Когда на улице гремит гром, Клинт едва уловимо морщится. Локи знает, что это болят старые раны. Он не задумывается, почему они так много времени проводят вместе, — Джарвис всегда безропотно впускает бывшего врага, словно по молчаливому соглашению со своим новым хозяином. Иногда у Локи мелькает шальная мысль, что Тони попросил боевого товарища присмотреть за своим личным богом. В этот момент он отчетливо чувствует, что стоит только на одной ноге.
Когда на улице льет, как из ведра, Локи обычно старается не смотреть на Клинта — человеческая хрупкость все ещё пугает его, вызывает ассоциации. Но сегодня необычный день, и он предлагает Бартону посмотреть его спину. В конце концов, его энергии хватит и на двоих, можно поделиться.
- Откуда ты знаешь, что сегодня именно спина? - спрашивает тот отстранено, но Локи все равно улавливает толику удивления и чего-то ещё. Предвкушения?
Это странно.
Клинт снимает рубашку, и Локи невольно им любуется. Свет они не включали,но в комнате едва ли темно, и дело даже не в грозе — просто в гостиную проникает свет от букв на фасаде Башни. Личный алтарь Локи ни на минуту не гаснет.
Спина Клинта испещрена шрамами - мелкими и не очень. Какие-то из них едва заметны, другие неаккуратные, бугристые, но по-своему притягательные. Локи водит по ним пальцами, словно силится прочитать некое послание, написанное азбукой Брайля. У него невозможно холодные пальцы, по спине Бартона ровным строем идут мурашки. Он же военный, у него даже мурашки дисциплинированны.
Локи чувствует очаг боли, ощущает фантом пули, разрывающей кожу, - очень неудачное ранение, долго оправлялся. Он сжимает боль в кулак, боль бьется, пытается вырваться из тисков и вытечь сквозь пальцы, но повелитель магии своей былой хватки не теряет. Он тянет этот копошащийся сгусток на себя и отбрасывает в сторону, как мерзкое насекомое. Тело под ним расслабляется.
- Вау, - в голосе Клинта действительно есть немного восхищения. Совсем чуть-чуть. Это вместо спасибо. Он разворачивается лицом к своему лекарю, и тот теперь имеет возможность смотреть на шрамы на его груди. Ему хочется прочитать их, все до одного, поэтому он как в тумане касается пальцами самого страшного, идущего откуда-то от шеи и заканчивающегося там, где у Бартона бьется сердце.
Сегодня день, когда не стало Тони Старка, — он знает об этом из подшивки старых газет. Каждый год в этот день ему даже не нужно бояться пропасти, бездна колышется у самых его ног. Он везде, она вокруг, она почти поглотила всё свечение. Локи читает молитву, написанную шрамами на единственном живом существе, которое у него осталось. Она почти не помогает, но в этот момент, его руку перехватывает мозолистая широкая ладонь Клинта. Тот смотрит на бога в упор, словно пытается найти в нем ответ на ещё не заданный вопрос.
Локи не идиот, ему не нужно озвучивать вслух некоторые вещи. А вот Бартон всего лишь человек, он не чувствует так, как чувствует асгардский бог. Поэтому обязательно нужно кивнуть.
Прикосновения совершенно иные — было бы иначе, Локи бы, наверное, сошел с ума. Он отвечает на поцелуи со всей пылкостью, но это не страсть и даже не минутное помутнение рассудка, - это отчаяние. Это соломинка, за которую он хватается, чтобы не утонуть в зыбком болоте, чтобы снова сквозь застилающую глаза пелену увидеть сердце Данко.
Клинт причиняет ему боль, за что Локи ему бесконечно благодарен. Клинт двигается в нем так, словно не заботится о его удовольствии, а удовлетворяет свои низменные потребности. Но смотрит прямо в глаза, и это определенно сводит все его старания казаться равнодушным на нет.
Локи царапает ему спину, потому что удовольствие все-таки ослепляет его — это немного другая темнота, она наполнена разноцветными кругами и бесформенными пятнами.
***
- Ну, и что мне теперь, по твоей милости, ходить в кровавую полосочку? - на спине Тони длинные борозды от ногтей. Он поводит плечами и морщится. - Шрамы, конечно, украшают мужчину, но тут, знаешь ли, даже не соврешь, что в бою получил. Он на несколько секунд задумывается, словно строит из себя обиженного, а потом его лицо озаряется какой-то не в меру радостной улыбкой. - Впрочем, на тебе — это почти как на войне. Даже опаснее.
Локи редко вступает в эти шутливые перепалки, он слишком поглощен тем, что будет после, но в тот раз он с ехидцей предлагает выписать Старку орден. Где-нибудь на шее.
***
Воспоминание тает вместе с разноцветными всполохами, но тьма не возвращается. Локи её не ощущает, вместо этого он чувствует прикосновение рук к своему лицу. Слезы, ну, надо же.
- Если ты сейчас скажешь «не плачь», я тебя убью, - шепчет он, потому что боится услышать свой голос.
- Я вообще-то хотел сказать наоборот, - и Локи, повинуясь внезапному порыву, утыкается Бартону в плечо.
