Входная дверь скрипнула и миссис Блант вздрогнула, слишком резко опустив на стол тарелку с ребрышками в сливочном соусе. Она надеялась накрыть на стол до прихода мужа, чтобы у того осталось меньше времени на ворчание и жалобы на соседей и весь мир. Нет, Мэри Блант любила мужа, просто порой с ним было нелегко. В конце концов, за двадцать восемь лет она привыкла и приспособилась к особенностям его характера, научилась максимально сглаживать углы, идти на какие-то ухищрения. Так как мистер Блант считал принятие пищи ритуалом почти что священным и не терпел разговоров за столом, то готовила Мэри всегда много и вкусно.
— Здравствуй, дорогой, — улыбнулась она, увидев мужа. Тот был явно в неплохом расположении духа, насколько это вообще могло быть возможно для него. — Сегодня на обед твои любимые рёбрышки, яичный салат, запеканка и пирог.
Ричард одобрительно помычал и, бросив на пол какой-то предмет, ушёл мыть руки на кухню. Женщина поправила криво лежавшую вилку, ещё раз оглядела стол и удовлетворенно кивнула сама себе.
— Джеймс, к сожалению, не присоединится к нам за обедом, у него очень много работы в поле, – крикнула миссис Блант в сторону кухни.
— Ну да, много работы у этого лентяя, как же, — недовольно буркнул Ричард.
— Ты очень строг к нему, дорогой, он ведь старается… А что это ты принёс? — Миссис Блант подошла к тому странному предмету, брошенному на пол в гостиной. Им оказалась на вид древняя и видавшая виды рукопись, испачканная в пепле и слегка обгоревшая. Мэри подняла её и начала заинтересованно разглядывать.
— Да какая-то чепуха, на холме нашёл, — отмахнулся мужчина, поспешив к столу. — Но бумага плотная, на ней будут хорошо сушиться сливы.
Миссис Блант заворожено провела пальцами по витиеватым буквам названия. «Превосходные да Недвусмысленные» — прошептала она. Если это и была чепуха, то очень древняя и сушить на ней сливы было бы полнейшим святотатством.
— Милый, это очень старая книга, в какой-то мере, наше английское наследие. Ей место в архиве…
— Ой, не выдумывай, никакое это не наследие — так, бесполезная бредятина, — раздражённо вздохнул Ричард. Запах ребрышек будоражил рецепторы, и ему очень не терпелось приступить к обеду.
— Но Ричи, кажется, она написана ещё во времена чумы. Сушить на ней сливы было бы как минимум негигиенично…
Мистер Блант задумался. Его рука застыла над вилкой.
— Я бы могла отнести эту книгу в архив, чтобы её изучили там, — продолжала Мэри, — и тогда можно было бы сказать наверняка.
— Эм… Как знаешь. Лучше бы её сжечь, но делай, что хочешь, — проворчал Ричард, поднимаясь из-за стола и планируя ещё раз тщательно вымыть руки. Несколько раз. — Только вынеси пока это, –он брезгливо ткнул пальцем в сторону рукописи, — на улицу.
Миссис Блант довольно улыбнулась, бережно прижимая к себе книгу, спасенную от такой бесславной участи. Она чувствовала какой-то необъяснимый трепет и восторг, будто сделала что-то очень-очень важное и правильное. Что-то судьбоносное.
***
Кроули зашевелился просыпаясь. Он лежал на диване Азирафаэля, укрытый тёплым мягким пледом. Очки валялись где-то на полу в компании пустых бутылок от вина. Вечером, покинув парк, они решили пропустить ещё по бокальчику, но одним бокалом почему-то дело не ограничилось.
Мысленно отругав себя за то, что поленился протрезветь накануне и теперь, хоть и непродолжительное время, но всё же придётся мириться с похмельем, Кроули принял сидячее положение и потёр затёкшую шею. Да, славно они посидели вчера.
Вообще-то, ни демонам, ни ангелам не требовался сон, но спать Кроули любил. Особенно дойдя до определённой степени опьянения. Сидевший рядом на диване Азирафаэль полчаса пел дифирамбы пирожным из пекарни на Риджент-стрит, а демон смотрел на его белоснежные кудри, почему-то вызывающие ассоциацию с облаками. В конце концов, он широко зевнул, погладил ангела по волосам и отрубился, пробормотав напоследок что-то про «болтливое облако».
