Family above all

Ребекка с небывалым наслаждением подставила лицо под струи воды, начиная смывать со светлых волос шампунь. И чужую кровь с тела. Дав самой себе распоряжение посетить салон красоты в ближайшее время, она поморщилась, вспомнив про свой арест, но тут же пожала плечами. В конце концов салон красоты можно организовать и дома. Только сконцентрировавшись на приятном жжении кожи под горячей водой, её уединение тут же нарушил грохот, звон битого стекла и ругань, донесшиеся с первого этажа. Ребекка обречённо закатила глаза на раздавшийся на весь дом крик брата: — РЕБЕККА! — Ну неужели нельзя полчаса обойтись без меня, — застонала в ответ блондинка, но воду выключила. Обмотавшись полотенцем, она, даже не потрудившись выжать волосы, прошлёпала босыми ногами к лестнице и сложила руки на груди с выражением крайнего нетерпения на лице. — Ник, ты ведь в курсе, что буквально каждый в этом доме обладает сверхъестественным слухом, да? Клаус поднял на неё взгляд и очаровательно улыбнулся. — Милая сестра, а ты в курсе, что для подобных… ситуаций, — указывающий жест на вновь лежащего со сломанной шеей Стефана. — у нас есть подвал с десятком камер? Раскрою тебе секрет: он был сделан специально для того, чтобы наши пленники не мозолили нам глаза. — Ты ради этого вытащил меня из душа? — Ребекка возмущённо воззрилась на приподнявшего брови брата. — Тебе пошла вторая тысяча лет, пора начинать нести ответственность за свои поступки, — отрезал Клаус и выжидающе посмотрел на неё. — Итак? — Я в полотенце! — Не переживай, если ты встретишь кого-то из вампиров и он опустит глаза ниже твоего лица, то я выколю ему глаза. Можешь начинать прибирать за собой. — Я сама выколю им всем глаза, и начну с тебя, — едва слышно пробурчала Ребекка, спускаясь по лестнице. — Что, прости? — Ничего, — тут же невинно пропела блондинка, и Клаус, закатив глаза, приказал стоявшим у стены уборщицам: — Наведите здесь порядок. — С каких пор тебя перестала устраивать зона боевых действий прямо под носом? — С тех пор, как у меня родился ребёнок, — осадил сестру гибрид, припечатав раздражённым взглядом. — Куда это ты собрался? — воскликнула Ребекка, когда он прошёл мимо неё. — У тебя есть свои дела, сестра, вот и занимайся ими. Не стоит совать свой очаровательный носик ещё и в мои. — У, как грубо, — фыркнула вошедшая в дом ведьма, захлопнув за собой дверь. — Хотя чему я удивляюсь. Манеры и Майклсоны — вещи заведомо несовместимые. Клаус замер. Казалось, температура упала на несколько градусов, когда их взгляды встретились. Ребекка настороженно переводила взгляд с одного на другого, будучи готовой вмешаться в любую секунду. Хейли уже успела поведать ей о неожиданно проявленном Клаусом великодушии, но это отнюдь не значило, что эти двое при встрече радостно кинутся в объятия друг друга, а не попытаются убить. Наконец, Клаус склонил голову набок, осмотрел снизу вверх одетую в джинсы и куртку косуху ведьму, и холодно усмехнулся: — Сестра. — Брат, — также холодно кивнула ему Фрея. — Слышала, тебе нужна моя помощь? — Если тебя это не затруднит. — О, ни в коем случае. Разве в моей жизни может быть что-то важнее твоей просьбы? Клаус ухмыльнулся, но ничего не ответил на это. — Энн, — окликнул он одну из служанок. — Покажи моей старшей сестре её комнату. — Не стоит, меня вполне устроит моя старая, — тут же отрезала Фрея. Клаус наградил её острым, как нож, взглядом и мягко сказал: — Тебе уже подготовили новую комнату, Фрея. В неё перенесли все твои вещи, так что я был бы очень рад, если бы ты заняла именно её. Фрея сощурилась. Неужели её брат только что попытался извиниться перед ней? Брошенный украдкой взгляд на усиленно подавлявшую улыбку Ребекку только подтвердил эти мысли. — Конечно, — медленно протянула Фрея. — Я буду рада жить в комнате, что ты выбрал для меня. — Её выбрала Ребекка, — как-то слишком резко воспротивился Клаус. Пришла очередь Фреи сдерживать улыбку. — Что ж, кто бы из вас её не выбрал, я буду рада жить именно в ней. Клаус кивнул и, поманив к себе одного из гибридов, нёсшего какие-то бумаги, пошёл вместе с ним на второй этаж, о чём-то тихо переговариваясь. — Что это было? — едва слышно спросила Фрея, подойдя к озорно усмехающейся сестре. — Ты ведь знаешь: он скорее откусит себе язык, чем попросит прощения. — Я ни в чем не виню его, — Фрея пожала плечами. — Я тоже была шокирована тем, что рассказала Хоуп. Но его реакция, как отца, была вполне нормальна, учитывая… всё. — Возможно, — не стала спорить Ребекка, хотя и видела, что несмотря на эти слова, Фрее была искренне приятна проявленная о ней забота. — Но это не отменяет того факта, что он повёл себя, как козел. — Не отменяет, — солидарно кивнула Фрея. Сестры весело переглянулись, рассмеялись и наконец обнялись. — Я рада, что ты снова с нами, — прошептала Ребекка. Фрея улыбнулась, поцеловала её в щеку вместо ответа и прошлась по сестре смешливым взглядом. — Ты решила, что одежда создана для простых смертных и