***
Спустя пару часов разговоров и удивительных историй запасы алкоголя начали стремительно подходить к концу. Краснолюд, как истинный представитель своей расы, обладал неимоверным чутьём на грядущие кризисы, а потому заявил, что сам намешает им последний напиток по «старинному рецепту». Шани на эту идею посмотрела скептически, она сразу же отказалась от экспериментов, предпочитая спокойно закончить бутылочку вина. Хивай с видом настоящего знатока своего дела принялся быстро что-то намешивать в стаканах друзей. Геральт о чём-то перешёптывался с Шани, которая загадочно улыбалась своему собеседнику. Лютик что-то бренчал на своей лютне, избегая пересекаться взглядом с чародейкой. Это не укрылось от неестественно бледно-голубых глаз. Элли, улыбаясь, сидела, облокотившись об стену. — Готово! — воскликнул краснолюд и принялся раздавать кружки, полные до краёв мутной зелёной жидкости. Все в компании, что-то крикнув в качестве тоста, дружно осушили кружки. — Ой, — застонал Лютик осипшим голосом. — Всё как-то… кружится? — У меня глаза слезятся, — слегка растягивая гласные, прокомментировал Геральт. — Шикарный напиток, — едва сформулировав мысль, высказалась Элли. — Ядрёней, чем у меня на родине. Дай потом рецептик. — Решительно заявляю, что нет ничего лучше такой вот водки, — гордо произнёс Золтан, который тоже начал покачиваться. Неожиданно перед взором Лайтблу предстал ведьмак, который не казался пьяным, однако всё же начинал едва заметно пошатываться. — Мы можем поговорить? — спросил Геральт, смотря на чародейку. — Только вдвоём. Элли поначалу хотела отказаться, потому что ей совершенно не хотелось вызывать ревность Шани, которая уже начинала недобро коситься на говоривших. Но потом всё-таки отважилась на положительный ответ. Ей тоже нужно было кое-что обсудить с Белым Волком. — Пошли, выйдем, — кивнула чародейка, вставая с насиженного места. Перед глазами всё немного поплыло, но способность твёрдо стоять на ногах пока оставалась при девушке. — Мы ненадолго, — сообщил Геральт, начиная спускаться по лестнице. — Уж постарайтесь, — успела произнести Шани, до того как Элли с Геральтом удалились. Чудом не разбудив бабку, компания прошмыгнула на улицу. Шёл противный моросящий дождь, отчего стояли холод и сырость. Элли чихнула. — Так что же такое архиважное ты хотел обсудить? — поинтересовалась девушка, выходя из-под крыши. — Расскажу по дороге к лечебнице, — сказал ведьмак, начиная идти прямо по улице. Лайтблу лишь кивнула и последовала за знакомым. — Ты упоминала о некой Цири, — монотонным голосом, начал Геральт. — Расскажешь о ней? У меня такое ощущение, что это может быть важно. Элли тяжело вздохнула, она не знала, должна ли она говорить всё как есть или оставить всё как есть, надеясь на скорое возвращение памяти мужчины. Ведьмак заметил это действо, а потому не спешил повторять вопрос. Он уже смирился с тем, что люди рассказывали ему о делах былых дней с явной неохотой. — Цири была твоей ученицей, — туманно ответила Элли. — Она досталась тебе по праву неожиданности и являлась твоим предназначением, в которое ты не верил, — Лайтблу остановилась и посмотрела в измученное лицо мужчины. — Я не думаю, что я тот человек, от которого тебе стоит услышать эту историю. Просто знай, что ты, Цири и Йеннифер были связаны судьбой. И раз у вас есть связь, значит, ты вспомнишь о них. Последнюю фразу чародейка произнесла весьма уверенно. Даже внимательный ведьмак не заметил сомнений, что мучили девушку. Советница Фольтеста не до конца понимала принцип этого самого «предназначения» и могла лишь предполагать. Она должна была сказать правду о своих мыслях по этому поводу, но Элли видела, как устал бродить ведьмак в тумане незнания не просто о мире, но и о себе самом. Он нуждался в надежде. Надежде узнать о том, кем он был, с кем он был, почему он был. — Спасибо, — тепло улыбнувшись, сказал ведьмак. Правда, его лицо вновь стало нечитаемым и он сменил тему. — Я также знаю, что ты заинтересована в уничтожении Саламандр. У меня есть предложение. Лицо чародейки стало серьёзным, хотя пьяный румянец никуда не исчез. — Послезавтра я планирую операцию на болотах, чтобы выманить Азара Яведа. Мне могла бы пригодиться помощь чародея, — вкратце сообщил ведьмак. — Кто это? — спросила девушка. — Могущественный чародей, участвовавший в ограблении Каэр Морхена, — ответил Геральт. — Один из главарей этой банды. Большего я сейчас сказать не могу. — Я помогу тебе, Геральт, — согласилась Элли. — Саламандр необходимо остановить любой ценой. Наконец, дорога вывела знакомых к стенам лечебницы. Она видела поднимающийся тоненькой струйкой чёрный дым. Видимо, до того, как начался дождь, решили сжечь тела. Мысли одна мрачнее другой стали приходить в голову чародейке. Не желая портить вечер, Лайтблу сменила тему. — А для чего мы, собственно, идём в лечебницу? Геральт почесал затылок. — Я, — начал было мужчина, но тут же сбился. — Шани обронила в разговоре фразу о том, что хотела бы получить цветы. Не знаю, может быть, она намекала не на это… — голос ведьмака затих. Элли не смогла сдержаться и засмеялась. Её плечи задрожали, а сама она остановилась посреди дороги, опираясь о знакомого. Смех Геральту показался совсем уж некрасивым и немелодичным, зато задорным и искренним. Ему самому захотелось рассмеяться вместе с ней, но вместо этого он лишь улыбнулся. — Геральт, да она на тебя смотрит так, что сразу понятно, чего она с тобой хочет и в каких позах, — кое-как успокоившись, выдала Лайтблу. — А ты ходишь и сомневаешься, как юная девчонка, которую её любимый позвал на сеновал. — И правда, — тепло произнёс Геральт. — Только, какие цветы она бы хотела? Возле лечебницы растут розы. Я думаю сорвать несколько белых. — Стой, — на секунду опешила Элли. — Я видела у Шани книжку о значении цветов на полке. Она ждёт далеко не символ невинности и чистоты. — Что? — не понял ведьмак. — Мужчины, — простонала чародейка, — все то вам нужно объяснять. Женщины предпочитают общаться при помощи намёков будь-то фраза, брошенная невзначай, жест, взгляд или тайный знак. Шани — натура страстная и поэтичная. Она почти напрямую сказала тебе то, чего хочет, и теперь ждёт от тебя ответного жеста. И не абы какого, хочу заметить! — Я что-то запутался, — остановил знакомую Белый Волк. — Цвет розы-то тут причём? Это же цветы — знак внимания. Девушка вновь преувеличенно горько вздохнула. — «Желтые розы, белые розы, красные розы — все были отныне лишь лучезарным сиянием их радости, лишь многообразными их улыбками». Именно такая фраза стоит в эпиграфе той книжки, — начала пьяно объяснять Лайтблу. — И не смотри так на меня. Я тоже девушка, хоть и с мечом наперевес хожу и ворожбу творю. Так вот, — вернулась к теме Элли, — существует определенный язык цветов, согласно которому цвет розы говорит о тех или иных чувствах. Белая роза, также как и белая фиалка, является символом невинности и чистоты. Это ты мог бы подарить подруге, но никак не девушке, к которой у тебя романтические чувства. Розовые розы часто символизируют новое начало отношений, некий намек на то чувство, которое, возможно, в скором будущем разгорится во всю силу и поразит двух влюбленных в самое сердце. Розовые розы неплохи, но знаешь, как по мне, Шани может расценить это как неуверенность. Мол, ты не испытываешь к ней головокружительного влечения. Вот тут-то я и скажу про красные розы. Они — символ страсти и желания; настоящая любовь. Многие знают, что именно красные бутоны, источающие удивительный аромат, выражают глубокую любовь и страсть. Кроме того, красные розы во все времена дарили в знак уважения и восхищения объектом, которому предназначены эти цветы. Слушая речь Элли, Геральт окончательно понял, что в мыслях женщин сам чёрт запутается, расплачется и сбежит. Тем не менее, мужчина изо всех сил старался вникнуть в сакральный смысл монолога. Ведь эти знания действительно могли послужить ключом к сердцу рыжеволосой медички с хитрым взглядом. — Красные, — с гордым видом произнёс Геральт. Элли лишь улыбнулась. Сорвав около изгороди несколько красивых цветов, ведьмак быстрым шагом вышел с территории лечебницы и вместе с чародейкой устремился в дом своей душевной подруги. К сожалению, на пороге их уже караулила бабка, желающая прочитать им ещё одну лекцию. Благо, Геральт, которого такое поведение женщины в край достало, применил знак, и старушка с блаженной улыбкой удалилась к себе. — А с самого начала ты не мог ей так мозги промыть? — возмутилась Элли. Геральт лишь пожал плечами и быстро принялся подниматься по лестнице. Лайтблу, покачав головой, отправилась за ним. Шани, увидев сразу же протянутый ей букет, залилась румянцем. Едва заметным, но всё же румянцем. Она ласково улыбнулась ведьмаку, лукаво на него поглядывая. — Как ты догадался? — с придыханием спросила девушка, вдыхая