Family above all

Кэтрин нервно ходила из стороны в сторону, кусая нижнюю губу. Проклятье. Если бы они с Карой знали, что возвращение воспоминаний и этой части ее сил займёт столько времени, то придумали бы другой план. Впрочем, теперь уже поздно о чём-то сожалеть. Проклятье. Она едва не зарычала и прикусила костяшку указательного пальца. Прошёл уже месяц с тех пор, как Кэролайн благополучно спит, пребывая в одной из спален в доме Кола и Лили. И ровно месяц, как она, Кэтрин, вздрагивает от каждого шороха, ожидая, когда Клаус придёт к ней за ответами. Забрав у него память четыреста лет назад, Кара привязала его воспоминания к своему кольцу, чтобы они вернулись одновременно и к ней и к нему. Только она не учла одного. Если сама ведьма благополучно пребывала в состоянии сна, принимая свою прошлую жизнь как мультик, то Клаус был в сознании. И он был чертовски зол. Хотя будешь тут добрым и пушистым, когда каждую секунду у тебя выбивает почву из-под ног неожиданными подробностями твоего прошлого. Впрочем, Кэтрин знала в какой момент его терпение лопнет. Точнее, после какого кусочка воспоминаний. И знала, что в этот момент последним, о чем он подумает, будет сохранность ее жизни. И, как назло, этот кретин, в отсутствии которого она по сути была связана по рукам и ногам, не брал трубку. Вздрогнув от неожиданно громко прозвучавшей мелодии телефона, она нервно облизала губы и медленно приложила его к уху. — Беги, — коротко сказал низкий женский голос и тут же зазвучали короткие гудки. Рвано вздохнув, Кэтрин засунула телефон в задний карман брюк и бросила цепкий взгляд на окно. Нет. Ее уже окружили. Значит, снова придётся возиться в грязи. Переместившись к книжному шкафу, она упала на колени и потянула за корешок романа Джейн Остин. Нижняя полка беззвучно отодвинулась, открывая до крайнего узкий ход. Извиваясь ловчее любой змеи, Кэтрин залезла туда ногами вперёд и, оставшись висеть по ту сторону стены, она с едва слышным щелчком закрыла за собой полочку и спрыгнула. Сморщив носик от противного запаха жижи, облепившей полусапожки, вампирша быстро пошла по тоннелю. Судя по тому, что она успела узнать, гибриды Клауса не обладают большим интеллектом, а значит у неё точно есть какая-то фора. 2:0 в пользу несравненной Кэтрин Пирс, пёсики. Ребекка с силой сжала челюсти и послала облажавшемуся командиру гибридов такой взгляд, что тот сглотнул. — Как… — с поистине драматическим непониманием начал Клаус. — В моем собственном городе, в городе, в котором живет моя семья и целая армия гибридов и оборотней, Катерина все равно умудряется сбежать, — молниеносно отломанная ножка стула пронзила шею командира насквозь и тот захрипел, упав на колени. Ребекка на секунду прикрыла глаза, и прокрутилась на барном стуле, отворачиваясь от этого жалкого зрелища. Плевать она хотела на покалеченного гибрида и эту сучку Пирс, лишь бы не видеть брата в таком состоянии. Заросший щетиной и с безумным взглядом загнанного в клетку зверя, Клаус отличался от своего животного обличия только отсутствием хвоста и четырёх лап. — Она не пересекала черту города, это точно, — хрипловато проговорил гибрид, вытащив деревянный обломок и так и продолжая стоять на коленях. — Ее кто-то укрывает, иначе бы мы уже нашли ее. Он вздрогнул от с громким хлопком упавшей ему на плечо тяжёлой руки и, рвано дыша, медленно поднял взгляд на Майклсона. — Так найдите мне ее, — с широкой улыбкой на лице проговорил тот и впился пальцами в его плечо, выламывая сустав. — Мне стоит объяснять что произойдёт, если Катерины не будет на пороге этого дома к вечеру сегодняшнего дня? — Нет, — сквозь зубы выдохнул тот, стараясь не закричать от боли из-за вывернутого на сто восемьдесят градусов плеча, и тут же переместился на улицу, как только Клаус убрал руку. — А, ты все ещё здесь, — с неприязнью проговорил он, словно только сейчас заметив присутствие Ребекки и та, не оборачиваясь, отсалютовала ему стаканом, наполовину наполненным виски. — Могу я узнать, когда ты наконец свалишь из моего дома, милая сестрица? — Тебе придётся сохранять лицо гостеприимного хозяина и любящего брата ещё, как минимум, ближайшие несколько недель. — Выметайся, сестрёнка. — И не подумаю, — отрезала блондинка, соскочив со стула и прожигая тяжело дышащего брата гневным взглядом. — Ты едва не убил Фрею, заперся здесь, словно затворник и только и делаешь, что уничтожаешь наш алкоголь, который, между прочим, почти закончился. Когда последний раз ты видел Хоуп? — Не смей, — тихо прорычал он, и Ребекка подавилась следующими обвинениями. — Говорить о моей дочери. Она непонимающе нахмурилась, но послушно замолчала. Видимо переборов желание воткнуть ей белый дуб в сердце, он достал початую бутыль и сделал несколько глотков. — Насчёт Фреи не беспокойся, дорогая, — хрипло проговорил он, вытерев мокрые губы рукой. — Элайджа успел спрятать нашу сестру-предательницу прежде, чем я добрался до неё. — Ник, ты слышал, что сказала Хоуп, — в который раз решила попытаться Ребекка. — Фрея не знала о том, что ее связь с Далией настолько крепка. Настолько, что наша тётушка, пребывая даже иссушенной и отдавая все силы ведьмам Тристана, читала ее мысли. И уж тем более не знала, что Неясыти вытягивали эти сведения из сознания Далии и преподносили их на блюдечке Тристану. Никто из нас даже не подозревал, что осведомленность Тристана о той же подавленной сущности вампира Хоуп объясняется