Предопределённое и непостижимое

С улицы доносились сочетания различных запахов: терпкий и свежий — запах только что скошенной травы во дворе мистера Якобса, соседа слева; сладкий, медовый — миссис Биглтон запекает яблоки; и, конечно же, самый сильный из всех — головокружительный аромат жасмина, растущего под окнами. Так пахло начало осени в Шедфилде. Так пахло счастье. Анафема с улыбкой смотрела в окно, на залитую утренним солнцем лужайку. Вечером, скорее всего, пойдёт дождь (ведь это осень, а осенью должны идти дожди), но сейчас золотые лучи ласкали её лицо и отбивались от стёкол очков солнечными зайчиками. Лёгкий сквозняк от открытого окна колыхал занавески, время от времени срываясь сильнее и превращая их в маленькие белые паруса. Она подумала про корабли, про сказочных пиратов, которые вовсе не такие злые, как настоящие. Подумала про Адама и Этих. Начался учебный год и у них осталось значительно меньше времени на игры и шалости. Адам иногда всё-таки забегал рассказать что-то о своих школьных приключениях и поговорить про глобальное потепление. Анафема немного скучала по детям и пригласила их всех в пятницу на брауни и вечер фильмов на Нэшнл Джеографик. Возможно, это станет хорошей традицией. Ньют до сих пор спал (он оказался тем ещё соней), и Анафема, какое-то время просто лежала рядом, не удержавшись от возможности поразглядывать его (нет, это вовсе не жутко и не странно, они же пара, пары ведь так делают, да?). Но вскоре ей надоело и девушка отправилась на кухню, чтобы сделать себе крепкий чёрный чай с бергамотом, который она пила по утрам вместо кофе. — Доброе утро, — сонный Ньют появился на пороге, — ты всегда так рано встаёшь? Анафема улыбнулась, подходя к нему и оставляя лёгкий поцелуй на его плече: — Нет, обычно я встаю ещё раньше. — Так мы — сова и жаворонок ко всему прочему? — Говорят, противоположности притягиваются. — Тебе не кажется, что… Ну, что мы как-то… Как-то слишком быстро у нас всё завертелось? — Выдавил Ньют. — Так было предначертано, — пожала плечами Анафема, отпивая чай. Она всё ещё была в своей длинной белой ночнушке и Ньют подумал о том, какая же она всё-таки красивая. — На тебя не давит вся эта тема с предопределённостью? То, что всё было решено задолго до твоего рождения? Никогда не хотелось сделать что-то назло, наоборот? Девушка задумалась. Её воспитывали как наследную пророчицу, никто не спрашивал у неё, кем она хочет быть, когда вырастет, потому что все и так знали, кем. Нет, ей давали право выбора, но это по большей части касалось того, какой сорт мороженного она предпочитает съесть после обеда или какими игрушками будет играть. Она не ходила в школу — старшие решили, что там слишком много лишних предметов и домашнее обучение с углублённым изучением истории и древнего английского будет куда полезнее. Это не было плохо, в конце концов, многих вещей в школе бы не научили и не рассказали. Но из-за этого у Анафемы почти не было друзей в детстве, их заменяли журналы «Вестник Водолея», которыми она зачитывалась перед сном. Вся её жизнь крутилась вокруг книги и пророчеств. — Наверное, так проще, — произнесла она, — ты точно знаешь, кто ты и что должна делать. Знаешь своё предназначение, когда другие люди могут искать себя годами. — Но ведь сейчас ты свободна делать то, что хочешь, — снова попытался достучаться до неё Ньют, — жить, не подчиняясь указам своей давно умершей пращурки. — Это не указы, а пророчества, — возмутилась девушка. Её раздражало, что Ньют так пренебрежительно говорил о таких важных для неё вещах. — Я о том, — примирительным тоном произнёс он, — что тебе стоит подумать о себе. О том, что тебе нравится, чего ты действительно хочешь. На какое-то время в комнате воцарилась