"Better" place: Return

POV Кристал       Я уже вторую ночь подряд не могла спать нормально. Нет, зло в моей черепной коробке пока что тихо сидело в сторонке и помалкивало, однако его напряжение так гудело в меня в мозгу, что от этого становилось только хуже. Я думала о том, о чём не следовало бы думать совсем. А именно, о том, куда возвращали меня мои воспоминания.       Боги, два дня назад я думала, что мне разорвёт голову от боли, когда неслась прочь от своего тайного места. Которое, так уж к слову, стало не только моим.       Я ещё лет в пятнадцать отыскала в Лагере Полукровок укромный уголок на берегу озера. Далекий от основной территории, скрытый деревьями и прочей растительностью. Место, где меня ещё никто ни разу не нашёл. И я, сама не зная, зачем, показала его Луке.       И какого хрена меня понесло высказать ему всё, что я о нём думала? Я сказала слишком много. А почувствовав, как стыд превращается в то самое чувство, которое я испытывала рядом с ним уже дважды, я вообще впала в ступор. Бог, конечно, любит троицу, но по какой причине её должна любить я?       Меня пугала эта близость, честно. Как бы я ни старалась унять поток всякой несуразицы в своей голове, выходило это очень плохо. Никогда раньше мне так не хотелось обнять его, прижаться к нему всем телом и поцеловать. Да что уж там, меня вообще никогда такие мысли не посещали, даже когда я находилась рядом с Джулианом.       Точнее, особенно, когда я находилась рядом с ним, как бы паршиво это ни звучало…       В этот раз я прекрасно понимала, что, когда Лука смотрел мне в глаза, мои лёгкие говорили мне: «Дыши как-нибудь сама», потому что весь воздух как будто из них вышибло. Потому что Кастеллан творит что-то нереальное и очевидно незаконное с моей жизнью, когда оказывается рядом. И, чёрт возьми, я не была слепой, чтобы не понять, что с ума схожу не я одна. Либо же я просто настолько сильно хотела верить в то, что он хоть отдалённо чувствует ко мне что-то…       Я не знала, как и когда это произошло, но сейчас я отчётливо осознавала, что чувствую к Луке больше, чем мне самой хотелось бы. Жаль только, что само по себе это чувство уже является предательством… Причём не только того, кому я небезразлична. Не думаю, что Перси будет в восторге, услышав от меня что-то вроде: «Знаешь, братец, тут такое дело…я внезапно вкрашилась в твоего злейшего врага». Он просто меня четвертует…Или сначала утопит Луку, а потом изобретёт способ отправить на дно морское и меня. Боже, я не хочу знать, что будет, если мой брат об этом догадается или услышит. – Бедная девочка, лучше бы он реально снёс тебе голову, чем вот так вот,– с каким-то даже сочувствием заявил мне мой…не то босс, не то господин, я даже не знала, как теперь назвать того, от кого я зависима целиком и полностью. Кстати, молчал он недолго, всего-то пару суток, наблюдая за тем, как я мучаюсь из-за незаконного чувства к своему же недавнему врагу. И к тому, кто не раз пытался убить моего брата, на минуточку. – С каких пор это вызывает жалость? – мысленно удивилась я. – Ты ломаешься, мучаешься. Понимаешь, что это чувство запретное, но ведь от этого оно становится сильнее, правда? – Что за бред? – я чуть не рассмеялась вслух этой реплике. – Это не бред. Лука держится весьма неплохо, но ты сама понимаешь, что он едва заставил себя остановиться… – Возможно, это я хочу так думать, – а вот от меня это прозвучало с тем ещё сожалением, чего я не хотела. – Иногда мне кажется, что я задумываюсь о чём-либо даже больше, чем нужно. Но, в конце концов, я сестра его врага… – Девочка моя, а не кажется ли тебе, что этот факт только подогревает его интерес? Он ненавидит богов, в том числе и твоего отца. Знаешь, а ведь он наверняка хотел бы забыть о совести и просто обрушить на твоего папочку ещё одну головную боль.       Это было похоже на шутку, которая мне не очень-то и понравилась. – Брось, моя хорошая, ты знаешь, что врёшь себе сама, – усмехнулся он. – И ему врёшь. Вас тянет друг к другу, потому что тёмная сторона заразительна. А запреты и созданы для того, чтобы их нарушать, не правда ли? Знаешь, я ненавижу рассуждать о любви и её проявлениях, но вы с Лукой похожи больше, чем ты думаешь. – Прискорбный факт, – прошипела я, уткнувшись лицом в подушку. Почему-то больше говорить на эту тему мне хотелось, даже при том условии, что мой собеседник прекрасно знал, о чём рассуждает.       