Нулевой меридиан

- Забавно выходит, - говорит Роджерс, постукивая пальцами по столу в переговорной комнате. Они сидят на одной из городских баз Щ.И.Т.а, больше похожей на офис какой-нибудь юридической фирмы, чем на пристанище секретных агентов. Клинт любил полевую работу, и, как правило, информация всегда была у него на руках, уже обработанная аналитиками. В этот раз аналитиков не будет, а значит, нужно с чего-то начинать. - Обхохочешься, - огрызается Бартон в ответ. - Слушай, я понимаю, что все это совершенно не ваша забота, но мне действительно нужна информация. Служба безопасности Старк Индастриз его, конечно, проверила, но что-то они точно упустили, я это нутром чую. - Ну да, то, что человек еще не совершал ничего дурного, вовсе не значит, что не совершит. Признаться, мне все это тоже кажется подозрительным. А почему ты не забрал досье у ребят? – Стив загружает панель, вводя свой личный код доступа, и, похоже, собирается принимать непосредственное участие. Бартона это немало удивляет. Когда в прошлом Локи давал Мстителям консультацию относительно одного магического ритуала, который, несмотря на изначальный скептицизм агентов, внезапно оказался той ещё занозой в заднице, Роджерс до последнего сопротивлялся участию бывшего врага в той вылазке. Хотя даже для Фьюри было очевидно: без мага они не справятся. Капитан был человеком крайностей, для него не существовало полутонов: если друг – то до гроба, и то же самое с врагами. - Брюс считает, что я просто ре… Короче, не важно, что он там считает, но лишний раз спорить с ним времени не было. - Рехнулся или ревнуешь? – усмехается Роджерс. – И предваряя твой вопрос: я делаю это вовсе не ради твоего дружка, из-за которого вы со Старком как с ума посходили по очереди. Я делаю это ради самого Тони. - О, - на большее Клинта не хватает. Не важно, какие эмоции движут бравым Капитаном, лишь бы помог. – В любом случае, я тебе буду весьма признателен. - Мне и приоритету моего доступа, - панель загружает данные с невероятной скоростью, Роджерс следит за ней так пристально, словно силится прочитать крохотные буквы на мелькающих документах. Наконец мельтешение прекращается. – Готово. Давай смотреть. - Досье, - четко произносит он. Документ разворачивается на весь экран, и несколько минут они сидят, погруженные в чтение. - Интересно, - наконец, задумчиво произносит Стив. По мнению Клинта, в досье все до отвращения скучно. Образцовым пай-мальчиком Олджери конечно не был, но про историю с наркотиками он уже узнал от Брюса, а больше ничего мало-мальски примечательного не наблюдалось. – Олджери – это фамилия отчима. И издательство он унаследовал от него же. Своих детей у Виктора Олджери не было, так что корпорацию он завещал пасынку. - И что? – Клинт непонимающе смотрит на своего внезапного союзника, не находя в этом факте ничего подозрительного. - И то, - медленно произносит Роджерс, словно что-то прикидывая в уме. Взмахом руки он сворачивает документ и разворачивает следующий. – Если верить досье, то Виктор женился на Сильвии Уоррингтон, когда Энтони было 14, всего лишь через год после смерти Чарльза Уоррингтона. Судя по тому, как резко упала успеваемость мальчика, и по частым визитам к психологу, смерть отца нанесла ему серьезную моральную травму – значит, отношения были более чем хорошими. - А может, просто отец держал его в строгости, а когда умер, Тони некому стало загонять за учебники? - Не думаю, - Стив гипнотизирует взглядом страницу электронного журнала, где напечатана фотография Энтони Олджери рядом с фотографией его отчима. Дальше идет статья о преемственности в бизнесе и чем-то ещё, и Клинт, пытаясь вникнуть в нее, начинает безмерно сочувствовать аналитикам. – Будь