"Better" place: Return

POV Лука       Ночь прошла довольно беспокойно. Постоянно снилась всякая жуткая ересь, и если бы это были всего лишь плоды моего воображения, я бы об этом наутро и не вспомнил. Это были мои же воспоминания: вылазка в сад гесперид, мысли о Кроносе, его голос-скрежет в моей голове… Похищение молний, их сокрытие в щите и так почти все события почти года из моей жизни. Всё так, как будто я пережил эту не самую хорошую часть моей биографии снова за одну ночь. Однако странным мне показалось не то, что я видел, а совсем другое.       Утром многие были напуганы. Даже не многие: все. Пару раз ночью я просыпался от крика: вскакивал, обиваясь холодным потом, напуганный кошмаром ребёнок. И каждый без исключения обитатель домика Гермеса сказал сегодня: «Мне снился кошмар». Я, конечно, верю в совпадения, но чтобы в такие масштабные совпадения…Это уже далеко не случайность. И уж совсем не комильфо – явившийся мне во сне поверженный много лет назад титан. Лично я счёл это дурным знаком. Потому что моя уехавшая крыша напрочь отказывалась сама по себе вспоминать Кроноса, значит, это не просто бред моего искалеченного этим психом сознания.       Однако утром ничего сверхъестественного больше не произошло, как я ни ожидал этого. Полукровки вскоре забыли об ужасах прошедшей ночи, и уже довольно быстро продолжили смеяться, улыбаться…а кто-то и красть с утра пораньше. Занятие, конечно, интересное, но уже немножко не моё. Хотя иногда тянуло по старой привычке стащить то, что плохо лежит (спасибо, отец, за склонности к клептомании).       Одна такая кража вызывала у меня усмешку и даже какие-то отголоски надменности до сих пор – кража молний Зевса. Повторил бы, если честно, вот только за ещё одну попытку нарушения всеобщего «спокойствия» меня умертвят сразу же. А чего во мне не осталось так это желания умереть ещё раз. Странно, чёрт возьми, но чувство такое, будто боги всё так же не верят, что кто-то способен у них что-то утащить. Иначе кольцо Фобоса защитили бы лучше. Интересно, его было так же просто стянуть, как молнии с трона Зевса?       Я долго думал об этом. Нет, вот уж кем жизнь меня не делала, так это Шерлоком Холмсом, но что-то мне подсказывало, что подозревают кого-то в пределах Лагеря Полукровок. Пока что меня, чего уж тут мудрить. Думают, что я дважды стану воровать у олимпийцев. А я стал бы, не будь у меня навязчивой мысли о смерти (с ума сойти, я начал о ней задумываться!) и хоть немного знаний о том, что за херня здесь творится.       Честно, за этот глупый страх я начинал винить себя. В слабости. Хотя не так давно уверил себя в том, что хватит с меня мести. Простите, какого же тогда чёрта я снова задумался о тёмной стороне?       Не доводит до добра злопамятность, ох не доводит…       И я бы, честно, порассуждал ещё о том, насколько далеко боги зашли в своём эгоизме и насколько хитро они обошли своё слово несколько лет назад, если бы не нашлось то, что сумело так ловко переключить моё внимание. Вернее, если бы не нашёлся тот, кто это сделал.       Браво, Джексон, ты поистине умеешь удивить. И не всегда в приятном смысле.       Я ещё утром видел её в состоянии полутрупа. Даже сказать, в состоянии зомби. Но особого значения этому не придал: ночка сегодня выдалась трудная, мало ли какие кошмары заполнили голову этой девочки. Но даже ближе к полудню эта дикая усталость, отражавшаяся на её лице, никуда не делась. Более того, когда Кристал ураганом прилетела на поле, первым её действием было отсечение чучелу его соломенной головы. Со звуковым сопровождением в виде местного фольклора, которого она, так уж к слову, нахваталась от меня. А это уже совсем плохо.       