Предопределённое и непостижимое

— А это точно хорошая идея? — с сомнением спросил Уэнслидейл, оглядываясь по сторонам. Хотя задний двор школы был не особо популярным местом, но время от времени учителя устраивали здесь рейды на курящих старшеклассников. — У Адама не бывает плохих идей, — заявил Брайан. И с этим заявлением могла бы поспорить добрая половина жителей Тадфилда. Хотя, вне всякого сомнения, все идеи Адама Янга были очень интересными и весёлыми, по крайней мере, для Этих, несмотря на то, что им всем частенько прилетало от взрослых. Что ж, иногда что-то шло не по плану, хотя сам по себе каждый из придуманных Адамом планов казался его маленькой банде безупречным. — Для игры нам нужны пятеро: дракон, принцесса и три рыцаря, — вздохнул Адам, будто объяснял очевидные вещи, — поэтому нам нужен Барбос. — Надеюсь, у нас не будет проблем, — Пеппер почесала псу пузо, и тот благодарно заскулил, — как тебе вообще удалось привести его сюда? — Не волнуйся, он уже здесь бывал и будет вести себя хорошо, — загадочно улыбнулся Адам. — А почему именно три рыцаря? Почему мы не можем обойтись двумя? — Уэнслидейл искренне удивился. — Ну так же во всех сказках и легендах, — пожала плечами Пеппер, а Адам активно закивал на её слова, — рыцаря три: двоих съедает дракон, а третий освобождает принцессу. Хотя это, конечно, отдаёт сексизмом… — Ну, можно заключить в башню принца, а не принцессу, — предложил Адам, указав на небольшую пристройку у здания школы: там, по идее, хранились всякие инструменты и «штуки» [Эти подозревали, что внутри может быть какой-то тайный ход, а школьный сторож, вполне возможно, шпион. Пока что расследование этой тайны заводил в тупик огромный навесной замок на двери — прим. авт.], — вот, Уэнслидейл, ты будешь принцем, полезай на крышу. — Я? Как я туда залезу? — Вылезешь на дерево и перепрыгнешь, — глаза Брайана загорелись азартом, — как Человек-Паук! Светловолосый щуплый мальчик с сомнением посмотрел на крышу пристройки и старенький ясень, по которому ему суждено было взбираться. Он совсем не чувствовал себя Человеком-Пауком. У Человека-Паука были суперсилы и не было новых брюк, за которые влетит от мамы, если они испачкаются или порвутся. — А кто будет драконом? Барбос? — вздохнул Уэнслидейл, осматривая дерево и прикидывая свои шансы остаться в живых. — Я хочу быть драконом! — воскликнула Пеппер. — Если драконом может быть человек, то я тоже хочу! — заспорил Брайан. — Нет, я — дракон! На мне даже куртка зелёная! — девочка в подтверждение своих слов подёргала воротник салатовой ветровки. — Прости, Брайан, Пеппер права, дракон должен быть зелёным, — сказал Адам, — но потом мы все можем поменяться. В конце концов, Уэнслидейл с горем пополам вылез на дерево и перевалился с него на крышу, чудом ничего себе не сломав. Рыцари вооружились парочкой мечей-палок, а драконша встала в исходную позицию, изобразив самое угрожающее и кровожадное выражение лица. Времени до урока оставалось ещё полно и игра началась. — Нет, Барбос! Ты же рыцарь, ты должен нападать на дракона, а не на других рыцарей! — кричал Адам, а сам Барбос в то же время понимал правила игры по-своему, больше заинтересованный в том, чтобы схватить Брайана за кроссовок. — Он пытается устранить конкурентов, — охнул Брайан, заливаясь смехом и убегая от пса. — Иди сюда! Напади на меня, а я почешу тебе пузико, — ласково позвала собаку Пеппер. — Ну, Барбос, ты должен меня слушаться, — Адам пытался достучаться до разыгравшегося пса, но тот весело тявкал и не обращал внимания на своего хозяина. — Играете в свои девчачьи игры? — поблизости раздался голос, который Эти узнали бы из тысячи. Голос их заклятого врага и главаря другой «банды» Тадфилда — Жиртреста Джонсона. Тот вырос огромной нескладной горой за спиной у Адама в окружении своих джонсонитов, которые были старшеклассниками [стоит сказать, что всем джонсонитам было не больше тринадцати, но когда тебе одиннадцать, такая разница кажется настоящей пропастью — прим. авт.]. Уэнслидейл виновато поджал губы, он мог бы заметить противников издалека, но слишком увлёкся наблюдением за смутой в рядах рыцарей. — Шёл бы ты отсюда, — угрожающе сжала кулаки Пеппер. — А то что вы сделаете, девочки, — съехидничал Джонсон, и его шайка загоготала, — натравите свою глупую шавку? — Замолчи, — глаза Адама опасно сверкнули. Никто не мог оскорблять его собаку [негласным правилом так же воспрещалось говорить обидные вещи про мам и пап враждующих сторон — прим. авт.]