отныне недостойна тебя? — Ох, если бы, — вздохнула Ребекка и всплеснула руками. — Ник решил привить мне чувство ответственности. Раз я допустила то, что Стефан отключил человечность, то мне с этим и разбираться. — В чем проблема? — поинтересовалась Фрея, смерив лежащего на полу Сальваторе любопытствующим взором. — Внуши ему включить её обратно и дело с концом. — Он на вербене. Нужно будет повозиться некоторое время. — Помочь? — О, не стоит, — легкомысленно отмахнулась Ребекка. — Лучше меня в методах кровопускания разбирается разве что Клаус, так что я справлюсь. — Охотно верю, — с усмешкой кивнула Фрея и невидящим взором проследила за Джимом, вызвавшимся перенести из машины в дом её сумку с вещами. Вообще такого оживления в Бойне Фрея не видела уже очень давно. То тут, то там мелькали хмурые лица вампиров, каждый из которых выполнял данное ему поручение. Джон, главный помощник Клауса, был мрачнее тучи, подгоняя особо нерасторопных по его мнению вампиров, и сам с головокружительной частотой перемещался из одного конца дома в другой и из дома на улицу, попутно раздавая указания по телефону. — Значит, всё-таки война? — безэмоционально спросила она у сестры, наблюдая за этой суматохой. — Неясыти объявили её нам в тот момент, когда выкрали Хоуп, — железным голосом ответила Ребекка. — И сегодня крайне доходчиво донесли свои намерения до всех нас. Это был лишь вопрос времени: когда начнётся открытое противостояние. — Они разорвали связь Кола, Бекка. — Они что?! Откуда ты… — резко побелев, начала та, но Фрея перебила её. — Сириус звонил. Кол не приходит в сознание. Он везёт его сюда, чтобы я могла осмотреть его. — Они должны заплатить за это, — Ребекку начало трясти; взгляд стал иссиня синим. Настолько, что, казалось, ещё немного и можно будет утонуть в нем. — Заплатить кровью за все, что сделали нашей семье. — Знаешь, почему-то мне кажется, что Клаус с тобой солидарен, — хладнокровно ответила Фрея, сложив руки на груди. — И что его план включает в себя большое количество их крови. Думаешь, Блэки будут на нашей стороне? После того, как она проснётся. Хейли рассказала мне о твоих… догадках. — Я не знаю, — честно ответила сестра. — Наши братья сильно накосячили в то время, Кэролайн будет более чем в праве дать нам всем отворот-поворот. Но я точно знаю, что они не встанут на сторону Неясытей. Ненависть Авроры к Кэролайн абсолютно взаимна. А её братья никогда не пойдут против своей сестры. Знаешь, как говорят: «враг моего врага -… " и так далее. Может это сработает и в этот раз. — Угу, — кивнула ведьма и отстранённо, словно думая в этот момент совершенно о другом, произнесла: — В отличии от нас, не так ли? — Что? — Её братья никогда не пойдут против своей сестры, — повторила ей Фрея её же слова и горько усмехнулась: — В отличии от наших. — Наша связь друг с другом никогда не была столь же крепка, сколько их, — задумчиво сказала Ребекка, машинально поправив начавшее сползать с груди полотенце. — А если и была… То так давно, что уже нет смысла вспоминать об этом. — Неужели это полностью вина Майкла? — полные тоски слова вырвались прежде, чем Фрея успела подумать о том, что она говорит. Ребекка вмиг заледенела. Фрея поёжилась под колючим взглядом, который, она была уверена, видели многие жертвы её сестры за эту тысячу лет. Взгляд Майклсона. — Возможно не полностью, — сухо сказала Ребекка. — Но большая ее часть — да. Вампиризм лишь усилил те качества, что они с Эстер воспитали в нас. Безграничной любви друг к другу в числе этих качеств, как оказалось, не было. — Но ты любишь их. — Конечно, я люблю их. Они мои братья, я всегда буду любить их. Как и они любят меня, свою младшую сестрёнку. Мы дали клятву, и мы обязаны сдержать ее. Быть вместе всегда и навечно. Быть семьёй. Но это не значит, что жизнь, которую мы прожили, не наложила на нас свой отпечаток. Отпечаток, который, как оказалось, куда сильнее нашей любви. Хотя, возможно, желания каждого из нас просто слишком сильно противоречат желаниям остальных, — отстранённо пробормотала она, судя по глазам, находясь мыслями далеко отсюда. — Но ты должна понять ещё одну вещь о нас, Фрея, — холодный голос Клауса раздался прямо над ними, и ведьма вздрогнула от неожиданности. Он стоял на втором этаже, оперевшись локтями о перила, и, судя по изучающему взгляду пасмурных глаз, направленному на неё, слышал не маленькую часть их разговора. Фрея подавила желание коснуться охранного ожерелья. — Внутри семьи мы можем делать друг с другом что угодно. Драться, убивать, закалывать. Но когда угроза исходит извне, мы всегда объединяемся, чтобы сокрушить её. Никто не смеет угрожать нам, нашему бессмертию. — Кроме нас самих, — тихо дополнила Ребекка, смотря пустым взглядом на начавшего приходить в себя Стефана. — Прошу прощения, но я вынуждена вас оставить. Джим! — окликнула она уже собравшегося уйти гибрида, и тот нехотя остановился. — Будь зайкой: отнеси Стефана в подземелье и запри его в первой камере. Я