так, успеваемость снижалась бы постепенно, так как никакая строгость не сделает человека умнее, чем он есть. И психолог, не забывай. - Ладно, предположим, - Бартон понимает, что эта логическая цепочка ему до конца не ясна, но пока ему вообще кажется, что во всей этой трагедии отцов и детей нет никакого смысла в рамках поставленной задачи. - Итак, - Роджерс продолжает листать документы один за другим, словно пытаясь в них что-то найти. – Подросток, теряющий любимого отца, буквально через год получает отчима. Период подросткового бунта, наверняка ссоры, скандалы, неприятие нового мужа матери. Постоянное сравнение Виктора с отцом, разумеется, в пользу последнего – в общем, формируется некоторая зацикленность. Отношения с отчимом явно не из лучших. Ага, вот. Из дома сбегал. Два раза. - И при чем тут все это? – Бартон терпеть не может, когда чего-то не понимает. Исключение составляет Локи, которого понять невозможно в принципе. - А при том. Понять мотивацию Виктора можно – он бесплоден, а его пасынок, несмотря на характер, весьма одаренный молодой человек. Когда Олджери-старший заболевает, он, разумеется, тут же передает все дела ему. Но! - Но? – Бартон мысленно считает до десяти, чтобы не выдать своего раздражения. Он бы с удовольствием выбил из этого напыщенного ублюдка всё сам при помощи старых-добрых методов, чтобы узнать, что ему нужно от Локи, но вряд ли его действия можно будет хоть как-то оправдать. - Какова мотивация самого Тони? – Стив трет глаза и тянется к кофеварке. – Здесь написано, что он получил весьма престижное образование, что самое смешное, в области инженерии. Возглавлял лабораторию, они разрабатывали оборудование жизнеобеспечения для колонизации Марса. - Для чего? – живя с Локи, Клинт как-то и забыл, что существуют другие планеты солнечной системы, и что Асгард – это вообще другой мир, некая параллельная Вселенная, с которой у них совершенно случайно - или не случайно, черт ее знает - налажена связь. - Для колонизации, - удивленно повторяет Роджерс. – Ты как будто первый раз слышишь. - Неважно, продолжай. - Так вот, работает он себе, работает, а тут – бац, принимает предложение нелюбимого отчима и резко меняет сферу деятельности. Разве не странно? - А что, никого другого это не смутило? – Клинт понимает, что это действительно странно. Но, с другой стороны, служба безопасности – не детективное агентство, их задача понять, не представляет ли человек угрозы, а не разбираться в мотивации его поступков. - Не особо, видимо, - Стив пожимает плечами. – Думаю, все решили, что дело банально в деньгах. - Но ты так не думаешь? – Клинт подбирается, чувствуя, что они близки к разгадке, и осознавая, что иметь таких соратников – все-таки невероятная удача, сам бы он тоже мог списать все на тягу к деньгам и креслу большого босса, учитывая изначальную неприязнь, основанную, кто бы мог подумать, на банальной ревности. - Я просто предполагаю, - его собеседник снова утыкается взглядом в панель, продолжая с невероятной скоростью поглощать информацию. – И подозреваю, что у Виктора изначально был подобный план, а значит, он наверняка пытался уговорить пасынка пойти учиться по необходимому профилю. Как видишь, не смог. Правда, у Олджери-младшего есть степень по финансам, он получил её параллельно, но явно не для того, чтобы пойти по стопам отчима. - Окей, что мы имеем в общем? – у Бартона от обилия информации начинает болеть голова, он принимает из рук Капитана предложенный кофе, хотя и не любит его, в отличие от Локи, например, который может пить эту гадость литрами в любое время суток. - Мы имеем следующее: пять лет назад Энтони Олджери становится главой «Олджери Феймос», бросая свою лабораторию и весьма интересный и прибыльный