"Better" place: Return

POV Кристал       Перед глазами темнота. Я не понимаю, где нахожусь, но слышу звенящую тишину. И какие-то отдалённые посторонние звуки. Сознание на месте, и я припоминаю, что снилась мне какая-то лютая дребедень.       Сначала мне снилась я сама. И моё отражение в зеркале напротив. Вокруг была чернильная темнота, а ноги утопали в белом дыме. Я смотрела на себя в зеркало, видя крайне самоуверенное выражение собственного лица. Холодная насмешка. Губы скривились как-то…неестественно для меня, а глаза кололи отсутствием чего-то тёплого во взгляде. В зеркале я выглядела намного лучше, чем было на самом деле. Ни ран, ни дыр, ни пыли и крови на одежде. Окинув себя беглым взглядом, я поняла, что я в зеркале какая-то…чужая и словно из другого мира.       Она не моё отражение.       Я подхожу ближе к зеркалу и касаюсь пальцами прохладного стекла. Но чувствую в ответ тепло, как будто дотрагиваюсь не до отражения, а до той, «не меня» по ту сторону зазеркалья. Я отшатнулась, глядя в глаза отражению. А затем как будто из-под воды услышала голос: «Самое время тебе уже прийти в себя».       Я толком не успела понять, откуда он донёсся и кому принадлежал, потому что я слышала всё через какую-то преграду, мешающую слышать чётко. А затем почувствовала, что мои ноги больше не окутывает дым и посмотрела вниз.       Я стояла по щиколотки в воде.       Остаток сна я не могла вспомнить, как ни пыталась, поэтому открыла глаза, не чувствуя в теле усталости. Как будто очень здорово выспалась, впервые за долгое время. Я уставилась в мрачный потолок. И только через несколько секунд до меня дошло, что за «сон» это был.       Я вспомнила, что отключилась прямо на собрании. Просто перед глазами всё закрутилось, как в калейдоскопе, а затем я как будто провалилась в темноту. Вспомнила отвратительную ломящую боль в руке, слабость и тошноту. И тот страх, с которым я находилась на собрании. Я боялась показать слабость перед Коем. И мой страх сбылся. При упоминании о ране, даже мысленном, я сразу же кинула взгляд на руку, в которой, на удивление, боли не ощущалось. Совсем. Собственно, там и бинта не обнаружилось. Я удивилась тому, что на коже не осталось даже шрама, учитывая тот факт, что рана мучила меня довольно долгое время.       Я облегчённо выдохнула. Местный лекарь вылечил мою руку. И средство было явно мощным, раз не осталось ни единого следа ранения. Я, как будто не веря тому, что всё прошло, неуверенно провела пальцами по предплечью. И резко убрала руку, потому что смахивает это на какие-то беды с башкой.       Я села и спустила босые ноги с кровати, ощутив холод и влагу. И слегка удивилась тому, откуда на полу взялась лужа. Вода розоватого цвета. Вперемешку с кровью. Нетрудно догадаться, чьей.       Кто-то додумался лечить меня водой. Неужели ситуация была настолько серьёзной, что ничто другое не смогло помочь? При мысли об этом рука снова заныла, как будто рана никуда не исчезала. Но я заставила себя успокоиться. Это закончилось. Я жива, без малейшего намёка на рецидив этой гадости. Честно, я была готова благодарить даже богов, но ведь это не они меня спасли, зуб даю.       Чувствовала я себя больше, чем пристойно, поэтому сразу же вылезла из кровати. Мокрая футболка противно липла к спине, а волосы – ко лбу. Я навела в комнате порядок и переоделась. Больше ничто не напоминало мне о пережитой боли, и я решила, что пора бы мне уже вернуться в строй.       Я догадывалась, что Лука мне скажет, как только я появлюсь на тренировке: что у меня нет тормозов, раз я только вернулась с того света и уже хватаюсь за меч. Да только вот…я не была уверена в том, что тренироваться с ним сегодня – лучшая моя идея. Потому что, когда я вызвалась на задание, где и получила ту стрелу в плечо, мы наговорили друг другу всего, чего говорить не стоило. Потому что я, хоть и не собиралась открыто с ним спорить опять, чувствовала какую-то непонятную обиду и злость. Собственно, а за что? Он прав оказался, как обычно, отрицать это бесполезно. Но я пока не находила в себе сил открыто это признать. * * * – Ты сегодня какая-то слишком уж взвинченная, – подметил Сэм, больно напряжённо.       Как бы то ни было, соваться Кастеллану под меч я сегодня готова не была. Физическое состояние, может, это и позволяло, но морально я так и не сумела наступить себе на горло. Причём я не знала, из-за чего: из-за боязни его злости или же из-за моей собственной. – Ты хотел сказать, собранная, – улыбнулась я, как ни в чём ни бывало, хотя на душе скребли кошки. Мы с ним уже минут тридцать тренировались, провели два раунда, но я ещё оставалась в выигрыше, пока мерзкое чувство внутри свербило, что я буду недолго радоваться своим победам.       Я совсем не чувствовала удовлетворения от того, что делала. Я на автомате атаковала и защищалась. Даже месть отцу и брату не прельщала, потому что все ужасы последней битвы стояли в моей голове, как будто это было пять минут назад.       Это было, мягко говоря, странно. Физически я была готова горы сворачивать, а вот морально…меня как будто выпили, опустошили. И вряд ли это последствия ранения.       В реальность меня вернул звон упавшего меча и греческое ругательство Сэма. – Знаешь, с Лукой ты обычно менее собранная, я вот думаю, почему? – съязвил он. Если этот мальчишка хотел меня задеть, у него это почти получилось.       Разумеется, все вокруг знают, что меч в руках Луки по смертоносности приравнивается к молниям Зевса. Ну, почти, ладно, я слегка преувеличила мастерство этого мерзавца. – Может, потому что я не одному новичку руки вместо клешней вставил?       