Предопределённое и непостижимое

Анафема достала потёртую колоду Таро и, очистив свои мысли от лишнего, начала делать расклад. Конечно, карты не могли дать ей чётких ответов на мучавшие вопросы, но могли помочь хоть немного прояснить ситуацию [или вконец запутать. Поэтому наследственная ведьма старалась не обращаться к таким методам, но отчаянные времена требовали отчаянных мер — прим. авт.]. Она желала хотя бы в общих чертах иметь представление, что ждёт её в будущем. Являются ли сны, кошмары, которые она видит, предупреждением. Ньют постоянно успокаивал её, говорил, что всему виной стресс. Может, так и было. После неудавшегося конца света, Анафема до сих пор была на нервах. Вздохнув, она начала переворачивать карты одну за другой в определённом порядке, которого требовал расклад. И когда все карты, наконец, лежали лицевой стороной, девушка поправила очки и сосредоточенно принялась их «читать». Это требовало особенного внимания, и погрузившись полностью в предсказание будущего, Анафема лишь через какое-то время расслышала стук в дверь. Очень настойчивый стук. Разочарованная девушка смешала карты, потому что настрой был сбит, и прочитать их верно уже не получилось бы. Она пошла открывать нежданному гостю. — Адам? Разве ты не должен быть в школе? И что с твоим лицом?! — воскликнула Анафема, увидев на пороге мальчика. — Полный отстой, — коротко объяснил ситуацию Адам. Поняв, что история будет долгой, Анафема отступила в сторону, впуская его в дом. Барбос весело вбежал вместе с ним и начал кататься по полу. — Будешь молоко с бисквитом? — Ты испекла бисквит? — обрадовался Адам, который был самым большим фанатом её выпечки. Ну, фанатом номер два сразу после Брайана, который мог умять больше всех, несмотря на ограниченное место в желудке. — Нет, Ньют купил его вчера в магазине, — ответила девушка, открывая холодильник и доставая оттуда коробку молока. Адам расстроился, но совсем немного, всё-таки бисквит — он и из магазина бисквит. — Так что случилось? — Анафема села на стул, глядя как Адам запихивается лакомством. — Меня отстранили от учёбы на несколько дней, — голосом полным трагизма произнёс мальчик, — из-за драки. И из-за того, что я привёл в школу Барбоса. Он в красках описал школьную стычку, не скупясь на эпитеты в сторону Жиртреста Джонсона и его прихвостней. Про странный разговор с учителем, тем не менее, умолчал. — Наших родителей вызывали в школу, но ничего ещё так и не решилось. А папа посадил меня под домашний арест, — с тяжёлым вздохом закончил он. — Но ты сейчас не дома, — заметила Анафема. — Родители на работе, а дома так скучно… Ну, я ведь с тобой, а ты взрослая. Технически, я под присмотром. — Ага, — аргумент был сомнительным. — Только не говори родителям, что я был у тебя, — тут же добавил Адам. Восприняв молчание как согласие, мальчик наконец собрался и задал мучавший его вопрос: — Анафема… А ты когда-нибудь кому-нибудь мстила? — Я? — растерялась девушка, — не думаю. Почему спрашиваешь? Хочешь… Отомстить своему однокласснику? — Не знаю… Просто, как ты думаешь, нужно ведь уметь постоять за себя? Некоторые люди заслуживают наказания за свои поступки. — Иногда люди поступают… Нехорошо, — Анафема начала издалека, — мою пра-пра-пра-пра-пра бабушку сожги на костре, хотя она не сделала ничего дурного, а наоборот, помогала людям. — Твоя бабушка была ведьмой? — Да. Да, она была ведьмой. — Почему она тогда позволила сжечь себя? Почему не превратила всех — я не знаю — в лягушек? — Это не так просто. Я не думаю, что она умела превратить кого-либо в лягушку. — Если бы меня кто-то захотел сжечь, я бы превратил его в лягушку… — Думаю, она знала, что такова её судьба. Поэтому позволила этому случиться, хотя могла сбежать. Но Агнесса сделала по-другому. Она зашила себе в юбку порох и гвозди, и все, кто пришёл поглазеть на её казнь, были убиты, когда костёр подожгли. — Ого… — Да, так она отомстила всем этим людям. — И это… Хорошо? Ты бы сделала так же? — Ну, сейчас, к счастью, никто не сжигает