Учуяв запах кофе, Кроули прищурился и огляделся. На тумбочке стояла чашка с горячим напитком, явно заколдованным, чтобы не остывать. «Чудо» — протянул демон и, сделав несколько глотков, довольно зажмурился. Крепкий чёрный кофе без сахара — его ещё одна маленькая земная слабость.
Настроение сразу улучшилось, захотелось сделать какую-нибудь мелкую пакость. После того, как это перестало быть его долгом перед адским начальством и сопровождаться зануднейшими тягомотными отчётами, делать подлости стало в разы веселее и приятнее.
Кроули подобрал очки с пола, надел их и вальяжно покинул комнату. В зале перед ним открылась занятная картина того, как Азирафаэль воевал с настырным покупателем за книгу.
— Извините, но она не продаётся, — настойчиво сказал ангел, пытаясь вырвать её из рук снобистского вида мужчины.
— Но это же книжный магазин, здесь все книжки должны продаваться, — прогундосил тот, оттягивая книгу к себе.
— Букинистическая лавка, — поправил его Азирафаэль, сморщившись, как от кислого лимона. — Эта книга не продаётся, — с нажимом произнёс он, — её уже… Э-э-э… Купил другой человек.
— Какой человек? Я не вижу здесь других людей, — с возмущением воскликнул мужчина.
Кроули, с интересом наблюдающий за развернувшимся противостоянием, решил немного развлечься и тоже поучаствовать.
— О, боюсь, что это я купил, — с наигранным огорчением произнёс он, — но разве нет второго экземпляра?
— Нет, это единственный, — нахмурился Азирафаэль, пытаясь понять, что же задумал Кроули, — 0чень редкое издание.
Глаза покупателя загорелись азартом. Сам того не желая, этой фразой ангел лишь сильнее подогрел его интерес.
— А что если я заплачу Вам? — Мужчина обратился к Кроули, всё ещё не выпуская книгу из рук к большому раздражению хозяина лавки. — Вы мне её уступите?
— Ну… Смотря о какой сумме идёт речь… — протянул демон.
— В два раза больше от её стоимости, — деловито ухмыльнулся покупатель. Судя по костюму, деньги не были для него проблемой.
— Хм… Очень заманчиво, — Кроули склонил голову на бок, явно наслаждаясь тенью ужаса, пробежавшей по лицу ангела.
— Но, позвольте,
уважаемый, — Азирафаэль одарил его таким взглядом, от которого можно было бы самовоспламениться, — Вы же говорили, что вам
очень нужна эта книга, что это
буквально вопрос жизни и смерти.
Кроули понял по тому, как побелели пальцы вцепившегося в книгу Азирафаэля, что это действительно становится вопросом жизни и смерти. Его собственной или несносного покупателя. Казалось, что ещё чуть-чуть и ангел применит свою настоящую силу, вырвав книгу вместе с руками мужчины.
— Знаете, — произнёс Кроули, — я понял, что мне действительно не жить спокойно без... — Он скосил глаза, прочитав название, — «Сказок женского монастыря»? — В голосе почувствовалось удивление и лёгкая брезгливость [Так уж получилось, что Кроули ничего не знал об этой книге, написанной в 1866 году анонимным автором, и являющейся, по сути, порнографическим романом. Если бы знал, то у него, несомненно, появилось бы много вопросов к Азирафаэлю — прим. авт.]. — Поэтому, я её всё же заберу.
С большим разочарованием мужчина в костюме наконец-то отцепился от книги. Азирафаэль тут же прижал её к себе, даже не пытаясь скрыть довольной улыбки.
— Простите, мне, действительно, очень жаль, — почти что пропел он.
Неудавшийся покупатель на это лишь разочаровано помотал головой и, тяжело вздохнув напоследок, покинул лавку.
— И это благодарность за моё гостеприимство, да? — Азирафаэль укоризненно посмотрел на Кроули.
— Прости, не удержался. Такова моя демоническая натура, — развёл руками тот, без малейшей тени раскаяния в голосе.
Ангел лишь фыркнул и поспешил запрятать книгу как можно дальше от потенциальных покупателей.
— Я могу угостить тебя завтраком в качестве извинения, — произнёс Кроули своим самым искусительным тоном, подходя к копошащемуся возле книжных полок Азирафаэлю.