Я обернулась, взглянув на ухмыльнувшегося Кастеллана. Его привычка наблюдать по-тихому (и так же по-тихому ко мне приближаться) никуда не делась. Только вот испарилась моя привычка от этого вздрагивать лишний раз. – Да? У них клешни никуда не делись, – беззлобно поддела его я, указав на парочку монстров неподалёку (честно, их название вылетело из моей головы) с клешнями вместо рук или когтистых лап. – Очень смешно, Джексон. Но раз шутишь, значит, живая, – ответил он в том же духе, но меня при этом что-то укололо. Как будто что-то с ним было не так. Вроде и сарказм тот же, и выражение лица, но я чувствовала в этом всём что-то ему не свойственное.       До меня дошло быстрее, чем я хотела: глаза. В них не было привычной мне усмешки. Точнее, была, но какая-то фальшивая. Обычно Лука врал всем вокруг гораздо лучше. На секунду мне показалось, что он посмотрел на меня дольше, чем обычно. – Кто тебя сюда вообще пустил? – прищурился он, выдернув меня из мыслей о его же, блин, состоянии. – Ты несколько часов назад чуть не померла, как целитель тебе больничный закрыл? – Врачебная тайна, – ответила я. – Главное, что я жива и что теперь тебе снова есть кого пытать, не так ли? – Исключено, милая моя, я не хочу отвечать перед Коем ещё и за тебя. Раненых нам хватает. – Я тебя и не просила отвечать за меня.       Как-то так выходило, что наши насмешки перетекали в очередной спор, и я решила это прекратить. – Ладно, я всё равно не горела желанием сегодня умирать по твоей милости, – я сбавила тон, однако заговорщически взглянула на Сэма. – Что? Всё-таки проиграть захотелось? – коротко засмеялся мальчишка.       М-да, дети Ареса все самодовольные. Он проиграл мне дважды, но паренёк явно оптимист. – Да ей вечно хочется найти приключений на свою геройскую задницу, – съязвил Лука с долей недовольства. – Я думала, эта часть моего тела волнует тебя в последнюю очередь, – я скрестила на груди руки, довольная тем, что не осталась в долгу. – Поэтому дай мне спокойно потренироваться. Сэм явно не против. А завтра, если ты настаиваешь, нам не избежать дуэли на мечах. – Завтра тебе не избежать Коя и очередного собрания, – ухмыльнулся Сэм.       Что ж, к этому я точно готова. Буду готова. * * * – Смотрю, ты окончательно пришла в себя, – довольно ухмыльнулся титан, едва я только явилась на очередное собрание. – А Джулиан уже было хотел сдаться. – Как видите, я жива, – ответила я, только вот особой радости от этого не испытывала, непонятно, почему.       Кой уже отвернулся, разговаривая с Бессом – кентавром, который, по чистой символике, отвечал за отряды лучников. Я прислонилась спиной к стене, крутя в руках замаскированный клинок. Мысли увели меня дальше, чем я планировала – в мой недавний сон с моим отражением. Он что-то означал, и я смутно начинала понимать, что именно.       Я та, кем я не являюсь. Я совсем не всесильная полукровка, которая спокойно может вести кого-то за собой. Да, мои возможности огромны, но я не чувствовала себя влиятельной, хоть и пыталась такой казаться. – Привет, – услышала я вдруг слева от себя голос Джулиана.       Он на какое-то время возвращался в Лагерь Полукровок, я не смогла точно сказать, насколько. Но слегка сочувствовала ему, потому что разрываться между двумя сторонами – то ещё увлекательное занятие. – Привет, – слабо улыбнулась я. – Не ожидала, что Кой сегодня снова вызовет тебя. – Он хотел сообщить какую-то важную новость. Пришлось вернуться. Но это не важно. Ты как? – Почти что восстала из мёртвых, – скривилась я. – Но это уже в прошлом. Спасибо, что вытащил меня. – Честно, я уже не думал, что тебе хоть что-то поможет, Кристал, – ответил он. – Ты умирала. Яд оказался слишком сильным, поэтому я уже не надеялся увидеть тебя живой. Очень рад, что с тобой всё в порядке. – Вот только быть похороненной заживо мне не хватало, – усмехнулась я. – Кой, конечно, вызвал целителя, но уже тогда, когда я не думал, что ты выживешь. Поэтому ты совершила чудо, Джексон. – Это сделала не я, ты же меня спас, – поправила я.       Однако нам пришлось на этом окончить беседу, потому что Кой объявил начало собрания.       Надо же, но сегодня он выглядел ещё более внушительнее, чем всегда. И мне ох как не нравилось та невозмутимость, с которой он умудрился посмотреть на каждого и при этом ни на кого конкретно. – Знаете, – отвлечённо начал титан, – я всегда считал, что тот, кто умеет ждать, обязательно добьётся своего. Многие задавали мне вопрос, отчего мы так медлим. Неужели не было бы проще собрать все силы и ударить по полубогам? Может, оно и проще, но было не время. Одной короткой атакой не всегда можно всё решить, а я предпочитаю единовременный и сокрушительный разгром.       Казалось, воины слушали эту речь, как заколдованные. Но мои мысли летали где-то далеко, я была совсем не собранной. И слушала эту прекрасно подготовленную речь вполуха. – Я даю вам всем ещё месяц на подготовку, – сказал титан. – За это время мы должны подготовить план и решить ещё одну задачу: дать противнику иллюзию того, что мы к этой войне не готовы. Можете устраивать редкие вылазки в качестве отвлекающего манёвра, но, разумеется, с моего согласия. Дайте всем в Лагере то, что им так нужно: ощущение победы. Когда всё будет готово, когда я буду уверен в том, что пришло время использовать наше главное оружие, – Кой посмотрел на меня на этих словах, – мы раз и навсегда низвергнем богов. И построим мир, к которому так стремимся.       