Я хотела освобождения от этой тяжести, похожей на предательство всех, кому я дорога. Просто хотела выспаться, а потом уже думать, что делать со своей недолюбовью…       Во время этой мысленной беседы я не заметила, как разговор, плавно перетекший в монолог, поддерживаемый явно не мной, закончился, и я облегчённо выдохнула. Меня всё ещё колотило изнутри, руки были мертвенно холодными, но в голове больше не звучали ехидные комментарии по поводу всего того что со мной творилось. Напоминания о кольце тоже не последовало. Да, кстати, именно тогда я могла ненароком сдать себя Луке с потрохами, идиотка… * * *       Утро выдалось как никогда тяжёлым. Морально я чувствовала себя так, как будто по мне поезд проехался. Однако физической слабости почти не было, хотя уснуть удалось ближе к утру. – Ты сегодня выглядишь более усталой, чем вчера, – подметил Эрик утром. – Тебя эти тренировки добьют, может, поосторожнее? – Брось, я в порядке, – улыбнулась я. Соврала. В порядке я не была уже давно. – Может быть, но больше я бы пока не стал бы так экспериментировать, как ты пару дней назад, – ответил брат, набрасывая на кровать покрывало. – На эти мостики никто в здравом уме не сунется.       Ладно, пускай. Тренироваться мне никто не запрещал, а все уже давно были в курсе, что я самоубийца, пытающаяся заткнуть за пояс Луку Кастеллана. Которого, блин, во всех смыслах хрен заткнёшь. Да, упоминание этого имени было плохой идеей, потому что моё сознание реагировало на него уже болезненно. – Знаешь, на них и я ещё не скоро сунусь, – подметила я вполне искренне. – Сломать себе шею пока не хочется.       Кстати, нога болезненно заныла при упоминании моего недопадения. Вот ирония, не Кастеллан меня оттуда скинул, так сама чуть не улетела. Судьба явно не хочет, чтобы я хоть ненадолго приходила в норму… – Вот и отлично, не хочу потом отвечать перед Перси за твои увечья. – Мне кажется, это уже не твоя забота, братец, – усмехнулась я, похлопав его по плечу, и мы вместе вышли из домика.       Я постаралась забыть обо всём, что меня грызло последние дни. О том, что я знатно поругалась с парнем, отвесив-таки пару ласковых, о собственной беде с головой, об усталости и поручениях тёмной стороны. Мне хотелось быть просто полубогом, пока что не втянутым в дерьмо вселенского масштаба. И пусть об этом думать поздновато, я хотела ненадолго отвлечься, потому что черти меня тащат явно не в хорошую сторону. – Слушай, Эрик, может, сегодня вместе потренируемся? – предложила я брату. Мы с ним давно уже как следует не разговаривали, как будто были чужими. – А то так друг про друга совсем забудем. – Я никогда не против общения с родственниками, – улыбнулся мальчик. – И сам давно хотел предложить тебе провести день вместе, как нормальные брат с сестрой. Только либо что-то происходит, либо ты сама от всех закрываешься. – Мой косяк, – признала я. – Обещаю, сегодня никаких странностей. И никаких попыток суицида, честное слово.       Брат рассмеялся, а я вдруг услышала, как кто-то окликнул меня по имени, и обернулась. Это был Джулиан. Да, я целых два дня игнорировала его как только можно, потому что не хотела видеть. Потому что не хотела опять выслушивать его предположения несуществующей измены.       Хотя, блин, он недалеко от истины. Только вот не знает, как сильно я хочу избежать этого. – Эрик, иди, я тебя догоню, – сказала я брату. Тот понял всё без лишних объяснений. В конце концов, он живёт со мной в одном домике и больше других в курсе, что за драма творится в моих отношениях.       Я поняла, что уже не очень-то и злюсь на парня. Но… – Кристал, наконец-то, – он догнал меня, а меня всю передёрнуло. Раньше, чем я успела сказать хоть что-то, он выпалил: – Слушай, прости за эту ссору. Я знаю, что я ревнивый идиот и уже допёк тебя своими подозрениями. Прости меня, Крис. Если ты хочешь, я даже ауру твою постараюсь больше не считывать, насколько это возможно. Только не злись на меня за то, что я тебе наговорил.       А я даже не знала, что ему ответить. Врать ему о своих чувствах, которые, если и были, то теперь как-то испарились, было для меня невыносимо. Я сама не потерпела бы вранья, поэтому не желала лгать ему. Но ведь и правду ему слышать тоже было бы неприятно.       Перси был полностью прав. Я не люблю Джулиана. И теперь я совершенно не знала, что мне делать с этим осознанием. Я вообще не хотела никакой любви. Не хотела привязываться к кому-либо. Под «кем-либо» я подразумевала Кастеллана. Боги, что я поняла точно: я устала от чувств и от того, что они за собой тянут. Джулиан любит меня, но его ревность не даёт мне покоя. Я сама себя привязала к Похитителю Молний, и теперь меня не перестаёт грызть вина и осознание того, что этого, чёрт возьми, быть не должно. Я не должна смотреть на него так, словно между нами может что-то быть. Потому что со своей стороны все эти «чувства» я считала помешательством.       