приду, как только приведу себя в порядок. — Понял, — кивнул тот и, подхватив Сальваторе подмышки, потащил его вниз. Ребекка бросила предупреждающий взгляд на все также наблюдающего за ними брата и переместилась в свою комнату. Фрея засунула руки в карманы джинсов, чтобы хоть чем-то занять их, и несколько раз перекатилась с пятки на носок. Словно не замечая возникшей неловкости, Клаус неторопливо спустился на первый этаж и сухо спросил: — Ребекка сказала, что Хоуп помогла тебе создать проекцию? — Да. Она очень быстро учится, — Фрея чуть улыбнулась при воспоминании о племяннице. — Заклинание было довольно сложным, но она с первого раза поняла куда нужно направлять свою силу, чтобы помочь мне. У неё большой потенциал. — Я знаю, — резко помрачнев, ответил Клаус. — Из-за этого её и пытаются постоянно убить. Фрея осеклась. Чувствуя, что ступает на хрупкую почву, она осторожно сказала: — Для этого у неё и есть мы, не так ли? Семья, которая защищает и будет защищать её. Любой ценой. Клаус вновь насквозь прожёг её взглядом. Фрея почувствовала бегущие по спине мурашки, но глаз не отвела, все также твёрдо смотря на брата. — Да. Именно так. — Мне прямо-таки неловко прерывать столь душераздирающую семейную сцену, — раздался ехидный голос с улицы, и Фрея резко повернула голову в ту сторону. — Но мы приволокли вам ещё одного Майклсона, который, к сожалению, ждать не может. — Не переживай, Катерина. Тебя я ждал куда больше, чем своего брата, — негромко ответил ей Клаус, сощуренно наблюдая за тем, как Сириус кладёт Кола на диван, и Фрея тут же опускается перед братом на корточки, прикладывая ладонь к его лбу. Отметив взгляд Клауса, направленный на Кэтрин, Сириус как бы невзначай взял её за запястье и притянул к себе. Брови Клауса иронично поднялись; по губам прошлась жёсткая усмешка. — Что с ним, Фрея? — резко спросил он, не отрывая глаз от настороженно смотрящей на него в ответ двойника. — Он потерял очень много сил, — сбивчиво ответила ведьма, моментально почувствовав брешь в ауре брата и с беспокойством всматриваясь в неподвижное лицо. — Пока что это все, что я могу сказать. Потерев ладони друг о друга, она направила их на его грудную клетку и что-то быстро зашептала на латыни. — Не смотри так на меня, — взорвалась Кэтрин, на что гибрид с вежливым недоумением изогнул бровь. — Я все расскажу тебе, она сама просила меня об этом. — Но она явно не просила, чтобы я держался от её тела подальше, не так ли? — шёлковым голосом, в котором угрозы было столько, что у Кэтрин пошли мурашки по спине, поинтересовался Клаус. — О чем это он? — нахмурился Сириус, и вампирша деланно легкомысленно пожала плечиками. — Может и нет, — карие глаза смотрели на гибрида хоть и настороженно, но без грамма страха. Тяжёлая мужская рука на талии гарантировала ей безопасность — Кэтрин это прекрасно знала. — Может это было моим решением, учитывая, какой опасности постоянно подвергаются все те, кто тебе дорог, Клаус. Из-за того, что дороги тебе. — В таком случае её смерть целиком на твоей совести, Катерина, — тихо проговорил Майклсон, чувствуя мрачное удовлетворение от того, как двойник дёрнулась и распахнула в ужасе глаза. Да как она смеет бросаться подобными обвинениями в его же доме?! Позволив себе несколько секунд насладиться сквозившей в её взгляде паникой, он медленно протянул: — Была бы, если бы я приехал хоть на минуту позже. — Чёртов… — сквозь зубы начала, было, Кэтрин, прожигая его ненавистным взглядом, но только покачала головой, молча справляясь с накатившими эмоциями, и отошла в сторону. — Где она? — требовательно спросил Сириус, помолчав. Он почувствовал, как сердце Кэролайн остановилось, и в то мгновение сам, кажется, чуть не умер. Но уже через несколько секунд сердце сестры забилось вновь, и шедший в этот момент за руку с Кэтрин Сириус только оступился, чуть не уронив тело Кола. Поэтому сейчас он даже не засомневался, что слова гибрида лишь преподаваемый двойнику урок. — С Хейли и Хоуп, — не отрывая цепкого взгляда от зарывшейся рукой в волосы Кэтрин, ответил Клаус. — Фрея скрыла их заклинанием, а вокруг них целая стая гибридов, — он наконец посмотрел на Блэка и веско произнёс: — Она в безопасности. Куда большей, чем была до этого. — Для Авроры не будет существовать препятствий, — сказала Кэтрин, повернувшись к ним. Лицо было жёстким, а взгляд резал живьём. — Теперь, когда ты открыто выбрал Кэролайн, она не остановится. — Ей будет трудновато мстить с ядом гибрида в крови. Даже Фрея, которая всецело была поглощена сканированием состояния младшего брата и, казалось, даже не слышала их, подняла на него шокированный взор. Клаус приподнял брови на установившуюся тишину и саркастично поинтересовался: — Что? Это нарушило какие-то ваши личные планы? Катерина? Еще месяц назад так яростно не позволявшая никому покушаться на жизни близняшек Кэтрин только усмехнулась и пожала плечами. Жизнь Тристана принадлежала ей. Перерождение Генри, если опустить новоявленное