Монстры одобряюще зарычали. Я же задумалась. Кой явно бережёт кольцо и меня для завершающего аккорда. При том условии, что кольцо Фобоса уже давно заряжено нужной энергией. К чему была такая спешка с кольцом, если теперь он так тщательно взвешивает каждый шаг и откладывает последний удар всё дальше?       Далее последовали предложения по поводу главной атаки. Всё сводилось к тому, чтобы окружить Лагерь и ударить со всех сторон. Единственная проблема – барьер. И кто-то должен был им заняться. Но мне что-то подсказывало, что этот план…так себе. Зачем бить по Лагерю, когда можно сразу взять курс на Олимп? Либо это недоработка, либо я что-то пропустила. Кой слушал все эти предложения, довольно ухмыляясь. – Вы мыслите узко, друзья мои, – улыбнулся он, и от этого недоброго жеста у меня по коже пробежал холодок. – Нам не нужны сопливые детишки. Мы возьмём сразу Олимп, пока полукровки будут уверены, что основной удар придётся на них. Большая часть войск должна быть у стен Лагеря, но основной удар придётся по Эмпайр-стейт-билдинг. – И тогда права на ошибку у нас нет, – тихо сказала я, однако Кой всё равно услышал. – Верно, Кристал. Ошибки быть не должно. И эта часть, милая моя, целиком и полностью на твоих плечах. Со мной к Олимпу пойдут совсем немногие. Всего пять человек.       И тут я осознала, насколько широко он мыслит. Полубоги просто не успеют кинуться на защиту Олимпа. А боги из-за своей самоуверенности оттуда не спустятся и будут уничтожены вместе с их жилищем. План прост и в то же время безупречен. Но всё осложняло одно «но».       Меня не покидала мысль о шпионе. Но озвучить её вслух я не решилась: можно спугнуть лазутчика моментально, и он заляжет на дно. Кажется, придётся уведомить об этой догадке только Коя и заняться этим делом самой.       Я хотела высказать эту мысль по окончании собрания, но Кой велел всем уйти, оставив при себе только нескольких военачальников. Я в эту категорию не вошла, и мне стало жутко интересно, что же он скрыл от большинства. * * *       Тот срок, который давал нам Кой на подготовку, уже истекал. Да, месяц прошёл очень быстро, близилась середина февраля, на улице незаметно теплело, и мне морально становилось легче. Хоть и не сильно намного.       Мы предприняли несколько «попыток» отвоевать территорию Лагеря Полукровок, но вышло паршиво, как Кой и рассчитывал. Жертв было мало: Кой велел не рисковать большим количеством людей в каждой операции. И каждый раз, когда говорили о потерях, я вспоминала ту битву, её оглушающие звуки и страшный удушающий запах металла. Эти смерти…я не могла не думать о них и не могла не винить и себя в том, что они случились, поэтому моего энтузиазма в плане вылезти на рожон заметно поубавилось. Но меня беспокоило кое-что ещё. Все, кто возвращался, говорили, что их поджидали в засаде в месте, где планировалось устраивать бой. Я понятия не имела, как мой брат и руководство Лагеря угадывали каждое наше нападение, поэтому мысль о том, что среди нас есть шпион, действующий крайне неосторожно, крепко засела в моём сознании. Только вот я боялась даже подумать о том, кто это.       Когда я в последний раз в своей жизни оказывалась в подобной ситуации, я смотрела на предателя как на своего соратника. Я смотрела сквозь него, пытаясь подозревать кого-то ещё. Я боялась, что снова ошибусь. Причём абсолютно так же, как и в прошлый раз.       Лука мастерски притворяется невиновным, мне ли не помнить. Я опасалась верить ему именно по этой причине. Я вообще стала опасаться его самого. Потому что в последние дни с ним связываться было себе дороже. Я искренне пыталась понять причину этой перемены, даже холода в моём с ним общении поубавилось. Только вот Кастеллан оказался так же крут, как и вьетнамские партизаны – отмахивался сарказмом, а иногда и резкостью, и колоться не собирался. А вытягивать правду из него…я в этом не так сильна, как он сам. Хотя я честно пыталась, пока он открыто не намекнул, что хватит уже.       Я не понимала, что с ним происходило, он стал…более жестоким, что ли. Как будто полностью отдался этому делу, что заставляло меня опять сомневаться. О боги, похоже, я шизанулась на этой тёмной стороне окончательно…       В последнее время заняться тут было особо нечем, кроме как истязать себя на тренировках и гонять полукровок помладше. Собственно, ничего нового. Поэтому я была только рада, когда Джулиан, вернувшийся два дня назад, считал мою ауру буквально сегодня утром и, найдя в ней только болотного цвета усталость, предложил ту простую человеческую вещь, в которой я нуждалась – разговор. Простой и не связанный со всеми этими подготовками...       Отказываться я не стала. Разумеется, я помнила обо всём, что было между нами, но за этот месяц мы снова смогли стать друзьями. Поэтому Джулиан заглянул ко мне ближе к утру, прекрасно зная, что я не сплю.       Я по-турецки сидела на кровати в своей комнатушке, с интересом наблюдая за тем, как Кавалларо что-то искал в книге заклинаний. Некоторые изображения пыточных заклятий меня реально пугали. Магия – штука жестокая. – Ради интереса, что ты хочешь найти? – поинтересовалась я, спустя минут двадцать, поставив локти на колени и подперев голову руками. Он шустро листал книгу, но не находил того, что было нужно. – Хочу найти усиливающую магию, – коротко ответил он. – Нам защита не помешает. Могу найти рецепт пристойного снотворного. Если хочешь, конечно. – Спасибо, но не нужно. Как Зои? – Очень устала, но по-прежнему не готова присоединиться к нам, – вздохнул он. – Я и не предлагал ей, но вижу, что она бросает все силы на защиту Лагеря. Думаешь, как так вышло, что отряд наших бойцов, перешедших в прошлый раз границу, просто вспыхнули и сгорели заживо?       