В общем, господа олимпийцы, вы издеваетесь, поэтому пошло оно к чёрту большими шагами. И я всё же решила сказать парню, что нам нужен перерыв в отношениях. В более приемлемой, разумеется, для него форме. Перси прав: морочить Джулиану голову – последнее, чего он заслуживает от меня. Зачем держать человека рядом, если не чувствуешь к нему ничего? Однако вот то, что я увидела в ответ на это на лице Кавалларо мне ох как не понравилось. – Всё-таки, в нём было дело? – спросил он, и я ощутила, как в пальцах покалывает. – Послушай, сейчас не лучшее время, чтобы снова говорить о Луке, прошу тебя, – я хотела оборвать этот разговор, но парень развернулся и торопливым шагом направился в сторону тренировочного поля. Чёрт побери, хорошего от этого ждать не надо. Ещё немного, и я пойму его ненависть к этому имени… – Джулиан, что ты задумал? – прокричала я, переходя на бег, чтобы догнать его. Поравнявшись с ним, я схватила его за руку, но тут же отдёрнула её. Боль обожгла мою ладонь, как огнём. Но на коже не было следа ожога. Магический выброс. Мать твою, что я наделала…Я не хотела лгать ему, не хотела причинять такую несправедливую боль, но задела по-другому… – Прошу тебя, успокойся и послушай меня уже наконец, – выпалила я. – Точнее, услышь. – Что я должен услышать? – закричал он, остановившись, и я почувствовала, как воздух буквально прожгло его магией. – Очередные твои слова о том, что дело тут не в Кастеллане? Хватит, Кристал, как только он появился, тебя словно подменили. Готов спорить, он сам об этом в курсе. – Чёрт возьми, ещё немного и я сама его убью, потому что устала о нём слышать. Но не втягивай постороннего человека в наши разборки, слышишь? Из-за твоих соображений Кастеллан уже и так как будто третий в наших отношениях. – А почему «как будто»? – ехидно усмехнулся парень. – Третьим он и стал. Третьим лишним. – Боги бессмертные… – я закатила глаза. Чувствую, если это не прекратится, я убью их обоих. И плевала я с Олимпа на умение Луки резать людей: утоплю мерзавца. А пока эта беглая мысль посетила моё сознание, Джулиан успел уйти на внушительное расстояние. Пришлось опять догонять, только бы он ерунды не натворил. А в состоянии гнева именно это он и может сделать.       Уже ни для кого в Лагере не было секретом то, что если ты хочешь найти Луку Кастеллана, ищи на поле. За редким исключением. Этим знанием Кавалларо и воспользовался. Я молилась богам о том, чтобы сегодня наступило исключение, но они явно взяли за правило меня не слышать. Поэтому я поняла, что мне предстоит, когда до Луки дойдёт, что защищаться ему теперь точно придётся. – Боги всемогущие, что я на этот раз сотворил? – спросил Лука, поняв, что мой теперь уже бывший не в лучшем расположении духа. Да, кстати, инстинкт самосохранения в нём всё же проснулся: излюбленной усмешки на лице я не увидела. Однако Кастеллан собой бы не был, если бы в его голосе не прозвучала хоть капля яда. – Что ты сотворил? Я тебе сейчас скажу, что ты сотворил, – прошипел Джулиан, простерев к нему раскрытую ладонь.       Я знала, что это значит. Но не успела ничего сделать. Через долю секунды я увидела, как Лука упал на колени, схватившись за горло. Он судорожно хватал ртом воздух, который, судя по всему, до лёгких не доходил. Вдохи не были полными, зато были очень частыми. У меня внутри всё сжалось до рези в желудке, на секунду показалось, что воздух застрял в лёгких. – Джулиан, хватит, прошу, – взмолилась я, и мои мольбы, наконец, были услышаны. Кавалларо опустил руку, и я услышала шумный, но уже полный вдох Луки. Он закашлялся, поднимаясь на ноги, тяжело дыша. – Ну ты и сука, – хрипло прошептал Кастеллан, глядя Джулиану прямо в глаза. – А дальше что? Прикажешь верёвке обвить мою шею до летального исхода, потому что ручонками до меня не достанешь?       Боги, что он делает? Зачем дразнит Джулиана? Я уже хотела было и его осадить порезче, но тут Лука достал из ножен Коварный меч. Раньше, чем Джулиан успел среагировать, он, всё ещё не до конца отойдя от заклятия, с силой полоснул по нему лезвием. У меня внутри похолодело. Лука же не мог…убить его сейчас? – Прекратите, вы оба! – вскрикнула я, видя, что Кавалларо, слава богам, ещё живой. Разрезанную футболку пропитывала алая, горячая кровь. Прикидываю, что Кастеллан не очень-то и слабо резанул. Рассчитывал на приличную боль, но не на смерть, в этом он весь. – Смотрю, кровопускания по душе? – криво усмехнулся Джулиан. – Джулиан, нет… – я отрицательно покачала головой, впиваясь взглядом в его лицо. – Чёрт побери, неужели ты и сейчас на эту провокацию поведёшься?       