Предопределённое и непостижимое

Демонам не снятся сны. Не снятся по той простой причине, что инфернальным сущностям не нужно спать — это удел смертных с их несовершенными, требующими отдыха телами. К тому же, даже если демоны по какой-то причине и нуждались бы во сне, то для того, чтобы видеть сновидения, необходимо иметь воображение, что тем более для них не свойственно. Тем не менее, Кроули, однажды попробовав, осознал, что спать бывает весьма приятно, да и, в отдельных случаях, неплохо помогает скоротать время. Обнаружилось, к тому же, что сон — отличный способ уйти от неразрешимых проблем, с которыми не хочется иметь дела, а также мыслей и чувств, которые вызывают дискомфорт. И хорошо это или плохо, но, в отличие от других демонов, у него было воображение. И сны он видел. Чаще всего ему снилась всякая нелепая чушь — мозаика из увиденных наяву образов и ситуаций, соединённых самым неожиданным и странным образом, вроде Эйфелевой башни, стартующей с космодрома в Казахстане, чтобы отправиться к звёздам. Но иногда те чувства, от которых он сбегал ложась спать, здесь же его и поджидали. Сейчас, например, снился Азирафаэль. Весь сияющий, лучащийся благодатью, с ангельски смиренным выражением лица. В руках он держал пламенеющий меч, занесённый вверх для сокрушительного удара. Кроули во сне был змеёй и уползал, уползал, уползал по камням, по песку и между высокой травы, в тщётных попытках скрыться и спрятаться. Но ангел всегда был всего лишь на шаг позади. В конце концов, Кроули каким-то образом оказался на Небесах, в том огромном пустом зале, где когда-то вместо Азирафаэля ступил в адское пламя. Его кольцом окружила ангельская братия, глядящая на него с нескрываемым презрением. Кольцо разомкнулось, впуская Азирафаэля. Он подошёл к Кроули, поднимая меч и в его взгляде не было презрения, скорее даже сочувствие или сожаление. «Не надо, не делай этого» — хотелось сказать Кроули, но из змеиной пасти донеслось лишь отчаянное шипение. Однако ангел, казалось, понял его. Он растерялся и вопросительно посмотрел на Гавриила, стоявшего рядом, будто ища у того одобрения и поддержки. «Ты всё делаешь верно, брат» — кивнул Гавриил со сдержанной, но довольной улыбкой. «Прости, Кроули, ты — демон и этого не изменить. У меня нет другого выбора» — вздохнул Азирафаэль, прикрыв глаза на секунду, будто собираясь с духом. А потом со всей силы он опустил меч на Змия, как и говорилось в пророчестве. Обычно после кошмаров просыпаются. Выброс адреналина, сердце колотится и все дела — так реагирует человеческий организм на опасность — не важно, реальную или мнимую. Кроули вздрагивал всем телом, будто испытывая предсмертную агонию, но не просыпался. Он проваливался в сон без сновидений — пустой и крепкий, словно маленькая смерть. Потом через какое-то время наступал период полудрёмы, когда слышатся окружающие звуки, причудливым образом интерпретируясь сознанием и вплетаясь в новый виток ничего не значащих снов. И всё повторялось. Именно в моменте полудрёмы, Кроули потревожил раздражающе громкий и настырный звонок телефона. И хотя демон проснулся, он избрал тактику игнорирования, рассчитывая на то, что звонившему надоест, и он просто перестанет. Но звонки продолжались с невыносимым упорством. Кроули перевернулся на живот, недовольно зашипев, и потянулся к телефону. На экране высветилось имя Азирафаэля. Помедлив секунду, демон взял трубку. — Алло? Кроули? Это ты или снова твой автоответчик? — донёсся обескураженный голос ангела. — Я, — хрипло сказал Кроули. — Ох, хорошо… Привет? — неуверенно произнёс Азирафаэль. Кроули хмыкнул. — Как твои дела? — ангел не мог не сделать парочки вежливых реверансов, прежде чем перейти к сути. — Прекрасно, — ответил Кроули, не скрывая сарказма, — в чём дело, ангел? — он устало потёр виски. — Я… Нам нужно поговорить, Кроули. Это очень важно. Мы можем встретиться на нашем секретом месте? В беседке. Это, правда, важно. Ты придёшь? Кроули молчал. — Пожалуйста, — добавил