проект. Ради чего? В интервью он постоянно упоминает отца, значит, подростковая зацикленность никуда не делась. Двумя годами ранее твой Локи в очередной раз меняет свою виртуальную личину, превращаясь в Руфуса Велнера - я думаю, ты в курсе, что мы наблюдаем за ним краем глаза. Как раз к моменту появления Энтони в кресле главы издательства, популярность его книг достигает определенного уровня. Не так давно выходит его последняя книга «Нулевой меридиан», читал? - Нет, - Клинт вспоминает отброшенную планшетку, и ругает себя за то, что так мало интересовался этой стороной жизни своего подопечного. - А я вот пролистал интереса ради. Слишком заумно и напыщенно, - кривится Роджерс. – Но сюжет, знаешь ли, весьма своеобразен. История про двух людей из разных миров, проход между которыми открывается раз в несколько лет на несколько часов в Гринвичской обсерватории - той самой, через которую проходит нулевой меридиан. Они любят друг друга и все такое, но каждый раз у них есть всего лишь несколько часов. И ни один из них не может остаться навсегда в мире другого. - Похоже на мелодраму, - услышанное никак не вяжется у Клинта в голове с тем, что он начинал когда-то читать. - Не сказал бы, честно говоря, - теперь Стив пристально смотрит на Клинта, словно ожидая, что тот о чем-то догадается. – В книге есть любопытные места, некие подсказки, по которым можно выйти на автора. Видимо, это какая-то очередная шутка твоего божка. В голосе Роджерса все ещё звучит отвращение и скрытая угроза при упоминании Локи, и Клинт подавляет в себе желание сорвать злость на своем собрате по оружию - в конце концов, тот имеет право на все те чувства, что испытывает, это у Клинта ценности сместились и, видимо, безвозвратно. - Там, кстати, есть небольшая отсылка к сам-знаешь-каким событиям на Манхеттене. Но не знаешь – не поймешь. - Олджери нашел Локи, именно следуя этим самым подсказкам, интеллектуал чертов, - бурчит Бартон, чувствуя, как ситуация начинает проясняться самым неожиданным образом. – Ты думаешь, он мог догадаться и про Манхеттен? Но ведь те события случились задолго до его рождения, неужели при нынешней событийности они его так всерьез заинтересовали? - А вот теперь мы подобрались к главному вопросу, - Стив как-то помрачнел. – Догадываешься, к какому? Клинт думает, что у него на данный момент есть только один вопрос, но «какого хрена?» - явно не тот ответ, которого ожидает от него Роджерс. - Отчего умер отец Энтони? – не дожидаясь реакции, продолжает тот. – В досье указано, что Чарльз Уоррингтон очень долго лечился, но врачи разводили руками – он умер, не дожив до шестидесяти, а всю свою сознательную жизнь мучился от болей. - И причем тут?.. - Подожди, не перебивай. Что ты знаешь о медицинской программе Щ.И.Т.а? Клинт удивленно усмехается. - Ты что, про страховку? - Нет, конечно, - Роджерс сворачивает все окна на панели и открывает новое. – Вот, программа для тех, кто пострадал при нападении Локи с армией читаури на Нью-Йорк. - Насколько я помню, вооружение читаури работало по принципу «на поражение», там же только пепел и оставался – пострадавшие конечно были, но вроде только от обрушения зданий и тому подобного. - Ты просто не интересовался, - в голосе Стива слышатся обвиняющие нотки, будто мирное население было первостепенной важностью для Клинта. Ну или должно было быть. – Чарльз Уоррингтон работал в Старк Индастриз, а если быть конкретным, то в той самой Башне, согласно все тому же досье. Как ты помнишь, работников Башни эвакуировали в первую очередь, он помогал выводить людей вместе с несколькими коллегами – и сам уйти не успел. - Но насколько я помню, Локи не особо интересовался теми, кто находился внутри. Его же интересовал