Нет, нет, нет, они оба рехнулись! Конечно, я знала, что ответ на этот выпад Джулиана последует, потому что такое Лука точно игнорировать уже не станет. Но блин, это значит только дальнейшее продолжение этой истории.       Эта усмешка Джулиана…Боги, я знала этот его взгляд, которым он прошил Луку. Опасный, предвещающий что-то слишком…далеко заходящее. Но раньше, чем я успела что-то предпринять, он снова простёр вперёд раскрытую ладонь, и Кастеллан с гортанным вскриком снова рухнул на землю. А затем…на его коже отчётливо начали проступать порезы: на руках, на спине, даже на шее один я увидела. Белая футболка пропитывалась кровью. А порезы становились глубже, я даже представить не могла, насколько. Только судорожно хватала ртом воздух при виде этого. Тяжело дыша, подавляя боль за стиснутыми зубами, Лука упёрся лбом в землю, пока заклинание продолжало его полосовать. Боги, какой силы должна быть эта боль… – Остановись! – истошно завопила я, вцепившись Джулиану в руку, но тут же отпрянула в сторону: на моих ладонях остались такие же порезы, только не такие глубокие. Боже, нет, Кавалларо же его сейчас прикончит…И я не придумала ничего лучше, чем влепить ему пощёчину. Может, хоть боль приведёт в чувство.       Услышав смачный хлопок, я ощутила обжигающую боль, а на щеке сына Гекаты остался кровавый след моей разрезанной ладони. Я стояла прямо перед ним, не давая больше возможности швырнуть в Кастеллана ещё одним таким заклятием. И моему гневу не было предела. – Ты вообще что ли? – выкрикнула я вне себя от возмущения и злости. – Раз в Лагере никого не убили, ты решил исправить этот промах? Какого греческого ты творишь, Джулиан?! – Не я бы это сделал, так кто-нибудь другой бы припомнил ему всё, – мстительно ответил он. – Что, теперь понятно, что ты сотворил? – бросил он Луке. – Всегда догадывался, что ты больной ублюдок с низкой самооценкой, – зло прошипел в ответ Кастеллан, с трудом поднимаясь на ноги. На нём просто не осталось живого места, и я не сдержала нервного вздоха. Джулиан в ответ на это заявление снова направил на него раскрытую ладонь, но Лука поднял оружие. По его рукам стекала кровь, капая на траву и оставаясь на рукояти Коварного меча. – Только посмей, я и тебе точно руки нахрен отрублю, придурок, - взгляд сына Гермеса сквозь боль метал молнии, а о его нелюбви к блефу я помнила. – Что, слабовато со мной сразиться на обычном оружии? Конечно, знаешь же, что я тебе башку снесу. А вот колдовать не умею, поэтому можно вот так по-блядски со мной расправиться, да? Как же это трусливо для сына богини, чьи дети сражались рядом со мной против собственных родителей. – Лука, умоляю, – я посмотрела на него, желая только одного: чтобы это закончилось. В ответ он окинул меня тем же холодным взглядом, пока ещё сдержанно бросив мне: – Кристал, прости, конечно, но сейчас тебе лучше в это не влезать. В конце концов, я не позволю какому-то психопату срываться на мне вот так по поводу и без. – Да идите вы оба к чёрту! – не выдержала я. – Из-за чего этот спор? Из-за меня? Так вот, чтобы больше ни у кого не осталось вопросов, объясняю: я не принадлежу ни одному из вас, понятно? Я принадлежу только себе самой!       Может, со стороны Луки месть была бы справедливой, но кто-то должен это остановить. Они оба как баллоны с газом: поджигаются от малейшей искры. И если будет бой, неизвестно, чем всё кончится. Я злилась, и в пальцах покалывало от плещущейся внутри магии. Затылком я буквально чувствовала, что в озере не всё спокойно. Там словно начался шторм. В стоячей-то, блин, воде… – И вообще, видят боги, я утоплю вас обоих, если эта бессмыслица не прекратится, – закончила я свою короткую гневную тираду. – Не заставляйте меня вспоминать о том, кто я.       Покалывание в пальцах стало просто невыносимым. Руки жгло, как будто их поливали бензином на морозе. Такого я не ощущала ни разу. Мне стало жутко. Я застонала от этой боли, своим, не знаю, магическим нутром чувствуя, как к нам движется что-то мощное, необузданное…огромное.       Я повернула голову в сторону предполагаемой угрозы, видя, как по траве течёт вода. Причём не просто так течёт, а рекой льётся из озера – больше было неоткуда. Я простёрла руку к воде, силой мысли останавливая её, но… это не возымело никакого эффекта. К моему величайшему ужасу, я впервые в жизни не смогла контролировать стихию, к которой принадлежала с рождения. – Всё, Крис, мы уже поняли, что утопишь, – недовольно буркнул Джулиан, – кончай этот спектакль. – Я бы с радостью, – пробормотала я, совершенно обескураженная таким поворотом событий, снова и снова безрезультатно приказывая воде вернуться в озеро. – Подожди, ты хочешь сказать, что… Джексон, я тебя убью, – Лука посмотрел на меня ровно с тем же непониманием, что сейчас испытывала я сама, но затем до него дошло. И теперь взгляд был приправлен чем-то из серии «меньше чем через минуту придушу собственноручно». Собственно, может, это выход, как бы смешно это ни прозвучало даже в моей голове?       