней, взяв ее лицо в руки. — Ещё. — Ник, — она сразу поняла о чем он, — Я хочу… тебя. Он яростно припал к распухшим губам и медленно вошёл в неё, заставив задержать дыхание от удовольствия. Замерев на мгновение, чтобы дать ей возможность привыкнуть, он тут же толкнулся, не в силах больше сдерживаться. У Клауса было много женщин. Но не с одной из них он не чувствовал хотя бы отдалённо похожего на то, что чувствовал сейчас. Сжав ее бедро одной рукой, он ускорился, чувствуя, что она тут же подстроилась, попутно оставляя кровавые царапины у него на спине. Гибрид прорычал что-то неразборчивое и Кара обхватила его за плечи, больше не контролируя себя. Поддавшись какому-то порыву, она открыла глаза. Голубые начали загораться алым, встретившись с волчьими янтарными. И в этот момент, почувствовав, как мышцы резко сократились, она вскрикнула и взорвалась на миллионы ярких осколков как и те, что плясали у неё перед глазами. Ощущение судорожно сжимающихся стенок стало последней каплей и гибрид в последний раз толкнулся в ней, изливаясь и наслаждаясь небывалым освобождением. Его. Она его. Отныне и навсегда. Выровняв дыхание, он с нежностью посмотрел на вытирающую дрожащей рукой потекшие от обилия эмоций слезы девушку и, придвинув ее к себе за талию, внушительно проговорил: — Ты моя. С этого самого момента. Ты поняла меня? Кара кивнула, явно не будучи уверенной, что сможет сейчас сказать хоть что-либо внятное. — Скажи. Упрямый осел. — Я твоя, — все ещё рвано дыша, повторила ведьма, провела рукой по его щеке, притягивая к себе за шею, и поцеловала. Поцелуй был лёгким и почти невесомым. На большее ее бы сейчас не хватило. Снова посмотрев на него, она тихо закончила: — На всегда и навечно. Уловив проблеск янтаря на серой радужке, она только негромко пискнула, когда он резко перевернул их, усадив ее сверху, и тут же требовательно впился в неё губами. Блэк едва успела прошептать скомканное «Опять?» и почувствовать его усмешку, уже в следующую секунду увлеченно зарываясь пальчиками в его волосы. Кажется, они здесь надолго. Кара была донельзя увлечена своим занятием. Надев рубашку Клауса, чтобы не спровоцировать его на ещё одно продолжение, всё-таки ее выносливость сильно уступала его, она увлечённо выкладывала камешки у него на плече и сердито пыхтела, когда он шевелил рукой, чтобы погладить ее по периодически оголяющемуся бедру, и, тем самым, сводил на нет всю ее работу. Раздраженно вздохнув, когда гибрид в очередной раз пошевелился, она села к нему вплотную и с негромким хлопком положила его руку себе на бедро, вызвав довольную усмешку. Только бы не шевелился. Он, в свою очередь, откровенно любовался ею. Выделяющиеся на фоне серого неба белые локоны были заправлены за ухо с одной стороны и лежали у него на груди с другой. Сосредоточенно сморщив носик, она едва слышно напевала какую-то смутно знакомую ему мелодию, периодически бросая на него смущенные взгляды из-под полуприкрытых ресниц. — Любимая, так что всё-таки ещё тебя беспокоит? — бархатным голосом поинтересовался он и Кара усмехнулась, маслясь, словно кот в сметане, от ощущения неторопливого поглаживания большого пальца по коже бедра. — Вообще-то, кое-что действительно есть, — собрав остатки самообладания в кучу, проговорила она и Клаус увидел как ее глаза посинели. Каждый раз, когда она приближалась к точке кипения, — Если я ещё хоть раз увижу рядом с тобой эту Алисию или любую другую женщину, кроме Кайлы, то превращу ее в жабу. Клаус расхохотался. Ее прямолинейность, поражающая его в первое время, была одной из самых привлекательных черт для него. И сейчас, когда она прямо заявила о