Азирафаэль и молящие нотки в его голосе не оставили демону выбора. — Через час, — вздохнув, согласился он. — Прекрасно. Я буду ждать тебя там. Кроули отключился. Вряд ли ангел позвал его на встречу, чтобы помириться. Вероятно, после всего, что Кроули ему наговорил, Азирафаэль связался со «своими», а те согласились принять его обратно, но с определёнными условиями. Лишение прибавки к зарплате, убийство мерзкого демонического отродья — что-то в таком роде. Вполне в духе этих святош. И тем не менее, внутри у Кроули затрепетал слабый огонёк надежды, что несказанно его бесило. Всё-таки безнадёжность — фишка всех демонов. Что-то вроде товарного знака. Даже перед входом в Ад, сразу под табличкой «НЕ КУРИТЬ» висела ещё одна табличка, на которой значилось, что в Преисподнюю запрещёно входить с мороженым, христианской атрибутикой и надеждой. Кроули поднялся с кровати. Сменил шёлковую пижаму на свой любимый наряд — если уж и встречать смерть, то стильно. Обошёл свою квартиру, предаваясь воспоминаниям и задержав взгляд на статуе ангела и демона, сцепившихся в схватке (он всегда замечал в ней скрытый эротический подтекст). Выкурил сигарету на балконе. Полил растения. И покинул свою квартиру, возможно, навсегда. *** Они выбрали эту беседку в качестве одного из своих секретных мест для встреч, потому что здесь всегда было малолюдно, к тому же никто не смог бы подобраться к ним незаметно на достаточно близкое расстояние, чтобы подслушать. Да, место было замечательное. К тому моменту, как Кроули пришёл, Азирафаэль действительно уже ждал его. Он выглядел уставшим и поникшим, совсем как человек, который несколько дней провёл без сна и пищи, в которых ангелы, конечно же, не нуждались. Ещё издалека заметив Кроули, Азирафаэль напрягся, начав нервно потирать руки. Кроули не менее нервно сжимал кулаки в карманах штанов, внешне стараясь выглядеть спокойным и расслабленным. — Я… Рад тебя видеть, — произнёс Азирафаэль со слабой улыбкой. Кроули, стоявший в нескольких метрах от него, ничего на это не сказал. — Мне стоит извиниться перед тобой, — ангел сглотнул, — я должен был сразу рассказать о пророчествах. — Да забей, — махнул головой Кроули. — Что забить? — Азирафаэль непонимающе нахмурился. — Это значит не бери в голову, — вздохнул демон, оперевшись на перила беседки, — ты был прав, ты ничего мне не должен. — Нет, это не так. Мы друзья. Ты столько раз вытягивал меня из неприятностей, а я повёл себя как трус. Я должен был сказать. — Серьёзно, ангел, забей, — снова повторил Кроули, но уже как-то мягче. — Есть ещё кое-что… — Азирафаэль тяжело вздохнул, — ты был прав. В книге есть одно пророчество. И судя по всему… Очевидно, оно касается тебя… Нас… — каждое слово давалось ему с явным трудом. — Слушай, — Кроули решил избавить ангела от мучений подбора правильных слов, — я знаю. Прочитал. Приобретённое, утраченное, огненный меч, ты убиваешь меня — бла-бла-бла. Знаю. Азирафаэль от шока комично приоткрыл рот. — Но ты сказал, что не читал… — Ну, сюрприз, демоны лгут, — Кроули развёл руками, сдержав ядовитую ремарку про то, что ангелы тоже. — И ты всё равно пришёл сюда… — Азирафаэль смотрел на него широко открытыми глазами. — Ты попросил, — пожал плечами Кроули, глядя куда-то вдаль. Ангел, казалось, прирос к месту. Он смотрел на Кроули. Смотрел, не отрываясь. А потом закрыл лицо руками и просто заплакал. Он и так достаточно много плакал всю последнюю неделю (наверное, больше, чем за весь прошлый век), а сейчас, когда Кроули, зная о лжи, о пророчестве, всё равно не отвернулся от него… Это буквально взорвало внутри бомбу из различных чувств. — Эй, ты чего? — испуганно оторвался от перил Кроули, которому не так часто доводилось видеть ангела плачущим [разве что во время обсуждения фильма «Эта замечательная жизнь» после третьей бутылки вина — прим. авт.], — Ты… Эм… Перестань? Он осторожно подошёл к Азирафаэлю и сжал его плечи руками. Тот отнял ладони от мокрого лица и посмотрел на