Скажи, кто твой друг

      События за этот вечер происходили так быстро, что я не успевала в должной мере их осознавать и отдавать себе в этом отчёт. Зато мне удалось успокоиться и прийти к осознанию, что всё позади и я теперь в безопасности. Ханбин придерживал меня за руку, взявшись твёрдо, но не сильно поверх локтя, пока мы медленно приближались к квартире Чонгука.       Перед дверью я застопорилась, пытаясь просчитать который сейчас час может быть. Но почему-то просто повернуться и спросить у своего телохранителя не могла. Он не стал дожидаться, когда я осмелюсь позвонить сама, и нажал на кнопку самостоятельно. Я тут же очнулась и приложила свой палец к замку, отчего тот знакомо запищал и щёлкнул, открываясь.       Внутри было темно. Должно быть, Гукки уже спал. Как он отреагирует на такое внезапное появление меня в сопровождении охраны посреди ночи при полном параде? Я нервно хмыкнула, включая свет.       - Что будет дальше? - спросила я тихо у Ханбина, оборачиваясь к нему и стаскивая с себя его пальто.       - Никто этого не знает, но, по моим расчётам, всё может окончиться благоприятно, если правильно себя вести.       Мужчина принял вещь, но не стал надевать, а шагнул вперёд, оставляя её на вешалке. Я смотрела на то, как он снимает туфли и недоумевала:       - Ты... остаёшься?       - Ненадолго, нужно всё рассказать господину Чону.       - Это не совсем хорошая идея...       - Почему же нехорошая? - послышался заинтересованный громкий голос Чонгука, вышедшего к нам.       Глаза его были заспанными и слипались, но мужчина тут же яростно потёр их пальцами правой руки и встряхнул головой.       - Час ночи... - отозвался он снова, бросив короткий взгляд на настенные часы. - А ты... я смотрю... Где ты была?       Он сузил глаза и приблизился, быстро ответив на поклон Ханбина и сменив свой тон с резкого на обеспокоенный.       - Господин Чон, я вам всё расскажу. Госпожа Гото не виновата, чтобы вы не подумали.       По замедленной реакции на слова охранника, я поняла, что Чонгук уже готовился к худшему. Закрыв приоткрытый рот, он облизал губы и вздёрнул одной бровью.       - Хорошо, проходите в гостиную в том конце коридора. - Он указал пальцем в нужном направлении. - А потом направо, там нет двери, не ошибётесь.       Ханбин поклонился и оставил нас одних. Если быть честной, я ожидала от него вопросов или даже... допроса. Вряд ли Чонгук стал бы довольствоваться пояснениями обо мне от чужого человека. А ведь это даже не Сынхён. Но мужчина молчал, а я с опущенным взглядом ждала от него чего-то... недовольства, злости, обиды? Всё это вполне ему может быть свойственно в данной непонятной ситуации.       - Ты устала, - сказал он.       Ещё бы... Я устала не только потому, что плохо спала и много переживала, а ещё от того, что доверие завело меня в подобную ситуацию. Устала ожидать худшего, которое в конце концов, вопреки всему, таки происходило. Устала быть сильной и мне просто хотелось распластаться бесформенным существом на чьей-то спине и больше никогда ничего не решать, даже не думать, просто быть. Потому что я слабая, как ни крути, и этот мир принадлежит не мне.       Как на дурацких тренингах психолога, заставляющего представлять того, кто будет стоять за спиной, если я упаду. Кто это? Раньше там было достаточно много людей. Топ, Джиён, Тэян, Лин, Намджун... Там был и Чонгук. Теперь там пусто.       Лин такая же слабая, как и я. Джиёна больше нет в моей жизни. Сынхён оказался беспомощен перед угрозой. Тэян даже не спрашивал, что происходит. У него, как и у Намджуна, своя жизнь, свои заботы и хлопоты. Я даже не посмею обратиться к ним за помощью... А Чонгук, что говорить, последнее время сильно меня огорчал.       В такие моменты хотелось сдаться и опустить руки, будь что будет, а я пойду просто спать.       