тишина. Анафеме никогда особо не доводилось вести таких разговоров. Она прислушалась к своим ощущениям. Подумала о своих желаниях. О детских мечтах. — Мне всегда нравилось рисовать, — тихо сказала она. — Это замечательно, — Ньют обнял её, поцеловав в лоб, — можем заехать в художественный магазин, купить холстов и красок. Анафема неуверенно улыбнулась. Девушка до сих пор сомневалась, что правильно поступила, когда сожгла книгу. Не идёт ли она против своей судьбы, против самой своей сути? Не будут ли последствия слишком губительными для неё и всего человечества? Её преследовало необъяснимое чувство опасности, будто в каком-то уголке этого солнечного приветливого мира затаилось ужасное чудовище. И чудовище это было неизвестностью. *** — Думаю, нам всё же стоит куда-нибудь дёрнуть, — Кроули полусидел, полулежал на письменном столе Азирафаэля. — Что дёрнуть, прости? — рассеянно переспросил тот, сортируя книги по нужным секциям. Иногда люди брали посмотреть что-то и очень редко клали на место, что было просто вопиющей и непростительной наглостью. — Не что, а куда, ангел. Нам не помешает смотаться в отпуск. Может, не Альфа Центавра, куда-нибудь поближе. Погреться на песочке там… Вся эта канитель с Армагеддоном плохо сказалась на моей коже, ещё линьки не хватало, — Змий недовольно оглядел свою руку. — Я даже не знаю… Лавка… — О, никуда не денется твоя лавка! — Раздражённо воскликнул Кроули, спрыгивая со стола. — Брось, мы столько пережили, нам нужен отдых. Где сейчас хорошо? Коста-Рика? — Кажется, там сезон ураганов… — Задумчиво пробормотал Азирафаэль. — Не важно, в другое место. Рим, Багамы, Венеция… Я уже не помню, когда в последний раз был в Венеции. Надо поторопиться, пока она не того… Или можно устроить круиз на каком-нибудь шикарном лайнере: амарантовые закаты, всякие деликатесы, вечера с танцами. — Ох, дорогой мой, ты знаешь, как я отношусь к морским путешествиям после Титаника, — ангел поморщился. — Да, с Титаником как-то тупо вышло, — покачал головой Кроули. — Тупо? Это же ты хотел начудить себе льда в виски! — Ну, я уже был слегка пьян, не рассчитал… Не будем о Титанике. Азирафаэль активно закивал головой. До сих пор при одном только воспоминании о той чудовищной ошибке его начинало подташнивать. — Но вообще, как тебе мысль? Никакой нервотрёпки, никаких пернатых и ползучих засранцев, только ты и я, наслаждаемся жизнью и красивыми видами, ужинаем в лучших ресторанах мира… — Кроули незаметно подполз ближе и последние слова буквально прошептал ангелу на левое ухо. Азирафаэль сглотнул, не поворачивая головы и не рискуя сталкиваться с жёлтыми глазами. Кроули умел искушать, демон же, в конце концов. — Ну, ладно, — не выдержал он, облизнув пересохшие губы, — Но мы заскочим в Париж. На блинчики. — Куда пожелаешь, ангел, — сладко промолвил Кроули, довольно улыбаясь и не спеша покидать личное пространство Азирафаэля. Тот, казалось, не был особо против. Он таки обернулся, встретившись с вызывающим взглядом вертикальных зрачков. Демон смотрел на него с лёгкой ухмылкой, прядь его рыжих волос выбилась из причёски, небрежно спадая на лоб. Чопорный Азирафаэль не сумел побороть желание поправить её и, сделав это, так и не смог заставить себя убрать руку со лба Кроули. — Знаешь, — сглотнув, начал он, — теперь всё по-другому. У нас нет обязанностей перед начальством. Как ты говорил, мы сами по себе. И мне кажется, я чувствую… Кроули слегка подался вперёд, ловя каждое слово ангела. Всё казалось каким-то нереальным, а в ушах, кажется, звенели небесные трели. — Телефон! — Подпрыгнул Азирафаэль, испуганно вытаращив глаза и убегая к трезвонившему допотопному аппарату связи. — Телефон… — Разочаровано прошипел Кроули. Наверняка к изобретению телефонов