Ахтунг: насилие, кровь, пугающая атмосфера, безысходность. Я предупредил.
Настенные часы в коридоре отстукивают тихий ритм, который задает дому правильный, свой личный ход. Кабинеты занятий пусты, лишь кое-где видны над столом макушки учителей, что якобы склонились над стопкой размалеванных тестов. Каждый замер в позе глубокой задумчивости, сведя брови у переносицы, но зрачки выдают их безжизненные тела. Духам не нужны лишние уши, праздник вот-вот начнется, расставляя по пролетам этажей пустые столы для гостей. А в одной из комнат двое юношей переговариваются между собой, стараясь не обращать внимание на вой стен приюта, что страхом пробирает до костей. Иван сидит напротив кровати Джонса, тихо напевая под нос и изредка отвечая на вопросы американца. Ткань шарфа легко ложится на раненую руку, заставляя Альфреда морщиться от дискомфорта.
- Ничего, до свадьбы заживет, - русский улыбается, завязывая большой и немного неаккуратный бантик.
- Ваня, а расскажи мне, как ты сюда попал, - Джонс кладет руку на колени, отодвигаясь к стене. Тот же поднимается с грязного пола, садясь рядом с сосредоточенным американцем.
- Это долгая история c печальным концом, но родственников у меня больше не остаться. Ни младшей сестрички, ни старшей. Я бежать из России вместе с семьей, которая смогла приютить меня. Вот только в один момент для них я стать обузой. Два года выживания на родине и пару месяцев здесь - в Лондоне.
Альфред мотнул головой, растрепав золотистые локоны, приводя их в полный беспорядок. Больше слушать он не желал, да и сам Иван похоже продолжать не собирался, лишь прижался макушкой к холодной поверхности стены, прислушиваясь к звукам извне.
А где-то там по коридорам медленно ходили дети приюта, оставляя после себя алую дорожку крови, стекающую из темных глазниц или же изрезанных конечностей. Гости расходились перед этими темными созданиями, высовывая красные языки и вдыхая приторный запах, что сводил с ума, заставляя хотеть большего. Другие же дети, которых не коснулось бедствие, прятались в своих комнатах, пытаясь прогнать стоявший перед глазами образ своих одноклассников или друзей, что в одно мгновение сходили с ума. В светлых кабинетах они рвали на себе кожу, жалобно прося о чем-то, сжимая потрескавшиеся губы и кусая их до крови. Другие жались в туалете, туша сигареты о собственные руки и поднося зажигалки к волосам, щелкали колесиком. Они моментально вспыхивали, а огонь проходился по их лицам, вздувая кожу и открывая перед взором красные пятна человеческого мяса. Дети кричали, закрывая ладонями горящие живьем лица. Они мгновенно слепли, оставив лишь тягучую темноту и жуткую боль, что отрезвляла их разум. Во внутреннем саду можно было увидеть влюбленных, что с жадностью срывали с друг друга одежду, откусывая куски плоти, зализывая языками раны и горько плача о своем. Чистая агония любви поглощала их, заставляя царапать кожу, вскрывая зубами вены, и жадно целоваться до последнего вздоха.
На этаже ниже Роза продолжала держать пальчиками рубашку Уильямса, грозно смотря на дверь. Тишина в комнате прерывалась лишь дыханием и отдаленными криками людей, которые тут же затихали, поглощенные домом.
- Мэттью, что происходит? – девушка отошла как можно дальше от злополучного проема, крепко держа юношу.
- Черт его разберет, но нам лучше не выходить отсюда, - Уильямс вздыхает, качая светлой головой, и сильнее сжимает руку Керкленд.
Через несколько мгновений дверь приоткрывается, заставляя молодых людей дернуться и с опаской воззриться на нее. В комнату проскальзывает человек, поклонившись на пороге, тут же захлопывая дверь.
- Ох, мои милые, я вас отвлек от важного занятия? П’росите г’решного, - гость смеется с придыханием, заметно грассируя «р», что тут же раскрывает в нем французские корни.
- Бонфуа, что ты здесь забыл? – Роза отходит от Мэтта, поправляя очки.
- Моя дорогая, ну ‘разве нужен повод, чтобы зайти к такой п’рек’расной даме.
Из всей семьи Керклендов Франциск любил лишь маленькую Розу, которая выросла среди неотесанных братьев. Она была для парня благоухающим цветком, что пустила свои корни в грязной клумбе с сорняками под боком. Это была единственная девушка, которую француз не желал насильно, просто ему приятно было лицезреть столь эстетичную красоту в этом месте.
- На этом этаже ско’ро станет опасно, уходите отсюда, я вас п’редуп’редил, - Бонфуа кланяется, подмигивая Керкленд и чуть приоткрыв дверь, выглядывает в коридор. Через секунду его уже нет, а где-то в соседних комнатах раздается вскрик. Уильямс резко опускается на колени, раскрывая ближайшую тумбочку.
- Беру свои слова назад, мы идем наверх к брату в комнату, - Мэтт раскидывает вещи, шаря рукой по полочкам, - Роза, у тебя есть какое-нибудь оружие?
Девушка кивает, разворачиваясь на мысках к юноше, и подходит к массивному добротному шкафу. Пару ловких движений и вот она уже держит в руках старенький тяжелый револьвер.
- Это…это брата, - Роза переминается с ноги на ногу, не сводя глаз с холодного оружия, - Он хранит его тут подальше от старших, чтобы никто не нашел.