Слабо кивнув Чонгуку, я позволила переобуть себя и увести в спальню, где царил полумрак. Как ни странно, именно темноты сейчас и хотелось. В ней будто можно было спрятаться от неприятностей или осуждающего взгляда отца моих будущих детей. И я не корила его за это, наоборот, всё вполне обосновано. Но, взглянув в лицо Гука, осуждения я не заметила. Там присутствовала забота и уверенность, будто именно этой частички в виде моих проблем, ему всегда не хватало, чтобы ощущать себя полноценным.       Его тёплая рука соскользнула с поясницы и взяла за запястье, где красовался браслет, присланный господином Чином в дополнение к наряду. Чонгук быстро нащупал замочек и, отстегнув его, снял браслет. За ним последовали серьги, и ожерелье.       Развернув меня спиной к себе, Чонгук провёл рукой по шее, цепляя волосы и убирая их на одну сторону, а сам аккуратно расстегнул скрытую молнию на спине. Платье больше не держалось, давая возможность нормально дышать. Чонгук прислонился ко мне своей грудью в ночной футболке и помог ткани соскользнуть с плеч.       Под ним я была лишь в трусах. Бюстгальтер не предусматривался под подобный наряд, дабы колыхания моей груди при ходьбе легко было заметить.       Внезапно я ощутила некое отвратительное чувство. Оно схоже с тем мерзким ощущением, что возникает, если над твоим телом надругались. И когда я действительно осталась в одних стрингах да тапочках, схватила покрывало с кровати и завернулась в него чуть ли не с головой, сжимая ткань пальцами так крепко, что заболели ногти.       - Это всё не моё, - дрожащим голосом сказала я, кивнув на снятое платье.       Чонгук перешагнул через него и заключил меня в объятия.       - Я не должен был оставлять тебя в том доме ещё тогда, когда Сынхён признался, что использует тебя для заключения сделок...       Я хмыкнула. Да, конечно, теперь всё стало понятным. Сейчас ясно, как нужно было поступить и что предпринять, чтобы предотвратить произошедшее.       - Ты даже не знаешь, что произошло... Сынхён не использовал меня для заключения сделок. Он врал, чтобы разбудить в тебе ревность и поторопить к решению.       - К какому решению?       - К тому, чтобы ты забрал меня из того дома.       - Так... мы хотели одного и того же. И почему он ничего не сказал прямо?       - Я была бы против, да и на тот момент рано было нам съезжаться. Чонгук... - Мне удалось прижаться сильнее, но из-за того, что я хотела сказать, слёзы неконтролируемо потекли из глаз. - Просто отпусти это. Пойди и выслушай Ханбина. Если ты решишь таки не жениться на мне и не брать на себя ответственность за мои проблемы, я всё приму и пойду своей дорогой.       Я разрыдалась, потому что действительно устала от этих колебаний. Будет свадьба или нет, отец он или кто-то другой, репутация или я, недоверие, сомнения... Мне, в конце концов, не об этом следовало думать. Я просто уеду куда-нибудь за границу, сменю имя в очередной раз и буду жить так, как хотела до того, как села в машину Топа, уходя от Намджуна. Где-то в тихом и спокойном месте, где люди простые и доброжелательные, где мои дети будут расти, не боясь осуждений, где никто не натянет на меня неудобную одежду и заставит ходить по струнке...       Который раз в жизни я готова была всё бросить и начать всё заново.       - Ты отсюда никуда не уйдёшь, даже, если это будет твоё личное желание.       Гук провёл ладонью по моей голове и мягко сжал волосы. С некоторых пор он пришёл к выводу, что будет решать проблемы, а не избегать их. Пусть даже они до сих пор несли для него неизвестность.       - Поспи и ни о чём не переживай, - добавил он и легонько подтолкнул к кровати, следя за тем, как я заворачиваюсь в одеяло и жмурю глаза, желая быстрее забыться сном.