связью Фреи с Далией. — Прости, Ребекка, но я не готов на основании слов своей трехлетней… — Четырехлетней, — сквозь зубы поправила блондинка. — Четырехлетней дочери понять и простить нашу сестру. — Ты прекрасно знаешь, что Хоуп взяла это не из ниоткуда, — с отчаянием проговорила Майклсон, пытаясь найти в этом живом мертвеце хоть что-то, напоминающее ей прежнего брата. — Ты знаешь, что Хоуп, имея свою какую-то особенную связь с Кэролайн, узнала это от неё, а уж ей-то ты должен доверять. — С чего бы это? — процедил гибрид, раскинувшись на диване и стараясь прогнать всплывшие в голове картинки вернувшихся воспоминаний. — С чего бы это?! — прокричала Ребекка и он поморщился. — Да с того, что она по сути пожертвовала собой, чтобы я сейчас стояла здесь и орала на тебя какой ты кретин. — Аккуратнее, Ребекка. — Не то что?! — разъярённо перебила она. — В гроб меня засунешь? Так я не так давно вышла из одного, оставил бы меня на дне океана, в чем проблема? — Хватит орать, — он хлопнул ладонью по столу и мягко завершил: — сестрёнка. Мои дела с Кэролайн касаются только нас двоих. Так что, будь добра, закрой рот, раз уж мне всё-таки приходится терпеть твоё общество. — Да пошёл ты к черту, — огрызнулась Ребекка, с толикой отвращения наблюдая за тем, как он берет вторую бутыль. — Это же насколько она была одинокой, что согласилась быть с тобой. С таким, как ты. Клаус замер с поднятой рукой, не донеся виски до рта. — Мне кажется, что я одна. Совсем одна и никому нет до этого дела. Отстранённо услышав грохот захлопнувшейся за сестрой двери, он вдруг раскрошил бутыль в кулаке, наслаждаясь болью от впившегося в кожу стекла и жжением от соприкосновения алкоголя с кровью. — Не стоит. Вытащить их куда сложнее, чем кажется, — послышался звонкий голос и Клаус утробно зарычал. Да почему они не могут оставить его одного. — Я не собираюсь строить из себя заботливую невестку или няньку, — словно прочитав его мысли, проговорила Лили и тихонько прикрыла за собой дверь. — Тогда зачем ты здесь, дорогая? — небрежно отряхнув ладонь и, тем самым, загнав мелкие осколки ещё глубже под кожу, поинтересовался гибрид. — Мне нужен собутыльник, — сухо ответила она и изогнула бровь на его насмешливый взгляд. — Что? Пять веков назад я жила припеваючи, занимаясь своими делами и думая, что все в порядке. Потом мне с рук на руки передали моего непутевого тогда ещё парня и я стала ещё счастливее, вскоре выйдя за него замуж. А потом, по прошествии пятисот лет, я узнаю, что в жизни моей сестры творилась такая задница, что мне и не снилось. И узнаю я это не от неё, а от брата своего мужа, который только что вспомнил о том, что вообще знал ее в том времени. Впрочем, Элайджа был довольно скуп на подробности. Поэтому, сейчас я чувствуя себя более, чем паршиво и, думаю, ты тоже. Так что, не найдётся ещё пары бутылок виски? — Изольём друг другу душу и поплачемся в жилетку? — А потом сядем вышивать крестиком и возьмём котёнка из приюта, — кивнула рыжеволосая и, плюхнувшись на диван, положила ноги на стол. — Мне просто нужно тишина для самобичевания, отсутствие контроля со стороны Кола и выпивка. Что-то мне подсказывает, что Бойня — последнее место, где он будет меня искать, так что отлично подходит. Клаус молчал некоторое время, рассматривая увлечённо разглядывающую свой маникюр ведьму. Он прекрасно помнил с какой силой эта маленькая ладошка дала ему затрещину месяц назад и невольно усмехнулся несоответствию внешнего безобидного вида с истинной силой, заключённой в этих руках. И, несмотря на то, что с того момента, как вошла, Лили смотрела на что угодно, кроме него, он все же приметил мертвенную бледность и покрасневшие глаза. Дёрнув уголками губ, он подивился небывалому для него альтруизму и кинул ей бутылку. — Располагайся, дорогая. Ты же всё-таки моя невестка. Лили криво усмехнулась и, с ироничной благодарностью кивнув ему, приложилась к выпивке. Стефан несколько минут всматривался в спокойное лицо подруги, лежащей на двуспальной кровати, и наконец аккуратно присел рядом, взяв ее руку в свою. Она была одета в обыкновенные джинсы и рубашку и выглядела так, словно просто прилегла отдохнуть после тяжёлого дня. Хотя, судя по всему, тяжёлым был не день, а век. Ну, или несколько. Четвёртое кольцо, более изящное и тонкое, чем остальные три, холодно поблескивало, исправно выполняя свою работу. Кэролайн вспоминала свою вторую жизнь и принимала накопленные за неё силы и умения. А они продолжали жить своими жизнями. По крайней мере, должны были. — Знала бы ты какой бардак тут творится без тебя, — он тяжело вздохнул и вдруг усмехнулся: — Знаешь, я не хотел приезжать сюда. Новый Орлеан, гибриды, Майклсоны. Слишком много мороки и слишком мало шансов выжить. К тому же, вроде бы как впервые за долгое время вокруг меня установилось относительное спокойствие. Никто не тыкал деревянными кольями в сердце и не сводил с ума галлюцинациями. Знаешь, я вдруг понял своего брата. Удивительно, правда? Я вдруг понял почему он бросил меня, бросил нас с тобой, и увёз Елену так далеко, как только смог. Это часть наших жизней. Все эти опасности, риски. Это порочный круг, из которого мы никак не можем выйти, постоянно ввязываясь в новую авантюру ради дорогих нам людей, — он задумчиво погладил большим пальцем ее запястье и продолжил: — Но я вдруг понял, что больше не хочу этого. Я приехал сюда, чтобы защитить тебя, но сейчас вижу, что