Невыносимая усталость вперемешку со жгучей яростью…Какое знакомое сочетание. Неудивительно, что я подошёл к ней первым, уже плевав на то, что где-то рядом бродит её ревнивый ухажёр, который уже наверняка в красках представил, как я совратил его девушку. Играть у него на нервах – занятие весёлое, но всё-таки с сыном Гекаты нужно быть осторожнее, чем я сам же и держусь. Да и вообще, в мои грехи прошлой жизни входило обольщение красавиц немного старше… – Ничего рассказать не хочешь? – спросил я Кристал, которую почему-то мой вопрос поверг в ступор. – С чего бы я должна тебе что-то рассказывать? – пробурчала она, нанося чучелу ещё один режущий удар. – С того, что тебе есть, что мне рассказать.       Боги, честно, даже в её ударах проскальзывала слабость. Нет, далеко не в плане силы духа. Физическая. Она за одну ночь словно прибавила себе как минимум года три. В нехорошем смысле. Кристал была слегка бледной, что свойственно ей никогда не было, а под глазами темнели синяки. Сколько она увидела за эту ночь? Даже жаль её отчасти становится, когда я вижу её в таком состоянии… – Лука, прости, но я не хочу подогревать и без того твой живенький энтузиазм в плане действия моему парню на нервы, – резко бросила она в ответ, не глядя в мою сторону.       И тут у меня словно что-то в голове щёлкнуло. – Остановись, – негромко, но очень твёрдо выговорил я.       Она сделала вид, словно не услышала. – Джексон, я тебе руку сломаю, если ты сейчас же не прекратишь расчленять невинное чучело и не уберёшь меч.       Кристал недовольно хмыкнула, однако оружие убрала. Блефовать я не люблю, и она это знает. – С каких пор ты защищаешь чучел? – прищурилась она. – К чёрту эти кучи соломы, меня больше волнует то, что сейчас за хрень с тобой творится.       Собственно, а какое право я имею на то, чтобы расспрашивать её? Я чужой ей человек. Но чего я никогда к ней не испытывал, так это равнодушия. Даже когда пытался использовать её в своих идиотских планах. Интерес, перенесённая ненависть, жалость – что угодно, только не этого гадкого «мне всё равно». Сейчас не исключение. – Поругалась с Джулианом, доволен? – выпалила Джексон. Гневно. – Я похож на того, кто будет радоваться этому? – Не знаю. Вы оба друг друга ненавидите. Может, и похож.       Не хотел я этого, но смеха сдержать мне не удалось. Кристал это не особо понравилось, поэтому пришлось объяснять: – Знаешь, ненавидит только один из нас. Джулиан видит во мне врага. Я же просто наблюдаю за ним и веселюсь с того, как же хорошо он верит в то, чего нет. Твой парень временами бесит меня, Кристал, очень бесит. Настолько, что очень тянет сказать пару ласковых и пригрозить отсечением руки или ноги. Но ненавидеть его по-настоящему за проявления ревности я не собираюсь. – Какое, мать твою, благородство, – фыркнула Джексон. – Ты себя-то слышишь? Это тут причём? – Не похоже на Луку Кастеллана, который три года назад затащил меня в проклятый мир.       Она тяжело выдохнула, опустив глаза. Что ж, раз так... – Ладно, продолжай, - я скрестил руки на груди, прямо глядя на неё. Нет, меня это ни капли не злило. Чуть раздражало, но сильных эмоций не вызывало. – Что? – Джексон на секунду забыла о своей злости, подняв на меня взгляд. – Неужели это всё, что ты хотела сказать? Давай, выскажи всё, что думаешь. О том, какой же я был тварью, когда использовал тебя, о том, каким гадом был твой отец. Да и, как погляжу, является. Что тебя мучает? – Оно тебе зачем? – спросила Джексон тише, даже слегка испуганно. – Это тебе сейчас нужно. Или ты думаешь, что будет лучше, если ты и дальше будешь в себе всё держать?       Пусть лучше сейчас сорвётся, чем медленно будет доводить себя до ручки. Выскажется – легче станет. Может, и дурь в башку не полезет, а она сама глупостей не наворотит на эмоциях. – Да нечего больше рассказывать, – махнула рукой Кристал, но какая-то неуверенность скользнула в её голосе. – Вообще прости, что я сорвалась на тебе. Я не должна была вот так вот резко… – Проехали, – отозвался я, пока она из разгневанной полукровки не сделалась виноватой девочкой. – Знаешь, – Кристал устало улыбнулась, – я тут подумала… как насчёт того, чтобы усложнить тренировки? – Надо же, об этом меня ещё никто не просил, – я усмехнулся. – Неужели тебе сложностей не хватает? – Кастеллан, у тебя ведь уже мелькнула мысль о том, как сделать мою жизнь чуть невыносимее, я права? – Джексон скрестила руки на груди, по-прежнему улыбаясь.       