только источник энергии для тессеракта, - Клинт неосознанно начинает защищать своего подопечного, и это как-то странно даже для него самого. Совершенно некстати накрывают воспоминания о том, как много лет назад он хотел всадить ему стрелу в глаз. - Да, но иридий, который он использовал для стабилизации в сочетании с самостоятельным излучением тессеракта оказался весьма губительным для человеческих организмов, находящихся в непосредственной близости от источника, - Стив допивает кофе и морщится – тот уже успел остыть. – Людей, подвергшихся такому воздействию, как ты понимаешь, было немного, но все-таки они были. - А доктор Селвиг? – Клинта против воли прошибает холодный пот. Он не хочет вникать в подробности исследований, но мозг моментально проводит аналог с лучевой болезнью. - Он тоже. Вместе с лучшими специалистами в различных областях медицины он работал над лекарством, но, как и в случае со многими заболеваниями, удалось найти лишь средство, поддерживающее жизнь на какой-то период времени. Энтони – весьма поздний ребенок. Я думаю, этот факт связан с тем, что не сразу удалось выяснить, что болезнь не передается по наследству. Либо они вообще могли воспользоваться банком спермы, чтобы не рисковать. Стив замолкает, глядя Бартону в глаза, и тот понимает, что вот оно – то самое, на что намекала его интуиция: Энтони Олджери искал Локи, не Руфуса Велнера, таинственного писателя-затворника, а инопланетное Божество, из-за которого, в итоге, умер его отец, гораздо раньше, чем мог бы. Остается только догадываться, какие исследования на самом деле проводил Тони в своей лаборатории, и как именно узнал про то, что Локи вернулся на Землю и скрывался здесь под различными личинами. - Черт, как ребята это пропустили? – он вскакивает, едва не опрокидывая стул. За окнами ночь, Локи уехал встречаться с этим Олджери, и черт знает, что там происходит. - Никто специально не искал, Олджери пока не представляет угрозы для страны и мира, так что его проверили чисто формально по твоей просьбе. И сядь, - в голосе Стива мелькают командные нотки, и Бартон вскидывается – несмотря на помощь, он сейчас не подчиненный. - Пожалуйста, сядь, - уже мягче произносит Роджерс, стараясь унять жажду действия, которая так и исходит от его соратника. – Это действительно может быть первопричиной, но никак не объясняет показаний Джарвиса и внешнего сходства. - Он тоже инженер, твою мать, он мог придумать, как обойти систему, - Клинт не хочет садиться и опять пускаться в размышления. Во-первых, он – человек действия, во-вторых, он – сумасшедший, и причина его помешательства сейчас находится один на один с человеком, который специально искал его, чтобы... Чтобы что? - Ты всерьез думаешь, что он сможет как-то отомстить Локи? Насколько я помню, тот даже с Тором дерется вполне на равных, а Олджери может быть хоть сто раз гением, но он все-таки человек. Стив конечно же не знает и про потерю контроля над магией, и про то, что Локи с каждым днем становится все более и более человеком, они оба не считали нужным ставить кого-либо в известность. - Локи слабеет, - Клинт внезапно осознает, что произнес это вслух, но раз начал, надо закончить. – Его источник силы – Асгард, здесь он постепенно теряет силы. А я никак не могу уговорить его вернуться. - Надо же, - Стив выглядит ошарашенным. – Я и не знал, что он настолько… Ладно. Черт с тобой, поехали. Куда они отправились? - Не знаю, - отвечает Бартон и чувствует себя полным идиотом. Он, конечно, спросил - Локи предсказуемо не ответил. Надо было вцепиться в него и не отпускать, пока не признается. Он издает нервный смешок, представив подобную картину. - Узнаем, - успокаивает его Роджерс. – В конце концов, мы – агенты или как?

