Обыденность

Когда рождается кроха в семье, то всё внимание родителей будет отдано только ему. Об этом знает каждый старший ребенок. Хоть мама всё также интересуется успехами в школе и помогает с учебой, но делает это уже намного реже. Папа также продолжает покупать тебе сладости, играя с тобой в приставку каждое воскресенье, но детское питание постепенно начинает вытеснять сладкое, а время поиграть сокращается до самого минимума. Родители не забывают напоминать, что любят вас обоих одинаково, но факт остается фактом. Младшему достается намного больше внимания, чем старшему. И это совершенно нормально, потому что этот кроха не может позаботиться о себе. Он маленький беззащитный комочек, который совершенно ничего не умеет делать, кроме как орать и плакать. Ну, и естественные процессы само собой. И со временем это начинает понимать старший ребенок. Нет, он начинает любить это чудо еще до его рождения, но понимать только со временем. И, к сожалению, прошло очень много времени, прежде чем Казунари смог принять это положение дел. Так получилось, что время вечного хочу маленькой сестренки Такао выпало на его обучение в средней школе. Что поделать, возраст такой. И тут началась великая война за игрушки, с которыми мальчишка был еще не готов расстаться, но уже и не играл в них. Они спокойно стояли на своих местах в его комнате, пока мелкая не научилась открывать двери. Вот тогда-то и начались постоянные крики и оры: «Казу! Да отдай ты ей эту игрушку! Она же маленькая!» «Что случилось, милая? Почему ты плачешь? Казу, опять ты виноват?» «Она сломала мою тачку! Эта пятая за неделю! Мам!» «Ничего страшного, у тебя есть еще, а она плакала.» «Прости, Казу, но уже играю с твоей сестренкой. Сделай уроки сам, пожалуйста» «Быстро прекрати бить мячом по стенам! Малышка ложится спать. Ты что не слышал меня?!» Такао любил свою сестренку и отдал бы ей всё игрушки без этих истерик. Но, если бы он так сделал, то родители совсем перестали бы обращать на него внимание, которое ему очень не хватало с момента рождения малышки. Мальчишка просто хотел чуточку ласки, которая теперь была полностью отдана сестре. Но вскоре закончились игрушки, и маленькую девочку больше туда не влекло. Закончились и вечные крики в доме Такао. Зато все больше и больше прибавлялось одиночества, которое сильно царапало сердце Казунари. В погоне за вниманием Такао совсем перестал учиться, постоянно срывал уроки и, как шептались между собой учителя, «совсем испортился». Но как оказалось позже, это были еще цветочки. Ягодки пошли тогда, когда Такао увидел янки и понял, что хочет быть похожими на них. На этих крутых гопников, вслед которым все оборачиваются, которых все боятся, которые хлопают друг друга по плечу и говорят «Я сам с ним разберусь, бро». Сапоги на резиновой подошве, длинный жакет, полностью нарушающий школьные правила, спущенные донельзя штаны, дешевый перочинный ножик в кармане, об который уже изрезал все руки, не умея обращаться с ним, звяканье цепей на шее. Достать всё это оказалось также легко, как и выкрасить волосы в ядовито-желтый и научиться хамству. Сложности оказались в том, чтобы терпеть избиения и издевательства от тех, кого Казунари должен был звать семпаями. Через недельку после официального вступления в ряды подонков, Такао кулаком разбили его розовые очки вместе с носом. Тут совершенно не было никакого единства, которое парень понапредставлял, никаких «бро». Зато вниманием его обделяли с таким избытком, что он неделями дома не мог показаться. Стыдно. В погоне за вниманием Казунари попал в «плохую компанию», которая как оказалось помогала якудза. И тут бы время для появления героя, который спасет его. Но Такао прекрасно знает, что жизнь — не кино, и спасать его никто не будет. Поэтому парню всего лишь оставалось стиснуть зубы и скрутиться в комочек, чтобы не так больно было принимать удары, а еще мысленно просить прощения у родителей за всё. Быть самым младшим, не способным дать сдачи и оказаться легкой мишенью, достаточно больно. Это Такао проверил на собственной шкуре.

***

— Шин-чан, когда они уже приедут? — Такао раскинулся на скамейке, — Тренировочный матч вот-вот должен начаться. — Откуда мне знать, Бакао? — Мидорима подобрал с пола мяч и кинул его другу, — И вместо того, чтобы лежать, размялся бы хорошо. — Ладно, — Казунари, кряхтя, встал. Неожиданно дверь в спортзал открылась и в неё гурьбой забежали баскетболисты в форме. Такао начал внимательнее приглядываться к ним. Один из них кажется ему смутно знакомым. Неужели это… Все сомнения развеялись, когда этот парень, на которого пялился Казунари, неожиданно вскрикнул и подбежал к разыгрывающему Шутоку. — Такао! — баскетболист заключил парня в крепкие объятья, — Это было чертовски неожиданно встретить тебя здесь, приятель! — Ханато-семпай, — ястребиный глаз счастливо улыбался, — Я так рад, вновь увидеть вас! Казунари ошибался, когда думал, что он навсегда останется в той шайке. Ханато-семпай стал его личным героем и примером для подражания. Этот парень сумел вовремя вставить мозги Такао, помог выбраться из банды, пролежав вместе с ним недельку на соседних койках, самолично сбрил его «светлую» голову и, самое главное, открыл ему мир баскетбола. Казунари очень многому обязан Ханато, и он никогда не забудет этого. — Ну, что ж удиви меня, — отбивая мяч, баскетболист занял позицию прямо напротив Казунари. Шли первые минуты игры. Счет 0-0, — Покажи чего ты добился. — Ханато-семпай, хоть я вам и многим обязан, — Такао хищно улыбнулся, забирая мяч у противника, — Но поблажек делать не собираюсь! Шин-чан, давай! Покажем им. Парень отдал пас Мидориме, который уже встал в нужную позицию. — Какая же ты заноза в заднице, Бакао, — проговорил снайпер, кидая мяч, — И без тебя всё прекрасно знаю. Ханато внимательно наблюдал, как дуэт хлопнули в ладоши, после удачной трехи. Он, оказывается, совершенно зря переживал за своего кохая. Теперь у Такао всё хорошо.