Спросил бы я, что скажет на это её возлюбленный. Ни ей, ни мне он, разумеется, хорошего на это ничего не скажет. Но если уж они в ссоре, лишний раз злить Кристал я не хочу. Потом, так уж и быть, возьму всю вину на себя. Мол, я толкнул её на безумие. – Мелькнула. И если тебе всё ещё нужно усложнить себе жизнь, я к твоим услугам. * * * – М-да, я явно обратилась по адресу, – прокомментировала Джексон, когда я озвучил ей свою идею.       А она была простой: провести хотя бы одну тренировку не на земле. Для таких целей в Лагере Полукровок давным-давно раскинули деревянные мостики между деревьями. Вообще, так уж к слову, способов усложнить себе жизнь или сломать шею тут было понаставлено предостаточно. Правда, тренировать на них кого-либо мне в мои девятнадцать никто не доверил: не нашлось тогда сильно опытных. Что ж, самое время это очень осторожно исправлять. – Что, и ты никогда так не тренировалась? – я удивлённо вскинул бровь. В своё время, лет в пятнадцать, сильно заинтересовавшись боевыми искусствами, я облазил все возможные места для тренировок. Периодически получая по шапке от Хирона, который то и дело повторял, что я тогда не был готов, но это уже не столь важно. И эти мостики исключением не стали. – Честно, нет, – ответила она. – Но ведь начинать никогда не поздно, так? – Мне однозначно нравится твой энтузиазм, дорогая.       Интересно, на какую ещё мою не самую нормальную идею она способна согласиться? Я ведь видел, что ей было жутко пробовать фехтовать на высоте. Ей это будет сложнее, чем я изначально предположил. Но Кристал старалась делать вид, словно её не беспокоит резкая смена условий. Жаль девчонку: непринуждённо врать она не научилась. – Обещай, что не скинешь меня отсюда намеренно,- пошутила она, когда мы уже оказались над землёй. Метра четыре, но грандиозно шлёпнуться отсюда вполне реально. Тем более, если учесть расстояние между нормальными опорными поверхностями в виде дощечек. – Не скину, не переживай, – ответил я, и какого-то чёрта внутри шевельнулось неприятное чувство. Страх. Причём не за себя. Даже перспектива самому эпично улететь с этого моста так не напрягала, как возможность того, что это случится с ней.       Боги, и когда это я так сильно начал за неё переживать? Совсем башня отъехала…Щадить Перси, как её сейчас, мне не приходилось никогда. – Что ж, и на том спасибо, – едва улыбнулась Джексон, обнажив меч. И из-за одной тревожной мысли я промедлил, с самого начала потеряв ведущую позицию.       Удивительно, но Кристал очень умело подстраивалась под отсутствие под собой твёрдой опоры. Она периодически глядела вниз, быстро, но пока что очень осторожно переступая с одной доски на другую. Её страх ушёл, и уже вскоре я увидел её такой, какой обычно видел на тренировках: полной решимости уложить меня на лопатки. Уже лучше. Однако моё напряжение никуда не делось. Я снова и снова парировал её удары, переводил её в защиту, а мысль об осторожности свербила в мозгу. Из-за этого Кристал периодически получала преимущество умелыми выпадами или вовремя всунутыми в защиту режущими ударами. Растёт на глазах, что тут скажешь ещё. И это не могло не вызывать интереса. Всё хотелось проверять, на что ещё она способна. Правда, сейчас пока не стоит усердствовать.       Времени прошло немного, собственной усталости в теле не ощущалось, но я почему-то видел, что ей становится тяжело отбиваться. Джексон стала проводить намного меньше атак, которые давали бы результат, удары получались всё более смазанными, а движения – более нечёткими, неуверенными. Было видно, что стремление завладеть ситуацией никуда не делось, но вот физически она была на это не способна. Но не просила прекратить или сбавить темп. Признаюсь, выдержка у неё превосходная. Однако с ней однозначно что-то не так. Никогда ещё она не выдыхалась так быстро.       