ведьм. Это были тёмные времена. Я не знаю, как поступила бы на месте своей бабушки. Каждый человек сам решает, что правильно. — Но те люди были плохие, если решили её убить! Они заслужили! — Они были глупыми. И трусливыми. — Это ещё хуже… — Пожалуй. И они, возможно, заслужили смерти. Но заслужили ли их дети остаться сиротами и умирать от голода? Всё имеет свои последствия. А месть… Никому не приносит радости. Короткий миг триумфа, а что потом? — То есть надо просто всех прощать? Даже если тебе сделали зло? Это глупо. — Я и не говорю, что нужно всех прощать. Но стоит ли наказывать и мстить? Тут каждый выбирает сам для себя, как ему поступить. Иногда люди заслуживают второго шанса. А в мести… Очень легко потерять себя. Просто прежде, чем мстить, стоит задать вопрос: а что это тебе даст? Каковы будут последствия, и стоит ли оно того? И уже ответив на эти вопросы решать, как лучше поступить. Адам подумал о Жиртресте Джонсоне. Какая-то часть его хотела, чтобы «заклятый враг» получил по заслугам, за то, что обидел Барбоса и разбил ему нос. — Спасибо, Анафема. Я, наверное, пойду домой, пока папа не вернулся с работы, — Адаму было о чём подумать. — Будь осторожен, ладно? — поддавшись внезапному порыву выкрикнула девушка ему в спину. — Конечно, — кивнул мальчик. Вдруг он увидел, что к ботинку прилипла какая-то карточка. Адам нагнулся и отлепил её. Это была карта таро. — Ой, это твоё, наверное… Анафема забрала протянутую карту. Должно быть, она нечаянно смахнула её на пол, когда Адам пришёл. Попрощавшись и закрыв дверь за мальчиком, Анафема села за стол и, наконец, взглянула на карту. По спине у неё пробежал неприятный холодок. Люди далёкие от магии ошибочно считают «смерть» или «дьявола» самыми плохими картами. В действительности не существовало плохих и хороших карт — всё зависело от контекста. Но увидеть в раскладе «десятку мечей» не хотел абсолютно никто. Эта карта означала неизбежную беду, необратимые разрушения. Злой рок. То, что невозможно изменить, на что невозможно повлиять. И это было очень дурным знаком. *** Три пустые чашки какао стояли на журнальном столике в компании бумаг, исчерченных схемами и заметками, понятными лишь Азирафаэлю. Ноутбук, купленный в Париже, хоть и был высококачественным, но потихоньку начинал бастовать против долгих часов непрерывной работы и тридцати восьми вкладок в окне поиска. Ангелу приходилось тяжело без своей обширной библиотеки, и в страшных муках он осваивал интернет. Кроули появился в гостиной в своей шёлковой чёрной пижаме и, хмуро глянув на Азирафаэля, упал рядом на диван. — Ты же собирался вздремнуть? — рассеянно пробормотал ангел, разыскивая на клавиатуре клавишу с буквой «д». — Ты так напряжённо думаешь, что это чувствуется через стены. Уснёшь тут… — Кроули зевнул во весь рот. — Никак не могу со всем этим разобраться, — вздохнул Азирафаэль, поднимая на него глаза полные усталости и разочарования. — Дай сюда, — Кроули бесцеремонно отобрал ноутбук, водрузив себе его на колени, — «кошачья звезда»? — Это одно из пророчеств, — ангел пошарил на столе, отыскав отсканированную страницу рукописи. — «Кошачья звезда из облака пролетит, не оставив следа, а железная птица падёт у хоровода великанов. И вспыхнет поле вночи, и воспылают сердца людские страхом и гневом друг на друга…» — вслух прочитал Кроули. — Это кажется важным. Возможно, эти события приведут к… Другому событию, которого мы оба хотим избежать. Ясно, что» железная птица» — самолёт, и он должен упасть где-то возле Стоунхенджа. Но о какой звезде идёт речь, я так и не понял. — Знаешь, во времена Агнессы всё подряд любили называть «звёздами», любые небесные тела, — Кроули облизал губу, задумчиво глядя в потолок. — Но что это тогда? Какой-нибудь астероид? — Из облака… Это комета из облака Оорта! — пальцы демона быстро запорхали по клавишам. — Ты разбираешься в астрономии? — удивлённо вскинул брови Азирафаэль. — Ну да, — с какой-то горькой усмешкой сказал Кроули. Он никогда не говорил Азирафаэлю о