Обыденность

Такао, раскачивая пакет с продуктами взад-вперед, чем неимоверно бесил прохожих, да и подвергал риску свою ношу, шёл домой. Был выходной, светило солнышко, и всё просто было замечательно, поэтому Казунари, зажмурив глаза от удовольствия, насвистывал какую-то веселую мелодию.  Но неожиданно на парня налетел какой-то прохожий, выбив пакет из рук. — Эй! — Такао проводил взглядом прохожего, но тот никак не отреагировал и через минуту уже скрылся за поворотом. — Вот ведь! Даже не извинился. Парень нагнулся, чтобы подобрать упавший пакет. Ему крупно повезло, что в списке не было яиц. И тут он заметил, что что-то не так. За тем поворотом, где скрывал недавний грубиян, всё сильнее и сильнее нарастал гул множества голосов. Такао поспешил туда. Автомобильные аварии были довольны распространенным явлением в Токио. Кто-то в кого врезался из-за важного разговора по телефону. Один неудачно подрезал второго, что он аж съехал от толчка  на обочину. Другой «поцеловал» бампер чужой машины, когда она слишком резко затормозила, пропуская пешехода в неположенном для перехода дороги места. Столкновение двух мотоциклистов. Такао видел немало таких вот случаев собственными глазами. Но такую аварию он не видел никогда прежде вживую, разве что в экстренном выпуске новостей по телевизору. И Казунари очень надеется, что и больше никогда не увидит. Слишком страшная картина предстала перед его глазами. Вокруг валялась куча каких-то железок, бывшим раньше важной составляющей транспорта. Часть осколков от лобового стекла виднелась на ярко-красном капоте, а если быть точнее то на том, что от него осталось, а другая — на зеленом газоне. Сам легковой автомобиль врезался в фонарный столб, да так сильно, что казалось машина слегка обняла эту бетонную балку. С какой же скоростью они ехали, что так впечатались?! В окне была видна белая подушка безопасности, в которой утопало тело водителя. Казунари передернуло. Двое мужчин, случайных прохожих, сейчас занимались именно тем, чтобы как можно осторожнее вытащить этого человека из машины. Кто-то из небольшой толпы, которая окружала место аварии, набрал номер скорой.  Водителем оказалась женщина, лицо которой наполовину застилала кровь. Она была без сознания, но как только ее аккуратно уложили на чью-то заботливо разложенную кофту прямо на дороге подальше от ДТП, она сразу же открыла глаза. — С вами всё хорошо? Где-то вдалеке совсем тихо-тихо звучала сирена. — Д-да, — с трудом ответила женщина, а потом неожиданно схватила какого мужчину за рукав, — Юки! Спасите Юки! И тут произошло то, чего никто не ожидал. Машина загорелась.  — ЮКИ! Женщина рвалась к транспорту, но тот самый мужчина удерживал ее. Второй из спасателей растерялся и остался стоять на месте, пустым взглядом смотря в машину. — ЮКИ-И-И! Такао не может сказать, что двигало им в тот момент. Просто воображение подкинуло невероятно четкую картинку, где заместо этой женщины кричала его мама. А в объятой пламенем машине сидела младшая сестра.  Всё смешалось в кучу-малу. Сердце стучало в висках, а ноги уже бежали к задней дверце. — СТОЙ, ПРИДУРОК! ОНА ЖЕ МОЖЕТ ВЗОРВАТЬСЯ! Такао не помнит, как выбил заднее стекло. Идиотские двери заклинило. Как он сумел залезть в это крохотное отверстие, вообще загадка. Адреналин подхлестывал. Единственное, что четко осталось в памяти — это расширенные от испуга глаза малышки, в которых уже стояли слезы, тоненькая струйка крови из маленького ротика и его успокаивающий шепот: — Всё будет хорошо. Казунари долго возился с ремнями безопасности. Руки мелко дрожали, а мозг считал секунды. И каждая секунда могла стать последней. Но вот, наконец, девочка освобождена. Такао осторожно передал ее через окно в руки очнувшегося от ступора мужчины. Такао видел, как удаляется его спина, пока сам перелазил. Во второй раз получилось хуже —  ладони порезал об осколки стекла. Больно почему-то не было. Мозг всё бил тревогу, а сердце не прекращало стучать в ушах. Ноги с трудом переставлялись. Было страшно. До усрачки. К Казунари поспешил мужчина, но не успел и сделать шага.  Машина взорвалась. Последнее, что помнит Такао — это белое размытое пятно над собой и громкое: «Разряд!».