Но в какой-то момент ситуация опять изменилась. Кристал снова выхватила из моих рук инициативу, заставив меня обороняться. И, как следствие, вынудив сделать пару шагов назад. Я увидел, каких огромных трудов ей это стоило, и уже непроизвольно сбавил темп. – Не смей, – задыхаясь, прошипела Джексон.       Один её шаг вперёд, удар по моему мечу. Снова на её лице неимоверная усталость. Всё, хватит. Я могу быть извергом, могу опять же мучить её на земле, сколько вздумается, но только не в том случае, когда она выглядит не лучше трупа. И моё решение остановить бой уже стало окончательным, но тут Кристал сделала шаг вперёд, не посмотрев под ноги. Нога не попала на доску, и она полетела вниз, вскрикнув, выронив из руки меч и цепляясь освободившейся рукой за одну из верёвок. Мостик наклонился, грозя и меня отсюда сбросить, и мне пришлось резко дёрнуться в противоположную сторону, чтобы его опять уравновесить. Кристал второй рукой схватилась за одну из досок, чтобы снова подняться, но с такой опорой…Вот чего я боялся подсознательно. Меня уже и самого потянуло вниз, вслед за ней.       Мой меч мгновенно присоединился к её оружию. – Дай руку, – выговорил я, протянув ей руку и всё ещё попытавшись не пошатнуть равновесие этой хлипкой верёвочной конструкции. А в голове всплыло ещё одно не очень приятное воспоминание: битва на горе Отрис. Это падение я счёл уже своим концом, но что-то вытащило меня. Не дало умереть. Может, поэтому страх за неё и не отпускал меня? Из-за собственного горького опыта падения с высоты? Смешно, блин, таких психологических травм мне только не хватало…Высота тут небольшая, но при хорошем ударе может произойти всё, что угодно. Люди и с первых этажей иногда неудачно падают, ломая себе шею.       Кристал не нужно было много времени, чтобы принять решение. Она протянула мне руку. Честно, держать её, чувствуя, что недолго и самому вот так же грохнуться, было тяжеловато. Опора так себе, одно моё неверное действие, и оба полетим вниз птеродактилями. Но всё-таки мне удалось вытащить её. Нет, чтобы я ещё раз только предложил ей такую хрень…       Её руки сжимали мои предплечья. Я чувствовал лёгкую дрожь в её теле, слышал тяжёлые выдохи. Дыхание ещё не выровнялось, а от неожиданности сердце теперь наверняка колотится где-то в висках… – Спасибо, – прошептала Кристал. – Прости, я оказалась слишком неосторожной. – Знаешь, «прости» здесь немного неуместно, – отозвался я. – Всё бывает. Особенно на высоте и с мечом в руке. Но меня гораздо больше интересует другое. Как человек с такой выдержкой и таким опытом за несколько минут выдохся сильнее новичка?       Прямой вопрос, потому что уже надоело. Она такая не потому, что поругалась с парнем. Есть что-то ещё, о чём она не сказала. – Бессонная ночь выдалась, – выговорила Джексон. – Сам знаешь, чем это чревато. – Зачем тогда попросила об этом всём?       Она промолчала, по-прежнему не отпуская меня. Странно это. Она держится слишком близко дольше, чем нужно. Хотя в прошлый раз шарахнулась так, словно от огня. – Хотела отвлечься от ссоры, – ответила Кристал, наконец отстранившись и обхватив плечи руками. – Прости, что втянула тебя в свои проблемы. И создала новые. – Джексон, я шею тебе сверну, если ты ещё раз извинишься.       Кристал удивлённо даже как-то слегка испуганно посмотрела на меня. Мой голос прозвучал резко, чего я не хотел. Но ей не за что извиняться. Совершенно. – Идём отсюда, – сказал я уже спокойнее. – На сегодня с тебя тренировок хватит. И попробуй с этим поспорить. * * *       И всё же я не решился оставить её одну. Ежу пьяному понятно, что делать это сейчас просто нельзя. Кристал не из тех людей, кто сразу расскажет тебе обо всём, что чувствует, а из тех самых, кто будет до последнего держать боль внутри. А из-за того, что я не мог остаться равнодушным к её состоянию (похоже, моё отношение к ней за три года вообще не изменилось), я всё же решил разговорить её. Ради её же блага (странное утверждение с моей стороны, учитывая мою «любовь» к добрым делам).       