него блестящими глазами. — Как я мог рассказать… О таком? О том, что мне суждено… Я даже вслух этого не могу произнести! Это ужасно! Я не хочу, не хочу, не хочу… — замотал головой ангел, сгребая ошарашенного таким потоком чувств и откровений Кроули в крепкие объятия. — Тогда… Не убивай меня? — неуверенно проговорил демон, упустивший тот момент, когда тоже начал прижимать Азирафаэля к себе и гладить по мягким белоснежным кудряшкам, — к чёрту пророчество, к чёрту Небеса, к чёрту всё. — К чёрту всё, — прошептал ангел, не выпуская Кроули из объятий. *** — Да о чём они там разговаривают, ничего не слышно, — сокрушёно пробормотала Фльориэль, согнувшись в немыслимой позе, в попытках не запачкать свой костюм и быть на максимально далёком расстоянии от демоницы, насколько это позволяла ситуация — куст, за которым они прятались оставлял мало места для манёвров. — Если ты перестанешь кудахтать и отвлекать, я, возможно, смогу что-то прочитать по губам, — раздражённо буркнула Ратус, — видела, как в одном фильме так делали… — объяснила она. — Вообще-то, это ты сюда прилезла, я была здесь раньше! — ангелица возмутилась. — Ну, отсюда самый лучший обзор на беседку. Даже удивительно, что ты выбрала нормальное место для засады, а не торчишь на самом видном. Когда Кроули впервые за неделю вышел из дома, Ратус предстала перед сложным выбором: проследить за ним или, наконец-то, разместить камеры в его квартире. Она прислушалась к своему чутью и выбрала первое. Видимо, не прогадала, потому что эти двое явно обсуждали что-то важное. — Кажется, он сказал «забей»… Или «убей»… — прищурилась Ратус. — Они кого-то собираются убить? — Фльориэль встрепенулась, выглядывая из-за куста. — Спрячься, блаженная, ты нас рассекретишь! — зашипела на неё Ратус, дёргая за манжету рукава. — Не смей ко мне прикасаться своими грязными руками, — глаза ангелицы опасно потемнели, — а не то благословлю тебя. — Посмотрю, как ты будешь после этого объясняться перед начальством, — оскалилась Ратус. Фльориэль презрительно фыркнула. — Вроде как, ангелок о чём-то должен был рассказать, а демон и так это знает… Есть идеи? — Никаких… — прошептала Фльориэль, — он что… Плачет? — она поражённо приподнял брови. — Ну, вы же народ чувствительный, — пожала плечами Ратус. — Ничего подобного, запротестовала Фльориэль, — этот Азирафаэль какой-то дефектный раз вообще спутался с демоном. — А я удивлена, как Кроули ещё не начал блевать от благодати — столько времени торчать с ангелом. Я вот, например, еле сдерживаю рвотные позывы, когда ты рядом. — О, так мило слышать это от существа, ползающего по помойкам. — Ого… — Что? Что они делают? О-о-о… — Вот те раз… — пробормотала Ратус, — теперь всё ясно. — Что тебе ясно? — спросила Фльориэль, с отвращением наблюдавшая за обнимающимися ангелом и демоном. — Ангелок признавался в любви. Типичная сцена из ромкома, — заявила Ратус со знанием дела. — Это… Омерзительно! — Фльориэль скривилась, — Это невозможно, он же ангел! — Вы, святоши, такие ханжи. Не удивительно, что ангелок сбежал от вас, — ухмыльнулась Ратус. — Это всё Змий, он его искусил, — процедила Фльориэль сквозь зубы. — Скорее, ваш ангелок заразил Кроули любовью, — выплюнула Ратус с отвращением, — этой мерзкой опасной заразой. — И что мне теперь писать в отчёте… — ангелица сокрушёно помотала головой. — Да уж… Ну, теперь хотя бы их мотивы полностью ясны. И, в случае чего, это можно использовать, как рычаг давления, — задумчиво произнесла Ратус. — Каким образом? — Фльориэль посмотрела на неё с сомнением. — С чего мне раскрывать все карты, святоша? Думай сама, я не собираюсь помогать тебе делать твою работу, — ухмыльнулась демоница. — Я не нуждаюсь в помощи от мерзкой крысы, спасибо, — ядовито улыбнулась Фльориэль, чопорно поправив воротник рубашки. Ей хотелось поскорее уже покинуть укрытие, чтобы не находиться рядом с этим зловонным существом, но ангел и демон всё ещё обнимались в беседке. Что было совершенно возмутительно.