Меня передёрнуло. – Она буквально возглавила магическую защиту Лагеря, – продолжил Джулиан, не отрывая взгляда от книги. – Зои очень сильная, я даже не думал, что настолько. – А…что с Перси? – не удержалась я, думая пару секунд над тем, стоит ли задавать этот вопрос. – Я уже говорил Кою, у него свой информатор. Не знаю, кто и на чьей он точно стороне, но он, гад, отлично наблюдает. Перси спокоен, хоть и тоже уже вымотался. Он же один из командующих. Правда, все мы знаем, кто там реально организатор обороны и нападений.       Он впервые за этот вечер улыбнулся. Я не смогла не улыбнуться тоже. – Знаю, что ты спросишь следом, – усмехнулся парень. – Аннабет в прошлый раз слегка ранили, но она жива и поправляется. А Эндрю с твоей матерью, Полом и Эстель уехали в Айову, подальше отсюда, пока это всё не кончится. Почему ты так переживаешь? После предательства Перси ты была готова убить его, что поменялось? – Ничего не изменилось, – возразила я. – Только вот…я сомневаюсь, что Аннабет и Эндрю, мама и Эсси виноваты в том, что произошло между мной и Перси. Я не хочу им зла именно поэтому. Я ничего не соображала, когда Перси выдал Хирону…правду. И когда я предложила первое нападение, тоже. Я была готова выплеснуть злость на них всех, но сейчас понимаю, что это глупо. – Но тебя ведь не только это волнует, правда? – прищурился Джулиан. – Да, я совершенно не понимаю, что творится на тренировках. Лука в последнее время…в общем, с ним ещё сложнее, чем обычно.       При упоминании имени Луки Джулиан нахмурился. Похоже, осадок остался. Да и с Кастелланом они так общего языка и не нашли. – Понятия не имею. Его что-то крайне сильно беспокоит – всё, что могу сказать. – Настолько, что он выглядит так, словно в него бес вселился? Джулиан, ты чего-то мне не договариваешь.       Кавалларо оторвал глаза от своей книжки и взглянул на меня, как будто не решаясь говорить мне правду. Он точно что-то знал. – Я правда не знаю, – ответил он. – Сама знаешь, что я с этим гадом откровенничать точно не собираюсь. Но я тут на днях кое-что слышал. Он…не знаю, как тебе это сказать… – Как есть, так и говори, – прервала я, прекрасно зная, что эта тема тяжёлая в любом случае. – Он считает, что сам бы справился с кольцом, – выдохнул Каввалларо, нервно пригладив волосы, и я вздрогнула. – Потому что думает, что ты до сих пор предана Лагерю Полукровок. И что ты слишком слабая, чтобы командовать частью армии. – Он…что?       Эти слова стали для меня пощёчиной. Не знаю, что на него нашло, но я не давала повода считать себя изменником. Господи, Кастеллан, что ж ты за мерзавец такой? – Так и сказал? – спросила я тише. – Сказал, что ты похожа на девочку, которая решила поиграть со спичками и обожглась, – припомнил Джулиан. – Типа…перешла на сторону зла, не рассчитав своих возможностей. Поэтому пытаешься казаться сильнее, чем есть, но на деле без дара Посейдона ты никто. А ещё… – Хватит, – резко оборвала я, поднявшись с кровати. – Мне надоело. У него окончательно крыша уехала или он всегда был такой сволочью? – Не знаю, скорее, первое. Просто влияние тёмной стороны, – пожал плечами Джулиан. – Думаю, какая-то его часть ещё одобряет планы Кроноса. – Думаю, он вконец охренел, – отчеканила я. – Кронос там в его больной башке советами разбрасывается или ещё какой-то сумасшедший ублюдок, мне плевать. Лучше бы сказал мне это всё в лицо. Это было бы не так подло.       Я выдохнула, попытавшись успокоиться. Ну уж нет, сейчас я не пойду выяснять с Лукой отношения. У меня будет на то время. Даже завтра. А пока я попросила Джулиана сменить тему. Хватит с нас заклинаний, планов Коя и закидонов Луки.       Завтра, плавно перетекшее в сегодня, обещало побыть паршивым. И началось всё с того, что спала я ночью офигенно плохо. Почти никак. Всю ночь снились родные. Улыбающаяся мама, украшавшая глазурью пряничных человечков, Пол, державший на руках Эсси, которая вешала их на ёлку, сверкающую блестящими шарами. Правда, сестрёнка попутно ела готовые украшения, а Пол смеялся. Аннабет сидела на диване в серо-голубом вязаном свитере с оленями и читала книгу. Правда, скоро в комнате появился Перси, и Эстель перекочевала ему на плечи.       Это было прекрасно. Мне даже казалось, что я чувствую запах живой хвои. Что в комнате становится теплее от свечей и веселее от переливающихся цветных шаров. Даже показалось, что я перестала злиться на Перси, что ничего не случилось и не поменялось.       Однако я проснулась от того, что за моей дверью что-то громыхнуло. С такой силой, что я чуть не словила инфаркт. После этого уснуть не получилось.       Я лежала и думала о том, что чувствую к своим родным. Злость? Не сильно похоже. Обиду? Да, мне было больно от предательства брата. Но и любовь к ним-таки не ушла, даже если поначалу я пыталась её вытравить из себя.       Этот сон был моим самым ярким воспоминанием. Именно так мы встречали последнее Рождество. В кругу семьи. Родной, настоящей, дружной, любимой и любящей семьи.       Только вот травить себе им душу в мои планы не входило. И отвлекало меня, как правило, от подобных раздумий одно: тренировка. Честно, Лука хоть и мерзавец, но ему всегда удавалось переключить меня в то русло, в какое мне самой надо было попасть. Чтобы не думать о том, что я чувствую.       А чувствовала я ту ещё гремучую смесь из страха, слабенького, но всё же чувства вины, любви и боли.       Я выбралась из кровати, переоделась в одежду поудобнее и прихватила с собой меч. Пора бы нам уже расставить все точки над «i» и самое время мне уже выяснить, какого Аида происходит.       