***

Локи с ужасом понимает, что у него трясутся руки – нервное напряжение находит выход. В глазах Тони ни намека на узнавание, наоборот, добродушие в его взгляде сменилось чем-то, что очень похоже на холодную ярость. Локи не боится этого человека, он боится только темноты, а сейчас она смотрит такими знакомыми глазами, что оправдать можно даже такое дурацкое проявление слабости, как дрожь в руках. Разум пытается перехватить бразды правления телом, и на периферии начинают мелькать догадки и варианты. Но Локи сейчас слишком занят тем, что вновь переживает полное погружение во тьму. Он знал, что надежда – губительна, но не знал, что это будет так: человек с лицом и телом Тони Старка смотрит на него с чувством, совершенно противоположным чувству оригинала. Ненависть. И это не та её разновидность, от которой до любви, если верить людской поговорке, один шаг. - Кто ты? – вопреки собственному состоянию, голос на удивление спокоен. – Ты искал меня, ты меня нашел. Что тебе нужно? - Вот так вот просто, - Тони наливает себе в бокал ещё виски. – Отец рассказывал, что видел, как на тебе из ниоткуда появляются золотые доспехи. А тут всего-то. Сидишь напротив меня - весь такой невозмутимый и даже не пошевелишься. - Отец? – Локи приподнимает бровь. Неужели… - Да, мой отец, Чарльз Уоррингтон, - в голосе Олджери неприкрытый вызов. - Тебе это имя о чем-нибудь говорит? - А должно? – Локи все-таки Бог, пусть и находящийся в добровольной ссылке. Его голос звучит высокомерно, это впитано, как говорят мидгардцы, с молоком матери, хотя у него, конечно, такового не было. - Ну, конечно же, - Тони снова улыбается, но на этот раз его улыбка не предвещает ничего хорошего. – Вряд ли ты запомнил тех, кто по твоей милости всю жизнь мучился от неизвестной болезни. - Болезни? – Локи совершенно не понимает о чем речь, и где-то глубоко внутри даже просыпается любопытство. – Это не мой любимый способ убийства. - Да, - неожиданно соглашается Олджери. – Это всего лишь его побочный эффект. Последствие излучения тессеракта, стабилизированного иридием, постепенно, год за годом, убивало моего отца. Ты хоть представляешь, что такое умирать день за днем, в нескончаемой агонии, в аду, где без специальных лекарств ты не проживешь и недели? -О, более чем, - внезапно Локи чувствует, что наружу вырывается зверь, запертый им в собственном теле. Та самая боль, что пульсирует по венам вместе с кровью, теперь жаждет выплеснуться на другое живое существо, поглотить его, сломить напором. – Земляне начали работать с тессерактом, объявив всем мирам о готовности к высшей форме войны. Я был этой войной. Я был тем, кто посягнул на ваши земли, я был завоевателем – кажется, именно так было принято у вас на протяжении многовековой истории. И знаешь, что? Я уже, черт возьми, сполна расплатился за свою попытку. Я был в заточении, во тьме. Я до сих пор нахожусь во тьме, а мой личный источник света вспыхнул и погас. И вот уже долгие годы я, как ты сказал, медленно, день за днем умираю в агонии. Мои силы иссякают, но я словно привязан к этому месту и не могу освободиться. И вот сейчас являешься ты, и, знаешь, это уже находится за пределами моего болевого порога. С этого дня мне будет ещё хуже, поэтому если ты жаждешь отмщения, давай, действуй. Локи шипит, как раненный, а значит, еще более опасный зверь. Произносит на одном дыхании, не срываясь в крики и истерику, и в глазах Энтони, к чьим губам приклеилась болезненная саркастичная ухмылка, появляется что-то ещё. Кроме ненависти. - Давай же, - продолжает Локи, поднимаясь с кресла. – Ведь ты не пришел бы навстречу со мной с голыми руками. Если ранить меня, например, в сердце, я уже, возможно, не смогу восстановиться. Точно не знаю, но мы можем попробовать. Он практически нависает над Тони и чувствует, как воздух вокруг вибрирует от магических всплесков. Предметы мебели начинают дрожать мелкой дрожью, и Локи внезапно понимает, что нечто подобное было не так давно в их собственной гостиной. За секунду до того, как мир разлетается осколками зеркал и стекла, рассыпается деревянными щепками, он успевает сдернуть Тони с кресла, повалить на пол и упасть сверху. В ту же секунду ему кажется, что что-то вырывается из его тела, раздирая в клочья грудную клетку. А потом снова приходит она. Тьма.