— Обедом, — рассеянно поправил тот, кинув взгляд на старинные настенные часы.
— Обедом, — согласился демон, развязно облокотившись на полку.
— Только не в «Скалини», — быстро оттаял Азирафаэль, — я хочу лосося с креветками, а у них он не очень.
— «Мурано»?
— Допустим.
— Вот и отлично, ангел. Там как раз освободился столик у окна.
— Тот, что с краю? — С надеждой спросил Азирафаэль.
— Да, тот, что с краю.
Ангел расцвел. Но увидев в дверях какую-то женщину, предположительно, собирающуюся что-то купить, очень громко завопил:
— МЫ ЗАКРЫТЫ!
Женщина испуганно поспешила скрыться.
— Ради всего святого, пойдём отсюда быстрее, пока кто-то снова не попытался что-то купить, –раздражённо пробормотал ангел, хватая до сих пор слегка оглушённого его криком Кроули за локоть и утаскивая того к выходу.
***
Конечно же она не смогла сопротивляться искушению самостоятельно изучить рукопись, прежде чем официально передать её в архив. В конце концов, Мэри Блант ведь тоже была хорошей специалисткой и имела учёную степень в области исторических наук.
Всю дорогу до работы она чувствовала приятное волнение и трепет, сгорая от любопытства и предвкушая погружение в изучение старинного документа. Ей очень не терпелось заглянуть внутрь хоть одним глазком, но Мэри хотела сделать это в спокойной обстановке, растягивая и смакуя момент. Поэтому, лишь сев за рабочий стол и предварительно сделав себе чашечку кофе, она наконец достала из сумки рукопись, бережно завернутую в бумажный пакет.
Имя Агнессы Псих, написавшей эти «Превосходные да Недвусмысленные Пророчества» казалось смутно знакомым. К тому же до этой книги, скорее всего, была написана ещё одна (или не одна), что становилось ясно со слов «Сага прадалжаица».
Мэри отпила кофе и аккуратно перелистнула первую страницу другой рукой, на которую предварительно надела латексную перчатку, чтобы не запачкать и не повредить и так пострадавшую книгу. К сожалению, то, что она прочитала в первом пророчестве, настолько её поразило, что она не смогла проглотить весь кофе во рту до конца и часть его оказалась на страницах.
«Чёрт, чёрт, чёрт!» — тут же опомнилась работница архива и начала промокать кофейную катастрофу салфеткой. Немыслимый непрофессионализм, но разве можно её за это винить? Пророчества Агнессы Псих вызывали у людей самую разную реакцию, особенно те, которые касались их самих напрямую или косвенно.
Глубоко вздохнув, поражённая женщина снова перечитала первое пророчество из книги. А именно:
«Не погубит жи огонь книгу сию ибо неуничтожаема. И обретёт её олух бесталанный, и не сможет олух узреть её силы и величи, ибо уд он глуподырый. Но жона его мудроумная не оставит ему книгу окаляти».
Возможно это было просто совпадением. Возможно, говоря «уд глуподырый», предсказательница вовсе не имела в виду её мужа. Но следующее предсказание развеяло все сомнения и повергло в ещё больший шок.
«Не ропчи жона мудроумная из рода славного Стоунов, что страницу онную замарала. Отнеси сий труд во град и испродай в лавку древностей. Возымеешь за этим 260 фунтов. И не убойся написать роман, ибо дар имеешь слагательный».
Мэри не знала, можно ли назвать её род таким уж славным, но её девичья фамилия была Стоун. Она не хотела менять её на Блант, но Ричард бы страшно обиделся.
Ей понадобилось ещё полчаса, чтобы немного прийти в себя и подумать о том, что делать дальше. Читать другие предсказания она больше не отважилась, решив, что некоторых вещей лучше не знать. Приняв решение, женщина дрожащими руками положила книгу в сумку, отпросилась с работы (ни у кого не возникло сомнений в том, что она действительно больна, потому что Мэри была очень бледной, а глаза её лихорадочно блестели) и отправилась в «град», чтобы осуществить волю Агнессы Псих.
И через несколько часов, уже получив свои 260 фунтов, она задумчиво улыбалась, прогуливаясь по улицам Винчестера. Ей вдруг непреодолимо захотелось изменить свою собственную жизнь. Взяться, наконец, за роман, который так хотела написать. Сменить причёску. И, возможно, развестись.