. Но Жиртреста понесло, он почувствовал, что смог зацепить Адама Янга и отступать не собирался. — Твоя собака глупая и имя у неё дурацкое, — с вызовом поднял подбородок Джонсон, приблизившись к Адаму. Барбос низко зарычал, чувствуя угрозу по отношению к хозяину. Адам сцепил зубы, выражение лица нависшего над ним противника ужасно бесило и он, не сдержавшись, толкнул его в грудь. Будучи выше Адама на целую голову, Жиртрест даже не шелохнулся. Но, тем не менее, толкнул в ответ. Не сильно, однако этого хватило, чтобы Адам отлетел в сторону и, зацепившись за ветку, влетел носом в стену пристройки. — Ах ты гад! — пискнул Уэнслидейл сверху. Брайан едва успел схватить Барбоса за ошейник, чтобы тот не бросился на Жиртреста. Эти напряглись, готовые к драке. Джонсон с ужасом понял, что разбил Янгу нос, и его замутило от вида крови, но одобрительный свист его свиты за спиной не оставил пути к отступлению. — Вот это ты хлюпик! — осклабился Жиртрест, склонившись над Адамом. Нос болел ужасно, но мальчик чувствовал, как ярость затапливает его сознание и вырастает красной пеленой перед глазами. Он мог бы превратить Жиртреста в букашку. В противного червяка. Стереть его с лица земли и… Но не сделал этого. Это было бы нечестно. — Что это вы здесь устроили? — грозный голос мистера Боласа заставил всех присутствующих сжаться — и Эти, и джонсониты притихли будто мыши. — Он первый начал! — воскликнул Жиртрест, указывая на Адама пальцем. — И собаку в школу притащил, это ведь запрещено! — Устраивать драки, насколько я знаю, тоже запрещено, мистер Джонсон, — в глазах учителя промелькнуло что-то тёмное и страшное, заставившее Жиртреста почувствовать себя очень-очень маленьким, — Вы отправитесь к директору, а все остальные, — он обвёл взглядом встревоженных детей, — с вами тоже будет отдельный разговор. Ада… Мистер Янг, идите за мной. Адам встал, тщетно пытаясь стереть кровь с лица, только размазывая её. Он покорно последовал за учителем, успев лишь сказать Брайану, чтобы тот присмотрел за Барбосом. Видимо, его ждал долгий поучительный разговор, и это было даже хуже разбитого носа. *** Пейзаж за окном был умиляюще спокоен и однотипен: пушистые зелёные холмы с горстками белых точек вдалеке — мирно пасущихся овечек; равнины жёлтых, красных и синих полевых цветов. Иногда по обе стороны дороги вырастал лес, окутывающий приятной прохладой раскалённую на солнце машину. Старенький красный Фольксваген Пассат ехал по трассе в пределах дозволенной скорости, потому как Азирафаэль мягко напомнил Кроули, что авария и болезненное развоплощение сейчас были бы совсем некстати. Демон, скрипя зубами, молча согласился с этим, сбавляя обороты. Бесчисленные перемещения последних дней между странами и городами изнурили бы любого человека, а они хоть и не были людьми, но тоже порядком утомились, путаясь в поддельных паспортах [да, Кроули позаботился и об этом – прим. авт.] и изнывая от скуки во время долгих перелётов. Правда, в Париже беглецы позволили себе короткую передышку, чтобы насладиться кухней и решить жилищные вопросы. Решал Кроули, потому что большинство риэлторов были порождениями Ада (образно или нет). В конце концов, все вопросы были улажены и остались лишь формальности: добраться до деревушки на окраине Сифорда, оставить подпись в документах и перевести баснословную сумму со счёта. Они проделали долгий путь, преодолели тысячи километров, чтобы в итоге остановиться всего в двух часах езды от Лондона. Их будут искать по всему миру и никому в голову не придёт, что на самом деле они не так уж далеко забрались. Азирафаэль улыбался, наслаждаясь пейзажем и тихо подпевая навязчивой попсовой песенке по радио. Кроули напряжённо цеплялся в руль, время от времени тяжело вздыхая. Ему трудно далось расставание с Бентли и, бормоча проклятия в сторону Фольксвагена, он утешал себя мыслью, что его сокровищу, оставленному на стоянке аэропорта Хитроу, никто не сможет навредить. Его ненаглядная будет верно ждать. — Куда там дальше, налево? — спросил Кроули, заглядывая в карту, развёрнутую на коленях Азирафаэля. — Ммм, кажется, направо, — прищурился ангел, вглядываясь в значки и надписи. — Что-то ты путаешь, — помотал головой Кроули. — Да нет же, мы на трассе А27? Вот. А нам нужно свернуть на А26. — Мне кажется, что пока рано сворачивать, нужно продолжать ехать по двадцать седьмой. — Дорогой мой, такими темпами мы заблудимся и очнёмся в Истборне. Нет, нужно свернуть на А26 и ехать через Ньюхэвен… — О нет, — запротестовал демон, — я не хочу там проезжать, мне категорически