пророчество, связано только с жизнью Тристана: только де Мартел знает как и когда этот мерзавец вернётся в мир живых. И только после этого месть Кэролайн сможет свершиться. Аврора же, пока разделена с Тристаном и нет риска, что её близнец попадёт под горячую руку кого-то из Майклсонов вместе с сестрой, была ей глубоко безразлична. — Не имею никаких возражений, если вдруг её постигнет скоропостижная смерть, — передернула она плечиками и лукаво изогнула бровь. — Сириус? — Полностью с тобой согласен. Но, если верить моей сестре, у них есть противоядие от яда оборотня. — Вот и увидим так ли это, — бесстрастно ответил Клаус. — Так что с ним, Фрея? — Он потерял огромное количество энергии. Настолько, что хватило бы на создание узла силы. В остальном все в порядке, — поднимаясь с колен, с облегчением сказала Фрея. — Ему просто нужно восстановиться, скорее всего он будет без сознания ещё несколько часов… — Кэтрин? — позвал Сириус словно оглушённую словами ведьмы брюнетку. — Кэтрин, в чем дело? — Узел силы, — пробормотала она, вспомнив сказанные ей давным-давно слова Кары. — Энергия никогда не исчезает, она может лишь быть преобразована, не так ли? — О чем ты говоришь? Кэтрин помолчала ещё несколько секунд и вдруг спросила, резко обернувшись: — Как к вашей семье относятся ведьмы Нового Орлеана? — Ненавидят, разумеется, — Клаус посмотрел на неё, как на умалишённую. — Ненавидят и считаются. Все, как и должно быть. — Неужели? Фрея, не подскажешь: этот узел силы… Можно его использовать, скажем, для того, чтобы вернуть кого-нибудь из мертвых? — Теоретически, да, — Фрея бросила хмурый взгляд на выглядевшего абсолютно спокойным Клауса и осторожно продолжила: — По крайней мере того, кто умер не очень давно. Связь Кола хоть и хранила в себе огромное количество магии, но, учитывая, что она берет своё начало лишь в шестисотых, её недостаточно для того, чтобы воскресить давно умершего. А что? — Ещё один вопрос, — проигнорировав её, проговорила Кэтрин. — Чем длиннее родословная Первородного, тем крепче связь между ним и вампирами, верно? — дождавшись от ведьмы утвердительного кивка, она продолжила: — Значит, на разрыв связи, к примеру, Ребекки нужно потратить больше сил, чем на связь Кола? — Ты ещё что здесь делаешь? Кэтрин закатила глаза и ответила блондинке тем же неприязненным взглядом, что и она прошлась по ней. Спустившаяся со второго этажа одетая Ребекка возмущённо посмотрела на невозмутимого брата. — Что она делает в моем доме? — членораздельно повторила Ребекка. — Это мой дом, сестра, — прохладно парировал Клаус. — И здесь будут находится те, кого я посчитаю нужным. — Она месяц скрывалась от тебя и твоих гибридов, — пытаясь достучаться до так не вовремя, по её мнению, оставившего брата гнева, воскликнула Ребекка. — И после этого она стоит здесь без яда оборотня в крови и цепей на руках?! Кэтрин зло усмехнулась, уловив явную обиду в голосе Первородной. Конечно, когда тебя родной брат закалывал и за меньшее, подобное отношение к врагу семьи кажется, как минимум, несправедливым. Клаус же вдруг посмотрел на Сириуса, с интересом ждущего его реакции на слова сестры, и с силой сжал челюсти, сдерживаясь. Возможно, ярость и управляла им большую часть жизни, но глупцом он не был никогда. И если Ребекка не понимает, что любой волосок, упавший с головы Катерины по его вине, мгновенно повлечёт за собой ответную реакцию как Сириуса, так и позже Кэролайн, то это только её проблемы. — Мы поговорим об этом позже, Ребекка. Джим вышел из подвала ещё десять минут назад. Не заставляй своего гостя ждать тебя слишком долго. Ребекка смотрела на брата с неподдельной обидой. Бросив полный ненависти взгляд на двойника, которая успешно ей его вернула, она подошла к Фрее, одними глазами задав беспокоящий вопрос. Облегченно выдохнув на ободряющую улыбку и кивок сестры, Ребекка ласково провела ладошкой по смоляным волосам Кола, чмокнула Фрею в щеку и с гордо вскинутым подбородком направилась к двери, ведущей в подвал. — Отвечая на твой вопрос, Кэтрин, — нехотя начала Фрея, понимая, что говорит это больше для Клауса, чем для двойника. — Да. Чем длиннее родословная, тем сложнее разорвать её связь с сиром. — Карле, этой ведьме Неясытей, едва хватило сил на то, чтобы разорвать связь Кола, — качнув головой, задумчиво сказала Кэтрин. Она подняла взгляд на Сириуса и сощурилась. — Значит, они хотят вернуть кого-то, кто умер не так давно, — продолжил он за неё. — Да, но не только. Кто умер не так давно и кто достаточно силён. Достаточно для того, чтобы суметь разорвать длинную связь Первородного. — С чего ты взяла? — быстро спросила Фрея, мимолётно дав указание двум гибридам отнести Кола в одну из спален на втором этаже. — В отличии от твоей сестры, Фрея, я шла туда не за Вендеттой, — огрызнулась Кэтрин, но прежде, чем ведьма успела ответить, Клаус вкрадчиво произнёс: — На твоём месте я бы подумал десять раз прежде, чем отвечать с пренебрежением, Катерина. Ты в доме моей семьи и