том, что все это время ревновала его к тем женщинам, чьи имена он даже не считал нужным запоминать, гибрид откровенно развеселился. Кажется, в последний раз он так смеялся ещё будучи человеком. Невероятно, но как и пятьсот лет назад, она не могла не улыбнуться, слыша его смех. Выступившие на щеках ямочки, которые она каждый раз хотела поцеловать, как только они показывались, и собравшиеся в уголках глаз морщинки буквально заставляли ее улыбаться вне зависимости от настроения. Но тема была слишком серьёзной, так что Блэк как можно быстрее попыталась убрать умиление с лица. — Я серьезно, Майклсон. В жабу. И не говори потом, что я не предупреждала тебя. — Солнышко, ты ведь понимаешь, — все ещё посмеиваясь, проговорил он, — что если я соглашаюсь на это, то и тебе придётся кое на что согласится. — Я слушаю. — Я, знаешь ли, тоже не захожусь от восторга, видя тебя с другими мужчинами. Поэтому, если вдруг хоть сам Король Англии пожелает тебя видеть, то эта встреча пройдёт в моем присутствии. Об остальных смертных и говорить нечего. — Договорились, — довольно легко согласилась она и, бросив бесполезные попытки, просто легла ему на грудь, наслаждаясь исходящим от него теплом. Перебирая прядки ее волос, Клаус все же не мог понять чем он это заслужил. Никогда ещё ему не было так хорошо и спокойно. Слишком хорошо и спокойно. — Скажи это. Ещё раз. Она посмотрела на него так, что у него на секунду перехватило дыхание. — Я, — лёгкий поцелуй у основания шеи, от которого он рвано вздохнул, — тебя, — в подбородок, — люблю. Кара поцеловала его в приоткрытые губы и, чуть отодвинувшись, улыбнулась. Ее волосы каскадом закрывали их лица от остального мира, но Клаус все равно притянул ее ближе к себе. Научившись, кажется, понимать гибрида с полуслова, она послушно облокотилась щекой о его плечо и довольно улыбнулась, наслаждаясь небывалым чувством защищённости, оказавшись обнятой двумя руками. Двумя сильными руками ее мужчины, которые могли дарить невероятную нежность ей и сотворять такую же невероятную жестокость по отношению к другим. — Я люблю тебя, Никлаус Майклсон, — тихо повторила она. — Не зови меня так, любимая, — мягко попросил он, сосредоточенно рассматривая открывшиеся ему веснушки у неё на плече. И как он раньше их не заметил. Она чуть повернулась и, взяв его за подбородок, заставила посмотреть на себя. — Это имя дал тебе твой отец, — тихо проговорила она и еле сдержала вздох, почувствовав, как он тут же напрягся, — Мужчина, воспитавший тебя и которого ты ненавидишь. Но, как бы то ни было, нельзя отказываться от имени, данном тебе при рождении. Вот, к примеру, я. В прошлой жизни я прошла что-то вроде крещения и мне дали имя, которое будет вести меня в каждой из последующих жизней. Точнее его вариации. Кэрол, Кара и так далее, — она как бы невзначай начала легонько поглаживать его по щеке большим пальцем и с удовлетворением почувствовала, что он немного расслабился, — Но я никогда не забуду имени, данного мне матерью. Это что-то вроде путеводной звезды для меня. Не знаю как у вас, но, как ты понял, мой народ придавал этому довольно большое значение. — И какое же имя тебе дали при… крещении? — Имя души, которое при произнесении открывает ее нараспашку. Образно говоря. По поверьям, его можно называть только тем, кто тебе по-настоящему близок и дорог. Чтобы не сглазить, наверное, — она лукаво посмотрела на не до конца скрывшего холодок в глазах гибрида и, тихонько рассмеявшись, поцеловала его в щеку. Она только что призналась этому человеку в любви, а он без задней мысли решил, что она ему не доверит собственного имени, — Каролина. — А данное