***

      Проспала я достаточно долго, чтобы очнуться от голода, заставлявшего даже пальцы трястись в нетерпении. Я не знала сколько времени и есть ли ещё дома Ханбин, поэтому выйти из спальни голышом не рискнула, а просто снова завернулась в одеяло и высунула голову за дверь.       - Чонгу-у-ук! - окликнула я хозяина квартиры, но никто не отозвался. Был бы он в тренажёрном зале или в любой другой точке дома, то услышал бы. Значит никого нет.       Этот факт немного омрачил меня и я даже испугалась, что Гукки решился на необдуманный поступок. Но Ханбин остановил бы его, я уверена. Поэтому, сбросив с себя покрывало, я прошла в гардеробную, где спешно натянула на себя чонгуковы боксёрские шорты вместо стринг, которые ужасно давили, и первую попавшуюся футболку. Благодаря специальным верёвочкам на шортах, я смогла затянуть их по своей фигуре и спокойно ходить, не боясь, что они спадут.       Войдя на кухню, я сходу схватила яблоко, лежавшее в специальной вазе на столе вместе с другими фруктами. В холодильнике были сладости, различные напитки, немного свежего мяса, суп с водорослями и тушёные овощи. Выудив всё, что можно было съесть, я отложила яблоко и принялась за остальное. Овощи даже не стала греть, мне казалось, что именно холодными они будут вкуснее.       Аппетит был просто зверским. Вдоволь наевшись и осознав, наконец, что действительно съела слишком много, с сожалением взглянула на сладости, спрятанные под пищевой плёнкой.       Передвигаться и даже сидеть прямо стало сложно, поэтому, развязав верёвки на шортах и ослабив давление на живот, я дошла до кровати и упала на неё. Моего телефона нет, поэтому я никак не могла связаться с кем-либо. Возможно, это к лучшему. Сейчас мне следовало сидеть тише мыши и нигде никак не появляться. Ильсон, должно быть, зол, как дьявол из-за того, что его сделка не состоялась. А Барт вряд ли на неё согласился после того, как Джиён отбил ему яйца. Я уже молчу о желании Тачера придушить меня. Если случится так, что я попадусь ему в руки, целой и невредимой он меня уж точно не отпустит.       Ощущая давление тишины в квартире, я всё больше думала о худшем, пока не включила телевизор, дабы отвлечься. Но волнение в душе сложно приглушить бессмысленной болтовнёй сериалов. Опустив руку на живот, я ощутила насколько он плотный. Они растут... Врач сказал, что теперь расти будут ещё быстрее, поэтому вскоре я перестану узнавать свою стройную талию.       Беспрестанно клацая по множеству каналов, среди которых были и зарубежные, я наткнулась на музыкальный. А остановилась потому, что показывали клип BlackHearts. Наблюдая за харизматичным лицом Чонгука с экрана телевизора, я вспомнила то время, когда только там его и видела. Но мои воспоминания резко перебил звук открывающейся входной двери.       Я с необычайной прытью, на которую не была способна каких-то десять или пятнадцать минут назад, подскочила с кровати и поторопилась в прихожую. Остановилась я только, когда увидела Чона, скидывающего с себя кожаную утеплённую куртку с меховым воротником. Заметив меня он так же замер на несколько секунд, неопределённо глядя на мой внешний вид, а затем продолжил делать начатое, но уже с улыбкой на лице. Казалось, внутри меня тоже что-то растаяло. Все опасения отлегли, лицо разгладилось, руки больше не сжимали в напряжении футболку. Но приблизиться и что-то сделать я так и не решилась, ожидая первых шагов от мужчины.       Чонгук остался в белом джемпере и чёрных джинсах, чересчур сильно утянутых в талии ремнём. Он приблизился и подхватил меня словно собирался приглашать на танец. Мы бывало так делали и раньше.. Я встала своими ступнями поверх его, а он аккуратно и не спеша направился к кухне.       - Где ты был? - прижимаясь к нему, спросила я.       - На пресс-конференции... - загадочно и как-то даже весело отозвался он.       - Какая-то запланированная?       - Нет, Карри, я её наспех собрал. - Чонгук усмехнулся и поцеловал в губы, наконец, усаживаясь на стул и садя меня на руки.       - Шутишь?       - Нет... Как-то же я должен был объявить о нашей свадьбе и о том, что не совсем скоро, но стану папой?       - Чонгук? - серьёзно обратилась я. - Разве... Ханбин не рассказал тебе, что вчера случилось?       - Твой охранник всё поведал, как надо и не думай, что всё это я воспринял за шуточки. Переживаешь, что теперь до тебя доберутся? А вот и нет. Ты только сама подумай, кто станет покушаться на ту, к которой прикованы взгляды половины страны, а то и целой? В нашем с тобой случае, осуждение и ненависть - своеобразный щит. Да, о нас будут говорить не лестные вещи, уже говорят! Но, кажется, мы к этому готовились? В этот мир шоу-бизнеса нельзя лезть будучи психологически неустойчивым...       Я нервно засмеялась, зарываясь пальцами в его, немного жёсткие волосы.       - Но я и так психологически неустойчивая... и ты тоже не далеко ушёл.       - Когда ты рядом, с моей психикой полный порядок, - сказал Чонгук, ответив на мою улыбку. - Твоё состояние - теперь моя забота. Я знаю, что очень далёк от тех мужчин, о которых пишут романы. В этом я всегда проигрывал Намджуну. Я буду всю жизнь искупать вину за свои сомнения, недоверие к твоим словам и всё то, что осталось в прошлом, но всё равно имеет большой вес между нами.        Я обняла мужчину крепче, думая о том, что слова многообещающие, но как будет на самом деле? Снова море сомнений? Я буду возвращаться домой с прогулки, а он закатывать скандал и не верить в мою правду? Слишком рано я об этом думаю... Сама ведь хотела просто быть и ничего не решать. Так может стоило попробовать снова ему довериться? Может мне и не нужны прогулки с друзьями или в одиночестве? Возможно мне достаточно лишь Гука и наших детей.       Мужчина был уставшим, ведь ему до сих пор не удалось поспать. Взяв с меня обещание, что не стану лезть в интернет, Чонгук забылся сном, крепко прижимаясь ко мне.

***

      Я ничего не спрашивала и никуда не лезла в течении последующей недели. Скорее, мне было страшно узнать новости и понять, что меня до сих пор хотят придушить. Чонгук занял меня приготовлениями к свадьбе и, в первую очередь, уточнил, хотела бы я большое торжество или же нечто скромное с минимумом гостей. Конечно же, я желала спокойствия. Чересчур повышенное внимание начинало надоедать и раздражать, в особенности, когда мы с Чонгуком выходили на вечерние прогулки в парк. Мы не особенно скрывались от журналистов, но и близко к нам их не подпускал Ханбин, всё ещё приставленный ко мне, как охранник. Поэтому папарацци приходилось довольствоваться лишь удачными снимками, несшими новые провокации к осуждению. Ведь Чонгук не стеснялся показывать свою привязанность ко мне ни дома, ни на улице. Я могла лишь представлять, что пишут о нас в сети и как сильно желают мне смерти фанатки Гука. Но мужчина не уставал напоминать, чем сильнее нас ненавидят, тем больше наша защита. А вера в своих фанов у него превосходила все ожидания. Хотя ему говорить проще, у него был доступ к сетям и Чонгук знал насколько его поддерживают и насколько осуждают.       Понимая, что публичности со свадьбой нам не избежать, я принялась выбивать плюсы для себя.       - Я хочу, чтобы торжество прошло там же, где и свадьба твоего брата. Это можно?       - Я там не присутствовал... но это было на берегу и летом. Сейчас же ранняя весна, Карри, там сильный холодный ветер. А если ты простудишься?       Я укоризненно на него посмотрела. И тут же краска прилила к щекам, предвещая скорые слёзы. Последнее время это часто случалось. Разжалобить и вывести на эмоции меня стало слишком легко. И я могла разрыдаться, просто увидев на улице пожилую парочку или же детей, которые у меня ассоциировались с какими-то своими переживаниями. Сейчас слёзы текли не из-за обиды, а из-за воспоминаний, но Чонгук этого не понял, посчитав себя виноватым.       - О-о, ну только не снова... - отозвался, смягчившись в лице, мужчина и снова прилёг ко мне на кровать, зарываясь носом в подушку рядом с моей головой.       - Хорошо, уговорила, - сказал он мне в ухо, прекрасно зная, что теперь слёзы остановить будет сложно. - Только платье придётся утеплить или вовсе другое заказать...       - Тогда свадьбу вообще лучше не справлять, пока новое будут шить, мой живот вырастет настолько, что я не смогу влезть ни в одно платье. К тому же я не хочу отказываться от подарка Сынхёна...       Раскрыв глаза шире, я поморгала, пытаясь избавиться от нахлынувших слёз.       - Я не могу это контролировать, прости... Знаю, наверное, это ужасно раздражает.       - Почему ты так решила? - Гук приподнялся и опёрся о локоть, смотря на меня и бережно вытирая согнутым пальцем уголки моих глаз.       - Не знаю...       - Нет, ты меня не раздражаешь. Я просто не понимаю как тебя успокоить.       Мы замолчали ненадолго, после чего я сказала:       - Чонгук, я знаю, что ты ничего мне не рассказываешь про Ильсона из хороших побуждений. Но из-за неведения я волнуюсь ещё больше. Мне кажется, однажды меня просто пристрелит какой-нибудь снайпер и никто даже не поймёт как это случилось.       - Э-эй, - успокаивающее протянул Чонгук. - С чего такие пессимистические мысли?       - Ты молчишь и я решила, что всё очень плохо...       - Нет, это не так. Всё разрешилось благополучно, по крайней мере, для тебя. Пришлось, правда, немного задействовать Кимов...       - Кимов? И почему же?       - Не думаешь же ты, что они стали монополистами просто благодаря стечениям обстоятельств?       Я замолчала, обдумывая его слова.       - Как ни крути, крупные бизнесмены рано или поздно сталкиваются с теневой жизнью страны, - поспешил оправдать друзей Чонгук.       - Расскажи мне к чему всё привело.       - Ладно, - сказал он и поднял глаза к потолку, словно прокручивая в голове воспоминания и начиная хмуриться. - Тачеру вовремя оказали помощь, так что он не сильно пострадал, хотя таких бы лучше всего кастрировать. Но он требовал отплатить тебе и Джиёну, отнекиваясь от того, что каким-либо образом хотел навредить тебе. Благо, что Ильсон достаточно разумен и Кимы очень вовремя откликнулись на мою просьбу. Одно дело Сынхён и совсем другое - директора крупной компании, с которой мафия сотрудничает чуть ли не сорок лет. В конце концов Ильсон решил обойти Барта стороной, связавшись напрямую с начальством этого Тачера.       - И что дальше? - нетерпеливо заёрзала я, поторапливая мужчину.       - Его отстранили и по некоторым сведениям значительно понизили в должности. В любом случае, он далеко, и теперь у него нет достаточных средств и власти, чтобы добраться до тебя. А Ильсон передавал свои извинения. Он не рассчитывал, что всё обернётся именно так. Зато благодаря этому случаю, он всё-таки смог заключить сделку с начальством Тачера, за что и благодарен тебе.       - Значит твоя пресс-конференция была напрасной? И можно больше не целоваться на улице?       - Нет, не можно, - с улыбкой ответил Чонгук. - Где захочу, там и буду целовать.       И он подтвердил свои слова на деле, приподнимаясь надо мной и вмащивая своё колено между моих ног, а после и всего себя, но аккуратно, зная, что одно небрежное движение может дорого ему стоить.       Нависая надо мной, Чонгук продолжал настойчиво целовать губы, отчего я издавала то довольное урчание, то возмущённые стоны.       - Хочу навестить Топа, - выпалила я, сумев, наконец, вырваться из жарких объятий и выжидательно посмотреть на Чонгука.       С минуту "якобы" размышлений, Чонгук засмеялся громко и заливисто.       - Спасибо, что ждёшь от меня подтверждения. Съездим, конечно. Кто ещё тебя к алтарю поведёт? Потом ещё к Хосоку нужно будет наведаться. Пусть Хоа помогает тебе с вашими женскими делишками для свадьбы.       - Спасибо.       - Но у меня будет просьба, которая тебе может не понравиться.