Когда стало понятно, что ситуация тяжелее, чем я думал? Когда мы уселись на берегу озера, подальше от любопытных полубогов и когда вода медленно начала покрываться ледяной корочкой. В воздухе мгновенно запахло зимой. – Прости, даже если захочу это исправить, сейчас не смогу, – виновато прошептала Кристал, глядя на медленно замерзающую воду. – Может, прекратишь ходить вокруг да около? – спросил я прямо, но без резкости. – Сомневаюсь, что от простой бессонницы дети Посейдона замораживают целые водоёмы. – От бессонницы не замораживают. – А вот от эмоциональной перегрузки очень даже да.       У всех сильных полукровок это вполне может наблюдаться. И пример у меня был. Она же на моих глазах заморозила капли дождя, когда я довёл её-таки до точки кипения. Но тогда я знал причину её «нестабильности», а сейчас приходилось чисто предполагать. Да уж, сильно Джулиан потрепал ей нервы, раз она творит из-за него такое. – Кристал, ты же знаешь, что можешь мне доверять, – я накрыл её ладонь своей, ощутив, как она дёрнулась от этого жеста. Но свою руку не убрала. – Могу, но очень при этом рискую, – она всё ещё смотрела куда-то в воду. – Я просто боюсь, что ты провернёшь что-то вроде…       Она не договорила, но мне и не нужно было продолжения. Я уже однажды получил её доверие, а потом предал. Понятное дело, доверять после такого мало кто станет, но я чувствовал, что именно этого она и хотела: не вспоминать о том, что я сделал тогда. – Ты же не хочешь это вспоминать, – сказал я. – И зря боишься. Я не буду использовать твои слова против тебя же.       «И вообще врёшь, потому что уже близка к откровению» – хотелось добавить только это. Потому что несмотря ни на что она всё ещё была рядом. – Не знаю. Я просто запуталась. Джулиан сто раз говорил мне, что я не должна тебе верить, что вообще лучше от тебя подальше держаться, но чем дальше, тем больше я понимаю, что не хочу его слушать.       Я промолчал. Кажется, причина их ссоры мне понятна. Сколько ещё раз в этой жизни я стану камнем преткновения где бы то ни было? – Он пытается контролировать меня, думая, что я одержима идеей предать его, – невесело усмехнулась Джексон. – Всё время подозревает меня. Думаешь, только ты попал в его немилость? Нет. Как только на горизонте маячит парень, который способен выбиться мне хотя бы в друзья, он заводит эту песню. Я уже устала от этого. Поэтому мы и поссорились. Крепко поссорились…       Лёд на озере стал крепче. Ещё немного, и снег пойдёт. – Он просто зациклился на одном и том же: на своей ревности, – продолжила Кристал уже со злостью в голосе. – Но ведь дело не только в этом, я прав?       Естественно. Эти убийства не могли на ней не отразиться. Слёзы когда-нибудь да кончаются, а вот психика даёт сбой. И вся эта нервотрёпка переходит в усталость не только душевную. Спасибо моему неадекватному прадеду, я на собственной шкуре изучил, что за чем следует. – Если бы только в этом, я бы даже говорить тебе не стала, – Кристал всё же отдёрнула свою ладонь, посмотрев на меня. – Все эти угрозы и смерти…из-за них я постоянно вижу кошмары, это сводит с ума. Мне до одури страшно, Лука. За своих близких, за то, что это реально однажды могут оказаться они. Мне страшно за то, чем всё это кончится. Кто ещё умрёт из-за меня и какую боль я ещё смогу причинить другим?       Она крепко сжала кулаки, стиснула зубы. – Знаешь, – я положил руку ей на плечо, – иногда мне кажется, что ты чувствуешь боль сильнее, чем кто-либо здесь. Ты слишком много через себя проносишь. Больше, чем нужно. Эти смерти не из-за тебя, а из-за того, что какие-то больные ублюдки слишком осмелели.       Настолько, что не побоялись гнева Зевса. А этот тип тоже хорош: тут кто-то в третий раз решил замутить революцию, а от Олимпа до сих пор нет никаких указаний. Уж о действиях я и не заговариваю.       