- Замечательно, - Уильямс подскакивает к своей спутнице, выхватывая из рук револьвер, стараясь скрыть заметную дрожь. Пальцами раскрывает барабан, убедившись в наличие патронов, и с громким щелчком задвигает его обратно. Парень немного трусит, но старается отважно держаться рядом с дамой, сжимая в руках опасный предмет. В один момент коридор потонул в громком вое и крике, пробираясь высокими нотами в каждую комнату, заставляя всех дрожать от страха. Мэтт подхватывает Керкленд под руку, выбегая из комнаты, не оборачиваясь на звук, что раздается из темноты.
А в другой комнате Альфред и Иван сидят в полном молчании, прислушиваясь к дыханию друг друга. Американец меланхолично поглаживает парня по волосам, перебирая выцветшие пряди пальцами, а сам бесцельно исследует взглядом скучный потолок. На этом этаже расхаживает звенящая тишина, поглощая в себя весь ад, что творится ниже. Гостей тоже сложно встретить здесь, коридоры пустуют, оставленные без должного присмотра. На улице вовсю печет солнце, наконец-то избавившись от назойливых кудрявых туч. Джонс поворачивает голову к своему соседу, убирая руку с его макушки.
- Вань, спой мне. Споешь ведь, Вань? – голос кажется севшим, отдавая заметной хрипотцой. Никогда еще Альфред не нуждался в чужом голосе так, как сейчас. Нужно было разорвать этот прозрачный плен тишины хоть каким-нибудь звуком.
Русский охотно кивает, раздумывая о выборе подходящей композиции и вскоре начинает петь.
Я больше не играю со своей душой,
Какая есть, кому-нибудь сгодится.
Голос Ивана эхом отражается от каменных стен, проникая в коридор, медленно проскальзывая сквозь трещинки в мерзкой оболочке. Спускается на этаж ниже, тихим звуком отдаваясь в каждом углу, обходя живые преграды в виде детей, натыкаясь на двух подростков, что уверенно бегут к лестничному проему.
На медь, не золото и твой герой
Последний кем бы ты могла гордиться.
Мэтт и Роза бегут от жалобного воя, что становится все ближе, протягивая свои руки из почти осязаемой темноты. Сзади них раздаются громкие шаги, преследуя выбранную цель. Иван же продолжает петь уже громче, разрывая оковы тишины в комнате.
Остаться в живых.
Отчаянный псих.
Перед Мэттом распахивается дверь, из которой вылетает девушка, стукнувшись о противоположную стену. Ее это нисколько не беспокоит, она продолжает биться головой об стену, пока не натыкается взглядом на парочку. Сквозь губы просачивается кровь, которой девушка начинает давиться, открывая рот в немом крике. Полностью развернувшись к Уильямсу и Розе, она утробно рычит, запрокинув голову назад. Один шаг, и она уже едва ли ни в метре от застывшей пары. Мэтт поднимает револьвер, сжимая в руках холодное оружие. Дуло подрагивает, оповещая о страхе его обладателя, а тяжесть тянет вниз, как назло насмехаясь над неопытным парнем.
Ни свой, ни чужой.
Последний герой.
Раздается выстрел, звук от которого тут же тонет в отчаянном крике. Девушка напротив хватается пальцами за живот, сминая в руках окровавленную блузку. От боли ее шатает и дергает из стороны в сторону, заставляя хоть как-то пытаться удержать равновесие. Она поднимает взгляд на Мэтта, слегка наклоняя голову, и неожиданно для того приставляет палец к отверстию от пули. Девушка ловким движением увеличивает рану, просовывая туда пальцы, не обращая внимание на брызгающую алую кровь. Когда рука входит по кисть, Роза сзади словно просыпается ото сна, вскрикивая, прикрыв ладошкой рот, а Уильямс продолжает заворожено наблюдать за действиями девушки, опуская руку с револьвером.
Все то немногое на четное не ставь,
Когда любовь и слезы не дороже хлеба.
Керкленд хватает юношу за руку, срываясь с места и обходя сумасшедшую, что истерично хохочет, вытаскивая из себя органы, орошая пол яркими пятнами собственной крови. Они бегут дальше, старательно обходя проемы от дверей в надежде, что за ними не прячется очередной кошмар. Вот уже показываются первые ступени наверх прикрытые одной полупрозрачной створкой.
И кажется, что до земли добраться вплавь
Возможно тем, кто по воде уходит в небо.
Подростки ускоряются, приближаясь к заветной цели, и вбегают на лестничный проем, быстрыми шагами преодолевая все ступени. Входят на новый этаж, погружаясь в совершенно другой тихий мир, который обволакивает их тела, притягивая к себе тонкими нитями. Мэттью трясет словно в лихорадке, а Роза сжимает его руку, поглаживая большим пальцем тыльную сторону ладони. Они проходят дальше, осматриваясь вокруг и прижимаясь друг к другу как можно ближе. Найдя нужную дверь, пара останавливается, оглядывая резное грязное дерево.
- Мэтт, - это имя срывается с губ Керкленд, тихим звуком отдаваясь в голове парня. Уильямс, как в замедленной съемке, поворачивается к ней, поднимая глаза на девушку. Одно мгновение, губы накрывают чужие, и парня пронзает мелкими зарядами тока, проходясь адреналином по венам, болезненно сжимая сердце, что начинает биться сильнее, даря при этом удивительное спокойствие. Влюбленные неловко отстраняются друг от друга, кивая своим мыслям, и берутся за руки, переплетая пальцы, согревая себя своими эмоциями и чувствами. Дверь распахивается, вырисовывая на пороге комнаты парочку, Джонс оборачивается на звук, а Иван все так же продолжает петь, вплетая свой голос в серебряные нити пугающей атмосферы дома. На этом этаже пока что безопасно находиться, а этим нужно насладиться до последней возможности.
Остаться в живых.
Отчаянный псих.
Ни свой, ни чужой.
Последний герой.*
*Би-2 - Последний герой
(песня сама по себе большущий спойлер)