разговариваешь с моей сестрой, не говоря уже о том, что твоё нахождение здесь в целости и сохранности можно очень быстро исправить. Не усугубляй своё и без того шаткое положение. Ведь защитники сегодня есть, а завтра их уже может и не быть. Кэтрин шаловливо усмехнулась. Бросила мимолётный взгляд на отошедшего в сторону, чтобы позвонить Лили, Сириуса, и, все ещё усмехаясь, кивнула Клаусу. В конце концов она же может позволить себе временное перемирие со старыми врагами, пока не разберётся с чуть менее старыми? — Прости, Фрея, я не хотела тебя обидеть, — легко извинилась она. — Ты не можешь обидеть меня, Кэтрин, — саркастично улыбнулась в ответ Фрея. — Ты не настолько важна. — Кэтрин дернула уголками губ. — Я пойду к Колу, попробую помочь ему быстрее восстановиться. Если буду нужна, ты знаешь, где меня найти, брат. Клаус молча кивнул. — Элайджа везёт сюда Лили, — мрачно сказал подошедший к ним Сириус. — Что-то не так? — Ей не хватило сил. Пришлось использовать Элайджу в качестве якоря, — кратко поведал Блэк. — А сейчас с ней все хорошо? — с нажимом спросила Кэтрин. — Относительно, — коротко кивнул он. — Так ты поняла для чего Неясыти разорвали связь Кола? — Я догадываюсь. Поначалу ведьмы Неясытей планировали использовать Далию в качестве источника силы, но, благодаря нам, просто не успели этого сделать. Несколько веков назад, когда с Карой случилось… то, что случилось, мы начали искать тех, кто поддерживал Генри Монтгомери — ее мужа и убийцу ее ребёнка — в стремлении вернуть Пустую к жизни. — Стоп… что?! — Он мёртв? Два вопроса прозвучали одновременно, и Кэтрин терпеливо вздохнула. — Прошу, Сириус, о жизни и беременности твоей сестры я расскажу чуть позже более подробно, сейчас речь о настоящем. Да, Клаус, он мёртв. Я убила его. Я продолжу, если больше никто не желает перебить меня, — молчание было ей ответом, и вампирша кивнула. — Чудесно. Так вот. Ниточек было немного, но все они вели к одному и тому же человеку. Вампиру, который был кем-то вроде заместителя Генри и который принял на себя его полномочия после его смерти. Тристан де Мартел. Мы поняли, что как Тристан, так и все возглавляемые им Неясыти, стремятся к одной цели — вернуть Пустую к жизни. Тот факт, что объявленная Кэролайн кровная месть всем сподвижникам Генри, оказывается, относилась к Неясытям, стал для нас приятной неожиданностью. — Господи, — Сириус потёр ладонями лицо и упёрся ими в спинку дивана, мрачно смотря в стену прямо перед собой. — Дальше, Катерина, — мягкий голос Клауса заставил её вздрогнуть, словно от громкого крика, и нервно поёжиться. — Дальше… Мы узнали, что возвращение Пустой в мир живых невозможно, пока Генри мёртв. Он является кем-то вроде её якоря. И тогда мы поняли, что Тристан преследует одну единственную цель — вернуть Генри Монтгомери к жизни. Все то, что мы делали и чем занимались до смерти Кары, сделало исполнение этой цели невозможным на целые столетия вперёд. Ни одна ведьма не решалась идти против воли Верховной. Те же, кто всё-таки решал рискнуть, довольно быстро становились примером того, что этого делать не стоит. — Что она делала с ними? — Сириус повернул к ней голову, улавливая каждую промелькнувшую эмоцию на прекрасном лице. — Что Верховная ведьма делала с теми, кто отказывался ей подчиниться? — Ты должен понять, что она никого не принуждала служить себе, — железным тоном ответила Кэтрин, невольно вскинув подбородок. — Она не желала ни титула, ни власти. Только мести. Но сила, которой она обладала, возвысила её над остальными ведьмами. После того, как оборотни предали её, свою Королеву, Кара даже не задумывалась о том, чтобы вновь взвалить на себя эту ношу. Но ведьмы сами выбрали её. Они попросили ее об этом, о защите, покровительстве. И она стала Верховной. Наставницей, защитницей, кем угодно, но не Королевой. К ней приходили только те, кто сам того пожелал. И служили только те, кто того желал. В ответ она защищала их и их семьи, а в случае неудачи… мстила за них. Со своими врагами же она расправлялась… Что ж, не побоюсь этого слова. Как викинг. Жестоко, кроваво и в назидание остальным. Ну… — беглый взгляд на Клауса. — Почти со всеми. — Я бы не пошёл против неё, — резко сказал гибрид, противясь даже одной мысли об этом. — Я бы никогда не выступил против неё, что бы она не сделала. — Нет, — легко согласилась Кэтрин, бесстрастно глядя на него. — Ты лишь послужил причиной всему тому, что с ней случилось. Но об этом позже. Сейчас нужно решить как остановить Неясытей. — Ты не ответила на мой вопрос, — напомнил Сириус, смотря на свои руки. Кэтрин прикрыла глаза, тяжело вздохнула и безэмоционально ответила: — Она сжигала их заживо. По-твоему, Святая инквизиция сама до этого додумалась? — дождавшись его сухого кивка, она продолжила: — Неясыти. Лишившись сейчас руководства Тристана, они все равно предпринимают весьма решительные действия, а значит сразу несколько их членов знают что нужно делать. Тристан оставил им чёткие указания. По-видимому, за