Упрямый консерватизм и эгоизм – вот они, синонимы наших родителей. – Джексон, ты слишком человечная, – добавил я, видя её злость и растерянность. – Это точно тебя погубит. Спасая всех, себя не спасёшь. Это огромная твоя слабость. – Это странно прозвучит, но что тогда оказалось твоей слабостью? – спросила она. – Много чего. Надменность, злопамятность, ненависть… – Чувство справедливости, – вдруг добавила она, заставив, в свою очередь, удивляться уже меня. – Когда ты говорил со мной о богах, ты, безусловно, хотел мести за всё, что боги сделали тебе. Но в то же время ты не желал, чтобы кто-то ещё пережил столько же, сколько выпало тебе самому. Мы оба знаем, что быть полубогом значит быть брошенным ребёнком. Пускай ты и хотел, чтобы богам от того факта было не легче, но Перси всё рассказал мне, уже после нашего возращения. Он рассказал мне о слове, которое ты с него взял перед смертью.       Она опустила глаза. М-да, не ожидал я от неё таких рассуждений. Не ожидал, что она оправдает всё, что я натворил. Таким вещам нет оправдания, потому что это огромное количество крови на руках. Я помнил, о чём просил её брата, но никогда этим не пытался загладить все свои злодеяния. Вообще я никогда не оправдывал себя самого, потому что моим действиям оправдание было одно – глупость. И оно, так уж, к слову, дерьмовое. – Кристал, не… – начал я, но она оборвала на полуслове: – Я знаю, что ты так не считаешь, но тебя можно понять. Плохой человек ни за что не попросил бы не допустить новой войны. Ты ошибся, от этого никто не застрахован. Вот почему я пытаюсь игнорировать голос разума, твердящий о том, что ты помнишь о мести богам. Вот почему из раза в раз не слушаю Джулиана и не хуже тебя играю у него на нервах.       Она остановилась, поняв, что сейчас скажет то, чего лучше не произносить. Честно, услышать это от неё – что-то запредельное. От такого поворота я, признаюсь, знатно охренел. Джексон резко замолчала, обхватив плечи руками. Её губы дрогнули, и тут я увидел то, чего ещё никогда в ней замечал. Мне ещё ни разу не доводилось видеть эту растерянность вперемешку с лёгким испугом, именно с таким. Она как будто мысленно спрашивала себя: «А дальше что?». Спорю, уже клянёт себя за то, что всё мне это сказала. Я слышал, как она тяжело дышала, и видел слегка покрасневшее лицо. – В общем, теперь ты знаешь, что я об этом думаю, – вздохнув, сказала Кристал. Очень натянуто. – Просто не хочу, чтобы ты и дальше считал себя злом во плоти.       Нет, все мы знаем, кто был этим злом. И она знает. Но дело было даже не в этом.       Хрену одному ведомо, какого чёрта, но я не мог не смотреть на неё сейчас. Когда она чуть ли не со стыдом опускала глаза, когда сильнее сжимала свои плечи, когда короткие волосы чуть закрывали её лицо, она была невероятно красивой. А ещё внутри неё бушевала самая настоящая война. Как обычно, разум сражался с тем, что она чувствовала на самом деле. Но вот о том, что же пытался убить её рассудок, я думать не хотел.       Она не должна вспоминать. Не должна поддаваться этому сумасшествию. Ладно, мне-то в башку отборная дурь периодически бьёт, с этим я смирился. Но её взгляд красноречиво говорил о том, что дурь у нас сейчас одна на двоих. А я, даже осознавая всё происходящее, понимая всю абсурдность и невозможность этой ситуации, смотрел только на её губы, понимая, что моё желание поцеловать её – полное помешательство.       Да уж, беды с башкой настигли меня тогда, когда я этого не ждал. – Не надо, Лука,– услышал я у себя в голове. – Останови это. Зевс не простил тебе молний и войны, а Посейдон не простит того, что ты сделаешь с его дочерью.       Знакомый голос. Настолько, что захотелось вскрыть себе череп арматурой, только бы его не слышать. Потому что ненавистнее голоса Кроноса в моей голове был только голос моего отца. М-да, день откровений и неожиданных визитов родителей. Ещё чуть-чуть, и мой мозг просто взорвётся нахрен. – Надо же, кто заговорил спустя почти десяток лет, – язвительно ответил я мысленно. – С возвращением, папочка. Даже не знаю, что заставило тебя пообщаться со мной, и знать, собственно, не хочу. Зевс может сколько угодно злиться на меня из-за своих молний, а богу морей я повода не давал. Ключевое слово: пока что.       