матерью? — он легонько ущипнул ее, поняв, что это была проверка, и улыбнулся, когда она возмущённо хлопнула его по руке. — Адельхейд. — Не смей ее трогать! — голос принадлежал кому-то, кого он точно знал, но за застилающей глаза красной пеленой и разрывающей сознание болью, задуматься об этом подробнее он не мог. — Нет! — этот крик был ещё страшнее предыдущего, но уже женский и Клаус дёрнулся, узнав голос. Ей нельзя здесь быть. Нет, нет, нет, он уже уничтожит ее. Попытавшись совладать с этим нечто, что разрывало его изнутри, он закричал, чувствуя, что оно только взвилось ещё сильнее. Волк рвался наружу. — Да что тут творится, — он скорее знал, чем слышал, что она топнула ногой. Она всегда так делала, когда не знала как найти решение и раздражалась. Но сейчас она плакала. Он ненавидел, когда она плачет. В такие моменты хотелось перегрызть горло ее обидчикам и себе заодно за то, что не защитил. Зверь в нем удивлённо поднял голову и, негодующе рыкнув, на время присмирел, принюхиваясь к новому запаху. — Тшш, сосредоточься на моем голосе, Клаус. Заставь себя сконцентрироваться на нем. И она запела. Волк внутри него замер, прислушиваясь. Принюхавшись ещё раз, он недовольно рыкнул и зевнул, убаюкиваемый колыбельной. Она волчица. Его волчица. Ради своей можно немного и потерпеть соседство с этим мертвым сгустком. Но потом он снова начнёт сражаться с ним за свою территорию. — Арья, — выдохнул он, наконец-то чувствуя самого себя, а не вампира или оборотня, сражающихся друг с другом, и почувствовал, как спасительное беспамятство забирает его себе. — Я здесь, — успел он услышать тихий всхлип, — я рядом с тобой. Клаус судорожно вздохнул и прежде, чем темнота успела рассеяться, почувствовал сжимающее его лицо руки, от которых исходило согревающее тепло. — Все нормально, солнышко, — хрипло проговорил он, отстраняя ее руки, — Я уже здесь. — Конечно нормально, — словно запыхавшись, ответила она и шумно шмыгнула носом, — А как же иначе. Он наконец-то увидел ее и сжал челюсти так, что заходили желваки. — Ник, все нормально, — попыталась протестовать она, но он уже прокусил запястье и протянул ей. — Не заставляй меня заставлять тебя, любимая. Кара поморщилась и обхватила губами кровоточащий укус, успев заметить взгляд Майклсона, изучающий каждый сантиметр кровавых царапин на плече и руке. — Я мог убить тебя, — сухо констатировал он, когда она отстранилась. Кара закатила глаза и иронично посмотрела на него. — Это всего лишь царапины, Ник. Да и, если я правильно разобрала в твоём шёпоте своё имя, то ты вспомнил, что в усмирении оборотней у меня есть небольшой опыт. — Ты могла умереть, — схватив ее за предплечья, прорычал он и Блэк поджала губы. Неуловимо изогнув кисть теперь уже здоровой руки, она резко вскинула руку и он выругался, упав на сломанные в мгновение ноги. Подняв и вторую руку, ведьма скатала алую сферу между рук и, словно резинку, медленно оттянула одну из окутывающих ее пальцы нить вниз, перепечатывая гибрида к земле. — Ещё есть вопросы? — Тогда какого черта ты позволила мне причинить тебе боль? — прорычал он, неожиданно высвободив одну руку, но Кара тут же шевельнула пальцами и ее припечатало обратно. Посмотрев на небо, она тяжело вздохнула и, снова скатав единую сферу, позволила энергии впитаться обратно в ее руки. — Потому что, мне не было больно, — проговорила она, смотря как он сел и зарылся руками в волосы, — Я сразу же поняла какое из воспоминаний вернулось к тебе. Оно наиболее опасно, потому что в тот момент ты не был самим собой. И поэтому оно заставило тебя пережить все это снова. С предыдущими ведь такого не было, верно? Я