с защитниками у тебя скорее перебор, чем недобор. Я дождусь тебя. Дождусь, когда ты проснёшься, чтобы убедиться, что ты в порядке, но потом уеду. Надеюсь, ты сможешь понять меня, а если нет, то простишь со временем. Он посидел ещё некоторое время и уже хотел забрать руку, как вдруг замер, почувствовав, что ее пальчики едва заметно сжались, удерживая его, и расслабились уже в следующую секунду. Стефан понял, что она услышала его. И она поняла. Наклонившись, он поцеловал её в лоб и прошептал: — Возвращайся, Кэр. Поднявшись, он ещё немного посмотрел на невозмутимо спящую подругу и удивлённо обернулся, услышав резкое: — Ты ее любишь? — Не помню, чтобы тебя это касалось, Ребекка, — он с какой-то усталостью посмотрел на поджавшую губы первородную и мягко проговорил: — Да. Я люблю ее, но только как друга. Ребекка кивнула и тоже посмотрела на ведьму. — Я так и не поняла: почему моему брату нельзя подходить к ней? — резковато спросила она. — Тебя ещё не было, когда мы выясняли это, — Стефан пожал плечами. — Кэтрин сказала, что между ними слишком сильная эмоциональная связь. Вроде как есть вероятность, что, почувствовав его присутствие, Кэролайн выбросит из процесса восстановления памяти, а этого допустить нельзя. — Слова Катерины у нас теперь стали истиной в последней инстанции? — Ребекка насмешливо изогнула бровь на раздражённый взгляд Сальваторе. — Ты прекрасно понимаешь, что Кэтрин лишь передала слова Кэролайн, или Кары, как угодно. А, судя по всему, Кэтрин более чем ее доверенное лицо. Так что, здесь больше вопрос в доверии к самой Кэролайн, чем к Кэтрин. Майклсон передернула плечами, как бы говоря, что ему не удалось пошатнуть ее убеждения, и от чего-то смягчившимся взглядом посмотрела на спящую ведьму. — Когда ко мне вернулись воспоминания, я все никак не могла понять одну вещь. Как она справилась с этим. Бросить любимого человека, наблюдать со стороны как он строит одни отношения за другими и при этом не напоминать о себе, — она немного помолчала и, начиная нервничать, сложила руки на груди. — Это все из-за меня. Она сделала это ради меня, если бы Аврора не схватила меня тогда… — Здесь нет твоей вины, Ребекка, — перебил ее Стефан. — Никто не знал о приезде де Мартелей в этот город и уж тем более никто не думал, что Аврора начнёт со столь решительных действий. Кэролайн считает тебя своей семьёй и сделала то, что считала необходимым, чтобы спасти тебя. И это сработало. А воспоминания ей бы пришлось вернуть рано или поздно. Поэтому, нет смысла винить себя в случившемся. — Он что-то узнал, — вдруг резко сказала она, задумчиво смотря на подругу. — Клаус что-то увидел в этих воспоминаниях. Они не просто были вместе, что-то произошло. — О чем ты? — Он словно обезумел. С того момента, как Клаус увидел последнее вернувшееся к нему воспоминание, он не может даже слышать упоминания о Хоуп, хотя до этого требовал получать новости о ней несколько раз на дню. — Ну, в последний месяц твой брат в принципе не подходил к дочери. Может это просто… — Нет. Что-то произошло пятьсот лет назад, Стефан. Они некоторое время молча смотрели друг на друга и Сальваторе вдруг побелел, поняв, что она пытается сказать ему. — Это невозможно. — Едва ли, — тихо ответила Майклсон, отведя взгляд, и прикусила нижнюю губу. — Ребекка, послушай меня. Я… — Стефан судорожно вздохнул и взлохматил волосы. — Если все так, как ты думаешь… Если это правда, то нам нельзя вмешиваться в это, — блондинка удивлённо посмотрела на него. — Я серьезно, Ребекка. Это их дело и нас оно никак не касается. — Я должна зна… — Ты ничего не должна, — отрезал Сальваторе и, бросив беглый взгляд сначала на Кэролайн, а затем на дверь, кивнул: — Выйдем. Ребекка, поколебавшись, последовала за ним и, выйдя за дверь, рявкнула тут же подошедшим трём вампирам: — Охранять лучше, чем охраняют Елизавету в Букингемском дворце. Если хоть волос упадёт с ее головы, мой брат покажется вам ангелом во плоти по сравнению со мной. Все ясно? — Предельно, — вытянувшись по стойке смирно, в один голос ответили те и Ребекка холодно кивнула. Проигнорировав наполовину ироничный, наполовину уважительный взгляд Стефана, она зашла в ближайшую комнату и, закрыв за вампиром дверь, вызывающе обернулась к нему. — Просто представь себя на ее месте, Ребекка, — с усталым вздохом начал тот. — Если она действительно была беременна, это означает, что в какой-то момент она потеряла ребёнка. Кэролайн наполовину оборотень, а значит ее организм сильнее и здоровее обычного и дело не может быть в какой-то болезни или в чём-то подобном. Это не наше дело. Их. И ни ты, ни я не будем ничего узнавать на эту тему, если только Клаус или Кэролайн сами нам не расскажут. Верно, Ребекка? Майклсон упрямо повела подбородком, но ничего не ответила, насупившись. Стефан терпеливо ждал ответа, не отводя от неё взгляда и через несколько секунд она взорвалась: — Я не могу так, Стефан. Кровавый черт, я вижу как мой брат с каждым днём скатывается все ниже по эволюционной лестнице, уже почти приблизившись к австралопитекам, и ничего не могу при этом сделать. Ему больно и он страдает и я должна что-то сделать. — Помнится, было время, когда все, чего ты ему желала это ненависть и страдания… — пробормотал Сальваторе и вскинул руки на ее взбешённый взгляд. — Просто мысли вслух. Ребекка, твой брат, каким бы монстром он ни был, — Майклсон предупреждающе зарычала. — все ещё является сильнейшим