Обыденность

Такао всего семнадцать. Ему бы гонять в мяч во время длинных школьных перемен и играть в видеоигры вместо того, чтобы делать домашнее задание, а не вот это вот всё. — Парень! Эй, парень! Где ты там, мать твою, застрял? Такао морщится от громкого крика, но послушно подходит к столу, за которым сидит крупный мужчина неприятной наружности, которую обычно рисуют бандитам в различных аниме. Он неприятно ухмыляется и бросает на деревянную поверхность спортивную сумку. — Нужно доставить по этому адресу, — мужчина сует в руки Такао листочек, — тебя уже будут ждать там. Потом вернешься за своей выручкой. Всё понятно? Такао кивает головой и забирает сумку. То, что лежит внутри, его давно уже не заботит. Там может быть героин, марихуана или может вовсе какой-нибудь новый наркотик. Это неважно — не его работа. Он всего лишь курьер. И чем меньше знает курьер, тем дольше живет. Такао мечтает отправиться в путешествие автостопом по своей стране, а вместо этого крутит педали в сторону получателя. Подворотня встречает его темнотой, неприятным запахом помой и ножом у горла. — Где? — хрипит неизвестный, слегка надавливая на нежную кожу шеи. Такао чувствует, как у него выступает кровь. Он осторожно, без резких движений, показывает сумку. Неизвестный быстро хватает сумку у него из рук. Не убирая ножа, он открывает её и видимо остается довольным содержимым, потому что острое лезвие исчезает с горла точно также, как и его хозяин за поворотом. «Пора бы привыкнуть», — думает Такао, стараясь унять бешеное сердцебиение и восстановить дыхание, без сил падая прямо в вонючую лужу. Пора бы привыкнуть к тому, что все кому не лень готовы проткнуть его ножом или пустить пулю, если не получат свою чертову дурь. Но Такао всего семнадцать, и это последнее к чему он хотел бы привыкать. *** Мидорима прижимает его к стенке на перемене, не давая улизнуть. — Что это? Он кивает в сторону шеи, и Такао тяжело вздыхает про себя. Лгать своему другу низко, но это для его же спокойствия и безопасности. Поэтому Такао натягивает такую привычную улыбку, которая давно стала всего лишь отражением настоящей, и говорит: — Сильно заметно? Я вчера случайно порезался, когда готовил. Вот такой вот я растяпа, Шин-чан. Смех получается натянутым, таким ненастоящим, что Такао сразу же замолкает. — Ты за идиота меня держишь, Такао? — Мидорима шипит. — Спишь на уроках, успеваемость хуже некуда, постоянно пропускаешь тренировки, исчезаешь сразу после школы, а иногда и во время уроков, нанодайо. А теперь ещё и это. Что происходит, Такао? — Ничего, Шин-чан, — Такао лжет с улыбкой на губах, — ничего такого, за что тебе стоило бы волноваться, Шин-чан. У Мидоримы глаза сужаются в ярости и видны вздутые вены на шее. Такао думает, что Шинтаро сейчас его ударит, но он не делает этого. Мидорима убирает руку, что не давала проходу, и отстраняется. — Хорошо, нанодайо. Такао думает, что Мидорима мог бы помочь ему. Мог бы одолжить нужное количество денег, а может даже смог устроить в лучшую больницу его маму, которой нужны очень дорогие лекарства. Он определенно смог бы помочь. Он не остался бы в стороне, узнав, что Такао-сан серьезно больна. Но сейчас уже слишком поздно. Когда-то работа курьером казалась ему достаточно лёгкой и простой, чтобы отказываться от нее, хоть вид работодателя оставлял желать лучшего. Раньше это казалось подарком с небес, что он сможет получать немаленькие деньги в о относительно короткое время. Он слишком поздно понял, что всё не так просто. Такао крупно влип, связавшись с якудза. Слишком крупно, чтобы была какая-нибудь надежда вылезти оттуда без последствий. А Такао ведь всего семнадцать, и он просто мечтает спокойно жить, как обыкновенный старшеклассник, которого дома ждет здоровая и счастливая мама.