аромат цветов. — Скажем так, один человек с радостью мне пересказал содержимое книги «значение цветов», — мимолётно улыбнувшись, ответил Геральт. Шани всё сразу поняла и с благодарностью посмотрела на советницу Фольтеста. Эта чародейка, в отличие от остальных представительниц этой профессии, ей всё больше и больше нравилась. Казалось, будто не ведьмак завоевал сердце своевольной медички, а сумасбродная магичка. Лютик, вечно чувствующий атмосферу в комнате лучше других, поспешил взять в руки лютню и объявил о желании спеть. Все уселись около камина и принялись слушать великолепнейшее пение пьяного в стельку барда. Лайтблу кое-как поняла, что пелось там о каком-то волке, но всё остальное смешалось для неё в «умпа! умпа! умпа!». — Я думаю, что Лютику в таком состоянии никуда идти не стоит, — поделился своими соображениями по поводу друга краснолюд. — Но и здесь вам спать негде, — попыталась найти веский аргумент Шани. Все прекрасно понимали, что под «вам» имелись в виду пьянющий бард, оставшийся самым вменяемым в компании пройдоха-краснолюд и уже полуспящая чародейка. — Может, заночевать на первом этаже, — подал голос ведьмак. — Бабуля до обеда завтрашнего дня будет постигать спокойствие и сон. — Отлично! — резво согласился Хивай. — Элли, помоги мне этого дуралея дотащить вниз по лестнице. А ты, Геральт, помоги немного Шани убрать со стола. Лайтблу, поняв куда клонит Золтан, быстро взяла поэта под правую руку. Дружной компанией, потерявшей медика и мутанта, они спустились вниз. Хивай быстро нашёл несколько шкур, в которых, как была уверенна девушка, уже давно обосновались блохи. — Перед тем как на это ложиться спать и кутаться, — усаживая поэта на стул, сказала чародейка, — дай мне секунду. Элли быстро наколдовала заклинание от насекомых и только после этого смогла прилечь на шкуру. Золтан дотащил Лютика и тоже ничком упал на импровизированную кровать. — Спокойной ночи, — дружно сказали знакомые и поспешили уснуть сладким сном.***
Проснулась Элли, как и её друзья, ближе к полудню. Их разбудила Шани, которая распихала гостей и попросила удалиться до того, как проснётся её домовладелица. Лайтблу с озорной улыбкой посмотрела на девушку. Она прекрасно слышала, как вчера помогал ей Геральт. Осыпавшаяся крошка с потолка осталась на импровизированном одеяле и доказывала, что охи, ахи и скрип кровати не были плодом воображения. Благо хоть Золтан храпел так, что никаких лишних мыслишек в голову чародейки не пришло. Попрощавшись на тёплой ноте с новообретёнными друзьями и назначив встречу с Геральтом в полночь в излюбленной таверне, Лайтблу направилась гулять. Она уже проспала все встречи, а потому настроения возвращаться в замок вообще не было. Что уж поделать с тем, что уставшей от такой жизни Элли совершенно не улыбалось выслушивать от дворян, шпионов и — спир’ен — совсем уж перешедшей грани принцессы? Элли прошлась по плохо вымощенной дороге прямо к кварталу, где продолжали жить нелюди, которых не успели впихнуть в старую Вызиму. Атмосфера здесь была ещё унылей, чем в храмовом квартале в целом, но пока что Элли ничего не могла с этим поделать. Да, планы возможных путей реформ уже лежали в её ящиках, однако, когда они воплотятся в жизнь — оставалось загадкой. Неожиданно, девушка наткнулась на вывеску «Кузня». Переступив с ноги на ногу, Элли всё же решила зайти. Свой меч она никогда бы не поменяла ни на какой другой, но, может, стоило присмотреть какое-нибудь вспомогательное оружие. В помещении стояла жара. Лайтблу тут же захотела выйти наружу, чтобы сделать глоток свежего воздуха. К ней тут же подошёл краснолюд с каштановой бородой, заплетённой в одну большую косу. — Доброго дня, — пробасил хриплым голосом мужчина. — Это кузня. — Приветствую, — кивнула девушка. — Да, я видела вывеску. Я хотела бы взглянуть на уже готовые изделия. — Вы уверены, что вам нужно оружие? — спросил краснолюд, но тут же учуял ещё сохранившийся запах краснолюдского спирта. — Хотя, знаете, если вы можете стоять после вчерашнего выпитого, то, возможно, и нужно… Он подошёл к небольшой стойке, на которой были разложены различные кинжалы. Элли принялась рассматривать оружие. Здесь лежали и простые кинжалы, ничем не примечательные кроме резной рукояти, и махакамские кинжалы с нанесёнными рунами и широким лезвием. Но не они привлекли внимание советницы Фольтеста. Среди прочих, здесь находился и весьма интересный даже на первый взгляд кинжал, лежащий почему-то в сторонке — среднеклинковый, прямой, двухлезвенный кинжал из метеоритной стали. Он был чёрным, подобно чернилам, но при более внимательном рассмотрении становились заметны бледные голубые жилки. Лезвие покрывали руны огня, земли и руна из Йисгрита, которые светились кроваво-красным свечением, что было довольно-таки необычно. Судя по небольшому клапану у основания лезвия, в рукоять можно было влить яд или что-то на подобии и при необходимости тут же пустить его на лезвие. Элли не знала, почему ей в голову тут же полезли мысли о взбалмошной ведьмачке из Школы Кота. Может, потому что такой удивительный человек был выкинут на обочину, подобно этому кинжалу? Из-за того, что под грубой оболочкой скрывалось нечто нежное и ласковое, подобно тем голубоватым жилкам? Или причиной тому служили немного пугающие кроваво-красные руны, которые напоминали о пугающей стороне Каталины, проявившийся в фразе, «Может быть их всех просто стоит убить? Я могла бы это сделать, ты ведь знаешь…»? Чародейка резко выдохнула, желая избавиться от мыслей, которые подобно фуриям метались в её голове. Лайтблу резко вспомнила жар её касаний, сладость поцелуя и боль от последней встречи. Едва уняв дрожь, Элли спокойно обратилась к краснолюду: — Сколько стоит этот клинок? — взяв в руки оружие, спросила девушка. — Не думал, что найдётся покупатель для него, — потирая затылок, начал кузнец, — уж больно он пугающе выглядит. Так что отдам с небольшой скидкой. Четыреста оренов. Элли вскинула брови. Подарок для Кошки выходит в копеечку. Голос разума говорил, что Лайтблу должна по-хорошему копить свои средства, потому что то, что она привезла с Речёвской Горсти и выиграла в таверне — это все её деньги до приезда Фольтеста, которые таят быстрее, чем чародейка дышит. Но желание сделать значимый подарок, пусть и на прощание, было гораздо сильнее. Чародейка достала из внутреннего кармана увесистый мешочек с деньгами и ещё долго отсчитывала нужную сумму…***
Элли, петляя по улицам, дошла до замка. Охранники, уже привыкшие к странностям придворной чародейки, впускали её без лишних вопросов. Девушка в ответ на такую любезность улыбалась служащим гвардии и делала в мыслях пометку о том, что следует им выписать прибавку к жалованию. Удивительно, но на своём пути Лайтблу не встречала высокопоставленных личностей. Никто не обращал на неё внимания, кроме Петруши, который попытался ей на что-то намекнуть лукавой улыбкой. Что она значила, советница Фольтеста не знала, но не думала, что это плохой знак. Быстро приняв ванну и переодевшись в более подобающую её статусу одежду, а именно чёрные штаны с завышенной талией и белоснежную рубашку с красным узором на воротнике, Элли поспешила в свой кабинет. Её каблучки задорно стучали по мраморному полу, да и в принципе настроение у девушки впервые за последнюю неделю было настолько хорошее. Даже без уже ставшего привычным макияжа, Лайтблу выглядела отдохнувшей, радостной и как никогда яркой. Это даже не могло испортить ужасное похмелье. В кабинете уже ждала Анка. Помощница советницы тоже выглядела сегодня необычайно весёлой и счастливой. Эта несколько глупая улыбка смотрелась на лице женщины настолько непривычно, что чародейка поначалу усомнилась в реальности происходящего. Она окинула подругу подозрительным взглядом. Обычно заплетённые в какую-нибудь мудрёную косу тёмно-русые волосы были распущены и волнами спадали до поясницы. Тёмно-зелёный сарафан с украшенным жёлтыми камушками подолом прекрасно сидел на уже потерявшей былое очарование фигуре. Казалось, что вечно недовольную швею заменили на сестру-близнеца, потому что никто и представить не мог себе Анку, будто светящуюся изнутри. — Так, мать, — плотно закрывая двери, начала Элли и лукаво улыбнулась, — колись, чего такая счастливая? Я-то понятное дело чего с идиотской лыбой хожу. Вон вчера запасы дефицитного алкоголя с друзьями неплохо так сократила. Даже сегодня проспала все встречи. А ты? Женщина улыбнулась ещё шире. Элли уже начинала по-настоящему беспокоиться за душевное состояние своей помощницы. — Знаешь, я не рассказывала, но познакомилась я недавно тут с одним мужчиной, — протянула Анка, после чего замолчала, рассматривая пол. — Та-а-ак, — нараспев произнесла Элли. Она подошла к своему столу, в секретном ящичке которого лежало несколько бутылок медовухи. — Дела подождут, рассказывай