триста лет все успели забыть о Верховной, поэтому такие ведьмы, как Карла сейчас на их стороне. Как сказала Фрея, чтобы вернуть того, кто умер полтысячелетия назад нужно немыслимое количество энергии. Такое сможет дать либо какой-то очень мощный источник силы, вроде Далии, либо разрыв длинной связи Первородного с родословной. Клаус внезапно побелел; кусочки пазла наконец сложились воедино. Только одной ведьме могло хватить на это сил. Только одной ведьме однажды уже хватило на это сил. Сжимаемый пальцами стол затрещал от силы давления на него; на челюсти выступили желваки, а из взгляда ушёл любой намёк на зелень. — Джон! — рявкнул Клаус на весь дом, заставив Сириуса поднять удивлённый взгляд. Появившийся через несколько секунд помощник гибрида выглядел слегка безумно: последние несколько часов он в одиночку контролировал деятельность всех вампиров Нового Орлеана, но глаза сверкали непоколебимой решимостью и готовностью к любому приказу. — Приведи ко мне одну из ведьм рода Манетт. Они все до невообразимого высокомерны, так что будь крайне вежлив, но если с первого раза откажутся прийти — напомни им, что я не люблю ждать и в любом случае всегда получаю желаемое. Если и это не возымеет должного эффекта — убей одну из них. — Кто эти Манетт? — хмуро спросил Сириус, когда Джон молча кивнул и на вампирской скорости переместился на улицу. — Три сестры, одна из которых входит в число Старейшин ведьм Нового Орлеана, — коротко пояснил Клаус. — В своё время сражались на стороне Марселя, но после его свержения, были среди тех, кто ратовал за заключение мира. — И зачем они тебе сейчас? — Они могут связываться с Предками, — ответила на его вопрос Кэтрин, чуть усмехнувшись. — И уж точно почувствуют и смогут подтвердить, если кто-то из мертвых вдруг оживёт. Ведь именно это тебе сейчас нужно, Клаус? — Если ты ошибаешься, Катерина… — прорычал гибрид, бешено сверкнув на неё янтарными глазами. — Нет, — вампирша была уверенна, как никогда. — Я готова поклясться жизнью любимой тобой женщины в том, что я не ошибаюсь. Клаус несколько секунд прожигал её взглядом, рыкнул сквозь зубы и вдруг со всей силы ударил кулаком по колонне. Проходившая в этот момент к кухне служанка коротко взвизгнула, отпрыгнув от пролетевших в её сторону каменных осколков, и, испуганно посмотрев на Майклсона, юркнула за дверь. — Кэтрин? — требовательно воскликнул все ещё не понимающий в чем дело Сириус. — Неясыти разорвали связь Кола для того, чтобы вернуть к жизни ту единственную ведьму, которой точно хватит сил на то, чтобы разорвать связь Ребекки или Элайджи. Единственную, кому это уже удалось раньше. — Давина Клэр, — пробормотал Блэк, вспомнив причину их с сёстрами приезда в Новый Орлеан. — Ведьма, воспитанная Марселем и разорвавшая связь Клауса. — Та самая, кто до смерти ненавидит всех Майклсонов и кого поддерживают ведьмы Нового Орлеана, — подхватила Кэтрин. — Неясытям только и нужно — вернуть её. Все остальное она сделает сама. Заручившись поддержкой местных ведьм, их Предков, она разорвёт связь ещё одного Первородного и с помощью высвободившейся энергии вернёт к жизни Генри Монтгомери. А следом за ним — Пустую.

***

Крупные дождевые капли звонко стучали по крыше, заставляя плотнее укутаться в вязанный кардиган. Способность испытывать холод она потеряла уже довольно давно, но привычка восполнять отсутствие солнечного тепла одеждой осталась. Закончив наводить порядок — расставлять детские игрушки по местам, Хейли бросила нервный взгляд в окно, за которым бушевала гроза, и нахмурила чётко очерченные брови. Где-то там на страже их с Хоуп спокойствия и безопасности несли свой пост гибриды стаи Полумесяца. И хотя она сама была более, чем уверена в скрывающем заклинании Фреи, спорить с Клаусом совершенно не хотелось. Пусть и нехотя, но Хейли понимала, что в этот раз его паранойя действительно может спасти их жизни. Никто из них доподлинно не знал что за ведьмы выступают на стороне Неясытей, насколько они сильны и какое место в их планах занимает Хоуп. Как Королева она имела полное право просить волков о круглосуточной защите своей семьи. Но хорошая ли из неё Королева после этого? Разве это честно, что она сидит в тепле и безопасности, когда её люди каждую секунду рискуют столкнуться с превосходящим их по силе врагом и умереть лишь для того, чтобы дать им время уйти? Резко зазвонивший телефон заставил её вынырнуть из мрачных мыслей, и Хейли достала его из заднего кармана джинсов. Губы тронула нежная улыбка, а морщинки у глаз разгладились при взгляде на имя звонившего. — Здравствуй, дорогая, — голос Майклсона, несмотря на явную усталость, был твёрд, и Хейли чуть не замурчала, чувствуя сразу воцаряющееся на месте тревог спокойствие. — Здравствуй, Элайджа, — тихо сказала она, ласково улыбнувшись. — Я рада тебя слышать. Как ты? Как остальные? — Все хорошо, не волнуйся. Я вовремя прибыл к Мари Лаво и Лили, у обеих силы были на исходе. Мне пришлось стать якорем, чтобы