существом на планете. Как и в случае с Кэролайн, он бы рано или поздно прошёл через возвращение воспоминаний. Это было неизбежно. Сейчас мы не можем помочь ни ему, ни ей, но я очень сомневаюсь, что как только вся память будет возвращена, Клаус так и останется в этом непонятном состоянии. Что-то мне подсказывает, — он горько усмехнулся и с нехарактерной для него жёсткостью закончил: — Что как только Кэролайн очнётся, Клаус прольёт не одну и не две реки крови. — Стефан Сальваторе, — иронично протянула Ребекка и посмотрела на него так, словно впервые увидела. — Мне показалось или я только что услышала интонации Потрошителя в твоём голосе. — Посуди сама, — проигнорировав ее реплику, проговорил Стефан, надевая пальто. — Насколько милосердным будет твой брат к тем, кто убил его ребёнка? Если он существовал конечно. — Куда это ты? — недовольно спросила Майклсон прошедшего мимо неё вампира, мысленно согласившись с ним, и последовала следом на первый этаж. Стефан некоторое время молчал, спускаясь по лестнице, но вдруг остановился и, обернувшись, задумчиво ответил: — Тебя не удивила та скорость, с которой Аврора де Мартел исчезла из Нового Орлеана, бросив брата? — Нет, — фыркнула блондинка, изящно изогнув бровь. — Эта сучка усыпила меня и бросила на дно океана и из-за неё же любимая моего брата пребывает в магической коме. Так что, нет, самым разумным решением с ее стороны было сбежать и не напоминать о себе. Да и, к тому же, оборотни Хейли прочесали каждый закуток этого города в поисках ее и этих лицемерных фанатиков и никого не нашли. Так что, она — последнее, о чем я вообще хочу думать в данный момент. — Да, это все прекрасно, — покивал вампир. — За одним исключением. Она бросила Тристана. Ты знала ее тысячу лет назад, что можешь сказать об их отношениях с братом? — Они до нездорового привязаны друг к другу, — пожала плечами Майклсон и нахмурилась. — К чему ты клонишь? — К тому, что не только ты знаешь их вот уже тысячу лет. И не только мне показалась странной столь безропотная капитуляция Авроры со всеми Неясытями. Ребекка сощурилась и поймала брошенный ей телефон. Сняв блокировку, она быстро пробежалась глазами по тексту пришедшего час назад сообщения и почувствовала, как под глазами расползается сеточка чёрных капилляров и вырастают клыки. — Сириус нашёл ее, Ребекка. Она все ещё в Новом Орлеане. Всколыхнувшийся после короткого чирканья синий язычок пламени медленно прошёлся вдоль лезвия, накаляя его, и вдруг погас. Раздалось ещё одно чириканье железного колесика зажигалки и танцующий от периодических сквозняков огонь зажег подставленную сигарету. — Вот видишь как я о тебе забочусь, — невнятно из-за зажатой между зубами сигареты пробормотал Сириус. — Даже нож прокалил, чтобы никакую инфекцию тебе не занести. — Ты всего лишь хочешь сделать мне больнее, — усмехнулся Тристан, с ненавистью смотря одним глазом на флегматично пожавшего плечами оборотня. Второй заплыл из-за неуспевающих регенерировать кровоподтёков. — Вот только это все равно не вернёт твою сестру. Бедная Кэролайн, должно быть тяжело ей будет осознать, что… Сириус отработанным движением вонзил клинок ему в живот и Тристан замычал сквозь зубы, стараясь сдержать крик. С поистине увлечённым выражением лица он резко рванул нож вправо и вниз, попутно выругавшись на тусклое освещение. Тристан уже кричал, не сдерживаясь, и под конец перешёл на визг. Бросив на него полный отвращения взгляд, Сириус осторожно положил сигарету на стоящий рядом стол и засунул обе руки в проделанную в вампире дыру. Немного покопавшись в его внутренностях, отчего Тристан снова потерял сознание, ну или умер, какая разница, оборотень резко вытащил руки с зажатым в них органом. Играючи подбросив печень тысячелетней давности, он нараспев проговорил: — Тяжело будет осознать твоей сестре, что за ее проступки расплачиваешься ты, Тристан. Кстати о ней, пойду отправлю наш подарок. Никуда не уходи, договорились? Тристан все также бессознательно сидел, будучи прикованным цепями к стенам, и Сириус кивнул сам себе. Молчаливые пленники — самые лучшие пленники. Снова взяв в зубы сигарету, он положил печень на стол и, начав вытирать руки, вдруг замер, услышав над собой торопливые шаги и взволнованные голоса. Тихо выругавшись, он отбросил тряпку куда-то в угол и торопливо вышел из затемнённой комнаты подвала. В два прыжка преодолев деревянную лестницу, Сириус бесшумно подошёл к завешанному деревянными бусами дверному проему и прислонился спиной к стене, прислушиваясь к голосам в той части дома. — Как ты узнала, что они идут за мной? — напряженно спросила вошедшая и Блэк сжал челюсти, узнав этот голос. — Услышала, — проворчала хозяйка дома. — Лоа предупредили меня, что Клаус отдал приказ схватить тебя и что его псы роют землю носами в твоих поисках. Такое ощущение, что эти гибриды считают, что чем громче они будут выполнять свою работу, тем качественнее будет результат. Кретины. — Спасибо, Мари, — глухо проговорила брюнетка, сняв капюшон украденного из какого-то бутика пальто. — Ты действительно спасла мой зад. Я успела уйти в последние сек… — она вдруг замерла и, словно гончая, почуявшая добычу, шумно втянула носом воздух. Поняв, что она почувствовала его запах, Сириус мягкой поступью вошёл в небольших размеров комнатку, где сейчас были хозяйка со своей гостьей. — Не знал, что у нас здесь приют для беженцев, — холодно проговорил