Ладно, сам догадался, что это остановить не в моей власти, и на этом спасибо. – Позже убьёшь, если не утонешь, – кинула в ответ я, видя, как из-за холма поднимается самая настоящая волна. Огромная волна. Боги, если это сотворила я, а по-другому никак, всё хуже некуда.       Полукровки, оставшиеся понаблюдать за сварой, с криком бросились врассыпную в сторону Большого Дома. Я же собрала все свои силы, всю волю и узким пучком направила всю энергию на надвигающуюся угрозу, мысленно приказывая ей вернуться обратно в озеро. Я как мантру повторяла про себя эту команду, пока не почувствовала, что сил больше не осталось.       Однако тогда и только тогда это дало эффект. Река, вызванная мной, потекла в обратном направлении, а волна понемногу начала отступать. Я продолжала повторять про себя приказ, движением руки загоняя её обратно в образовавшуюся котловину. И как только почувствовала, что вся мощь осталась на дне, дала себе расслабиться.       По моим вискам стекал пот, а чувство было такое, словно из меня жизнь выкачали. М-да, эмоциональный всплеск что надо. На эмоциях я чуть не затопила Лагерь, а дальше что? Я тяжело дышала, пока у меня бешено звенело в голове. И только теперь вспомнила о том, что по моей вине и по глупости Джулиана Лука был исполосован если уж не до костей, то до мяса точно. – Тебе нужно в лазарет, – бросила я, обернувшись и прошив гневным взглядом Кавалларо. Который, к счастью, за нами не отправился. * * * – Поверить в это не могу, как он мог? – негодовал Аксель, сын Аполлона, к которому мы с Лукой заявились средь бела дня в состоянии а ля трупешники. Нет, я бы его и одного отправила, если бы была уверена в том, что он где-нибудь не грохнется от потери крови, и если бы не падала от усталости сама. Уже ближе я рассмотрела его страшные порезы. Очень глубокие, сильно кровоточащие…Не представляю, каково ему сейчас. Зато отчётливо плохо было мне. От осознания того, что Джулиан чуть не убил его, что Лука вообще попал в эту заварушку из-за меня. – Это всё из-за меня, Аксель, – вздохнула я. – Из-за меня он смог. Если бы я не сказала ему…       Пока я нервно заламывала руки, болевшие из-за порезов, Кестнер уже успел устранить кровотечение из ран Луки, которые от этого менее страшными мне не показались. – Живучий ты, – улыбнулся мальчишка. – Такие заклятия редко кого оставляют живым. – Ну, твоей радости Кавалларо точно не разделяет, – усмехнулся Лука, зашипев от боли: чем смочил один из его порезов сын Аполлона, я не знала. – Лука, прости меня, – виновато начала я. – Если бы не я, он бы никогда… – Он бы нашёл, в чём меня обвинить, и всё равно порезал бы, – закончил за меня Кастеллан, хотя я хотела сказать совсем не это. – Кристал, похоже, ты одна не ожидала от него подлости. – Он перешёл все границы, – вмешался Аксель. – Хирон уже знает о случившемся. Он и мистер Д. должны что-то предпринять.       А что они сделают? Как накажут? – М-да, и что же? На цепь его, что ли, посадят? – дополняя мои собственные мысли, сказал Лука. – Он перебесится. Поймёт, что Кристал в нашем разговоре не соврала, и уймётся.       Он многозначительно посмотрел на меня, припоминая всё, что я сказала. Я не принадлежу ни одному из них…И намекал мне Кастеллан всем своим видом именно на то, что Джулиан должен это понять. – Ну, если не сам успокоится, придётся помогать, – вздохнул Кестнер. – Крис, ты ведь не особо торопишься? Прости, я бы обработал твои руки сразу, но… – Нет, всё правильно. Я потерплю. Не так уж, кстати, и больно, – я вымученно улыбнулась.       Соврала. Порезы как будто сами углублялись, причиняя новую, разрастающуюся боль. – Отлично, в таком случае я могу оставить больного на тебя минут на десять?       Нет, не можешь. Просто не посмеешь, Аксель… Развивать с Лукой тему, на почве которой он и пострадал, мне точно не хотелось. А Аксель-таки вручил мне склянку со снадобьем, не замечая моего протестующего выражения лица, и объяснил, что да как. Не очень сложно, но…упёртый, блин, мальчишка, а деваться мне теперь куда? – Кстати, свои порезы тоже этим смажь, – посоветовал местный доктор перед уходом. – Хорошо, если сильно не болят.       