мне всё, — подавая одну бутылку Анке, а другую оставляя у себя на столе, сказала чародейка. Анка без особого труда откупорила бутыль и сделала первый глоток, немного морщась. Советница не отставала. — Зовут его Талер, — возбуждённо начала Анка, в то время как сердце Лайтблу ухнуло куда-то в пятки. Она тут же начала молиться, чтобы это не оказался её знакомый. Потому что шеф темерской разведки не казался подходящим кандидатом на роль принца для натерпевшейся в своей жизни от шпионов швее. — Он живёт в храмовом квартале и зарабатывает тем, что сбывает различные товары. «Блять!» — мысленно выругалась чародейка, продолжая с неуверенной улыбкой слушать подругу. — Но ты не беспокойся, — уловив изменение в настроении подруги, начала Анка. Женщина по-своему поняла причины этого. — Он не ведёт дел с бандитами. Не больше, чем нужно. Талера, мне кажется, я видела и при дворе. Значит, что работает он на правильных людей. — С этим не поспоришь, — тут же выдала Элли и поспешила смочить горло. — Так как вы познакомились? И что же между вами такого произошло, раз сегодня ты такая счастливая? Щёки Анки едва заметно покраснели, а на её лице появилось мечтательное выражение. Лайтблу всё сразу поняла и не смогла сдержать улыбки. Всё-таки её подругу редко когда можно было увидеть такой умиротворённой и довольной жизнью. Несмотря на это, мысленно чародейка поклялась закопать Талера живьём, если он разобьёт сердце её помощницы. Бывшая швея заслужила счастья. — Знаешь, поначалу он мне казался каким-то мрачным, да и не сказать, чтоб красавец. На принца он походил в последнюю очередь, а вот сравнение с крысой ещё долго вертелось у меня на уме, — слегка стыдясь своих слов, произнесла Анка. Лайтблу же заржала в голос. Подождав, пока подруга успокоится, женщина продолжила. — Элли, ты прекрасно видела, что я не лишена поклонников, несмотря на возраст и характер. Так он мне всех распугал! — И ты задала ему трёпку? — удивилась девушка. — Зная твой характер, я не поверю в то, что ты этого не сделала. Колись! — Ну, он мне показался интересным, — тяжело вздохнув, призналась она. — Он словно не тот, кем кажется. И это не плохое предчувствие, как было с моим мужем. Оно вызывает безумные танцы бабочек в моём животе. Бровь Элли неконтролируемо взмыла вверх. — Но ты угадала, долго такое терпеть я не стала, — усмехнулась Анка. — Я запетляла между домов, по разным переулкам. Притаилась возле бочек, а когда он в попытке меня найти пробегал мимо, то выскочила моя туша прямо ему на встречу. Он вскрикнул, как девчонка! — захохотала женщина, а потом резко залилась румянцем пуще прежнего. — Я мальца не рассчитала и рухнула бы прямо в грязь. А он успел меня поймать. Не удержал. Полетел следом. Но за секунду оказался подо мной. Он предпочёл упасть в грязь, лишь бы я не замаралась. Тогда я посмотрела в его глаза. Голубые, добрые, — уже совсем шёпотом закончила женщина, после чего отпила ещё. Лайтблу смотрела на помощницу. Анка влюбилась, да и Талер повёл себя, судя по словам, как настоящий мужик. Однако, подобный поворот событий оказался подобен грому средь бела дня. — Знаешь, я решила постирать его задрипанный плащ. Ты ж знаешь, если что мне в голову сбрело, то пиши пропало. Как бы Талер не отпирался, я ясно дала ему понять, что мы сейчас идём к нему, и я выстираю его плащ. Началась перепалка, и, знаешь, мы два сапога пара. Проходи мимо какой-нибудь жрецуля Вечного Огня, уши бы у него свернулись в трубочку, отсохли и отпали. Благо, никого поблизости не было, — продолжала тем временем женщина, задорно улыбаясь. — Отправились мы в итоге к нему домой. Хата у него конечно не хухры-мухры. Но не об этом. Выстирала я ему плащ, а заодно штанцы. Он в знак признательности попытался напоить чаем, но я-то видела, что у него чайника нет, в отличии от запасов темерской ржаной. Сказало тогда моё чувство азарта, надо выпить. И я его послушала. Мой ухажёр поначалу слегка ошалел от такого предложения из уст вроде как приличной бабы, а потом с радостью разлил по кружкам. Посидели мы так нехило. И пьяный мозг мне выдаёт «а чего ты, Анка, кота за яйца тянешь. Надо бы кое-кого другого за это место тянуть, » — тут женщина снова засмущалась, но алкоголь уже развязал ей язык. — Полезла я к нему. А он вроде как и хочет, а в тоже время не даёт. Я немного так прихерела, уже хотела высказать ему то, что думаю. А Талер так серьёзно посмотрел на меня своими глазами цвета водки, в которых уже давно за пол литра, и говорит: «да будет тебе известно, что по поводу тебя, утопец души моей, я как никогда серьёзен. И не дам себя использовать и бросить, а добьюсь твоего сердца!», и вырубился. Элли изо всех сил старалась не смеяться на всю Вызиму, но подобные истории упорно продолжали её к этому подталкивать. — Анка, пожалуйста, скоро моё заклинание не выдержит, и мой смех, напоминающий крик плавуна, услышит вся Вызима! — взмолилась Лайтблу, задыхаясь. — Ну а что? — с невинным личиком, спросила женщина. — Ты просила, я и рассказываю. В твои обязанности как моей лучшей и единственной подруги входит выслушать истории о моих похождениях. — Благо ты о моих не знаешь, — пробубнила Элли себе под нос. — Чего говоришь? — не расслышала Анка. — Ничего, — замотала головой Лайтблу. — Продолжай, говорю. — Так вот….***
История Анки кончилась тем, что она всё-таки затащила благородного скупщика краденого в постель. О, как не хотела Элли слушать об этом моменте, но уже выпившей женщине требовалось выплеснуть накопленное. Лайтблу, проявив силу воли, смогла удержаться от того, чтобы не расхихикаться подобно дурочке. После чудесного рассказа, наполненного весьма забавными деталями, чародейка отправила подругу спать. Дабы её помощница достигла своей комнаты без всяких инцидентов, советница позвала Петрушу, который с тяжёлым вздохом принялся выполнять просьбу. И вот девушка осталась в кабинете один на один с многочисленными бумагами. Желание сбежать из кабинета и отправиться потчевать на своей кроватке, забыв обо всех делах, непреодолимо возрастало. Благо ответственность чародейки не позволила такого совершить. Совесть тоже нашёптывала, что Лайтблу поступила крайне непозволительно, пропустив все запланированные встречи. Тяжело вздохнув, Элли принялась за работу. Первый же отчёт заставил волосы на затылке девушки неприятно зашевелиться. Неизвестно откуда, но Вызиму заполонили «указы короля», благодаря которым в городе со следующей недели должны были ввести военное положение, а значит закрыть все ворота, соединяющие кварталы столицы между собой. Смысла данного мероприятия Лайтблу не видела и сомневалась, что Фольтест не сообщил бы о таком в своём последнем письме. Но если это неправда, то откуда на этих указах оказались королевские печати? Неужели кто-то выкрал её? Тогда почему никто не призывает не верить этим указам? Мысли в голове чародейки метались, подобно пчёлам в встревоженном улье. Девушка не знала, является ли этот указ правдивым, или король даже не был в курсе происходящего. Немного посомневавшись, Элли схватила перо, обмакнутое в чернила, бумагу и принялась писать Его Величеству. На этот раз проблем с началом у советницы не возникло, все свои мысли она без промедления переносила в письмо. Через пару минут, Лайтблу поставила свою подпись в нижнем углу листа и, аккуратно сложив его, вскочила с насиженного места. Маг выбежала из кабинета и быстрым шагом направилась в сторону архивов. Ей срочно требовалось переговорить с Лукой и отправить с его помощью письмо для Фольтеста. Игнорируя заинтересованные взгляды со стороны высокопоставленных и высокородных господ, советница правителя Темерии чуть ли не бежала к нужному ей месту. Что-то подсказывало девушке, что времени у неё в обрез. На удивление, связной Роше действительно находился в архиве замка. Мужчина любовно проводил пальцами по книгам, стоящим на полке в хронологической последовательности. Забавно, что наиболее живым Лука выглядел среди безмолвных рукописей и пыльных стеллажей. Именно здесь, в тусклом свете немногочисленных свеч, можно было украдкой посмотреть на едва заметную улыбку солдата. Элли даже стало неловко за то, что она собиралась прервать столь важный для члена Синих Полосок момент. — Лука, извини, что тревожу, — мягко произнесла Лайтблу тише обычного. Лука вновь стал безэмоциональным. — Мне нужно срочно отправить гонца для Фольтеста и Роше. — Что-то случилось? — поинтересовался мужчина. — Может быть ты слышал что-нибудь о неожиданно заполонивших Вызиму указах Его Величества? — ответила вопросом на вопрос девушка и положила два небольших конверта на полку перед лицом Луки. — Слышал, — кивнул связной Вернона. — Даже очень много слышал. Странно, что вы обнаружили это только сейчас. Уже неделю как указы различного рода разносятся по городу. Только сделать с этим ничего нельзя, печать