выиграть время для Сириуса. — Якорем? — переспросила Хейли, нахмурившись. — Постой, но это же значит, что… — Да. Именно поэтому я согласился быть им только для Лили. — Элайджа, но ты же открыл ей свой разум. Когда ведьма использует кого-то в качестве якоря… — Я знаю, милая, — мягко, но непреклонно прервал её Майклсон. — Но выбор стоял между тем, чтобы открыть ей свой разум и жизнью моего брата. По сути, выбор не стоял вовсе. Каждый из нас и без того хранит слишком много секретов, Хейли. Сегодня их стало немного меньше. Что-то в его голосе заставило её насторожиться. Несмотря на явную уверенность в правильности своих действий, Элайджа словно… смирился. И это смирение ей совсем не понравилось. — Ты сейчас не один? — Везу Лили в Бойню, она спит на заднем сидение. Заклинание полностью лишило её сил. — Элайджа, есть что-то, что я должна знать? — Хейли от волнения встала с кровати и подошла к окну. За стеклом полыхнула яркая вспышка, зловеще осветившая очертания казавшихся гигантскими деревьев, но Хейли даже не моргнула, буквально вдавив телефон в ухо. Молчание длилось долгих несколько секунд, пока Элайджа абсолютно бесстрастно не произнёс: — Я люблю тебя. Хейли задохнулась. Она знала эти отголоски, эту боль, что прозвучала в его голосе. Именно эта боль была в его глазах в те мгновения, когда она произносила свою свадебную клятву и Джексон целовал её перед стаей. Элайджа редко позволял кому-то увидеть свои истинные эмоции. Даже когда они брали над ним верх, на ее памяти, он всегда мог контролировать любые срывы, не позволяя даже близким усомниться в потере контроля. И если сейчас он при посторонних говорит ей о своих чувствах… — Элайджа, послушай меня, — Хейли старалась говорить твёрдо, но голос предательски дрожал. Прикрыв глаза, она медленно выдохнула, беря себя в руки. Не время быть тряпкой. Когда ей нужно было ощутить себя в безопасности, он всегда давал ей это чувство, одним своим присутствием вселяя в неё уверенность в завтрашнем дне. Теперь он нуждается в ней, и она не имеет права подвести его. Прошла ровно секунда, как Хейли уже абсолютно спокойно продолжала: — Что бы Лили не увидела в твоём сознании, что бы не произошло между тобой и ними… Я тоже люблю тебя. Ты не один и никогда не будешь. Я всегда буду на твоей стороне. — Я тебя не заслуживаю, — это было сказано ровно, как простая констатация факта, но прежде, чем она успела возразить, Элайджа сказал: — Но я благодарен тебе, Хейли. Не переживай за меня. Лучше расскажи о моей племяннице, как она? — Все также озорничает, — Хейли хмыкнула, невольно расслабляясь, как и всегда, когда речь заходила о ее малышке. — С момента, как я привезла Кэролайн, почти не отходит от неё. Рассказала ей уже содержание всех любимых мультиков; о том, что помогала тёте Фрее творить сложное заклинание; что Джим обыграл её в шахматы и что вчера она упала с дерева, набив себе несколько синяков. В общем, все как обычно. — Ясно, — по его голосу она поняла, что он улыбается, и сама не смогла сдержать довольной улыбки. — А как ты? — В порядке, — на мгновение замявшись, бодро ответила Хейли, но Элайджа не был бы Майклсоном, если бы не заметил этой заминки. — В чем дело? — Я… — она вздохнула, понимая, что если будет упорствовать, то лишь отсрочит момент признания, поэтому через силу сказала: — Ты уверен, что я ничем не могу помочь вам? Хейли настолько хорошо уже знала его, что по одному молчанию поняла, каким осуждающим взглядом Майклсон смотрит на дорогу, не имея возможности наградить им ее саму. — Я не привыкла сидеть в стороне, пока за меня сражаются мои люди, — моментально ощетинилась она, чувствуя, как волчица внутри неё протестующе скалится. — Я понимаю, что сейчас мое место рядом с дочерью и я бы никому не доверила её жизнь, кроме себя, но разве нельзя было точно также обезопасить Бойню? Сделать из неё неприступную крепость, где у Хоуп помимо меня были бы и тёти с дядями, и отец. И я бы смогла помогать вам. — Именно этого они от нас и ждут, — тут же воспротивился Элайджа. — Если они смогли найти тайник Никлауса с серебряным кинжалом, то, значит, им прекрасно известно, каким именно способом он предпочитает защищать своих близких. Держать их подле себя. С Хоуп та же история, думаешь Никлаус свободно согласился отпустить вас на болота? — Но это же была его идея — чтобы мы были здесь. — Но это не означает, что решение далось ему легко. Он прекрасно понимает, что, зная его тягу к размещению родственников подле себя, Неясыти будут ждать, что и свою дочь он будет защищать лично. Они не ожидают того, что он скрыл ее в месте, где нет его самого. И он также понимает, что отныне Аврора будет бить на поражение. Тристан у нас, Кэролайн жива, Хоуп скрыта. Пока что, пусть лишь на шаг, но мы опережаем их. И Аврора страстно захочет это исправить. Мы не знаем наверняка есть ли у них белый дуб, а значит Хоуп точно не будет в безопасности, пока рядом кто-то из нас. Сейчас мы все словно ходячие мишени в ожидании