По дороге меня перехватил Сэм, которому позарез нужно было узнать, где будет позиция его бойцов. Разумеется, я не могла этот вопрос оставить без ответа и вслух припомнила весь план. На этом мальчишка от меня отцепился, и я пошла своей дорогой.       Только вот на Луку наткнулась раньше, чем хотела. Встретила его в коридоре. Все слова, которые передал мне Джулиан, живо всплыли в памяти. – Поговорить не хочешь? – тормознула я Кастеллана. Разумеется, он не хотел, но выбора я ему сегодня и не предоставляю. – С удовольствием, дорогая, как только сбавишь тон, – с прохладцей ответил он. – Нет, сейчас. Какого Аида ты творишь? – выпалила я. – Что должно творится в голове у человека, чтобы он забыл про себя настоящего? – Можно подумать, Джексон, ты знаешь меня настоящего, – усмехнулся он. – Не скажу, что тебе эта тема была интересна, потому что подозрения на мой счёт куда увлекательней, правда?       Боже, да, он был прав. Я его не знаю так, чтобы это говорить. Но я нутром чувствую, что он не может быть таким…холодным. Насколько я знаю, у этого человека в душе такие страсти кипят, что я бы не рискнула открывать котёл со всем этим «варевом». Сдержанность, внешняя невозмутимость были с ним всегда, но это был какой-то неестественный холод. – Я знаю, что ты тот ещё лжец, но не знаю, откуда ты сделал выводы о моей измене, – продолжила я. – И эти твои выпады…Знаешь, ты уже временами мне Коя напоминаешь своим хладнокровием. – Кристал, я не горю сейчас желанием обсуждать моё несуществующее сходство с Коем, – отрезал он, но я схватила его за руку, как будто, блин, это бы его остановило. – Придётся, – прямо ответила я. – И ещё придётся объяснить мне, почему ты сказал всё то, что сказал? О моей слабости и о том, что я ещё предана полубогам. Где я дала повод так думать?       К моему удивлению, Кастеллан рассмеялся. Мне смешно не было. Я не понимала этому причины. – Кто тебе такое сказал? – спросил Лука. – Ты был очень неосторожным, а Джулиан всё услышал, – я не считала нужным врать об этом: они и так друг друга ненавидят, без повода. – Поменьше слушай этого шпиона, – сказал он. – Я никогда не говорил о том, что ты слабая. Ты просто в последнее время крайне эмоциональная, и я знаю, почему. Из-за Перси. – Из-за этого ты сказал ему, что я всего лишь девочка, которая обожглась, решив поиграть со спичками? – напомнила я, наконец отпустив его. – Которая не справилась с тёмной стороной? – Я никогда не говорил такого. Хотя…в этом есть здравое зерно. Ты в последнее время тоже не так уж и рвёшься на задания. – Стрелку не переводи, – перебила я. – То есть, и твои слова о том, что я никто без своих божественных сил, тоже не твои? – Кристал, если ты не собираешься мне верить, я оправдываться не стану, – ровным тоном отозвался Кастеллан. – Я не буду извиняться за то, чего не говорил. Но скоро скажу, если ты не перестанешь пересказывать мне ложь этого урода, приписывая её мне. – Какой смысл Джулиану врать мне о таком? – удивилась я. – А какой ему смысл был врать о том, что Перси не считает тебя сестрой?       Я уставилась на Кастеллана ошарашенным взглядом. Об этом он откуда знает? Я не упоминала о той ссоре с братом ни разу за всё это время. И вообще, услышать это для меня было как получить кулаком под ребро. – Если я сейчас скажу, что твой друг врёт тебе уже не один месяц, мне ты поверишь? – спросил меня Лука. – Или снова посчитаешь меня злодеем? Впрочем, как и всегда. – Да что ты об этом можешь знать? – не сдержалась я. – Я никогда не знаю твоей роли во всём происходящем дерьме. Никогда не знаю, жертва ты или маньяк, условно говоря. Но я не ошибусь, если скажу, что в прошлом ты по своей слабости неоднократно становился не больше чем идеальным исполнителем поручений то Кроноса, то Прометея, а теперь по этой же причине ты здесь. Знаешь, постоянно прибегать к мести и находиться в чьём-то услужении кончится тем, что тебя снова оставят ни с чем, как и в прошлые разы. И никакая пародия на Коя, этот твой спектакль, этого не изменят.       Я замолчала, потому что поняла, что сказала лишнего. Эту тему лучше было не трогать. Его прошлое – это дурная тема, что бы я ни думала и как бы ни злилась.       Я видела, как Лука сжал кулаки, и в его взгляде сверкнула ярость. Я, похоже, впервые нашла его болевую точку. Сказала то, чего не нужно было ему говорить, даже будь я ему самым заклятым врагом. – Знаешь, Джексон, лучше тебе сейчас уйти, – холодно сказал он. – Иначе, видят боги, я придушу тебя. – Снова отмахнёшься от меня вместо того, чтобы объяснить, что у тебя в голове творится? – я скрестила руки на груди. – Как минимум, из-за того, что нам с тобой ещё не один день вместе юнцов тренировать. Знаешь, Лука, ты…       В этот раз я не успела договорить, потому что забыла о главном: он не блефует. Никогда. Поэтому, когда его пальцы-таки сомкнулись на моём горле, я поняла, что зашла очень далеко. И это вызвало во мне дичайший страх, холод в каждой клеточке тела.       Как бы мы ни бесили друг друга, я бы не убила его по-настоящему. Даже если очень чесались руки…И никогда не думала, что ему придёт в голову противоположная идея. – Знаешь, в чём твоя главная проблема? – зло прошипел Кастеллан, наклонившись ко мне, и я вцепилась ему в руку, потому что воздуха уже начало не хватать. – Ты никогда не умела заткнуться вовремя.       Он отпустил меня, и я отшатнулась, закашлявшись. Меня трясло. Я всегда знала, что этого человека стоит опасаться, но сейчас…мой страх перед ним просто достиг апогея. Мозг отказывался принимать тот факт, что он…мог убить меня. До этого это воспринималось как возможный исход, сейчас же он показался мне настолько реальным, что меня затошнило.       