подлинная стоит. — В любом случае, надо убедиться, что об этих указах знает король. Так что, пожалуйста, отправь эти письма с верным гонцом к Фольтесту, — непреклонно заявила Лайтблу. Её собеседник немигающим взглядом уставился на чародейку. Ни один мускул не дрогнул на его лице, однако, Элли могла поклясться, что он о чём-то серьёзно размышлял. Взгляд исподлобья не понравился советнице, но виду Лайтблу не подала. Она просто принялась смотреть в ответ. Наконец, придя про себя к какому-то выводу, Лука заговорил: — Я долго думал, вы правда такая или притворяетесь, — убирая письма во внутренний карман, начал мужчина. — Признаюсь, и я, и командир ставили на второе. Ну не может же чародейка быть настолько невнимательной к столь важным вопросам. Не может же она быть абсолютно не падка на власть и влияние. Но, увы, мы ошибались. Такого человека как вы надо ещё поискать. Сами волны судьбы возносят вас вверх, а вы вместо того, чтобы ухватиться за эту возможность и ради собственного блага двигаться дальше ввысь, по доброй воле прыгаете назад в тёмные воды, чтобы вытащить утопающих. Это заслуживает уважения в какой-то мере. Но это глупо. — Лука, я всю ночь пила и боюсь, что у меня сейчас слуховые галлюцинации, — как никогда спокойно проговорила Элли, смотря куда-то в стену. — Можешь повторить? — Я говорю, что всех моих людей два дня назад арестовали, и поэтому я лично выполню вашу просьбу, но тогда вы останетесь практически без поддержки, — поправляя свой мундир, сообщил Лука. — Загляните на днях к Талеру, он не меньше вашего заинтересован в этих таинственных указах. Но особо помощи от него сейчас не будет, скорее даже она ему потребуется. Но прежде чем мчаться к нему на выручку, подумайте, стоит ли ещё сильнее провоцировать противников. Они могут оказаться гораздо сильнее, чем вы предполагаете. Не успела чародейка привести мысли в порядок, а связной Роше уже покинул архив.***
Элли зашла в свою комнату уставшая и расстроенная. После разговора с Лукой она ещё долго пробыла в архиве, вчитываясь в бесконечное количество бумаг, устанавливающих порядок проведения мер и исполнения указов. Она скрупулёзно выписывала все важные моменты и различные детали, которые легко было пропустить. В ходе этой работы, советница обнаружила, что законы, якобы изданные Фольтестом, оказались слеплены на тяп ляп. Обычный житель столицы, может, и не задумался бы о легитимности законов и указов, но человек, углубившийся в это чуть больше, легко бы заметил кучу несостыковок. Сомнений у Лайтблу более не оставалось — эти указы были фальшивками. Но кому и для чего это было нужно? К сожалению, девушка не знала ответа на этот вопрос, но чувствовала, что скоро должно что-то случиться. Что-то ужасное. Чародейка уже давно перестала просить духов о благосклонности, как и больше не надеялась ошибаться. Её интуиция никогда не обманывала. С трудом сглотнув появившийся в горле ком и уняв дрожь в руках, Элли подошла к окну. Она увидела всё тот же пейзаж. Недвижимую гладь озера, в которой отражались хмурые тяжёлые тучи, отчего вода казалась как никогда тёмной и болотисто-серой. Ольховые деревья с тёмными кронами, казавшиеся грозными гигантами, навечно застывшими в любовании Вызимой. Где-то там, вдали, где небо и земля касались друг друга, сквозь тучи пробивались кроваво-оранжевые лучи заходящего солнца. — Надо идти, — прошептала девушка, обняв себя руками. Мысль о том, что ей предстоит выйти в столь неспокойную погоду, не придавала оптимизма. Кое-как взбодрив себя тем, что чем раньше начнёт, тем раньше закончит, Элли поспешила в свои комнаты за курткой и подарками.***
— Лютик! — крикнула Элли, начиная громко стучать по двери комнаты. — Открывай, давай! Полусонный бард, открыв дверь, сладко зевнул. Он был в одной ночной рубахе и пока что не успел осознать кем является его гость и чего этому человеку надо. Мужчина прищурился, почесал свой щетинистый подбородок, а затем, признав подругу, растянул узкие губы в улыбке. — Душа моя, — обняв девушку начал Лютик, — проходи, у меня есть новости. — Где Альвин? — с порога спросила Лайтблу. Она чувствовала себя по-прежнему хорошо, а это значило одно. Ребёнка рядом не было. — Пройди сначала внутрь, я всё расскажу, — утягивая гостью внутрь комнаты, попросил поэт. Когда дверь была закрыта, Элли усажена на стул, а возле неё поставлена чашка тёплого чая, Лютик заговорил: — Ты не поверишь, что произошло! — как всегда эмоционально заговорил бард. — Я, как ты и просила, решил позаботиться об Альвине. Парнишкой он оказался не шибко разговорчивым, зато, на удивление, знакомым с Геральтом. Мы весь день провели вместе, но когда он с голодухи слопал всю тарелку картошки с мясом, то у него разболелся живот. Он весь скрючился на кровати, принялся стонать и плакать. Его лихорадило, но сам Альвин казался белым, как мел. Я тут же послал дочь трактирщика за сёстрами Милителе, — расхаживая из стороны в сторону и часто взмахивая руками, рассказывал мужчина. — Только потом до меня дошло, что нельзя было ему так много еды сразу давать. Он ведь, наверное, не первую неделю перебивается случайными подачками. Когда пришла сестра — чудесная дама, хочу заметить, с чувственными губками, — она тут же заявила, что ему необходимо отправится на лечение и реабилитацию под надзор медсестёр в лечебницу. Я тут же возмутился, ведь в лечебнице же держат больных катрионой. Но мне заявили, что у сестёр Милителе есть ещё одна лечебница, тоже в храмовом квартале, недалеко от всем известной лечебницы Лебеды. Прости меня! Я не хотел, чтобы мальчуган страдал. — Лютик, — тяжело выдохнув начала Элли, спустя какое-то время после пламенной речи барда. — Ты не в чём не виноват. Это мне не стоило его оставлять. Я зайду к нему на днях. Спасибо за то, что позаботился о нём. — Ты точно не в обиде? — недоверчиво спросил Лютик. — Какие могут быть обиды? — удивилась Лайтблу. — Ты же ненамеренно это сделал. К тому же, ты вовремя позвал медсестёр. А это уже большое дело. — Спасибо, — облегчённо вздохнул мужчина, но тут же перестал улыбаться. — Что-то произошло? Выглядела утром ты гораздо свежее и бодрее, над тобой словно тучи нависли. — Скажем так, профессия советницы короля не для слабонервных, — измученно улыбнувшись, увильнула от ответа девушка. Лютик бережно взял подругу за руку. Он заметил, что ладошки Элли довольно холодные. — Знай, что в случае чего у тебя всегда есть друзья. Я, Геральт, Шани и даже Золтан. Да, ты знакома с нами не так давно, но мы все безгранично тебя уважаем и в случае чего всегда протянем руку. — Спасибо, дружище. Это много значит, — на этот раз по-настоящему улыбнулась чародейка и аккуратно отстранилась. — А теперь, извини, мне нужно идти. Ещё с Геральтом надо встретиться.***
Под видом Димитра добраться до корчмы не составило труда. Встретив по пути знакомых, Лайтблу перебросилась с ними парой фраз и даже получила задаром карту «Грёбанная пехтура». Удивлённая такой щедрости со стороны собутыльников она всунула каждому в руку по конфете. Мужички заухмылялись, но всё же искренне поблагодарили друга за заботу. Внутри «Под кудлатым мишкой» оказалось слишком многолюдно. И при этом настроение, царившие здесь, было настолько поганым, что захотелось тут же выйти. Подходя к корчмарю, Элли успела подслушать несколько разговоров. Тема оказалась у всех одна — Могилу убил какой-то ведьмак с белыми волосами. «Спир’ен», — ужаснулась чародейка. Мысленно дав себе обещание переговорить с Геральтом о том, какого хера он творит, она подошла к трактирщику. Выспросив у толстого мужика в засаленной одежде о местонахождении Эттика, Элли поспешила туда. Сердце билось как сумасшедшее, а голос разума почти не был слышен в крике души. Всё естество чародейки противилось тому, что она собиралась сказать Каталине. Но рассудок грустно шептал «это правильно». Дверь, ведущая в обитель ведьмачки, показалась на глаза слишком рано. Лайтблу неловко прошлась из стороны в сторону и набралась сил осуществить задуманное. Она быстро постучала в дверь и принялась ждать, пока ей откроют. Послышалось чьё-то кряхтение и дверь открылась. — Ха, — на выдохе произнесла хозяйка комнатушки. — Проходи, Димитр, — на этих словах её губы растянулись в кривой ухмылке. Элли улыбнулась. Она и не ожидала, что Каталина будет рада её видеть и просто пропустит в комнату. Конечно, чародейка знала, что всё не так просто и эта усмешка может означать всё, что угодно. Лайтблу тихо закрыла за собой дверь, наложила заклинание и сняла иллюзию. — Как ты? — как можно мягче спросила Элли, повернувшись лицом к девушке. Каталина глубоко вздохнула, облизывая губы. — Прекрасно, — она взглянула на Лайтблу, села на кровать и протянула ей бутылку с ликером. — Думала над твоим предложением уехать из Вызимы, точнее… Что не сделаю этого, как бы тебе не хотелось. Элли тяжело