не нравится название. — Я же не предлагаю там жить, — закатил глаза Азирафаэль, — хотя Писхэвен на фотографиях казался довольно красивым городком… — Никаких «хэвенов», ни новых, ни мирных, нет-нет-нет. — И ты готов сделать огромный крюк только из-за того, что в названии есть слово «рай»? — ангел всплеснул руками, — это глупо, мой дорогой. Ты должен повернуть направо. — И не подумаю. — Но мы и так едем уже целую вечность, поворачивай. — Не-а. Азирафаэль раздражённо вздохнул. Он хотел было ещё что-то сказать, но подумал и вместо этого просто чмокнул Кроули в нос. Этот манёвр лишил демона душевного равновесия, и он даже не поправил съехавшие очки, растерянно глядя вперёд. Во время развилки, сам того не замечая, Кроули повернул направо и оставался в глубокой задумчивости до самого Тарринг Невилла. *** Ратус курила третью сигарету, пока Фльориэль нервно ходила туда-сюда, раздражающе цокая каблуками. Её безупречная блуза выглядела помятой, а из причёски выбилось несколько прядей, некрасиво свисая на лицо. Сама демоница тоже выглядела не лучшим образом, но, впрочем, внешний вид её никогда и не беспокоил. След сбежавших обрывался в Тунисе. Они буквально как под землю провалились, а значит всё было зря. У демоницы не было ни малейшего понятия, где могут находиться Кроули и Азирафаэль сейчас. Дьявол, они могли быть где угодно! — Это бесполезно, — голосом, полным театрального отчаяния, заявила Фльориэль. Ратус мрачно подняла на неё взгляд. — Нужно донести наверх. Другого выхода нет, нам их не найти, — ангелица вздохнула. — Не пори горячку, — Ратус встала, хрустнув коленями. — А что ты предлагаешь? Ничего не предлагаешь! Поэтому я полечу наверх и доложу обо всём, больше скрывать нельзя, — Фльориэль прикрыла глаза, приготовившись воплотить свои слова в действия. Но её грубо схватили за плечи и прижали к стене так, что она клацнула зубами. — Только попробуй! Тогда узнает и моё начальство, и меня снимут с задания, — процедила Ратус сквозь зубы, наклонившись к самому лицу ангелицы. Это было стратегической ошибкой, потому что в следующий момент та со всей силы ударила её лбом в нос. — Какого чёрта! — завопила демоница, схватившись за разбитое лицо, — ну ты нарвалась… Ратус замахнулась кулаком и врезала не успевшей увернуться противнице, рассекая ей губу. Фльориэль в свою очередь пнула демоницу в колено, сама чудом оставшись на ногах (каблуки были очень непрактичны в бою), а та, оказавшись на земле, укусила её за лодыжку отросшими клыками. Фльориэль охнула и отшатнулась — этого хватило, чтобы Ратус вскочила на ноги. Глаза демоницы почернели и уменьшились, а ногти на руках наоборот выросли и заострились. Она прыгнула вперёд, цепляясь когтями в шею ангелицы. Та, с воем, отшвырнула её в каменную стену, которая от удара треснула и задрожала. Кожа Фльориэль начала источать слабое свечение, глаза вспыхнули голубым, а за спиной распахнулись большие белоснежные крылья. Она с выражением крайней решительности медленно надвигалась на Ратус. — Эй, стой, хватит, — демоница осознала, что её сейчас просто-напросто испепелят, — нас могут увидеть, а это ведь никому не нужно, да? Фльориэль, поразмышляв, спрятала крылья и остановилась. — Мы можем поубивать одна другую сейчас, — продолжала Ратус, — а можем завершить начатое дело, получить все плюшки и сразиться в — как вы там говорите — Великой Битве. — Не будет никакой Битвы, если эти двое помешают, — грозным низким голосом сказала ангелица, всё ещё дрожа от гнева. — Так уж ли они опасны? Может, они просто решили уйти на пенсию? В любом случае, если ты донесёшь сейчас наверх, то тебя по головке не погладят, верно? Плакало твоё повышение, — по сомнению, вспыхнувшему в глазах напротив, демоница поняла, что попала в точку, — мне тоже это ни к чему. Поверь, я очень сильно заинтересована в том, чтобы задание было выполнено, и они ответили за всё, что сделали. — Но как их найти? Они пропали, — Фльориэль окончательно взяла себя в руки. — У меня появились некоторые мысли, — туманно сказала Ратус, — небольшая встряска неплохо помогает прочистить мозги. — Тогда не стоит терять времени, — ангелица заправила блузку в брюки и отряхнула пыль с рукавов. Ратус не стала ей говорить о том, что в пылу драки оторвала кусок воротника. — И ещё одно, — Фльориэль глянула на демоницу, — если посмеешь ещё хоть раз тронуть меня, я разорву тебя на куски, - сказала она с ослепительной улыбкой. — И где твоё ангельское милосердие? — иронично закатила глаза Ратус. Её вопрос остался риторическим.