Я тяжело дышала, всё ещё инстинктивно держась за шею, хоть и боли уже не чувствовала. Следы его пальцев горели на коже, отпечатываясь во мне страхом. В голове какое-то время звенело, но теперь этот ужасный звук, вызванный нехваткой кислорода, стихал. В душе словно воцарилась пустота. Я не чувствовала ни злости, ни обиды, только…какое-то непонятное чувство потери. Словно у меня что-то отобрали. Что-то очень важное.       Я чувствовала себя эмоционально выжатой. Я устала. Устала разбираться, устала пытаться понимать, устала, чёрт побери, вытаскивать его оттуда, куда он сам по доброй воле влезает. Злости не ощущалось, она просто кончилась, осталось непонятно откуда взявшееся сожаление. – Что ж, поздравляю, – мрачно выговорила я, отдышавшись. – Ты первый человек, который сумел меня заткнуть.       Не говоря больше ни слова, я полетела по коридору как можно дальше от него. Прекрасно понимая, что я сама виновата в случившемся. Не нужно было этого говорить, не нужно…Я не хотела до такого доводить, честно. Просто хотела выяснить, почему он начал так ко мне относиться. Но…одна, чёрт возьми, реплика заставила меня сказать то, о чём я даже не задумывалась. Он не мог знать, что во мне творилось каждый раз, когда речь заходила о поиске виновного в той или иной заварушке. И не имел никакого права об этом рассуждать.       Собственно, как я не должна была говорить о том, что вся боль из его прошлого – последствия слабости. Это было враньём. Я сама в это не верила.       Я полностью осознавала свою вину, но страх говорил мне уносить ноги, пока я на эмоциях не наболтала ещё чего-нибудь. Проверять, насколько далеко Лука может зайти, мне не хотелось от слова совсем. И следовать его же совету о непринуждённости и уверенности при этом было трудно, хотя я старалась. Стараний оказалось мало, кажется. Потому что я весь день шарахалась от него, как от огня. Особенно в тренировочном зале. Каждый раз, как только Кастеллан появлялся в поле моего зрения, шею саднило. Я переводила взгляд и внимание куда угодно, только бы не сталкиваться с ним ни глазами, ни на мечах. Дурацкая телесная память…       Чёрт, та ещё реакция. Она меня бесила. Часть меня требовала отвесить ему такую затрещину, чтобы больше никогда не смел поднимать на меня руку, а другая просила не вмешиваться. Не сейчас, по крайней мере. И эта же «миролюбивая» (хотя, скорее, напуганная произошедшим и ещё здравая) частичка держала меня как можно дальше от Луки.       Разумеется, мою реакцию сложно было не видеть. Вот поэтому одна злорадствующая эмпуса, Ларисса, не смогла удержаться от вопроса: – Что, неужели ваш скверный семейный характер и его довёл? Никогда бы не подумала… – И не думай, – отрезала я. В конце концов, что бы ни произошло между мной и Лукой, моя роль не изменилась. – Много думающие бойцы мало кому здесь нужны.       Хотя…не к ним ли я временами отношусь?       Ближе к утру я была вымотана. Дичайшая усталость всё же свалила меня на кровать, заставив отключиться. Только вот спала я мало и очень беспокойно. Всё время просыпалась и ворочалась, пытаясь найти нормальное положение, и, в конце концов, его отыскать у меня не вышло. А тут ещё и сегодняшний разговор не давал мне покоя. Вообще все эти перемены я считала крайне недобрым знаком. События развивались ох как быстро и явно не в мою пользу.       По итогу я, игнорируя головную боль, поднялась с постели и пошла бродить по тёмным коридорам дворца. Мне жутко хотелось на улицу. Может, хотя бы на воздухе сон придёт…       Факелы едва ощутимо освещали холодные каменные стены и осыпавшуюся со временем мозаику. Благо не гасли за моей спиной, иначе моя паранойя расцвела бы буйным маковым цветом. У меня и так было чувство, что за мной наблюдает кто-то из прихвостней Коя, я не хотела ещё и в темноту коридоров вглядываться, как сумасшедшая. Сегодня в коридорах было очень холодно, и я сжала плечи руками в попытке согреться. Отовсюду слышались звуки бряцающего оружия, разговоры. Приказ Коя приводился в исполнение незамедлительно. Всего два дня до атаки. И в этот раз я должна была сыграть свою роль…Кольцо Фобоса на пальце жгло руку греческим огнём, адски невыносимо, и я тронула его, как будто прося «успокоиться». Вот так ощущается предательство и чужая боль…       Я почти было миновала покои титана, дверь куда была приоткрыта, как вдруг до меня донеслись приглушённые голоса. Я тихо подошла поближе. Давно хотелось узнать, что Кой скрывал от войск всё это время, и моё любопытство одержало верх над страхом разоблачения. Я вжалась в огромную деревянную дверь, стараясь даже дышать как можно тише. – Мой господин, при всём уважении, она должна справиться с этим заданием, – донёсся до меня голос Джулиана. – Знаешь, Джулиан, это правда. Как минимум, потому что кольцо выбрало её, – ответил Кой. – В пророчестве говорилось именно об этом. Но если бы не этот факт, я бы уже сам разнёс Олимп. – Кольцо реагирует на силу… – На неё тоже. Но это кольцо бога страха, и именно это та эмоция, которая его питает. Меня оно слушать просто не будет. Я мог бы выбрать Перси Джексона, да только он слишком хорошо научился за столько лет владеть собой. И он ни за что бы не согласился на эту авантюру. А его сестра не такая. И ты ведь отлично сыграл на этом, Джулиан.       