выдохнула и опустила плечи. Взяла бутылку и сделала неплохой глоток, даже не морщась. Сразу же поднимать эту тему не было никакого желания, но раз Каталина сама об этом говорила, то выбора не оставалось. — Я догадываюсь, что может тобой двигать, но я настаиваю на твоём отъезде и, как сказала ранее, если ты не уедешь через неделю, то сама тебя указом заставлю уехать их Вызимы, а если потребуется, то и из Темерии тоже, — Элли сделала ещё один глоток. — И в канализации ты не спрячешься, я найду и отправлю в портал далеко и надолго. Ведьмачка сдавленно засмеялась, пряча лицо в ладонях. — И что же мной движет? — спросила она. — Ах, может быть то, что мой меч все еще у Саламандр? Не говоря о том, что тебе так не нравится осознавать, — с этими словами Каталина бодро подмигнула Лайтблу, хотя сама была раздавлена. — Каталина, я не шучу, — серьёзно произнесла чародейка. — Твой меч я искала, поспрашивала у своих знакомых. Его никто не выставлял на продажу, не покупал и не находил. Искать иголку в стоге сена сейчас некогда. Элли встала и прошлась по комнате, думая стоит ли дарить кинжал. — Была не была, — прошептала Лайтблу и вынула спрятанное в внутреннем кармане куртки оружие. — Это тебе, — протягивая подарок ведьмачке, произнесла чародейка. — Знаю, это даже не меч, но тоже в обиходе вещь полезная. Увидела его и тут же вспомнила о тебе. Так что не отнекивайся от него. Каталина непроизвольно открыла рот, глядя на чародейку, и снова его закрыла. — Сейчас ты тоже не шутишь? — неверяще спросила она и встала, подходя к девушке. Она аккуратно взяла ножны с оружием в руки, рассматривая. — Элли, но я правда не могу… — неуверенно начала она. — Можешь, — тепло улыбнувшись, высказала свои мысли девушка. — Я купила его для тебя. Он твой. Так что дай ему имя, и пусть он сослужит тебе хорошую службу. Как он тебе, хоть, нравится? Каталина медленно достала кинжал из ножен. — Еще и рунный, — прошептала она, как завороженная глядя на алые руны, светящиеся, словно внутри оружия билось сердце, качая самую настоящую кровь. Девушка взглянула на любимую и тихо усмехнулась. — Он великолепен, — произнесла она, — Боюсь представить, сколько он стоил, Лайтблу. Каталина убрала кинжал обратно в ножны и одной рукой прикоснулась к гладкой щеке чародейки. — Разве сварливая, словно старуха, ведьмачка, такое заслужила? — она и сама не знала, про кого говорит: про такой щедрый подарок, или же про саму чародейку. — Думаю, что заслужила, — улыбнулась Элли. Ей хотелось поцеловать Каталина, но это дало бы надежду на счастливый для них исход, которого в настоящий момент быть не могло. — И вот что ещё, — чародейка снова достала из внутреннего кармана предмет. Небольшой конверт с её печатью. — Это пропуск на выезд из города. Воспользуйся им, когда будешь готова. Но если вдруг со мной что-то случится, уезжай из Вызимы в тот же миг, как узнаешь об этом. Винсент, если что, поможет. Каталина неохотно взяла бумагу, вглядываясь в текст. Она просто чертовски устала от Вызимы, но что-то ей все еще мешало плюнуть на это и уйти из города. — Я не протяну так долго, — простонала она, рухнув на кровать. — Ты принуждаешь меня к тому, что я совсем не хочу делать. Я пьяная и соскучилась по тебе, но вот приходишь ты, и все идет вот так, — выделила два последних слова Каталина, кивая на пропуск на выезд. — Я не хочу казаться в твоих глазах ребёнком, которого следует опекать. Она положила все «подарки» Элли на кровать рядом с собой, устало потерла глаза. — Это уже прощание, да? — усмехнулась она, глядя прямо в глаза Лайтблу. Элли отвела взгляд. Сейчас Каталина вела себя на удивление по-взрослому, без истерик, хлопков дверью, странных заскоков. Лайтблу даже не знала, радоваться этому или нет. Встань ведьмачка в позу, чародейка без раздумий бы сказала, что думает, а так… — Увы, — набрав в грудь побольше воздуха, наконец заговорила советница. Сказать то, что она собиралась оказалось труднее, чем стоять под обстрелом. — Это прощание. Знаешь, ты появилась в самое нужное время для меня. Придала мне сил, я благодарна и не забуду этого. Но с самого начала было понятно, что ничего больше не выйдет, как бы не хотелось. Как я и сказала белой кошке: жаль, я не могу оставить тебя, придворные чародейки должны выполнять свой долг, а кошки бродят сами по себе. Каталина вдруг снова подошла к Элли, заглядывая прямо в глаза. Так по-кошачьи, как и все остальное, что она делала. Она обвила руками талию высокой девушки и вздохнула запах человека, прижимаясь в попытке обнять. — А мне кажется, все могло бы получиться в будущем. Как-нибудь, — прошептала ведьмачка в чужую ключицу. Элли мягко отстранилась. Это было слишком… — Ладно, надо кончать эту пытку. Меня Геральт ждёт внизу. Удачи, Каталина, будь счастлива, — помахала рукой чародейка. Она не стала накладывать иллюзию — всё же Белый Волк не знал никакого Димитра, — зато стала невидимой. — Береги себя, — на прощание сказала девушка. Каталина натянуто улыбнулась и помахала в ответ. — Обязательно, Лайтблу. Она открыла чародейке скрипящую дверь из снятой комнаты.***
Геральт сидел за самым дальним столом. Перед ним расположилась кружка, полная вишнёвой настойки, и почти опустевшая тарелка. Он наблюдал за борьбой нескольких мужланов на импровизированной арене, а заодно и подумывал присоединиться к боям. С деньгами в последнее время стало совсем худо. Хотя, когда было иначе? Вдруг он учуял запах фиалок и дождя, но обладательницу этого аромата не видел. Его медальон задрожал, и ведьмак услышал едва различимый скрип скамьи напротив. — Я знаю, что ты здесь, — тихо произнёс мужчина. И перед ним материализовалась чародейка. — И не боишься ты показаться здесь, после своего показательного убийства? — поинтересовалась Элли. — Говорят ты жестоко расправился с Могилой, крича что-то про урок для саламандр. — Это не лучшее место для обсуждения, — отметил Геральт, после чего отпил из кружки. — Насчёт этого не беспокойся, — махнула рукой Элли. — Я наложила чары, сейчас нас никто не видит и не слышит. — Ну, тогда ладно, — успокоился мужчина. — Видишь ли, я специально попросил Могилу пустить такой слух. Азар Явед принял облик моего знакомого — детектива Реймонда, охотящегося за Саламандрами. Он вёл меня по ложному следу, желая моими руками выполнить грязную работу. Но я его раскрыл. — То есть, Явед под личиной твоего товарища заказал тебе Могилу, а ты подружился с этим преступником и решил вывести Азара на чистую воду? — поинтересовалась Лайтблу. — Да. — А что стало с Реймондом? — озадачилась девушка. — Я нашёл сегодня его останки в склепе, — ответил ведьмак, слегка склонив голову. — Соболезную, — тихо произнесла Элли. Она не знала этого человека, но ей всё равно стало как-то горько и больно на душе. — Но мы отомстим за него. Расскажи мне о своём плане. И желательно по порядку. Геральт быстро, без особых подробностей рассказал чародейке о Башне, о том, что для входа в неё необходимы десять камней, которые он уже нашёл, и что Явед хочет заполучить рукописи из этой башни. Рукописями являлись записки Альзура, который когда-то создал ведьмаков. Вкупе с тем, что Саламандры выкрали мутагены, выводы напрашивались очень пугающие. — Значит, права на ошибку у нас нет, — подвела итог Элли. — Теперь я понимаю, почему ты просишь меня о помощи. Но знаешь, что в этой истории мне не даёт покою? Саламандры и до этого ставили эксперименты на людях и вполне успешные. Что если они смогут создать своеобразных ведьмаков? Или хуже — уже создали? — Я не хочу об этом думать, — хмуро произнёс ведьмак. — Ты случайно не знаешь Калькштейна? — спросила Лайтблу. — Он вчера открыл капсулу, которую я нашла в теле одного аномального утопца и отнесла ему. Может, это даст нам дополнительные зацепки? — Я его знаю, — ответил Геральт. — И мы с ним тоже сотрудничаем против Саламандр. Думаю, ему будет что нам рассказать.***