своём ангельском прошлом и о том, что в создании космоса принимал весьма активное участие. Ангел восторженно глядел, как Кроули молниеносно прыгает с сайта на сайт, незаметно для себя положив подбородок ему на плечо. Кроули это совсем немного отвлекало, но он не возражал. — Некоторые, очень редкие кометы не имеют хвоста — забавно, что люди решили назвать их в честь породы кошек. Они «не оставляют следа», сечёшь? — О… Ты думаешь?.. — Да, именно. И я, кажется, нашёл нашу комету, — Кроули победно улыбнулся. — Ты восхитительный, — влюблёно прошептал Азирафаэль, отчего лицо демона покрылось лёгким румянцем. — Ммм… Ага. Я… Ага, — Кроули кашлянул и спрятал смущённый взгляд в экране ноутбука. — И когда эта комета должна пролететь над Землёй? — Облако Оорта достаточно далеко, период орбиты нашей кометы где-то 860 лет, но она пролетит возле Земли через… Это случится через два дня, ангел. — Значит, пророчество сбудется совсем скоро. Самолёт упадёт в этот четверг. Оба сидели рядом, соприкасаясь плечами, и молчали, поражённые тем, как мало времени осталось. На улице начало светлеть. Экран ноутбука погас. — И… Что мы будем с этим делать? — наконец произнёс Кроули. — Я не знаю, — ангел пристально рассматривал свои руки, сложенные на коленях. — Думаю, нам нужно предотвратить падение, — решительно заявил Кроули, кивнув сам себе. — Предотвратить? Каким образом? Мы не знаем, что это за самолёт и какова будет причина падения. — Думаю, если ты приложишь некоторые усилия, то не дашь ему упасть. В прямом смысле. Грубая ангельская сила. — Допустим, я бы мог, хм… Удержать его и мягко опустить, — поразмышлял Азирафаэль, — но это если он не взорвётся в воздухе. — Думаю, Агнесса бы упомянула такую деталь. — Но это тоже чудо! Если я использую свою силу, нас сразу вычислят! — Может и не успеют, если уберёмся оттуда достаточно быстро. — Но Кроули! — Азирафаэль вскочил с дивана и принялся расхаживать по комнате. — Это опасно! Абсолютно безрассудно! — Брось, ты ведь ангел, — Кроули откинулся на спинку дивана, наблюдая за хаотичными перемещениями Азирафаэля, — Разве ты не хочешь спасти этих людей? На борту могут быть дети. — С чего ты вдруг начал думать о спасении людей? Откуда это не демоническое благородство? — Технически, их спасёшь ты, и они продолжат спокойненько набираться грехов на Земле. И вообще у меня аллергия на масштабные катастрофы. — Катастрофы случаются, это естественный ход вещей. Что если вмешаясь, мы пойдём против воли Божьей? Это точно не останется незамеченным. — Предотвратив Армагеддон, мы тоже пошли против долбанной "божественной воли", не находишь? — Не богохульствуй, — поморщился Азирафаэль, — это были крайние меры. И мы едва не поплатились за это. Если мы раз за разом будем вмешиваться в естественный ход вещей, то последствия будут ужасны. — И что, просто дашь им всем умереть, ангел? Потому что до сих пор боишься ослушаться мамочку? — слова Кроули сочились ехидством, он начинал злиться. — Почему тебя так и тянет лезть на рожон? Ты хочешь испытать судьбу и посмотреть, что из этого получится? Ради забавы, ради чувства превосходства! Я ведь знаю тебя, Кроули. Ты не альтруист, ты просто хочешь насолить Богине, вмешиваясь в Её замысел. — Я не альтруисссст, — зашипел демон, — я совсссем не альтруист. Но если у нас получится не дать сбыться этому пророчеству, то, возможно, и другому тоже. Я не особо хочу умереть от твоей руки. Азирафаэль опустился в кресло, устало прикрыв глаза. — А если именно это и станет тем поворотным моментом? Если это запустит цепь событий, которые приведут к… — он беспомощно взглянул на Кроули. — Или наоборот их прервёт, — мягко сказал тот, — я чувствую, что надо это сделать. Что это правильно. — Ты — демон, — горько усмехнулся Азирафаэль, — то, что правильно для тебя — не может быть правильным по определению. Это обернётся полным кошмаром. — Вот и проверим. — Ставки слишком высоки. Это игры с огнём. — Мы уже играли. И выиграли. — Второй раз может и не повезти, — ангел покачал