И как тут скажешь, что я нагло соврала? Но Аксель уже умчался Аид знает куда, а других полубогов, как на беду, здесь не наблюдалось. Похоже, увидев то, что Джулиан сделал с Лукой, многие решили забыть сегодня о тренировке. Следовательно, больше искалеченных не нашлось. – Ты что такая дёрганая? – голос Луки заставил меня вздрогнуть. – Вроде бы боевых действий не намечается. – Попробуй скажи, если наметятся, я тебя грохну, – ворчала я, смачивая в непонятном божественном снадобье кусок бинта и промывая этим зельем рану на плече Луки. Аксель велел трогать только те, которые ещё пытаются кровоточить. Эта же явно была одной из самых глубоких. Рука не особо меня слушалась, но я заставила себя это сделать. В конце концов, он здесь из-за меня. – Значит, не скажу, – усмехнулся Лука. – Мучайся от своего неведения, Джексон. – Сразу убить? – я всё ещё злилась. Однако из этой тяжёлой ситуации он сделал фарс. По сути, мне должно было стать от этого легче, но не стало. – Не торопи меня на тот свет, Кристал, там я уже был. Лучше скажи мне одну вещь…       Он взял меня за более-менее свободную руку и повернул её ладонью вверх. – Ты ведь соврала, – констатировал он, глядя на мою кровоточащую царапину. – Порезы не затягиваются, хотя у тебя уже на рану прилично раствора попало. – Скажешь тоже: рана, – буркнула я. – Это у тебя раны чуть ли не до костей, а это царапина. Прости, я правда этого не хотела… – Кристал, я не злюсь на тебя. Не ты заставила меня задыхаться и корчиться от адской режущей боли. – Но я стала причиной гнева того, кто это с тобой сделал. – Вообще-то ненавидел он исключительно меня, – на лице Луки вновь промелькнула ухмылка. – Кристал, Джулиан не мог меня терпеть по известной тебе причине. Он напридумывал лишнего и хорошо поверил в то, чего нет. Не ты в этом виновата, а его ревность. – Ты так обо мне отзываешься, словно я греческая святая, – я снова отвлеклась на очередную кровоточащую царапину на его теле. – А ты о себе думаешь так, словно это ты планировала падение Олимпа.       Я вздрогнула и чуть не уронила склянку с лекарством. Лука всегда был слишком близко к правде, а теперь… Я боялась того, что он всё знает и отлично делает вид того, что нет. Боялась, что он подводит меня к тому, чтобы я сама во всём созналась… – Дай это сюда, – он вдруг забрал у меня всё то, что так спокойно всучил мне Кестнер. Так же смочил бинт и снова взял мою ладонь в свою, невероятно горячую. Боги, а заклятие Джулиана точно не накладывает определённых последствий вроде жара? – Оно тебе нужнее, – попыталась возразить я. – И вообще, Кастеллан, ты… – Ты помолчать секунду можешь? – он на секунду задержал взгляд на моём лице, а затем, когда понял, что говорить я не собираюсь, коснулся бинтом пореза. Так осторожно, словно это я сейчас была исполосована вдоль и поперёк. Словно это не я недавно терзала весь Лагерь кошмарами. Боги, Лука, знал бы ты, на что я пошла, ты бы никогда больше так ко мне не прикоснулся… – Он не ненавидел тебя, но, тем не менее, больно тебе сделал, – тихо сказал он больше самому себе, чем мне. А я отдёрнула руку, ощутив на месте пореза холод. Приятный холод, вытягивающий жгучую боль. – Это случайность, – отчеканила я.       Действительно, случайность. И меня настораживали её последствия. А особенно насторожило то, что Кастеллан сейчас не закрывается от меня ничем, даже сарказмом. Его шутовская поза исчезла, оставив мне видеть то, чего я не ожидала. Он никогда не был со мной таким. И, честно, я не хотела видеть больше. Я боялась того, что за этим последует, боялась собственной реакции и того, что некто в моей голове решит использовать это против самого Луки. – А я что тебе говорил? Он мучается не меньше тебя, ты это понимаешь? – И что же? – мысленно спросила я, имитируя безразличие. – А то, что это доведёт если не до греха, то уж точно до нежелательных последствий. Кастеллан знает куда больше, чем другие, потому что сам был другим. Сам связывался с тёмной стороной, поэтому знает о том, что испытывает тот, кто впускает в свои мысли кого не надо. Как только он сложит в уме два и два, ты пропадёшь. Он попытается остановить тебя своими силами, а если учесть то, что ты сейчас однозначно себе не принадлежишь, шансов это сделать у него много.       Разговор в моей голове оборвался возвращением Акселя, который просто бесцеремонно распахнул дверь и резко захлопнул её за собой. – Порядок, народ, – лучезарно улыбнулся он. – Я нашёл ещё одно средство, чтобы вам помочь. Даже шрамов не останется, вот увидите. – Верим на слово, – я вымучила из себя улыбку в ответ. * * *       Кестнер всё же исцелил мои руки, намазав их какой-то охлаждающей кожу мазью, забинтовав обе кисти и велев не снимать бинт до завтра. И я ретировалась из лазарета, оставив Луку на него. Больше, чем Аксель, я сделать всё равно не смогу. Хотя…       Мысль о том, что я могу и сама вылечить его, не давала мне покоя, но дольше этого сумасшествия я не вынесу. Поэтому я решила поговорить с Зои, которая уже была в курсе произошедшего.       