***

      Погода на улице стояла преотличная. Воздух был свеж и пах переменами, словно обновился за зиму вместе с землёй и приготовился к новому плодородному году.       Сынхён уговорил нас немного потерпеть со свадьбой и провести её как раз во время цветения вишни, которая распускалась раньше в более южных городках, нежели в столице. Чонгук вёл машину лично. Сегодня мы не брали с собой ни охрану, ни водителя и вся дорога, как никогда, проходила в тишине. Половину пути я наблюдала за Гуком. Мне нравилось смотреть, как он уверенно держит руль одной рукой и смешно, с приоткрытым ртом, поглядывает по сторонам, оценивая расположение автомобилей на дороге. Нездоровая, как бывало ранее, худоба тела Чонгука исчезла. Он больше не мучил себя диетами, а просто питался сбалансированно, наравне со мной, и продолжал заниматься на тренажёрах, скорее по привычке. Грациозность в его движениях понемногу исчезала, зато статность и привычная походка, останутся с ним навсегда.       Вторую часть пути я смотрела в окно, а Чонгук, будто специально старался вести машину всё тише и тише, чтобы дать мне возможность окунуться в воспоминания.       Несколько дней назад у меня снова начались "месячные", отчего я впала в панику и дикий ужас, ведь соблюдала все рекомендации врача. Но кровь всё равно появилась. Испугавшись того, что с плодом могут быть проблемы или ещё чего похуже, я заставила Чонгука отвезти меня в больницу. Там, после очередных исследований и анализов, доктор снова заключил, что всё в порядке и заверил, что подобные мелкие кровотечения скорее всего будут сопровождать меня всю беременность. Он призывал больше так не паниковать и просто наблюдать за своим состоянием в подобные моменты.       - Во время следующего планового осмотра, я заставлю доктора признаться, мальчики там или девочки? - разбил тишину своими словами Чонгук.       Я сперва молча на него глянула, а потом захихикала.       - И как же ты это сделаешь? Прижмёшь его к стене и стукнешь кулаком у самого лица?       Я засмеялась ещё громче.       - Нет, - удивлённо и с ноткой улыбки ответил он. - Попробую надавить на жалость, если не сработает, предложу деньги...       - Моё предположение сработало бы лучше, - сказала я и опять посмеялась. - Взятка - это не твоё. Если так нетерпится узнать, то попроси Топа. Он в этом спец и раздобудет нужную информацию у врача быстрее тебя и эффективнее.       - Да, конечно, чтоб этот хитрожопый тип завладел нужными мне сведениями, а после стал изматывать меня как заблагорассудится, чтобы развлечься? Нет уж, спасибо, я сам.       - Как хочешь. - Я пожала плечами и автоматически погладила живот под пальто. Врач был прав, росли они невероятно быстро. Последнее время Чонгук и Топ часто взаимодействовали между собой, вызывая у меня умиление, не смотря на то, что почти всё время спорили или препирались друг с другом. Каждый оставался собой и выказывал небольшую долю недоверия друг ко другу.       За окном замелкали знакомые пейзажи и авто в скором времени остановилось на обочине дороги. Тут не было большого движения, поэтому оставлять так машину совсем не страшно. Мимо проехала школьница на велосипеде, оглянувшись, возможно узнав Чонгука, всё ещё сидящего за рулём.       - Выходим? - спросил он.       - Нет, давай посидим ещё пару минут.       Подавшийся было вперёд мужчина, снова обмяк на своём месте и автоматически опустил руки на руль.       - Может поговорим... о чём-нибудь? - спросила я.       Чонгук моргнул, повернувшись ко мне, и улыбнулся.       - Давай, о чём?       Я задумалась. Сейчас, как никогда забылись все темы, о которых я когда-либо хотела поговорить.       - О чём ты подумал, когда мы снова встретились спустя столько времени?       - Я? - переспросил Чонгук и, склонив голову на бок, перебирал воспоминания. - Мысли у меня были немного двоякие...       - Это какие?       - Ну, к примеру, "лучше бы она жила простой и не очень обеспеченной жизнью, чем попалась в руки Чхве Сынхёну", и "О, боги, спасибо, что снова дали мне её увидеть. Как хорошо, что она здесь".       Я улыбнулась этой иронии.       - Тогда по тебе заметно не было. Но я тоже думала, что слава тебя изменила и испортила. Я вообще сомневалась, что ты помнишь меня.       - Пф-ф... - Чонгук фыркнул, покосившись на меня, после чего перевёл взгляд ниже и потянулся рукой к животу.       Нашу сущность всё равно не подменишь. Всё то, что внутри; тесто, из которого нас лепили; опыт,который мы получили, это составляющие нашего "я". Не всё мы приобретаем во благо, есть вещи портящие нас. Но кто скажет где плохо, а где хорошо? Этого не знает никто. Есть смесь хорошего и плохого, которое обналичивает нас настоящих сегодня.       Чонгук, не отрывая руки от поглаживания живота, второй рукой указал мне на улицу, за спину. Я мигом обернулась, будто там могло быть нечто страшное.       Не страшно, больше нет. Это всего лишь я настоящая, встретившаяся со своим прошлым.       На крыльце дома в нерешительности замерла женщина. Она посмотрела на нас и неуверенно улыбнулась, делая одной рукой пригласительный жест внутрь.       - Пойдём, - решительно сказал Чонгук и отстегнул мой ремень безопасности.       Мужчина выскочил из машины и обошёл её, чтобы открыть мне дверь. Видя мой ступор, он похлопал меня по руке и взял ладонь, помогая выйти.       - Добрый день, госпожа Ю, - бодро поздоровался с женщиной Чонгук, пока мне всё ещё хотелось уйти.       Я замерла перед лестницей у входа и оглянулась вокруг. Внешне ничего не изменилось, но я знала, что в этом доме больше не живёт чудовище и ничего плохого в нём не случается, как бывало прежде.       Я боролась с самой собой, поднимаясь по этой лестнице и входя в коридор, где справа стояли обувные полки. Стоя на овальном коврике, на месте которого когда-то то лежала без сознания и с переломанными рёбрами, я думала, что не выдержу и сбегу. Но нет. Я не испытала ничего страшного. Всё вокруг должно было напоминать об ужасах, что я пережила, но, вместо этого, я видела лестницу, по которой в детстве забегала к себе в комнату, кухню, на которой мама пыталась научить меня готовить. И тем не менее, ремонт и изменённая цветовая гамма порядком всё меняла.       - Вы пока проходите, а я принесу что-нибудь перекусить к чаю, - произнесла госпожа Ю.       Я понимала почему она не обращается ко мне лично, не подходит, не обнимает - боится, что оттолкну и скажу что-то колкое и это навсегда поставит точку между нами.       Чонгук повёл меня в гостиную. Он явно бывал здесь и не один раз, ведь ощущал себя рядом с моей мамой вполне естественно.       - Нет, я... схожу наверх, ладно? - спросила я и, не дожидаясь ответа, направилась по лестнице.       - Будь осторожна, - предупредил Гук и проводил меня взглядом.       Осторожно приоткрыв дверь, словно боясь потревожить обитавших там, призраков прошлого, я вошла в свою бывшую комнату. Тут всё было на местах, как и прежде. На письменном столе, какие-то блокноты и тетради, наклейки с чупачупсов там, где я их прилепила. Лакированный стул подран с одной стороны, потому что я каждый день ковыряла там ручкой пока делала домашние задания. В шкафу были мои вещи. Я вспомнила даже куда приходилось надевать их раньше и как они пахнут. Отодвинув шторку от застеклённой двери на балкончик, я взглянула на улицу. Множество раз я смотрела туда отсюда, считая, что заперта в клетке, из которой нужно выбираться. Но сейчас вокруг витал лишь запах весны и спокойствия.       - Я побоялась менять здесь что-либо, - раздался знакомый женский голос.       