он, замораживая ледяным взглядом разъярённо выдохнувшую при его появлении вампиршу. Хозяйка дома иронично обернулась к нему, сделав Кэтрин мимолётный знак не нервничать. — Не припомню, когда это мой дом стал «нашим», — Мари Лаво горделиво вскинула подбородок и продолжила: — То, что я любезно арендовала тебе свой подвал не означает, что ты имеешь какие-то права здесь. Это моя территория, Сириус Блэк. — Как будет угодно, Королева Вуду, — крайне иронично ответил тот и креолка фыркнула, отбросив длинные, доходящие до талии мелкие косички за спину. — Ты закончил? Из-за этих криков я не могу сосредоточиться. — Он снова умер, — с поистине шекспировским трагизмом возведя взгляд к потолку, сказал Сириус. — Какие-то неустойчивые эти вампиры к пыткам. Кэтрин фыркнула, но ничего не сказала. Сириус снова посмотрел на неё, чуть сощурился и мягко проговорил: — Не оставишь нас на несколько минут, Мари? — Ты просишь меня уйти из собственного дома? — насмешливо спросила та и, мимолётно посмотрев на хмуро кивнувшую вампиршу, поджала губы. Бросив на обаятельно улыбнувшегося ей Блэка взгляд, которым обычно награждают прихлопнутого тапком таракана, она медленно проговорила: — Пойду приготовлю джамбалайю. Учти, Сириус Блэк, я в соседней комнате и если ты хоть пальцем… — Я бы не отказался от лукового супа на обед. — Я не домработница, — взорвалась Лаво и, бросив на него взбешенный взгляд, вышла, хлопнув дверью. Возникла оглушающая тишина, нарушаемая только тиканьем секундной стрелки. Пройдясь по вампирше ленивым взглядом снизу вверх, Сириус не спешил начинать разговор, особенно после недавней ссоры. — Ты ненавидишь луковый суп, — через некоторое время сухо сказала Кэтрин, рассматривая незамысловатый узор бледно-желтых выцветших от времени обоев. — Да, после того, как ты вылила тарелку этого супа на голову той официантке в ресторане. — Она флиртовала с тобой, — отрезала Кэтрин. — Она пыталась флиртовать со мной, — поправил Сириус. — Но я пришёл туда с тобой и смотрел только на тебя, разве нет? Кэтрин зло сощурилась и он, быстро найдя слабое место в сказанном, раздраженно вздохнул. Твою мать. — То есть, если бы ты пришел туда без меня, то спокойно заигрывал бы с ней? Может ты бы ещё переспал бы с ней, а я вам помешала? О, ну раз так, можешь хоть сегодня идти к этой искусственной, мерзкой, как и ее светлый цвет волос, шлюхе, которая практически вывалила свои сиськи нам на стол, когда принесла этот идиотский суп. — Всё сказала? — холодно уточнил Сириус. — Нет, — рявкнула она. — Мы расстаёмся. — А мы встречались? Она подавилась следующими словами и, утробно зарычав, вдруг улыбнулась. И хотя это планировалось как очаровательная улыбка, получилось так, словно ее мышцы лица сковала судорога. — Теперь-то уж точно не будем. Прошу прощения, у меня много дел и, боюсь, вынуждена идти. Хотя ищущие меня гибриды немного усложняют жизнь, не могу же я не прийти на назначенную Элайджей встречу, — у Сириуса дёрнулась щека. — Прекрасно, — рыкнул он. — Мы же свободные люди и можем делать все, что захотим. — Именно. Они некоторое время смотрели друг на друга, прожигая друг друга взглядами и тяжело дыша. Кэтрин не выдержала первой. Переместилась к нему, ненароком снеся неудачно стоящую на пути тумбочку, она грубо притянула к себе за волосы и глубоко засосала. Прорычав что-то неразборчивое, он подхватил ее за бёдра, заставив обхватить себя ногами за талию, и буквально вжал в себя. Переместившись с ней к ближайшему столу, он посадил Кэтрин на него и прокусил ее губу, когда она прижала его пах к своему, не давая отстраниться. Зарывшись пятерней в ее волосы, Сириус едва ли не лёг на неё, ещё больше облокотившись на и так затрещавший от такой нагрузки стол. Проведя ноготками по его щеке и вниз по шее, она довольно ухмыльнулась сквозь поцелуй на его волчье рычание и слизала языком выступившую от оставленных царапин кровь на его шее. Почувствовав, как он сжал одной рукой ее грудь, другой притягивая к себе за талию, она судорожно схватилась за его ремень, начиная его расстегивать, но тут голова взорвалась тысячами вспышек и Кэтрин вскрикнула, хватаясь за неё. Боль закончилась так же неожиданно, как и появилась, и она заметила, как из глаз Сириуса уходит волчий синий, прекратив защищаться от ведьмовского удара. Возмущённо посмотрев на невозмутимо отряхивающую руки Лаво, она спрыгнула со стола и с поистине королевским достоинством начала поправлять взлохмаченные кудри. А вот Сириус не был столь хладнокровен. — Какого черта, Мари? — прошипел он. — Не могла спокойно сказать? — Я предупредила заранее и, как мне показалось, вполне доходчиво, — резко ответила та, насмешливо посмотрев на увлечённо закручивающую пальцами распустившиеся волосы обратно в локоны Кэтрин. — Не прикасаться к ней и пальцем во всех смыслах этого слова. Это мой дом и здесь мои правила, Сириус. И если ты хочешь и впредь использовать мой подвал в качестве камеры пыток, а мой дом на болотах в качестве хрустального гроба для вашей двинутой ведьмы, как ее — Амалии, Талии… — Далии, — любезно подсказала вампирша и креолка кивнула, не отрывая жёсткого взгляда от Блэка. — То советую подчиняться моим правилам, — закончила она. — Помнится, ты не по доброте душевной согласилась на наши просьбы, — Сириус иронично парировал ее раздражённый взгляд. — Кто-то нарушил свою клятву не ввязываться в разборки вампиров и оборотней и вот мы здесь. Согласись, я ооочень