выстрела. Именно поэтому Клаус и попросил, чтобы ты забрала Кэролайн с собой. Она его болевая точка, и сейчас она слишком уязвима, чтобы быть рядом с ним. — И слишком ненавистна Авроре, чтобы надеяться, что она оставит её в покое? — проницательно усмехнулась Хейли, уже даже не удивляясь тому, что Клаус за несколько минут просчитал следующие шаги Неясытей и принял решение, причина которого до неё самой не дошла даже за несколько часов размышлений. — Это тоже. Как-то так получается, что на протяжении всей тысячи лет мы с братьями сближались только с поистине сильными женщинами, не терпящими и намёка на соперничество. — Я сделаю вид, что не заметила укола в свою сторону, — пробормотала волчица, усмехнувшись. — Ведь если бы вдруг ты подразумевал мою ревность к Кэтрин, то не стал бы подкалывать меня, а наоборот — заверил в ее беспочвенности. Верно? — Абсолютно верно, — невозмутимо ответил Элайджа, но Хейли могла поклясться, что он тоже усмехается. — В конце концов, если бы вдруг я имел ввиду твою беспочвенную ревность, это бы значило, что я осмелился сравнивать кого-то с тобой, а это уже за гранью разумного. Ведь с тобой никто не сможет сравниться. — Потому что я Королева? — подначивающе поинтересовалась она. — Потому что ты невероятна. Как рассветное солнце после полярной ночи. Хейли закатила глаза, задаваясь вопросом, какого года издания это потрясающее пособие, по которому мужчины семьи Майклсон учились делать женщинам комплименты. — Я люблю тебя, — улыбаясь, проговорила она. — Как и я тебя. Поцелуй от меня Хоуп. — Обязательно. Все ещё счастливо улыбаясь, Хейли покачала головой и усмехнулась. Одного разговора по телефону с ним хватило, чтобы её совесть успокоилась, а внутренний волк присмирел. И как она раньше обходилась без него? Посмотрев на время, Хейли негодующе цокнула и отправилась искать Хоуп. Её малютка уже давно должна быть в постели. Безошибочно найдя её в дальней из трёх комнат, Хейли сложила руки на груди и опёрлась плечом о дверной косяк, с тихой улыбкой наблюдая столь живописную картину. Кэролайн все также спокойно спала; грудная клетка мерно поднималась в такт дыхания, а под самым ее боком, свернувшись калачиком, посапывала Хоуп. Прижимая одной рукой к себе раскрытую книжку, вторую подложив под щеку, девочка уткнулась носиком ей в шею, отчего длинные белые волосы смешались с не такими длинными русыми. Догадавшись, что вместо того, чтобы как обычно слушать сказку на ночь, Хоуп сама прочитала её Кэролайн, Хейли, секунду поколебавшись, прикрыла за собой дверь и набрала номер Клауса. — Что случилось? — после первого же гудка поднял он трубку, и Хейли качнула головой. — Ничего, все в порядке. Я просто хотела сказать… Клаус, мы должны ей. Она вернула нам нашу дочь и, может быть только благодаря ей, Хоуп вообще жива. Я буду защищать её, пока она не очнётся, но, прошу тебя, сделай все, чтобы она не стала нашим врагом после того, как проснётся. Если ты действительно виновен в смерти её… вашего ребёнка… — она прикрыла глаза и тихонько стукнулась затылком о стену, уже пожалев, что начала этот разговор. — то ты должен все исправить. — Не думаю, что это та вещь, которую можно чем-то исправить, — сухо ответил он после долгого молчания. — Но в любом случае… Почему ты говоришь мне это сейчас? — Хоуп без ума от неё. А ты ведь знаешь, как сложно она обычно сходится с чужими. Они виделись всего один раз, но Хоуп не отходит от неё с того момента, как мы приехали. Она прочитала ей сказку, представляешь? Наша дочь, которая ни разу за то время, что умеет говорить не пропустила сказку на ночь, даже не вспомнила об этом, самостоятельно прочитав ее Кэролайн. И эта связь между ними, про которую Хоуп говорила… Ты должен все исправить, Клаус. Я не знаю как, но ты должен. Не только ради своих чувств и ваших с ней отношений, но и ради Хоуп. Что-то мне подсказывает, что они с ней связаны куда крепче, чем мы можем себе представить. — Я услышал тебя, — Клаус помолчал некоторое время и мрачно сказал: — Считаешь, я ещё не думал об этом? Я как раз в процессе познания того, что случилось пятьсот лет назад, твой звонок прервал нашу с Катериной беседу. — Я поняла. Думаю, мне не стоит напоминать тебе о том, что Кэтрин её близкая подруга и тебе следует держать себя в руках? — Не стоит. Поцелуй от меня нашу дочь и, Хейли… Я позвоню ей завтра утром. — Хорошо, — Хейли просияла. — Она будет очень рада. — Спокойной ночи, волчонок. Хейли вздохнула, убирая телефон, и подошла к кровати. Осторожно убрав из-под пухлой ручки книгу со сказками, она аккуратно взяла девочку на руки, отчего та беспокойно сморщилась, и отнесла в её комнату. Укрыв причмокнувшую губками Хоуп одеялом, Хейли положила рядом с ней на подушку её любимого плюшевого зайца и поцеловала в лоб и в щёчку, искренне сожалея, что её отец и дядя не могут сделать этого лично. С нежностью пропустив несколько тёмных прядей между пальцами, она улыбнулась и выключила в комнате свет. Гроза за окном прекратилась.