Мы с ней сидели в домике Гекаты. Де Сантана листала книгу заклинаний, валяясь на постели, а я разместилась рядом, глядя в ту же книжку, но не понимая ровным счётом ничего в ней. При свете свечей жилище детей богини магии даже днём казалось мне жутким склепом, однако рядом с подругой было не так страшно. А бояться мне теперь стоило: мало ли что сделает теперь со мной Геката за то, что я так поступила с её сыном. – Боги, мой брат – конченый придурок, – сокрушённо вздохнула Зои, внезапно остановившись на одной из страниц. – Это ж надо было додуматься!       Я заглянула в книгу. Зои долистала до до какого-то очередного заклятия и теперь сама бегала глазами по строчкам. – Что это за штука? – спросила я, не понимая, в чём дело. Однако рисунок в книге подсказал мне, что это было той самой «штукой», которой Джулиан хладнокровно исполосовал Луку. – Только самый безбашенный колдун осмелится на запрещённое заклинание, – пояснила де Сантана, откинув за спину фиолетовые пряди волос. – Его применяли в Средневековье в качестве мучительной казни. Ну, знаешь, центр западного мира перемещался в Европу? Вот там люди до этого и додумались. Жертва исходила порезами до самых костей и умирала если не от болевого шока, то от потери крови точно. А иногда эти раны приправляли чем-нибудь, в результате чего начиналось заражение крови. Знаешь, Кастеллану крупно повезло. А вот Джулиану не очень: мистер Д. это так просто не оставит.       Меня замутило от услышанного. Раны, заражение крови…это серьёзные вещи. Это адская боль. Я виновато посмотрела на неё. Из-за меня её брат теперь в немилости у целого сонма, а Лука.... я не была уверена в том, что Джулиан на эмоциях не сделал его раны незаживающими. – Я не виню тебя в этом, – сказала Зои. – У всех влюблённых проходит конфетно-букетный период. И начинается копание друг в друге. И, уж простите, перерыв в отношениях не являлся поводом швырять в людей запретными заклинаниями. Будь даже на месте Кастеллана кто-то похуже. – Зои, что ему за это будет? – взволнованно спросила я. Нет, я, конечно, не любила её брата, но его участь беспокоила меня, как человека. Как друга. – Трудно сказать, – пожала плечами дочь Гекаты. – Наложить на кого-то «Касание Смерти» – серьёзное преступление. Тем более, в Лагере. Это дойдёт до Олимпа, к моему сожалению. Боги, это ж надо было догадаться… – А всё из-за меня, – сказала я вслух. – Ну, если Лука отделался чисто порезами, наказание будет не таким страшным, как если бы это дало новую угрозу его жизни, – сказала Зои, захлопнув книгу заклинаний. – Ты мне только одно скажи, только честно. Я ни в коем случае тебя не обвиняю, просто хочу услышать это от тебя. То, что говорит мой брат относительно тебя и Луки – правда или его вымысел? – Между нами ничего нет, – спокойно ответила я. – И не может быть, Зои.       Между прочим, это было правдой. Между нами есть что угодно, кроме романа. А под «чем угодно» я понимала абсолютную неразбериху. И распутывать клубок собственных чувств я даже не хотела. Пусть всё остаётся так, как сейчас. Я смогу избавиться от этих странных порывов со своей стороны. Рано или поздно, но это пройдёт, а подпитывать собственное психическое нездоровье совсем не стоит. – Ну, ты права, – хмыкнула подруга. – Перси просто в бешенство пришёл бы, если бы вы с ним… – Перси не придёт ни в какое бешенство. Не из-за чего. Зои, прошу, я больше не хочу говорить об этом, – взмолилась я. – Эти два психопата меня с ума сведут. – Да? В каком же смысле? – хохотнула Зои, и я пихнула её в плечо, рассмеявшись. Что удивительно, без нервов... * * *       М-да, думаю, описывать гнев начальства Лагеря было бы лишним. Мистер Д. закатил нам троим приличный скандал, а свидетелем нашего разноса сделал Хирона. Честно, я никогда не видела Диониса таким рассвирепевшим, и временами мне хотелось даже спрятаться, сбежать – да что угодно, только бы не слышать этого. Кастеллану тоже перепало, как участвовавшей в споре второй стороне, однако не в той мере. Чёрт, да даже на мне он сорвался не так сильно, хотя я чуть не затопила Лагерь Полукровок целиком. В конце концов, рассечь грудь мечом здесь может каждый, а вот швырнуть «Касанием Смерти» нет. Но даже несмотря на это вины в глазах обоих спорщиков не наблюдалось. Лука слушал гневную тираду с присущим только ему спокойствием, в том время как Джулиан, периодически делая виноватый вид, сверлил Кастеллана недобрым взглядом. А у меня руки чесались прибить обоих, и моя совесть это одобряла.       