мягко отнёсся к новости, что это ты пытала мою сестру. — Это мои личные дела с моей Верховной, которые не касаются ни тебя, ни твоей сес… — Мари, — рявкнула на неё Кэтрин и та поджала и без того полные губы, но было уже поздно. — О чем это она? — резко обернувшись к поморщившейся вампирши, спросил он. — Гибриды Клауса начали искать меня не от скуки, — сухо ответила она. — У него тоже возникли вопросы, на которые он хочет получить ответы, — Кэтрин иронично посмотрела на сощурившегося оборотня и лукаво наклонила голову. — Не хочешь присоединиться к нашим дружеским посиделкам? — Планируешь сама прийти к нему? — У меня нет выхода, если я хочу остаться в этом городе, — она поморщилась. — Да и к тому же, это была просьба твоей сестры — рассказать что было после того, как она покинула его. — Почему она сама не может рассказать, когда проснётся? Кэтрин бегло переглянулась с насмешливо поднявшей брови Мари и медленно проговорила: — Ты кое-чего не знаешь, Сириус. Тогда, пятьсот лет назад, когда ты был мертв, с Кэролайн кое-что произошло. — Ты можешь говорить конкретно? — резко спросил он и ведьма, с раздражением наблюдавшая за подбирающей наиболее осторожные слова вампиршей, закатила глаза, так же резко отвечая ему: — Кэролайн была беременна. Стараниями Клауса Майклсона. Кэтрин обреченно прикрыла глаза и вдруг почувствовала не раз спасавшее ей жизнь чувство животного страха, когда единственное, чего ей хотелось, это бежать без оглядки. Осторожно подняв взгляд на источник пробуждения своего самого развитого инстинкта, она невольно сделала шаг назад и вся подобралась. — Что ты сказала? — тихо переспросил он, прожигая взглядом креолку, но та только усмехнулась, не обращая внимания на предупреждающий взгляд Пирс, и крайне любезно повторила: — Я сказала: Клаус Майклсон обрюхатил твою сестрицу, а затем заставил ее избавиться от ребёнка. Кэтрин смертельно побледнела и уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но Мари тут же звонко щёлкнула пальцами и вампирша рухнула, как подкошенная. Сириус не повернул и головы на хруст сломавшейся шеи и, не прерывая зрительного контакта с ведьмой, вдруг жестко усмехнулся. — Думаешь, я поверю в это? Даже если вдруг каким-то чудесным образом он обошёл своё проклятье, при этом не сняв его, и она действительно забеременела… Клаус Майклсон может быть кем угодно, может делать что угодно, но чтобы моя сестра по чьей-то прихоти согласилась избавиться от собственного ребёнка? Нет. — По чьей-то? — зацепилась Мари и с какой-то кровожадностью улыбнулась: — Но он не был кем-то для неё. Он был отцом ее ребёнка и мужчиной, которого она любила. Раз ты так хорошо знаешь свою сестру, ответь мне: на что она готова пойти ради тех, кого любит? Ради своей семьи. Он сжал челюсти так, что заходили желваки, и креолка кивнула, грудным голосом ответив за него: — Верно. На всё. И Ребекка Майклсон — последнее тому доказательство. Сириус изучающе смотрел на неё несколько секунд и, развернувшись, неторопливо пошёл к выходу, насвистывая себе какую-то мелодию под нос. Королева Вуду медленно растянула губы в улыбке. Первородный оборотень против Первородного гибрида. Что может быть более разрушительным? Хейли не думала, что такое возможно, но она искренне сочувствовала Кэролайн Форбс. Точнее Блэк. И ещё более искренне ждала ее возвращения. Вот и сейчас, неторопливо пропуская между тонкими пальцами русые волосики дочери, заплетая их тем самым в колосок, Хейли невольно поджала губы и вздохнула, снова вернувшись мыслями к причине, по которой ее всегда весёлая и озорная дочурка сейчас тихонько сидела, сосредоточенно рассматривая картинки в книжке. В тот вечер, когда неожиданно для всех Кэролайн появилась на пороге Бойни с Хоуп на руках и координатами Ребекки в кармане, а затем едва не умерла из-за магического отката, Хейли тоже пришлось несладко. Конечно, желание лечь рядом с только что возвращенной ей дочерью, накрыться одеялом, спрятавшись от всего мира, и уткнуться носом в мокрые и вкусно пахнущие после душа волосики было первоочередным. Но потом, услышав с первого этажа крики, ругань и звон разбитого стекла, она поняла, что читать сказку на ночь Хоуп придётся самой. Оставив тогда насупленную девочку в окружении одеял, подушек и пяти гибридов, трое из которых стояли прямо за дверью, а двое под окном, бдительно охраняя все пути к детской комнате, Хейли быстро спустилась по лестнице и ошарашено замерла. Кэтрин Пирс, о чьей стервозной натуре ходили слухи даже в Аппалачах, обнажив клыки, закрывала собой тело бессознательной Кэролайн, к которой пытался подойти Клаус. Впрочем, вряд ли бы ее оборона продержалась хоть десять секунд, если бы не Сириус и Элайджа, стоящие прямо перед ней и точно также закрывающие ему проход. Абсолютно не поняв, почему он не может подойти к Кэролайн, Хейли растерянно переглянулась с оставшейся в стороне от конфликта Фреей и вопросительно изогнула бровь. Ведьма лишь хмуро покачала головой, как бы говоря, что сама не особо понимает что происходит. И вот, в тот момент, когда Клаус дошёл до своего предела и оттолкнул что-то пытавшегося втолковать ему Элайджу так, что тот снес собой одну из колонн, Хейли уже дёрнулась, чтобы вмешаться, но не успела. Раздался звонкий звук пощёчины и теперь уже замерли все. Медленно повернув голову прямо, Клаус посмотрел на болезненно потирающую ладонь девушку так, что у Хейли прошёл мороз по коже, но та