головой. — Кто не рискует, тот не пьёт шампанское и всю жизнь мучается сожалениями о не сделанном, — философски заметил Кроули, поднимаясь с дивана и подходя к Азирафаэлю, — идём, несколько часов сна пойдут тебе на пользу. — Мне это не нужно, ты же знаешь, — запротестовал ангел, но его взяли за руку и повели в спальню. — Нужно. Сон помогает очистить сознание и прояснить мысли. К тому же спать хочу я, а пока ты сидишь тут и громыхаешь своими мрачным мыслями, уснуть совершенно невозможно. — Но только разве что пару часов, — легко сдался Азирафаэль. Он совершенно не чувствовал в себе сил спорить и совершенно не хотел отпускать руку Кроули. *** Возле парадных входов в Ад и Небеса находилась маленькая секретная комната. Элитная курилка, ключ от которой имели лишь некоторые вышестоящие чины из «верхних» и «нижних» кругов. Это были «нейтральные воды» с парой кожаных диванов и пожелтевшими от дыма стенами. Во избежание неприятных столкновений, неофициально время пользования комнатой разделялось на дневное для ангелов и ночное для демонов. Тем не менее, был вечер, а Вельзевул сидела на диване, игнорируя пепельницу и стряхивая пепел на пол. Серая дверь скрипнула и вошёл архангел Гавриил, предусмотрительно заперев её за собой на ключ. Он неодобрительно посмотрел на кучку пепла на полу, но промолчал. Вельзевул кивнула ему и протянула пачку сигарет. — Спасибо, не курю, — вежливо улыбнулся тот, — хотя в свете последних событий всё больше чувствую тягу к этой пагубной привычке. Кажется, некоторые ангелы специально доводят меня до белого каления. — А ты с ними пожёстче попробуй, — посоветовала Вельзевул, — у меня все непокорные сразу отправляются в геенну огненную. — Не могу себе позволить разбрасываться кадрами. И так все работают за троих, — Гавриил удручённо покачал головой. — Понимаю. Я тоже ищу какие-то альтернативные варианты, — она совсем недавно отметила для себя, что отсутствие конечностей, наоборот, повышает продуктивность демонов. Ну, возможно, не тех, кто этих конечностей лишился, но других работников Ада уж точно. — Как продвигается ваша работа? Уже получилось вразумить Антихриста? — деловито поинтересовался архангел, отклоняя голову в сторону, но весь сигаретный дым всё равно шёл на него. — Наш человек этим занимается. Упрямый мальчишка. — Весь в отца, — не удержался Гавриил. Вельзевул смерила его презрительным взглядом. — Хотелось бы, чтобы всё случилось, как полагается. Армагеддон без Антихриста? Пффф… — Гавриил улыбнулся, закатив глаза. — А вы? Справляетесь со своей частью обязанностей? — Наши аналитики всё просчитали, — архангел казался очень довольным собой, — люди сами себя уничтожат — нужно лишь бросить спичку. — Всадники? — Ох… Всадники — такая головная боль… Думаю, с ними можно будет разобраться уже по факту. — Да-а, как-то всё через… — Если бы были какие-то конкретные указания, было бы легче. Но наверху молчат и вокруг такая неразбериха. — Эти двое из ларца спутали все карты. Хочется лично с них шкуру спустить. — Думаю, это была случайность, им просто повезло. Хотя Михаил считает, что они могут быть проблемой. — Ваши выяснили, как им удалось избежать казней? — Не считаю это первостепенной задачей, но наш агент следит за Азирафаэлем. — Наш тоже следит за Кроули. Всё ещё безрезультатно. — Ну, пока они под присмотром, то нет повода для беспокойства. — Всегда есть повод для беспокойства, — мрачно вздохнула Вельзевул. — Пробежки помогают мне снизить градус напряжения. И держать себя в форме. Очень советую, — подмигнул Гавриил, но на него посмотрели как на идиота и не удостоили ответом. Вельзевул предпочитала снимать напряжение, наблюдая за пытками. — Что ж, думаю, мне пора вернуться, пока там всё не перевернули вверх дном, — архангел хлопнул себя по коленям и поднялся с дивана. Вельзевул понимающе кивнула. У неё тоже было полно дел. Неудавшийся Армагеддон больно ударил по всей работе Ада и подорвал дисциплину. Что ж, вскоре эта досадная ошибка должна была исправиться. Общими усилиями.