Если моё безумие продолжит наступление, боюсь, что повод-таки будет. А это его «не надо» просто умоляло послать богов нахрен и сделать по-своему. – Честно, слышать подобное от тебя непривычно, – ответил я Кристал, чтобы хоть как-то рассредоточиться. Чтобы не слышать голоса Гермеса в собственной голове. – Но ты только что сама доказала мою правоту. Ты слишком человечна.       «И врать нихрена не умеешь» – добавилось у меня в голове. Слава рассудку, мной самим. Я приблизился к ней, убирая ей за уши скрывшие её лицо пряди волос. Понимая, сколько в этом жесте лишнего, однако уже плевать…       Я неоднократно шёл родителю наперекор, стоит ли останавливаться теперь? – Ты не можешь спасти всех, Кристал. Просто сил не хватит, – выговорил я. – А страх…это нормальная реакция на всё происходящее. Но прошу, не вини во всём себя. Не по твоей вине погибли эти люди, слышишь? – Лука, я знаю, что отец из меня был, мягко говоря, не очень, но послушай ты хоть сейчас, – к моему негодованию продолжил мой отец. Крайне настойчиво. – Посейдон не простит тебе этого. Ты ведь не чувствуешь к ней того, что чувствует к тебе она. Ты сейчас это делаешь, потому что ненавидишь меня. А о ней ты подумал? Хочешь сломать ей жизнь?       Вот на Посейдона мне как раз-таки плевать. И на этого эгоиста тоже. Вообще боги – существа, волнующие меня в последнюю очередь. Но ломать жизнь Кристал… однажды я это чуть не сделал. У неё сейчас может быть всё, что нужно ей для нормальной жизни. А я и так у многих отобрал всё… – Я, может, чересчур, как ты говоришь, человечна, но я всего лишь хотела, чтобы ты знал всё это, – выговорила она. – Спасибо тебе. – За что? – За то, что…ты сейчас рядом, – она едва улыбнулась, и у меня внутри что-то словно оборвалось. Скорее всего, отец прав. Я не чувствую к ней ничего больше, чем желание. А она…она забудет. Пускай сейчас я ей ближе, чем кто-либо другой, если я не послушаю совета отца (да ладно, блять, до чего я дожил, чтобы ещё к нему прислушиваться?), она пожалеет о случившемся первой. И угадайте, кто кого возненавидит за, как минимум, окончательно разрушенные отношения? – Не думаю, что твоему парню понравится такой расклад, – я выдавил из себя усмешку, молясь, чтобы она не вышла натянутой. – Он уже, мне кажется, скоро мёртвых из-за тебя на уши поднимет. – М-да, – мои слова заметно вернули её в реальность. – Надо бы разыскать его, пока весь Лагерь не начал поиски. Но спасибо тебе. Мне гораздо легче. Может, я и вправду могу тебе доверять.       Кристал поднялась и, не говоря больше ни слова, ушла. Нет, я ни капли не жалел о том, что сказал ей последнее. Я знаю о желании нормальной, человеческой жизни, а пока я остаюсь рядом с Кристал, ей такой не видать. – Иногда лучший способ защитить кого-то – отстраниться, уйти, – раздался у меня в голове голос отца. Печальный. Но это вызвало во мне один только гнев. Во-первых, он ещё шарится по моей голове. Во-вторых… – Да? Поэтому ты оставил маму тогда, когда был ей нужен больше, чем когда-либо? – зло ответил я вслух. – Поэтому ты до моих четырнадцати лет упорно не появлялся в нашей жизни? Поэтому единственный раз, когда мы виделись, окончился ссорой? Великолепный у тебя, конечно, был способ защитить нас…       Особенно если учесть тот факт, что сначала на тот свет отправился я, а потом и мама. Только вот ей повезло меньше… Она не воскреснет. И умерла она, мучаясь ужасными видениями, потому что Гермес втянул её в этот проклятый мир. Прекрасный способ защитить её: оставить с ребёнком на руках и с довольно частыми жуткими приступами. Когда мне было девять, мать уже почти не выходила из видений. И умерла она, продолжая лицезреть этот долбанутый мир. Это самое настоящее наказание ни за что, и с ним же Гермес оставил бороться мою мать.       И после этого он заявляет мне такое? – Свали из моей головы и больше там не появляйся, – прорычал я, чувствуя, как мной овладевает уже знакомое чувство. Едкое, болезненное, неукротимое и…такое вечное чувство по отношению к богам – ненависть.