только прерывисто вздохнула и тихо, но твёрдо сказала: — Хватит. Если Кате… Кэтрин сказала, что тебе нельзя приближаться к Кэролайн, пока она без сознания, значит ты не приблизишься к ней. — И с чего бы мне прислушиваться к кому-либо из вас, дорогуша? — развязно ухмыльнулся он, все также прожигая ее ненавистным взглядом, и Лили иронично дёрнула бровью, ответив: — Мы оба знаем с чего. Они несколько секунд смотрели друг на друга, и вдруг Клаус почти вплотную наклонился к ней, прошипев: — Ты действительно доверяешь ей? Ей?! Лили нервно облизнула губы и бросила через плечо беглый взгляд на жестко усмехнувшуюся Кэтрин. — Ей доверяет Кэролайн, — наконец тихо ответила она, подняв на гибрида серьёзный взгляд. — Ей же Кара доверила то, что не доверила даже мне в своё время, — Хейли приметила острый взгляд Пирс, брошенный на Лили. — Так что, да, Клаус. Я доверяю ей. Клаус посмотрел на исподлобья следящую за ним Кэтрин и, разъярённо рыкнув, мгновенно переместился из дома. Поймав себя на том, что все это время не дышала, Хейли судорожно выдохнула и посмотрела на уже несколько минут наблюдающего за ней Элайджу, который думал о том же, о чем и она. Сегодня Клаус отступил от своего, но они вдвоём прекрасно знали, что каждый раз, когда он не получает того, что хочет — расплачиваются за это все вокруг. Первой кара настигла Фрею. Вспомнив мимолётно оброненную фразу Хоуп, Клаус на следующий день аккуратно расспросил дочь о том, что же она имела ввиду. И, получив ответы, услышав которые Хейли невольно схватилась за голову, Клаус пошёл вершить возмездие. Благо, предупрежденный ею Элайджа успел раньше гибрида и спрятал старшую ведьму Майклсон. Не то, она бы лишилась подруги, а ее дочь - тёти. Закончив правый колосок, Хейли с коротким вздохом взялась за левый. Бросив все силы на поиски Неясытей и не найдя ровным счётом ничего, Клаус стал ещё злее, узнав, что Аврора буквально исчезла из города. Сунувшись было к Мари Лаво — единственной ведьме, которая знала точное местонахождение Далии — все, что он обнаружил были пустой дом и отсутствие вещей. Королева Вуду до невероятного хорошо приспособилась к выживанию в городе гибридов и вампиров и ещё лучше к играм на их нервах. Хейли только покачала головой, вспомнив в каком состоянии был Клаус, когда она видела его в последний раз две недели назад и невольно порадовалась, что согласилась с Элайджей и увезла Хоуп из города. По крайней мере, когда таймер терпения Клауса Майклсона отсчитает свои последние секунды, ее дочь не будет видеть разбросанных по городу голов и внутренностей. Закончив второй колосок, она замерла с резинкой в руках, услышав глухое всхлипывание. Хейли на секунду прикрыла глаза, почувствовав как внутри что-то ёкнуло, подвинула сердито вытирающую нос кулачком Хоуп поближе, а потом и вовсе посадила к себе на колени, ласково проговорив: — Солнышко, ну что ты? Хоуп некоторое время молчала, насупленно рассматривая носки своих туфелек и вдруг разразилась слезами. Удивлённо моргнув от первой в ее жизни полноценной детской истерики, Хейли тут же прижала дочь к себе и прислонилась губами к её лбу, быстро спросив: — Хоуп, что случилось? Где больно? Милая, пожалуйста, скажи мне… — Папа, — она коротко всхлипнула и расплакалась ещё больше, завывая: — Папа больше меня не любит. Возведя взгляд к потолку и беззвучно пожелав Клаусу всего самого наилучшего, Хейли посадила ее рядом с собой и аккуратно вытерла катящиеся по щечкам слезы. — Хоуп, кто тебе сказал подобную ерунду? Это же совершеннейшая неправда, твой папа любит тебя больше всего на свете. — Почему тогда он не приходит ко мне? — она сердито уставилась на мать отцовскими серо-зелёными глазами и Хейли вздрогнула. — Почему он не пришел ко мне на День рождения? Почему он не хочет разговаривать со мной, когда я звоню ему? Объясни мне! Я уже не маленькая, я пойму. Может, он болен? — Только если на голову, — едва слышно пробормотала Хейли. — Я скажу тебе почему, — громче ответила она, успешно скрывая внутреннюю панику. — Но только тогда, когда ты перестанешь плакать и успокоишься. Шумно шмыгнув носом, Хоуп высморкалась в протянутый платочек и, несколько раз судорожно вздохнув, выжидающе уставилась на мать, мол — она свою часть сделки выполнила. Хейли молчала ещё некоторое время, стараясь найти хоть какое-то объяснение многогранной натуры тысячелетнего гибрида, которое смог бы понять четырехлетний ребёнок. Хотя как можно что-то объяснить, если ей самой Клаус только и сказал: «Будет лучше, если сейчас она не будет меня видеть». Даже от Элайджи она не смогла добиться ничего кроме фразы: «Возьми всех оборотней, увези Хоуп на болота и будьте там. Здесь небезопасно.» Придётся импровизировать. Наткнувшись взглядом на детские рисунки, лежащие на столике, она неожиданно нашла подходящие слова и буквально увидела свет от зажегшейся над головой лампочки. Да, пожалуй, это подойдёт. — Во-первых, — неторопливо начала она, тоже окончательно забравшись на диван и скрестив ноги. — Твой папа любит и всегда будет любить тебя, Хоуп. Ты его дочь, его наследница и самое дорогое, что у него есть. Никогда не сомневайся в этом, — все ещё не убежденная девочка упёрла хмурый взгляд в ее колено. — Во-вторых, понимаешь, детка, твой папа очень… впечатлительный человек. Он творческая личность, художник. А творческие личности… Они мыслят немного не так, как все остальные. Нестандартно. И, когда тебя забрали