Обернувшись, я увидела, как мама беспокойно сцепила руки внизу и дёргано оглядывалась по сторонам, будто и сама сюда не часто заходила. Повисло молчание. Наверное, когда-то мне много чего хотелось ей высказать, упрекнуть, крикнуть, но не сейчас. Она так похудела, кожа истончилась и стала сухой, похожей на лист, выпавший ещё позапрошлой осенью, и сохранивший лишь прожилки от былого цвета. Её глаза глубоко одинокие и несчастные смотрели на меня со смирением и виной. Я ощущала, как клокотало что-то глубоко внутри неё, рвалось наружу, но не выходило. Но я сдерживаться больше не могла.       - Мам, - сказала я и всё, запнулась, чуть не задохнулась от слёз, которые заструились вдруг по щекам, позволяя сердцами оттаять от вечного холода.       Когда-то и я была такой же мизерной и беззащитной, как мои дети теперь. И мама оберегала меня, выносила и родила, потому что ждала и любила. А потом растила, берегла, делала всё для моей безопасности и здоровья. И как только всё это вышло из-под контроля?       Я плакала и мама тоже, имея, наконец, возможность обнять меня и прошептать слова извинения.       Не знаю сколько мы простояли, обнявшись, мне казалось, что целую вечность. Но я ощущала облегчение. Оказывается, что прощение нужно не только виноватому, а и обиженному в той же мере.       За третьей чашкой чая, мне, наконец, удалось вернуть свою разговорчивость и принять участие в беседе, которую вели Чонгук с моей мамой.       - После свадьбы мы здесь не останемся, - подошёл к самому главному Чонгук. - У меня есть друг Юнги, он живёт в Штатах. Так вот, он подыскал нам прекрасный дом в спокойном городке, неподалёку от своего места жительства.       - О-о... - протянула мама, отставляя чашку на стол и беря в руки печенье, пытаясь скрыть этим расстройство.       - Мы переезжаем туда... Может на время, а может навсегда, посмотрим.       - Ну, это... правильное решение, - согласно покивала головой мама, понимая, что её внукам придётся когда-нибудь пойти в сад и в школу, где, возможно, будут тыкать пальцами и рассказывать об их маме и папе всякую ерунду.       - У моих родителей тут куча дел, поэтому они не смогут поехать с нами, - снова начал Чонгук. - А мы не хотели бы нанимать няню. Детей ведь родится двое. Карри будет тяжело одной справляться, а я... Мужчины, наверное, не особо пригодны для этого.       Он засмеялся, кидая в рот ещё одну печеньку.       - Мама, ты поедешь с нами? - не зная почему Чонгук медлит и мучает будущую бабушку, спросила я, не вытерпев.       Мама поперхнулась чаем и Гук тут же подскочил, чтобы похлопать её по спине.       - Ох и тяжёлая у тебя рука, спасибо, - поблагодарила она и добавила: - Я сама худшая на свете мать, какая из меня бабушка?       - Я верю, что у тебя всё получится, - отозвалась я, больше не желая, чтобы она оставалась здесь в одиночестве.       Повисла тишина. Все переглядывались между собой, пока Чонгуку это не надоело:       - Так поедете или нет?       - Да! да, конечно, - поспешно согласилась женщина и положительно закивала.

***

      Прощание вышло более тёплым нежели приветствие. Ю Хани знала, что мы оставляем её одну совсем ненадолго, потому улыбалась широко и искренне, желая нам благополучно добраться до дома.       - Ну, вот, а ты переживала, Карри... - сказал Чонгук, погладив меня по руке. - Я знал, что всё пройдёт гладко.       - Гладко это ты о том, сколько слёз я пролила, обнимая маму?       - По крайней мере, ты не отказываешься называть её матерью.       - Я просто подумала, что тоже не застрахована от чего-то подобного. Вдруг, я стану ужасной мамой, Гуки?       - Ты то? Что за странное предположение? Ты детей любишь будь они хоть твои, хоть чужие.       Мужчина завёл машину, а меня вдруг овеяло огромной благодарностью по отношению к нему. Прижавшись поближе, я смогла кое-как обнять будущего мужа и шепнуть ему на ухо слова признания.