приложили руку его адские коллеги. И к звонкам в самое неподходящее время. — Букинистическая лавка, мистер Фэлл слушает, — бодро протараторил Азирафаэль. Этот звонок просто оказался благословением Небес, ему нужно было унять своё колотящееся сердце и перевести дух. — Ах, это Вы, Тристан! Есть что-нибудь интересное для меня? Кроули тихо передразнил его. Ну да, ангел и его книжки. Ведь не может быть ничего важнее парочки съеденных молью книжек. Демон посмотрел на затихнувшего Азирафаэля. Тот, казалось, перестал дышать, а его лицо выражало наивысшую степень шока. — Это, должно быть, шутка, — прошептал ангел едва слышно. На том конце провода что-то яростно затараторили. Демон в это время подумывал сбросить со стола чашку, чтобы привлечь внимание одного пернатого книголюба. Но, всё же, переборов себя, не стал этого делать, представив его по-детски расстроенное лицо. — Хорошо, я буду через десять минут, — завершил разговор Азирафаэль и слишком резко опустил трубку, промахнувшись мимо аппарата и стукнув ею по тумбочке. Он несколько раз крутанулся на месте, не определившись с направлением. — Эй, что случилось? — Спросил Кроули, уже и так догадываясь. — Там… Я… Очень редкая книга. Прости, мне нужно бежать… — Взволновано ответил Азирафаэль, мечась по магазину. — Если хочешь, я могу пойти с тобой… — Нет! — Слишком резко воскликнул он, но потом мягко добавил, — тебе станет смертельно скучно, к тому же, это, видимо, надолго. Может, сходи к себе, проверь, как там твои растения, ты давненько за ними не ухаживал, может, они немного завяли. — Для них же лучше, если нет, — демон зловеще прищурился. — Вот и чудненько, будь добр, закрой магазин за собой. — Ты позвони, когда освободишься, — выкрикнул Кроули в спину убегающему Азирафаэлю. — Конечно, дорогой, конечно! — бросил тот уже в дверях, даже не оборачиваясь, и скрылся где-то меж улиц Лондона. Кроули обескуражено смотрел ему вслед. Всё произошло так быстро и хаотично, что он даже не успел толком обидеться на то, что его бессовестно кинули. И ради чего? Ради какой-то книги! «Должно быть, это чертовски хорошая книга» — расстроено проворчал он. Ладно, ему в любом случае есть, чем заняться. Нужно таки проверить растения, а то они в последнее время слишком много себе позволяли и совершенно отбились от рук. К тому же стоит продумать детали запланированного отпуска. «О, этот отпуск должен выйти просто бомбическим» — подумал Кроули в предвкушении. *** Небо над Лондоном затянуло тяжёлыми серыми тучами. Ветер срывался всё сильнее, обещая грозу и добротный ливень, который мог начаться в любое мгновение и не с мелкого дождика, постепенно набирающего мощь, а сразу обливая бедных лондонцев с головы до ног, не дав времени даже открыть зонтик, если тот имеется. Поэтому все на улице торопились добраться до какого-нибудь безопасного места, где можно укрыться от непогоды, и время от времени обеспокоенно поглядывали вверх. Азирафаэлю не было никакого дела до дождя, перспектива промокнуть его не беспокоила совершенно. Он мчался по улице, уже слегка запыхавшийся, но темпа не сбавлял. Вообще, будучи ангелом, Азирафаэль мог бы перенестись в нужное место в мгновение ока, но ему хотелось немного отойти и успокоиться. Все мысли были заняты последним телефонным разговором с мистером Бандикотом, владельцем антикварного магазина на Бервик-стрит. Просто в голове не укладывается! Возможно, Бандикот что-то напутал? Он не был особо смышлёным малым, но по телефону звучал довольно убедительно. Азирафаэль наконец добрался до нужного магазина с незамысловатым названием «Антиквариат» и толкнул дверь, точно зная, что она открыта. Музыка ветра тут же залилась приглушённым звоном, возвещая о новом посетителе. В магазинчике пахло