у нас, — Хейли на мгновение прервалась, вспомнив своё состояние в те часы. — Он решил, что в этом виноват он. — Но ведь его даже не было рядом со мной, — недоуменно возразила она. — Вот именно. И ты, и я понимаем, что в этом не было его вины. Просто… так сложились обстоятельства в тот момент. Сложились так, как никто из нас не ожидал. Но твой папа творческая личность с буквально безграничной фантазией. И вот, когда тебя забрали, а потом ещё и тётю Кэролайн заколдовали, он решил, что это всё его вина, — «возможно и небезосновательно» — мысленно добавила Хейли, очень аккуратно подбирая слова. — И все это время, что он не общается с тобой — это только для того, чтобы защитить тебя. Я пыталась объяснить ему, что не видясь с тобой он только делает тебе больно, но твой папа твердит одно и то же: «Зато она в безопасности». — То есть, не приходя ко мне, папа заботится обо мне? — робко поинтересовалась Хоуп и шатенка мысленно поблагодарила всех богов за то, что у неё такая сообразительная дочь. — Да, детка. Именно так. — Ты должна была объяснить мне это раньше! — возмущённо воскликнула она, обвиняюще смотря на мать. — Из-за того, что ты не сказала мне, что папа болен головой, я думала, что он не любит меня. — Детка, ты не имеешь права в таком тоне говорить о своём отце, — не очень рьяно, но все же строго сказала Хейли, будучи вполне довольна собой. — Он не болен головой, он просто очень упрямая творческая личность. — А к Кэролайн он тоже не приходит? — с нотками ревности поинтересовалась Хоуп. — К тёте Кэролайн, дорогая, и, насколько я знаю, да, не приходит. — Она сама разрешила мне так ее называть. И Кэтрин тоже, — она вдруг хихикнула, не замечая, как побледнела Хейли. — Кэтрин сказала, что когда я говорю ей «тётя» она чувствует себя старой кошёлкой и ее тянет завести десять кошек. — Когда ты видела Кэтрин? — неожиданно севшим голосом спросила шатенка и Хоуп пожала плечами. — Вчера когда мы приходили навестить Кэролайн. Ты тогда отошла куда-то и я осталась ждать тебя, помнишь? Кэтрин тоже пришла к Кэролайн и мы с ней познакомились. — И что Кэтрин сказала тебе? — напрягшись до предела, спросила Маршалл. — Сказала, что тоже пришла навестить Кэролайн. Я спросила у неё могу ли я как-то помочь Кэролайн поскорее проснуться, я же ведьма Майклсон, — Хейли с трудом подавила улыбку, услышав в ее голосе явную гордость при произнесении своей фамилии. — Но она сказала, что ничто не может ей помочь, кроме времени. Что мы можем только ждать. И сказала, что это очень храбро с моей стороны, — Хоуп снова пожала плечиками и лукаво посмотрела на мать. — А ещё она сказала, что я очень похожа на папу. Это же хорошо? — Кэтрин вряд ли так считает, — усмехнулась Хейли и покачала головой. Теперь она будет знать, что от Хоуп вообще нельзя отходить. Слишком много подозрительных личностей развелось в этом городе. И как это она сама не пересеклась с Пирс, ее же не было буквально несколько минут. — Она не показалась мне плохой, я не почувствовала этого, — вдруг произнесла девочка, сосредоточенно нахмурившись, и Хейли замерла. Ее дочь крайне редко говорила об этой части своих способностей. — Она какая-то холодная, колючая. Но она не злая. Я не знаю как это объяснить. — Милая, а помнишь ты сказала, что Кэролайн показала тебе те вещи про тётю Фрею? — осторожно спросила Хейли и с удивлением увидела, что ее дочурка покраснела хуже любого помидора. — Ну, это не совсем так, — дипломатично пробормотала она, теребя торчащую из подушки ниточку. — Кэролайн не показывала мне, я сама… увидела. — То есть? — Она может видеть меня, а вы нет, — вдруг резко сказала она и пронзительно посмотрела на нахмурившуюся Хейли. — Кэролайн — единственная, кто смог увидеть то, что я ей показывала. Ну, мне же тоже хотелось посмотреть, а она почти ничего не показывала. Ну, я и посмотрела немножко больше того, что она мне показала. — Значит, об этом она говорила, когда просила тебя без ее спроса не смотреть ее воспоминания? — Она же не обиделась на меня? — кивнув, обеспокоено спросила она и Хейли, вздохнув, покачала головой. — Я уверена, что нет, дорогая. — Когда она уже проснётся? — Я очень надеюсь, что скоро, — мягко улыбнувшись, ответила шатенка. — Я тоже на это надеюсь. Папе без неё плохо, — вдруг категорично произнесла она. Хейли грустно улыбнулась и поправила ей левую косичку. — Это нормально, милая. Нам всем бывает грустно, когда те, кого мы любим попадают в беду. — Папа очень-очень ее любит? — даже наклонившись вперёд, с придыханием спросила Хоуп. — Почему бы тебе не спросить об этом его? — мягко ушла от ответа Хейли и улыбнулась на проступившее на лице ее малютки явное недовольство. — Обязательно спрошу. Это очень важно, — серьезно кивнула она и обернулась на донесшийся с улицы недовольный детский окрик. — Мамочка, а можно мне пойти поиграть на улице с Мелани и Коди? — Конечно, детка. Только, пожалуйста, не заколдовывай больше Джима, хорошо? Не то мне придётся просить присматривать за вами его брата, а с ним вам уже не будет так весело. Хоуп недовольно надула губки и снисходительно кивнула, вызвав у матери смешок. Лучисто улыбнувшись, когда Хоуп быстро чмокнула ее в щеку, и проводив убегающую оторву ласковым взглядом, Хейли тяжело вздохнула. Что ж, она сделала все, что могла и выиграла Клаусу ещё немного времени. Оставалось надеяться, что он решит все свои проблемы раньше, чем терпение закончится у его дочери.