Я не понимала, о чём сказал Кой, но смысл сказанного был не очень приятным. – Я всего лишь выполнял приказ, – ответил Кавалларо, но титан перебил его: – Кавалларо, мне-то ты не ври. Тебе нужна власть, моё расположение, потому что тебе нужна она. И ты надеялся, что сумеешь подчинить себе всю силу, которая сейчас в кольце. – Господин, я… – заикаясь, произнёс Джулиан, а Кой продолжил: – Я не обвиняю тебя ни в чём. Ты всё-таки столько времени верно служишь мне. А твои стремления...ладно, позже отдам кольцо тебе, когда покончим со всем. Если оно тебе подчинится, конечно. И, раз уж Кристал так зла на брата, раз она не собирается поворачивать назад спустя столько времени, ты знаешь, что нужно сделать дальше. Джексон старший так и будет торчать на пути как кость поперёк горла.       Я прикусила язык, чтобы не издать ни звука. Я начала соображать. И мои догадки были омерзительны.       Они хотят прикончить моего брата. От этой мысли меня передёрнуло. – Сложно, наверно, было заставить её поверить в предательскую натуру Перси, а? – засмеялся Кой. – Кристал сразу поверила. Она не смогла бы справиться с мороком после Вашего вмешательства в её сознание.       Мне не нужно было знать больше. Я вспомнила, как противилась тому, чтобы Кой перетянул меня на свою сторону. Вспомнила условие, с которым на всё согласилась: чтобы мои близкие остались живы. И тут…он и Джулиан настраивают меня против Перси, чтобы убрать одного из сильнейших полубогов, который мог бы ему помешать. Тот разговор Перси и Хирона был обманом, мороком. Чёрт возьми, как я могла забыть, что галлюцинации – это любимый трюк Джулиана?       Я не стала дослушивать до конца, тихо, но быстро рванув к выходу, как и собиралась. Это мерзко и подло. От Коя я ожидала любой пакости, но от Джулиана…он всё это время притворялся моим другом, хотя на самом деле сделал то, чего я ему точно никогда не прощу. На душе остался очень неприятный осадок от подслушанного мной разговора. Всё оказалось совсем не так, как я думала раньше.       Теперь я душила сама себя, не зная, как поступить. Я была готова даже предать…Но от одной этой мысли возникала другая: как именно предавать и как я буду выкручиваться при условии, что и полубоги, и монстры будут считать меня врагом? Я не была уверена ни в чём, а рассудок отказывался приходить в себя.       Если бы боги хоть раз помогли найти выход…Но нет, они помогали прекрасно найти вход в какую бы то ни было вселенскую задницу. А как дело доходило до молитв, они резко становились глухими и слепыми. Именно поэтому я ни разу не молилась даже Посейдону.       Ноги вынесли меня на улицу, и меня ослепило солнце. Несмотря на сегодняшний холод, оно светило ярко. Завтра предсказывали потепление, но пока мне от этого легче не было.       Я забралась на один из камней неподалёку, свесив с него ноги и закрыв глаза. Подставила лицо солнцу. Стало спокойнее. Всё ушло на второй план. Я была бы счастлива если бы ещё при этом мозг забыл слово «полубог» и всё, что с ним связано.       Кажется, я научилась жить мгновениями. Даже такими. Просто моментами, когда вокруг нет войны и разрушений, когда не надо сражаться с собственным разумом…       В затылке свербило противное ощущение: обычно, когда мне так спокойно и когда я чувствую себя так, словно я одна, из ниоткуда возникает Лука или происходит какая-нибудь неожиданная дребедень. Чаще первое.       Из-за этого на секунду захотелось сбежать в толпу, только бы эта традиция нарушилась. Хотя я искренне недоумевала, почему боюсь его, как девчонка. Я могла если уж не убить, то резануть по нему или ударить прилично. Могла защититься. Поэтому моя реакция казалась странной даже мне самой.       Однако вскоре я решила, что греться на не очень-то тёплом весеннем солнце – не то, чем хотелось бы себя занять, и я просто решила пройтись. На ходу думается легче. Кносский дворец не скрывался из поля моего зрения, как я ни старалась. Местность была удивительно открытой: редкие деревья, колышущаяся от ветра трава с нераспустившимися цветами. Я шла вперёд, чувствуя удивительную лёгкость в голове. Всё-таки в замкнутом пространстве с монстрами очистить разум было сложно, на воздухе мне это удалось, впервые за несколько дней. Ни единой мысли, ни малейшего намёка на эмоциональность. Даже как-то на душе легче стало.       Под ногами шуршал камень, из которого был выложены дорожки и пол дворца, временами ноги щекотало прикосновениями травы. Жаль, что поблизости нет реки или ручья: мне очень не хватало того чувства, когда полностью погружаешься под воду и становишься единым целым с её прохладой, её податливыми волнами, её обитателями и растительностью…       Вокруг было настолько спокойно, что мой слух далеко не сразу уловил посторонний голос. Я обернулась назад: со стороны дворца никто за мной не шёл, как мой внутренний параноик ни пытался рассмотреть несуществующего шпиона. Я замерла и прислушалась с замиранием сердца: голос звучал приглушённо, тихо, слова мне были не совсем понятны. Но было понятно, куда идти.       Первым возникшим предположением о том, кто это мог быть, стала мысль о том, что это кто-то из Лагеря Полукровок. Шпион, которого вполне и Перси мог заслать. Поэтому я кралась буквально на цыпочках, стараясь не шуршать травой под ногами. Однако я прекрасно понимала, что не спрячусь на открытой местности: я не невидимка, чёрт возьми. Но попытаться стоило. Может, в случае чего, скроюсь за стволом ближайшего дерева. Именно по этой причине я держалась поближе к растительности.       Только вот я увидела того, кого искала, раньше, чем поняла, что окажусь разоблачённой до того, как сделаю ещё пять шагов в том же направлении. Что я там говорила про первый вариант, разрушающий призрачное ощущение спокойствия? Я бы закатила глаза, потому что такие совпадения меня порядком задолбали.       