лавандой и какими-то благовониями, с которыми хозяин явно перебарщивал и Азирафаэль подумал, что это должно отпугивать покупателей едва ли не больше, чем запах сырости в его собственной букинистической лавке. — Мистер Фэлл, рад Вас видеть, — полненький растрёпанный мужчина в твидовом пиджаке подскочил к нему, протягивая ладонь для рукопожатия. — Здравствуйте, Тристан, — Азирафаэль рассеянно похлопал того по плечу, не заметив протянутую ладонь, — Эта книга, о которой Вы говорили, она у Вас? — Да, но может сперва чаю… — начал было мужчина, но всегда вежливый «мистер Фэлл» нетерпеливо его перебил. — Как-нибудь в другой раз, я бы очень хотел взглянуть на книгу. — Эм… Да, как только мой колега из Винчестера обмолвился, что именно ему продали на днях, я тут же приобрёл эту книгу, ведь точно знал, что Вы захотите её заполучить. Правда, это не совсем книга, скорее манускрипт… — Тристан скрылся в подсобке на пару секунд и затем вынес оттуда бумажный свёрток. — Вот, — просто сказал он, поставив свёрток на стол. Азирафаэль тут же достал из кармана перчатки и надел их, лишь тогда решившись развернуть бумагу. — Название не совсем то, но здесь значится имя Агнессы Псих и этой рукописи, несомненно, больше трёхсот лет, — гордо произнёс мистер Бандикот. Азирафаэль с ужасом и благоговением смотрел на второй том Превосходных и Недвусмысленных Пророчеств, о существовании которого даже не предполагал. Об этом не было никаких упоминаний, совершенно нигде, но в том, что рукопись подлинная, Азирафаэль не сомневался с той секунды, как прикоснулся к ней. Она была пропитана магией и духом Агнессы Псих. — А Ваш коллега не сказал, кто принёс ему манускрипт? — Какая-то женщина, он не спрашивал её имени. — Очень интересно… — Пробормотал Азирафаэль. — Вы читали книгу? — Я? Нет, — Тристан нервно захихикал, — меня, честно говоря, немного пугают такие книги. Вдруг то, что там написано — правда? Я не очень-то хочу знать, что произойдёт в будущем. — Знание будущего — тяжкое бремя, — задумчиво произнёс ангел [это были не его слова, так сказал Нострадамус в дружеской беседе, когда уже порядком захмелел от арманьяка — прим. авт.] и завернул рукопись обратно в бумагу. Он точно не собирался читать её прямо здесь. — Во сколько обойдётся та неоценимая услуга, что Вы мне оказали? — Ну, мы ведь с Вами давние знакомые, поэтому всего лишь две тысячи фунтов, — мистер Бандикот купил книгу у своего винчестерского коллеги за восемьсот фунтов, но можно ли его осуждать, ведь близился час платы за аренду. Азирафаэль тут же достал из нагрудного кармана нужную сумму, хотя когда он заходил в магазин, в кармане было совершенно пусто [ангел не задумывался о том, как подобные чудеса влияют на уровень инфляции, но вполне возможно, что Мировой экономический кризис 2008 года начался, в какой-то мере, и по его вине — прим. авт.]. Распрощавшись с Тристаном, Азирафаэль вышел на улицу и тут же попал под ливень. Он мигом начудесил себе маленький чемоданчик, как раз такого размера, чтобы туда поместилась рукопись, и элегантный серебристый зонт. Всю дорогу до букинистической лавки ангел пребывал в размышлениях, ещё более глубоких, чем раньше. Ручка чемодана будто жгла, даже того не замечая, он сжимал её до побелевших пальцев. На самом деле это он сам сгорал изнутри от волнения и любопытства. Что же было уготовано миру грядущему? Не обнаружив возле магазина припаркованной в неположенном месте Бентли, Азирафаэль облегчённо вздохнул. Он пока не собирался говорить Кроули о книге. В нём начало зарождаться чувство вины из-за этого, ведь они теперь не были соперниками и незачем было скрывать такое. Но ангел успокоил себя тем, что обязательно расскажет обо всём. Только сначала сам прочтёт и изучит книгу.