Мистер Д. отпустил всех после отбоя, потому что позвал перед ужином. Видать, чтобы его крики много шума не наделали. И как только закрылась дверь Большого Дома, мы трое одновременно выдохнули с облегчением. М-да, такой синхронности я давно не наблюдала. – Что, ещё раз попытаетесь друг друга прибить? – спросила я, взглянув на них исподлобья.       Лука ответил мне прямым взглядом и слегка ехидным тоном: – Вообще-то, госпожа миротворец, мы оба постарше тебя будем, поэтому не сверли взглядом так, словно мы провинившиеся дети. – Ну, то, что сегодня произошло – чистая глупость и безрассудство, – парировала я. – Не детские ли это качества?       И вообще, я не так давно была близка к тому, чтобы прибить вас обоих, поэтому лучше бы тебе, Лука, до греха меня не доводить. – Ох, Кристал, не вынуждай меня перечислять твои косяки, – усмехнулся Лука, и я поняла, на какой косяк он укажет мне первым делом. Но всё же не удержалась, чтобы не посмотреть на него серьёзным взглядом: – Кастеллан, ты что, угрожать мне собрался? В богов поверил? – Чёрт, хватит, – оборвал этот диалог Джулиан. – Вы оба уже буквально искритесь. Перебрасываетесь безобидными колкостями, а на деле исходите напряжением. Вполне себе настоящим и тяжёлым.       Ничего подобного за собой я не заметила. – Это очень странно, но вас двоих сразу мне очень тяжело выдерживать, – поморщился сын Гекаты. – Поодиночке считать легко, а вот так вот не очень. – И почему же? – спросила я. – У вас что-то схожее в аурах. Что-то очень мощное, и оно мне, блин, не нравится. – Никогда не любил эту магическую чушь, – буркнул Лука. – Никакой конкретики. – Сказал бывший сторонник Кроноса, знавшийся с тёмными тварями и детьми Гекаты, – парировал Кавалларо. – От Кроноса тебе была конкретика? – Очень даже да, – ответил Кастеллан жёстче. – Его конкретика чуть не разрушила весь мир, который ты знаешь. Она же убила большую часть твоих братьев и сестёр, так уж к слову. Хочешь ещё поговорить об этом?       Зря, Лука, очень зря…Слишком болезненный удар. Надеюсь, очередной болью ему это не отзовётся. – И тебя самого, – голос Джулиана прозвучал на удивление спокойно. – Ты убил стольких из нас, предал всех своих близких, умер сам, но при этом говоришь о том, что мне пришлось хуже. Знаешь, Кастеллан, иногда мне кажется, что ты медленно собираешь себя и свой мир по частям после той войны. Поэтому ты сейчас в таком бешенстве: потому что всё рушится раз за разом.       Не знаю, насколько точно это описало внутренний мир Луки, а вот мой – превосходно. – Надо же, какие рассуждения, – засмеялся Кастеллан. – Слушай, у меня тут вопрос возник: ты точно из-за Кристал на меня кидаешься? Что-то больно нездоровый у тебя интерес к моей предательской персоне. Мой мир, значит, рушится. Часом ли склеить его ты не собираешься?       Господи, он собой бы не был, если бы не отвесил что-то колкое. – Боже, Лука, избавь меня от своих неадекватных мыслишек, – не выдержала я. – Да нет, эта мысль имеет под собой твёрдую почву…Да уж, в этом лагере меня считали горячим, но чтоб настолько…       Ох, эта язвительная усмешка… Его взгляд красноречиво говорил о желании уже засмеяться в голос от собственного домысла. А мне хотелось провалиться сквозь землю. – Да иди ты в задницу, – ответил на это Джулиан. – Кого бы твоя персона вообще интересовала…       М-да, гейских шутеек мне слышать от Луки не приходилось. И, надеюсь, больше не придётся. – В общем, с меня хватит, – вставила я. Пусть и беззлобно. – Вы, если хотите, препирайтесь дальше, а я уже хочу спать. Поэтому доброй ночи, господа.       Не говоря больше ни слова, я направилась к домику Посейдона. Ноги несли меня медленно, потому что мне хотелось подышать воздухом. На нервах без этого уснуть крайне тяжело. И если бы под ногой был какой-нибудь камешек, я бы пинала его всю дорогу. Руки побаливали, и я периодически сжимала кулаки, пытаясь ослабить это неприятное ощущение. В голове воцарился такой хаос, что понравилось бы там не только Кроносу… – Милая моя, мне здесь однозначно нравится, – саркастично улыбнулись у меня в голове. – И вообще, я говорил, что скоро дам тебе ещё одно задание. Думаю, самое время. – Можно не надо? – тихо спросила я, подавив стон замученного человека. – Меня только сегодня Лука чуть не спалил… – Да ты сама ему почти всё рассказала, – недовольно ответили мне. – Я вот думаю, как быстро его чутьё сработает и укажет на тебя? – Надеюсь, что никак, – уверенно сказала я. – Я тоже. Но пора бы тебе опять повидаться с Эпиметеем. И не забудь захватить кольцо.       Я шумно сглотнула. Мне предстояла ещё одна бессонная и тяжёлая ночь.