Последние два дня, слившиеся для алхимика в один, но чересчур растянутый, оказались весьма насыщенными и интересными. Он сделал много полезного и даже опередил заранее намеченный план исследований, что не могло не радовать. Ещё ночью, когда мужчина закончил с исследованием одного из свойств неживой материи и решил сделать перекус, он наткнулся на необычную капсулу и вспомнил о своём обещании её вскрыть и провести анализ содержимого. Элли Лайтблу больше не наносила Калькштейну визитов, а потому, отдавшись своим изысканиям, учёный совершенно забыл об этом деле. Остаток ночи и весь последующий день до вечера, алхимик посвятил этой капсуле и её содержимому, которое оказалось весьма неожиданным. Экспериментально добытые мутагены и специфичные магические субстанции. Увлёкшись процессом, мужчина даже забыл про еду и сон. И когда, наконец, он сделал всё возможное и прилёг отдохнуть, в дверь постучали. На пороге оказались его знакомые. Высокий бледный беловолосый мужчина с измученным лицом и красивая рыжеволосая девушка с улыбкой на лице. В них он быстро признал ведьмака Геральта из Ривии и чародейку Элли Лайтблу. — Приветствую, — поздоровалась гостья, проходя внутрь. — Я так понимаю, ты выполнил мою просьбу. Ведьмак тоже быстро прошёл внутрь, прикрыв за собой дверь. Он встал возле чародейки, скрестив руки на груди. Как понял алхимик, эти двое были знакомы, и Геральт тоже знал о загадочной находке. — Да, — чуть помедлив ответил Калькштейн. Он хотел спать, а не вести разговоры, однако его мнения не спрашивали. — Прошу за мной в лабораторию. С этими словами мужчина развернулся на каблуках и, быстро перебирая ногами, направился к рабочему месту. Спустившись по лестнице, он тут же подошёл к столу, на котором располагались записи по поводу капсулы и то, что от этой самой капсулы осталось. Почесав отросшими ногтями щёку, он на минуту застыл, смотря в стену. Из раздумий об новой алхимической формуле его вывел голос ведьмака. — Так о чём это я? — спросил самого себя учёный, после чего взял в руки заметки и протянул их гостье. — Здесь всё описано очень подробно. Рассказать вкратце? — Да, пожалуйста, — попросила Элли, начиная пробегаться по тексту, изобилующему научными терминами, непонятными ей формулами и странными рисунками по бокам листов. — В этой капсуле содержались несколько мутагенов, которые добыли из утопцев и дополнительно видоизменили, — начал тараторить Калькштейн. — Там же находились несколько магических субстанций, добытых экспериментальным путём. Именно благодаря этим субстанциям и рунам на капсуле смогли перевоплотить человека в утопца. Но так как это всё было проведено без участия природы, а являлось только деянием человека, то процесс наверняка потребовал недюжей магической поддержки на долгосрочной основе и обезболивающих, чтобы человек выжил. — Ты думаешь, что эксперимент проводили, когда человек был в сознании? — спросил ведьмак так, как если бы ему было всё равно. Но внутри Геральта всё внутри сжалось от ужаса, перед его глазами неожиданно замелькали картинки из далёкого прошлого — его мутации. Он вспомнил ту немыслимую боль, словно разрывающую его по кусочкам и сшивающую его вновь толстой тупой иглой. Мужчина рвано выдохнул. Элли, заметив такое нетипичное поведение ведьмака, участливо положила ему на плечо руку. Её знакомый не отпрянул, лишь благодарно взглянул на чародейку. Ему было необходимо вынырнуть из того кошмара, пусть и в не более радостную действительность. — Боюсь, что да, — ответил Калькштейн. — Судя по всему, мутацию проводили в несколько этапов, плавно вводя капсулу внутрь. Чтобы контролировать столь непростой и нестабильный процесс необходимо, чтобы подопытный реагировал на окружающую среду. Потому что параллельно с этим меняли и его разум. — Меняли разум? — убирая руку с плеча Геральта, спросила Элли, нахмурив брови. Она вновь вернулась к записям, желая прочитать доказательства того, что она ошибается. — Да, — закивал алхимик. — Видите ли, всеми живыми существами управляет воля. Воля мыслящего существа — это его эмоции, моральный компас, цели, мечты и так далее. У неразумных существ, к которым я отношу и реликтов сопряжения сфер, таких как утопцы, волей же выступает их инстинкт. Они подчиняются именно своим желаниям за неимением большего. А в нашем случае все инстинкты, важные для особи, оказались атрофированы после мутаций. Элли заставила себя вчитаться в текст учёного, после чего передала листы Геральту. Ей потребовалось собрать всю силу воли, чтобы не показать своего ужаса. — То есть, в ходе мутаций кто-то задал утопцу определённую цель, возможно не совпадающую с его личным интересом в пожирании падали или свежатины, — подвела итог вместо начавшего нервничать Калькштейна Лайтблу. — То есть, с помощью содержимого капсулы и магии Саламандры могут создать мощного мутанта, у которого не будет ни мыслей, ни чувств, ни суждений? Мутанта, выполняющего только приказы хозяина?! — Да, — только и смог прошептать мужчина, который только сейчас осознал ужас своего открытия. Лайтблу почувствовала, как её мир на мгновение пошатнулся. Её словно накрыла снежная лавина, которая продолжала её нести прямиком в пропасть. Дыхание сбилось, а маска уверенности и знания дела дала трещину. В горле стал ком, а в голове билась только одна мысль. Опоздали. — Маг любого уровня в состоянии провести эту мутацию? — убито спросила Элли. Тут она почувствовала тяжёлую руку ведьмака на своём плече, он посмотрел на неё с пониманием. Чародейка благодарно улыбнулась, правда вышло немного коряво. — Нет! — вскрикнул учёный, замахав руками. — Только маг высокого уровня, который разбирается в этом вопросе. — Явед и Профессор, — мрачно проговорил ведьмак. Элли почувствовала, как его рука сжалась на её плече. — Значит, если мы завтра наваляем Азару Яведу, то останется только этот Профессорок? — поинтересовалась Лайтблу, явно воспылавшая духом. — Не стоит их недооценивать, — покачал головой мужчина, убирая руку. — Надо как следует подготовиться к завтрашнему визиту в Башню. — Так, — вспомнила девушка, стукнув себя по лбу. — Я немного не знаю, где она находится. — Вот подробная карта, — взяв со стола листок, сказал Калькштейн. — Я надеюсь, ты не черпаешь силу из стихии огня? — Огненная стихия мне, конечно, близка, но у меня немного другое восприятие магических сфер, — ответила чародейка. — У меня нет проблем с колдовством на болотах. — Странно, — протянул алхимик. — Когда у тебя будет время, может покажешь мне этот феномен? — Посмотрим, — уклонилась от ответа Лайтблу. — Во сколько завтра ты планируешь отправиться на Башню? — обратилась к Геральту девушка. — В полдень, — ответил ведьмак. — Значит я с утра отправлюсь на болота, — кивнула Элли. — Мне нужно будет затаиться, чтобы Азар не почувствовал моё присутствие. — Хорошо, — кивнул мужчина. — Берегите себя, — от всего сердца попросил алхимик.***
Элли пришла в замок, когда луна заняла своё законное место на небосклоне. Она ещё какое-то время говорила с Геральтом о нюансах их плана, после чего ещё немного поговорила с Калькштейном о капсуле. Только когда вопросов более у чародейки не оставалось, девушка оставила алхимика и прибежала в замок. Сон не шёл. Лайтблу ворочалась в постели, всё никак не способная найти удобную позу. Советнице становилось неудобно в собственном теле, отчего и провалиться в долгожданный сон не получалось. Не выдержав, девушка вскочила в кровати и принялась расхаживать туда-сюда по комнате, подобно загнанному в клетку зверю. Она посмотрела на неоткупоренную бутыль спирта, но смогла совладать с желанием напиться. — Спир’ен, — прошептала чародейка, присаживаясь на край кровати. Мысли одна страшнее другой мучили беспокойный разум девушки. Она упёрлась локтями в колени и склонила голову. Ей так хотелось, чтобы сейчас рядом с ней кто-то был. Чтобы кто-то обнимал её, шептал, что всё хорошо и что она справится. Но как назло, даже комара рядом не наблюдалось. — Я сама к этому привела, — сказала самой себе Элли, — нечего теперь вздыхать. Повернув голову, она увидела подвеску. Ту самую, которую ей прислал Роше. На душе стало как-то теплее. Вспомнился силуэт сурового командира Синих Полосок. Его внимательные глаза цвета чёрного агата, прямой нос, едва заметная щетина, слегка нахмуренные брови и узкие обветренные губы. Лайтблу настолько чётко представила его, что казалось только протяни руку и дотронешься до мужчины. Увы, только казалось. Когда Элли в непонятном для самой себя жесте вытянула руку, то ничего не почувствовала, кроме разочарования. Она вспомнила, как часто так делала после смерти своей невесты. Чародейка долго не могла свыкнуться с тем, что потеряла любимую навсегда из-за своего приказа. Ей не хватало силы духа смириться с этим, поэтому ещё долгое время Лайтблу выкрикивала родное имя в пустоту, сжимала во сне одеяло, представляя на этом месте девушку… — Да твою ж, — выругалась Элли, откидываясь на кровати. Образы прошлого продолжали преследовать её даже спустя долгие годы. Едва сдержав слёзы, девушка схватила подвеску в виде змей и прижала её к груди. Спустя какое-то время она провалилась в сон, полный кошмаров из прошлого и будущего…***
