Что-то в стиле "нуар"

Наташа подошла к воротам, огорождённым голограммой стоп-ленты. Что здесь происходит?! — Вам сюда нельзя — её остановил андроид-охранник. Женщина показала свое удостоверение, и брюнет в тёмно-синей фуражке пропустил её. — Из какого вы участка? — поинтересовалась детектив. — Центральный департамент полиции Детройта, — сухо ответил робот. — Ясно, спасибо. Спрашивать у андроида, что происходит, Беркут не стала, решив, как обычно, выяснить это лично. Пройдя мимо нескольких полицейских, Николь вошла в дом, где тоже были сотрудники полиции. У двери в спальню стоял мужчина ростом выше среднего, шатен. На ремне красовался значок полиции Детройта, ради которого, видимо, и пришлось заправить футболку в брюки, чтобы гордую эмблему профессии было видно всем. Он стоял, облокотившись об стену и скрестил руки на груди. Слегка нахмуренный. Заметив Николь, мужчина окинул её взглядом, пробегаясь глазами по лицу, торсу, ногам, затем снова по лицу незнакомой женщины. — А вы что тут делате? В гости пришли? Его голос заскрипел по барабанным перепонкам. Грубая интонация требовала ответа. — Да, в гости к хозяйке. А в чём, собственно, дело? Девушка старалась говорить твердо, но волнение заметно проявлялось в голосе. Мужчина полностью повернулся к Николь, и теперь она смогла разглядеть серо-зелёный цвет глаз и шрам на его переносице. Он не сразу бросается в глаза, но заметен больше остальных, маленьких, усыпанных по лицу человека. — Ну, тогда вы подходяще траурно одеты. Люси Грин мертва. Эти слова прозвучали как выстрел, пронзивший всё привыкшее к стабильной обстановке в этом доме сознание. Тётя Люси. Как же это… почему сейчас… Николь на секунду пошатнулась, потупив взгляд в пол, всё ещё находясь в ступоре. Полицейский наблюдал за ней, а потом добавил: — Её убили. Сегодня ночью. Вы вообще кто? Голос снова неприятно отозвался в ушах. — Я её знакомая. Мы давно общаем…лись, общались. — отвечала Николь на автомате, сквозь ступор. Голос женщины дрожал вместе с руками, и она уже не скрывала это. Твёрдая и холодная Беркут выветрелась, как дым через форточку. Немногим близким людям Николь удавалось видеть её такой.   слабой, настоящей. Живой… Но, разумеется, в тот момент, мужчина не понимал, какая честь ему сейчас предоставлена во всей красе. Он подошёл ближе, слегка наклонился, чтобы поровняться лицами. Но женщина не опешила от его действий. Она просто была в шоке от ужасной неожиданной новости. — Но это не мешает мне внести вас в список подозреваемых. Прошипев это словно Смауг, поймавший хоббита с своей пещере*, человек странно улыбнулся, то ли коварно, то ли пошло. Но для Николь это не имело значения в данный момент. Улыбку своей пожилой подруги она не увидит теперь никогда. Такую грустную улыбку, полную искренных эмоций, ни лицемерия, ни фальши, ни прочего дерьма, заложенного в природе человека. — Да, я знаю, как это работает. Девушка показала мужчине удостоверение. На его лице не пробежало ни одной эмоции. Он лишь ровным тоном ответил: — Детектив Гевин Рид. Будем знакомы, подозреваемая. Он снова непонятно улыбнулся. Николь перевела взгляд на дверь спальни, открывающую небольшой обзор в комнату, откуда виднелась бледная рука пожилой женщины, свисающая с кровати. В глаза набежали слёзы, которые, обычно, Беркут не показывает никому. Не желая испачкаться чужими соплями, Рид зашёл в комнату и начал разговаривать о чем-то с полицейскими, осматривающими место преступления. Николь не нашла в себе сил зайти туда. Она видела много трупов, бывали и зверские расправы, когда от тела оставалось просто месиво. Всё это были чужие люди, смерть которых видеть вполне нормально для неё. Но это Миссис Грин. Тётя Люси… Девушка просто юлила туда-сюда вокруг двери в комнату, как девочка, ожидающая подружку у подъезда, и пыталась взять себя в руки, пока, наконец, детектив не вышел из злополучной спальни, снова встретившись лицом к лицу с назойливой гостьей. — Я поеду с вами, детектив, — заявила она мужчине. — Еще чего. Я не такси. — А я не клиент. Это очень важно, мне нужно в участок! — Дамочка, я непонятно сказал, я не доставка потерпевших! — он начал заметно злиться. — В конце концов, я первый подозреваемый, меня нельзя отпускать, — Николь пошла на компромисс с собой, направив взгляд в глаза полицейского. — Хочешь сдаться сразу? Не самое разумное решение. Гевин перешёл " на ты», так как эта леди стала ему надоедать. — Облегчу вам работу, сэр. Он лишь ухмыльнулся и направился к воротам, конечно, демонстративно фыркая, выражая этим открытое недовольство. Николь пошла следом. Мужчина подошёл к своей машине, сел внутрь и, окинув женщину недовольным, но каким-то заинтересованным взглядом через стекло, разблокировал вторую дверь. Девушка не заставила себя ждать и села в салон на переднее сидение. В обыденной ситуации она бы смело захлопнула за собой дверь, но в этот раз вялая рука едва выполнила столь привычное действие. — Подозреваемые, обычно, едут сзади.  — Не откажу себе в чести посидеть рядом с вами, сер. — Наслаждайтесь. — с волчьим оскалом ответил на искусный сарказм Гевин. Он развернул машину, и они направились в участок.