сделала то, что должна была. Восстановила начавшую разрушаться преграду. — Не было? — непонимающе спросил он. — Нет. В такие моменты боли не чувствуешь. К тому же, я все контролировала. Если бы мне начала угрожать реальная опасность, я бы просто свернула тебе шею. — Если вдруг такое повторится ещё раз… — Только однажды, — перебила она его и, проследив взглядом за неторопливо опустившейся между ними снежинкой, бросила на него тяжёлый взгляд: — Это полнолуние будет для тебя непростым. — Они все не самые лёгкие, — Клаус равнодушно повёл плечом и, поднявшись, пристально рассмотрел ее зажившую руку, — Быстрее, чем в тот раз. — Честно говоря, я вообще не понимаю почему твоя кровь лечит меня, — вздохнула она, понимая, что о себе он сейчас говорить не собирается. — А я не понимаю почему она не должна тебя лечить, — удовлетворившись осмотром, он засунул руки в карманы и недовольно посмотрел на закатившую глаза ведьму. — Это как раз объяснимо. Из-за двух живущих сущностей, свойства третьей во мне блокируются. Перебор. А твоя лечит потому, что в тебе есть часть волка. Наверное. — Ты не уверена. — Нет. Более того, я уверена в том, что не права, но эта единственная теория, которая приходит мне в голову. — Ладно, к черту. Главное, что лечит, — он вдруг сощурился и, бросив на неё хитрый взгляд, резко переместился, сбивая ее с ног. — Майклсон, мать твою за ногу, — ошарашено вскрикнула Кара, потирая пятую точку, принявшую всю тяжесть падения на себя, — Какого…? — Давай, милая. Ты ведь умеешь защищаться? Докажи, чтобы я был спокоен за тебя. — Ты серьезно? — она не сдержала смешка и пожала плечами, — Платье я хотя бы надеть могу или прикажешь так и оставаться в твоей не самой длинной рубашке? — Ну что ты, солнышко, — он усмехнулся, задержав взгляд на ее ногах, — Все до мелочей реально. Если на нас вдруг нападут, ты же не будешь подбирать подходящее платье, верно? — Разумеется, нет. Я как истинный воин буду сражаться голая с полчищами врагов. Мужчин. Кажется этой детали он не учёл. Уже собравшись что-то ответить, его неожиданно впечатало в дерево и он хрипло рассмеялся. — Ты ведь понимаешь, что у меня достаточно хорошо намётан глаз, чтобы бросить вампира не просто в дерево, а сердцем на ветку и что сейчас я просто пожалела тебя? Он демонстративно отряхнул брюки и в следующую секунду переместился, собираясь снова сбить ее с ног, но она изящно крутанулась, уходя с линии атаки. Изогнув бровь, она чуть улыбнулась и лукаво наклонила голову. — У меня есть идея получше, — ведьма задумчиво посмотрела на гибрида и, начиная нервничать, убрала волосы назад, — Проверить меня ты можешь и в замке. Лучше скажи, ты ведь ещё ни разу не обращался, верно? — Не было возможности, солнышко. — А хотел бы? — осторожно спросила она, пристально наблюдая за его реакцией. — А это в твоих силах? — Ну, в полнолуние это действительно было бы сделать проще, но и опаснее. Всё-таки обращение будет неестественным, под моим влиянием, и я не смогу ручаться за обратное превращение. А сейчас другое дело. Поэтому, если ты хочешь, я могла бы попытаться выпустить твоего волка из-под вампира. Считай это… — она пожала плечами и неуверенно усмехнулась, — моим подарком на твой предстоящий день рождения. — Откуда ты… Ребекка, ну, разумеется. Я иногда забываю, что пятьсот лет назад у моей сестры был несколько более длинный язык, чем сейчас. Последствия? — Помимо того, что почувствуешь безграничную свободу? Ты станешь легче переносить полнолуния в последующем. — Ты хочешь компенсировать, не так ли? — гибрид заинтересованно посмотрел на поморщившуюся ведьму. — Я скрыла твои воспоминания