Элли стояла на небольшом холме, смотря на тяжёлое серое небо, кажущееся сейчас как никогда низким. Несмотря на плотную куртку, её продувало насквозь. Она чувствовала, как редкие ледяные капли попадают ей в глаза или на щёки, отчего по коже бежали неприятные мурашки. Сзади находилась слегка разрушенная башня, напоминающая застывшего монстра. Хотелось уйти. Когда чародейка сделала шаг вперёд, то не смогла сдержать вскрик ужаса. Небольшая поляна перед ней была застлана трупами скоя’таэлей и людских рыцарей, которыми уже начали пировать реликты сопряжения, жившие на болотах. Бесчисленные полчища утопцев, плавунов, пиявок и даже гулей издавали ужасающие крики, чавканье и рычание. Лайтблу попятилась назад, не смея оторвать взгляда от этого зрелища. К горлу подошёл ком, а дрожь усилилась. Девушка не раз видела обезображенные тела, бесчинство и жестокость, но сейчас она реагировала на них словно бы впервые. Она так и не смогла к этому привыкнуть, научившись только прятать истинные эмоции за напускным безразличием или даже весельем. Советница привыкла, что всегда обязана служить примером и вселять в своих людей уверенность и веру. Но сейчас никто не стоял за её спиной, бросая вопросительных взглядов, никто не спрашивал о приказаниях, а потому сейчас эмоции вырвались наружу. Ей было страшно, омерзительно, больно от представшей картины и от собственного бессилия. Неожиданно потускневшие глаза мёртвых дёрнулись, словно стремясь в последний раз увидеть бесконечную умиротворяющую синеву неба. Но вместо этого их взорам предстали грозные тучи, скрывшие весь обзор. Тогда лица павших исказила гримаса гнева и страдания, они перевели взгляд на стоявшую на пригорке одинокую фигуру с дрожащими плечами. — Твоя вина! — закричали нестройным хором погибшие. — Ты могла этого не допустить, но спряталась внутри башни! Эти слова продолжали глухим эхом раздаваться внутри головы Элли. Она всё слышала этот противный неуловимый шёпот, слов в котором не могла различить. Перед глазами всё расплылось толи от слёз, толи от усталости. В себя чародейка пришла только тогда, когда услышала угрожающие истошные крики трупоедов. Воспользовавшись шоком девушки, они успели подобраться к ней слишком близко. Лайтблу едва сдержала крик страха. Она тут же принялась накладывать барьер, но магия утекала сквозь пальцы. Девушка не могла даже наколдовать пары искр. Остановившиеся до этого монстры, хищно оскалившись, продолжили наступление. Элли попыталась достать из ножен свой верный меч, но он оказался настолько тяжёлым, что ничего не вышло. В шоке распахнув глаза и уставившись на свои дрожащие руки, чародейка не поверила в происходящее. Ну не могла она так глупо умереть, даже не попав обратно домой. Не увидев семьи и друзей. Не попрощавшись. Боль. Ужасная боль пронзила всё тело королевской советницы. Один из гулей укусил её за правую икру. Непроизвольный истошный крик и ругательства вырвались из уст девушки, перед тем, как её тело повалили на землю. Она пыталась вырываться, пыталась наложить хоть какое-нибудь заклинание, но все попытки оказались тщетны. Элли осознавала, что её сейчас разорвут на куски. Она чувствовала, как от неё откусывали куски плоти, как какой-то утопец вспорол ей живот своим неровным, но острым когтём. Желанная тьма всё никак не наступала. Наоборот, все эмоции обострились вместе с болью. Крик Лайтблу уже нельзя было различить от рёва монстров.***
Девушка проснулась от собственного истошного крика. Она распахнула глаза и тут же вскочила с постели. Элли схватила со стола меч, вытаскивая его из ножен, и стала им размахивать. Сон наложился на реальность. Поэтому чародейка продолжала видеть атаковавших её чудищ. Когда же ужас улёгся, а разум проснулся, Лайтблу опустила оружие. Одной рукой она зарылась в свои волосы, массируя голову. — Просто сон, — облегчённо выдохнула она, после чего почувствовала стекающую из носа вязкую жидкость. Окинув взглядом в зеркале своё заплаканное, бледное лицо, Элли не удивилась, увидев на нём кровь. — Твою же, — без эмоционально выдала советница короля. Положив меч на его законное место, Лайтблу запрокинула голову и отправилась в ванную. Она двигалась резко, вздрагивая от любого шороха или показавшейся тени. Когда, наконец, кровь была стёрта с лица, Элли нормально вдохнула. Правда, расслабиться девушка не успела. Она почувствовала, как несколько пальцев правой руки начали бесконтрольно дёргаться. — Нервы уже ни к чёрту, — на выдохе прошептала чародейка. — Не думала, что кукуха начнёт ехать так скоро, — усмехнулась самой себе в отражении девушка, перед тем как вскрикнуть. — Ты ничего не знаешь! — прохрипел тот самый мужчина, показавшийся в отражении. Маг быстро развернулась, но в комнате никого не было. Списав это на очередной подарок богатого воображения и расшатанных нервов, советница спокойно вздохнула. — Загляни в себя, — раздался шёпот у самого уха. Элли широко распахнула глаза, не задумываясь ударила. Послышался звон падающего стекла, и руку пронзило обжигающей болью. Несколько крупных осколков глубоко впились. С чувством выругавшись, девушка принялась вытаскивать части зеркала. — Прекрасное начало дня, — только и смогла выдать Лайтблу.***
Лайтблу обошла окрестности башни. Они ей не понравились. Башня мага находилась на небольшой возвышенности в самом центре болота, попасть к ней было возможно только при помощи одной узенькой, едва приметной тропинки. Ко входу же шла спиральная, наклонная, вымощенная крупным грубо отёсанным светлым камнем дорога. Все остальные подступы к зданию перекрывались частоколом, колючими зарослями кустарников и эхинопсами. — Место для засады наихеровейшее, — пробубнила девушка себе под нос. Она окинула взглядом небольшую поляну перед башней, точно такую же, как и во сне. Волосы на затылке Элли зашевелились. Отогнав ненужные сейчас мысли, чародейка сконцентрировалась на бродящих в зеленоватом тумане скрюченных силуэтов. Утопцы, плавуны, пиявки. Даже не следовало напрягать зрение, чтобы обнаружить их. А, применив сканирование, советница даже заволновалась. Здесь находилась целая армия чудовищ. Мысли заметались в голове с новой силой. Лайтблу прикусила губу, размышляя над тем, где спрятаться. Сложность заключалась ещё и в том, чтобы скрыть свой магический след. Переступив с ноги на ногу, девушка тяжело выдохнула. Глаза заслезились. Последовал зевок. — Так, где там мой отвар? — спросила саму себя девушка, нащупывая флягу во внутреннем кармане. Немедля, чародейка откупорил сосуд и большими глотками осушила его наполовину. Горький вкус содержимого тут же взбодрил. Элли двигалась как можно тише, насколько это было возможно, по болоту. Внимания к своей персоне ей чудом удалось избежать. Устроившись за одним особо разросшимся кустарником, она принялась подготавливать свой верный меч к предстоящей битве. Самым сложным оказалось подготовить свой разум. Лайтблу прикрыла глаза и почувствовала что-то совершенно новое. Она словно погружалась под воду, совершенно теряя связь с внешним миром. Все звуки стали гораздо чётче, но звучали отдалённо. Элли всё глубже погружалась в себя, пока наконец перед её глазами не нарисовалась доселе невиданная картина… Когда чародейка пришла в себя, почувствовав приближение Геральта и лже-Реймонда, она во всём разобралась и была готова.***
Сначала Геральт о чём-то говорил с детективом. Последний кивал, порой даже невпопад. И пусть мужчина никак этого не показывал, Элли чувствовала нетерпение мага. Он сейчас бы согласился с чем угодно, лишь бы ведьмак быстрее принёс ему заветную книгу. Беловолосый ведьмак, тоже заметив такой настрой собеседника, мрачно кивнул и зашёл в башню. Пока его не было, Азар начал колдовать. Вокруг него заискрили десятки искр, а после он озвучил странное заклинание. Языки пламени взмыли вверх, расползлись по кругу. Явед дёрнул головой, словно его по ней ударили, а затем сделал уверенный шаг вперёд. Дверь отворилась, и пока маг отвлекался на появление ведьмака, девушка пригнулась и рысцой направилась поближе к мужчинам. Когда Геральт с чувством врезал снявшему иллюзию предводителю саламандр, Элли уже была рядом. Иллюзия спала, и вместо худощавого, высокого и бледного мужчины в пальто и чудаковатой шляпе оказался широкоплечий, довольно высокий темнокожий мужчина в странном наряде. Ещё одной примечательной чертой его внешности являлся крупный нос, проткнутый несколькими небольшими металлическими прутиками. Из его рта стекала кровь. Удар у Геральта был прекрасно поставлен. — А ты догадался, — усмехнулся маг, быстро оказавшись на ногах. — Даже группу поддержки в виде горячей советницы притащил. Но тебе это не поможет, ведьмак. Резко взмахнув руками, мужчина выкрикнул что-то на неизвестном Лайтблу языке и на миг ослепил оппонентов вспышкой ярко-оранжевого света. Элли едва успела наколдовать себе и Геральту барьер, в который тут же ударили несколько странных молний. Ведьмак вынул меч, невероятно быстро ушёл от очередной атаки, не желая испытывать щит на прочность. Элли тоже вытащила меч, перекатилась в сторону. Явед оказался зажат между двумя врагами, но даже не вздрогнул. Он верил в свою неуязвимость. Ведьмак сделал выпад, но чужестранец ловко ушёл от удара и обнажил изогнутый меч. Геральт снова атаковал, чародей парировал удар и отшвырнул соперника шаровой молнией. Азар обернулся и скрестил мечи с девушкой, подкравшейся сзади. Мужчина вложил в удар всю силу, но Элли выдержала. — Что заставило советницу короля пойти на болота? — ехидно спросил маг. — Неужто Белый Волк так хорошо трахается, что ради него стоит запятнать подол платья? Лайтблу сделала подсечку. Явед едва удержался на ногах. — Как видишь, я предпочитаю штаны, — зло бросила Элли, бросаясь в атаку. Мужчина отскочил, убрал оружие и принялся колдовать. Вокруг него скопилось столько магии, что Лайтблу не стала рисковать, бросаясь в лобовую. Девушка подбежала к глотающему какой-то эликсир Геральту и наколдовала один из самых мощных барьеров. Вокруг неё и ведьмака засияли голубые искры, образовавшие несколько куполов. Элли продолжала держать руки возведёнными кверху. В небе полыхнули несколько оранжевых пятен, и на головы ведьмака и чародейки стали обрушиваться гигантские каменные валуны. Элли читала про это заклинание — Обрушение Беккера. Это было очень мощное заклинание, требующее концентрации. В условиях болот Азар не мог поддерживать его долго. Лайтблу начала готовить ответные чары. — Твой барьер выдержит? — спросил Геральт, вставая на ноги. Он наблюдал за тем, как горящие валуны приземляются на верхний купол. Барьер искрил, шёл тёмно-синими пятнами, почти трескался. Ведьмак перевёл взгляд на бледное лицо чародейки. Из её уха начинала идти кровь. — Выдержит, — на выдохе ответила Элли. — Когда эта сука прекратит, откатись как можно дальше от меня. — Хорошо, — сухо согласился ведьмак. Вскоре чародей обессилел, опустил руки. Каменья больше не сыпались на голову. Пыль пока не улеглась, чем и воспользовалась Элли. Геральт откатился вбок, и чародейка приступила к исполнению плана. Она глубоко вдохнула, пытаясь выровнять дыхание, прижалась руками к груди ладонями от себя. Её глаза вспыхнули, вокруг заискрило. Лайтблу резко выпрямила руки, что-то прокричала, и в мага полетели словно заледеневшие осколки барьера. Мужчина вскрикнул, стал метаться из стороны в сторону. У него не хватило бы сил на барьер. Один из осколков достиг цели. Мага пронзило адской болью, перед глазами всё поплыло. Он выругался, понимая, что боль будет только усиливаться. Неожиданно открылся портал и между враждующими сторонами оказался невысокий, хилый мужчина в странных очках. Он тут же встал подле раненного зерриканца, покачав головой. — Профессор, — едва ли не прошипел обычно спокойный ведьмак. — Прибыл по приказанию своего господина. Слушаюсь и повинуюсь, — манерно проговорил новоприбывший, поправив длинные тёмные волосы, собранные в низкий хвост. — Профессор, кончай клоунаду и займись ведьмаком! — зло прикрикнул маг, кривясь от боли. — Чародейка моя. — Видите ли, ведьмак и магичка, Азар испытывает определённый дискомфорт в водной стихии. Беда с этими магами огня, — зачем-то сообщил мужчина. Словно в добавление к этому, хлынул ливень. — Элли? — спросил Геральт, посмотрел на всё ещё рвано дышащую подругу и покачал головой. — Я сам. — Нет, — махнула головой девушка. — Я справлюсь. Ведьмак лишь резко выдохнул. Времени на дискуссии не было. У Азара появился второй меч, а Профессор едва заметным движением смазал острие своего оружия ядом. Саламандры бросились на них. Элли едва успевала уходить от ударов, отступая в противоположную от Геральта сторону. Их разделили. Лайтблу всего на секунду замедлилась. Один из мечей Яведа задел её бок. — Гнида, — прошипела девушка. — Ты так и продолжишь бегать? — насмешливо спросил Явед. — Я, несмотря на твоё паскудное заклинание, стою на ногах. Элли снова ушла от удара. Она выжидала удачного момента. — А ты с детства такой сучий потрох? — бросила в ответ чародейка. — Посмотрим, как ты запоёшь, когда я тебя поимею, — бросил Азар. Снова замахнулся. Ударил. — Это я тебя поимею, мечом в задницу, — зашипела прямо в лицо врага, Лайтблу. Она парировала удар. Контратаковала. Явед попятился. Клинки снова скрещивались с характерным лязганьем. Маг прекрасно обращался с оружием, но и чародейка в этом не сильно ему уступала. Он атаковал быстро, но мощно. Она же то парировала, то неожиданно перекатывалась в сторону. Боль в боку мужчины продолжала нарастать и достигла своего пика, когда девушка подгадала момент и всадила меч в его рану. Тем временем Профессор едва ли не оказался без ноги. Геральт, имевший с врагом личные счёты, сражался как никогда остервенело. Все удары ведьмака были выверены, точны и смертоносны. Только чудом мужчине со значком Саламандр удалось несколько раз несерьёзно ранить Белого Волка. Крик зерриканца, раздавшийся подобно грому в ясном небе, вынудил Профессора пойти на крайние меры. Он вытащил из-за пазухи бомбу. Бросил её прямо к ногам ведьмака. Облако ядовитого зелёного газа быстро начало распространяться по полю битвы. Тут же мужчина наколдовал небольшой сгусток энергии и бросил его в пошатывающуюся чародейку. Элли вскрикнула. Её отбросило в сторону от раненного мага. — Мы ещё встретимся, ведьмак, — бросил Профессор теряющему сознание ведьмаку и подбежал к хозяину. Наколдовал портал и исчез там вместе с Яведом. Лайтблу не успела помешать магам. Она выругалась и наколдовав вокруг себя барьер, бросилась к другу. Выглядел он даже хуже обычного. Ещё более бледный, с почти что чёрными кругами под глазами. Его рубаха пропиталась кровью. — Чёрт, Геральт! — начала тормошить ведьмака, Элли. — Очнись, хоть открой глаза. Я не дотащу тебя на своём горбу до башни. Ведьмак никак не реагировал. Если бы не тяжёлое дыхание, девушка вообще приняла бы его за покойника. Она быстро расшнуровала его рубаху и опустила свои руки, окутанные едва заметным свечением. Одну устроила на испещрённой шрамами груди, а вторую на покрытом потом лбу. Элли прикрыла глаза и сконцентрировалась на своём друге. Всё остальное словно перестало существовать, осталось только его рваное дыхание, редкое сердцебиение и шаткое мировосприятие. Лайтблу напряглась, разглядывая энергетический узел, и потянула за бледно-жёлтую нить. Тело ведьмака вздрогнуло, неестественно выгнулось. Рот раскрылся в немом крике, а из носа вышло едва заметное облако газа. Кошачьи глаза открылись и уставились на рыжеволосую особу. — Элли, — прохрипел ведьмак, — что произошло? — Всё потом, — затараторила девушка. — Можешь встать? Геральт только кивнул. Выдохнул, крепко закрыл глаза и рывком встал на ноги, закачавшись из стороны в сторону. Элли тут же вскочила и закинула его руку себе на плечо, сама обхватила его за пояс. — Ты что творишь?! — зашипела она. — Ты же ранен! Геральт снова покачнулся. Лайтблу с трудом смогла удержать ведьмака от падения. Зашипела от боли в боку. — Идём в башню, — скачала чародейка и, придерживая друга, отправилась к воротам. Только оказавшись внутри, она смогла вздохнуть с облегчением. Да, здесь магический фон по-прежнему был нестабильным, зато вокруг находились надёжные стены, способные защитить от напасти. Геральт приглушённо застонал, когда Элли усадила его. — Твои раны не такие серьёзные, так почему… — не успела закончить чародейка, как её перебил ведьмак. — Яд. Ничего страшного, скоро отойду, — спокойно сказал Геральт. — Я принял недавно Ласточку. Что с Профессором и Яведом? — Извини, — опустив голову, едва слышимо проговорила Лайтблу. — Я отвлеклась, меня откинули заклинанием. Я не успела им помешать уйти. — Не вини себя, — сказал ведьмак. — Если бы не ты, не знаю, удалось ли бы мне помешать им забрать книгу. Мы обязательно их нагоним, но в другой раз. — Именно, — кивнула Элли и улыбнулась. Её бок саднил, а ноги еле держали. Внимательный взгляд мужчины приметил это. — Присядь, бой был тяжёлым, — похлопав рядом с собой, сказал Белый Волк. Чародейка без слов села, достала флягу и отпила. Боль через пару минут притупилась. Послышался крик и гам. — Что там? — удивилась Элли. — Судя по выкрикиваемым фразам, рыцари ордена и скоя’таэли сражаются. Я видел, что и те, и другие готовились сегодня к чему-то, — ответил Геральт, не открывая глаз. Его состояние оставляло желать лучшего. — Надо их остановить! — вскочив на ноги, объявила Элли. — Не лезь в это, — посоветовал ведьмак. — Примешь чью-либо сторону и больше не сможешь повернуть назад. Точка невозврата будет пройдена. — Но они просто устроят кровавую баню! — возмутилась советница. — Я не могу этого допустить. Это неправильно. — Прошу, Элли, — посмотрев в глаза подруги, молвил мужчина. — Это равносильно добровольному шагу в пропасть. — Геральт, я бы хотела остаться в стороне, — горько произнесла Лайтблу. — Честно, я не хочу лезть во что-либо. Но если я сейчас спрячусь в башне, то меня просто на просто сожрут мысли по типу «а что, если». Совесть не даст мне спокойно спать по ночам. Я знаю это и знаю кто я. И я предпочту сделать и пожалеть, чем просто сидеть на жопе ровно, — Элли допила содержимое фляги большим глотком. — Оставайся здесь, закончу там и вернусь за тобой.***
Когда Элли вернулась в башню, то в ужасе распахнула глаза. Геральт пропал.