стеной. И из-за моего появления в твоей жизни, она начала разрушаться и некоторые из них начали прорываться. Сейчас я восстановила ее, но… оборотни — народ довольно своенравный и на вынужденное стирание памяти мирно не реагируют. В это полнолуние оборотень в тебе будет сопротивляться заклятию Эстер особенно сильно, поэтому, да, в какой-то мере я действительно скомпенсирую то, что должно произойти по моей вине. — Но потом все станет как прежде? — Да. Ты вновь станешь вампиром с подавленным геном оборотня. За исключением того, что полнолуния для тебя действительно будут проходить немного проще, ничего не изменится. — Риски? — Никаких. В полнолуние были бы. — Хорошо, — он подошёл к ней хищнической походкой и она усмехнулась, подняв руки. — Не торопись, милый, это не так просто, как ты думаешь. Я этого не делала уже очень и очень давно, а с гибридами так вообще ни разу. Она посмотрела на небо и чуть нахмурилась. — Скоро закат. У тебя будет одна ночь. Я вернусь в замок, чтобы нас не начали искать, всё-таки ни к чему будет вампирам соваться в лес, а перед рассветом найду тебя. Клаус кивнул и отстранённо подумал, что так близко он ещё никого к себе не подпускал. И благодаря этому дожил до своих лет. — Солнышко, а ты уверена? — мягко спросил он, перехватив ее руки. — В том, что у меня получится — да. А вот в том, что ты мне доверяешь — не очень, — она прищурилась и делано равнодушно пожала плечами, — Если боишься или не хочешь рисковать, можем этого не делать… — Нет. Полагаю, тебе я доверять могу. Кара с трудом подавила желание закатить глаза, все же уловив некоторую опаску в его голосе. — Будет больно, — напоследок произнесла она и, отойдя от него на пару шагов, стянула с себя рубаху. Не успели мурашки пробежать по обнаженной коже, как ведьма рухнула на землю от переломившегося пополам позвоночника. Машинально дернувшись к ней, Клаус замер и сощурился, смотря на переступившую с лапы на лапу волчицу. Мигнув голубыми глазами, она утробно зарычала на него и раскрыла пасть в громогласном рыке. Королева призвала своего подданного. Майклсон резко выдохнул, почувствовав неожиданно сломавшиеся бедренные кости. Сдерживая рвущийся наружу крик, он также утробно зарычал, с загоревшимися жёлтым глазами смотря на пристально наблюдающую за ним уже девушку. — Не сопротивляйся, — тихим шепотом донёсся до него ее голос, вклинившийся между хрустом выворачивающихся костей, — Почувствуй ее. Позволь боли затопить себя. Пожалев тысячу раз, что вообще согласился на это, гибрид закричал, не в силах больше сдерживаться. Кара малодушно прикрыла глаза, чувствуя себя так, словно это из неё заживо вытаскивают каждую кость, но тут же снова посмотрела на зарывшегося пальцами в землю Клауса. Она действительно забыла как проходят первые обращения. До крови прикусив губу, она сложила руки на груди, стараясь сдержать себя и не вмешаться уже как ведьма. Первое обращение должно пройти по всем правилам, а оно у него и так происходит не в полнолуние. Если она ещё и облегчит его, то следующее будет ни чуть не легче. И тогда все, что он чувствует сейчас напрасно. Но вот, последний сустав встал на место и Кара, судорожно выдохнув, облегченно улыбнулась. Чисто-серая, отливающая серебром шерсть без единого пятнышка и изучающе смотрящие на неё янтарные глаза. Странно, но в размерах он также ни чуть не уступал ее братьям. — Наслаждайся, любимый, — едва слышно проговорила она и волк, развернувшись, пошёл прочь, скрываясь за деревьями. Проводив его взглядом, Кара посмотрела на проступающий на темнеющем небосводе полумесяц и задумчиво провела рукой по волосам. Ночь обещает быть долгой.