Я мгновенно отошла в тень ближайшего ко мне дерева, пока Лука ещё стоял ко мне спиной. Очень странно, но собеседника я не увидела. Что, со своей шизой разговаривает? Самое время. Скоро я тоже сама с собой начну вести беседы…Почему, боги, почему именно он? Всегда. Как будто преследует меня, чёрт побери. Или я его, как сейчас…но это уже, как говорится, деталь. И вообще, у меня сегодня что, день тайком подслушанных разговоров? Я вздохнула, мысленно (и, разумеется, безрезультатно) призвав сердце колотиться не с такой скоростью и не так громко у меня в ушах, потому что этот оглушающий стук мешал мне слушать, что говорил Кастеллан. – Ты псих, – услышала я голос Луки, раздражённо, но без злости, однако вне контекста не поняла, с кем он мог обменяться такой любезностью. – Ещё немного, и меня пришьют из-за твоего желания потрещать со мной в неподходящий момент. – Я понятия не имею, какой момент должен был быть подходящим, – моё сердце ушло в пятки, когда я услышала этот голос. О да, ещё немного, и Лука тоже услышит, как оно грохочет.       Он разговаривал с моим братом. Надо же, но сейчас это было не так удивительно (во второй-то раз). Только как и зачем они друг с другом связались? Вопрос «зачем» волновал меня куда сильнее, чем как они нашли способ друг с другом поболтать. И волновал он меня настолько, что я осторожно выглянула из-за дерева.       Как они связались, мне мгновенно стало ясно: по старинке, через Ириду. Просто и надёжно. В воздухе мерцала радуга, казавшаяся мне призрачной, и в ней я увидела очертания лица Перси. Мне стало паршиво от себя самой. Теперь я точно знала, что он не был виноват. Брат всегда любил меня. А я взяла и свалила на тёмную сторону… – Ты, Кастеллан, охренел, – продолжил Перси. – На связь не выходишь уже вторую неделю, откуда мне знать, какого Аида там творится? – Ну, ты поори погромче, и тогда вся армия Коя узнает, какого Аида у вас творится, – прошипел Лука, обернувшись и заставив меня спрятаться с такой скоростью, что я задела затылком ствол дерева. – Будь что-то не так, я бы уже давно нашёл способ тебе сказать. Кой и так с меня глаз не спускает, а тут ещё и ты со своими неожиданными посланиями. – Буду надеяться, у тебя хватило хитрости на то, чтобы он ничего не узнал, – сказал Перси, и я прямо-таки представила, как на этом моменте Лука должен был его послать. Но тот отделался сарказмом: – Джексон, если бы её у меня не хватило, ты бы сейчас разговаривал с привидением.       Я продолжала удивляться: они разговаривали так, будто никогда не пытались порезать друг друга на стейки. На этот раз я не стала высовываться, а просто покрепче прижалась спиной к дереву и включила слух настолько, насколько могла. – Я знаю, о чём ты спросишь меня дальше, – сказал Лука чуть ли не устало раньше, чем Перси успел что-то вставить в ответ. – Не буду врать, с ней не всё в порядке. Нет, она жива, от ранения не загибается. Уже. Поэтому ты знаешь, о чём я. – Лучше бы ты соврал, – вздохнул брат. – Я знаю, как ты ко всему этому относишься… – Я бы всё равно дал эту чёртову клятву, – оборвал Кастеллан. – И сунулся бы в это ещё раз, будь у меня опять выбор.       Внезапно он сбавил громкость, то же сделал и Перси. Оба изрядно осложнили мне задачу. На самом интересном, блин, месте. Ненавижу, когда становлюсь предметом какого-то заговора, и Лука об этом это знает лучше других. Я пообещала себе врезать ему за очередую интригу и всё же снова высунула голову, но так лучше не стало. Я прикусила язык, сдержав рвавшееся с него греческое ругательство.       О чём они говорили? О какой клятве Лука вдруг так вовремя вспомнил? Я слишком задумалась, едва заметив, что разговор уже явно завершился. И один только рефлекс заставил меня снова спрятаться. Чёрт, так и разоблачение не за горами… – Джексон, я тебе уже говорил, что подслушивать плохо? – меня словно ведром ледяной воды окатило, когда я это услышала. – Даже если разговор касается тебя, дорогая моя, это неприлично.       Ну, шифроваться больше смысла нет… – Может, тогда объяснишь, свидетелем чего я только что стала? – выпалила я, выйдя из своего «укрытия» и метнув в Луку чуть ли не убийственный взгляд. – Каким образом ты связан с Перси в данной ситуации? – А сама как думаешь? – Кастеллан подошёл ближе, взглянув на меня с осторожностью. Знает, зараза, что я могу взорваться в любой момент. Честно, я ожидала этого сама от себя. Думала, что просто оторву ему голову, потому что шестерёнки в моей голове закрутились, и до меня медленно начало доходить…Но я чувствовала себя бессильной, настолько устав с ним бороться, что выходить из себя мне уже расхотелось.       Я уже не думала. Я знала. Эта его злость в последние дни, наш последний, чуть ли не плачевно для меня кончившийся разговор, эта беседа с Перси тайком, их слова о том, что я чего-то не должна знать…И взгляд. Я поняла, что так Лука на меня ещё не смотрел: это было что-то, отдалённо напоминающее страх, вперемешку с чем-то ещё. Настолько сильным, что меня это пугало. Он не знал, чего ждать от меня теперь: либо я сдам его Кою, либо… – Я думаю, что не ошибусь, если скажу, что это тебя Кой пытался перехитрить столько времени, – ответила я, не слыша в голосе ни одной эмоции. С каждым днём всё становится только хуже. Да даже с каждой минутой. Я не рассчитывала узнать за один день столько... И мне в голову раньше не могло прийти, насколько огромную ошибку я совершила. Да, я изначально знала, что предательство не есть хорошо, но сейчас мне было противно от себя самой. Просто за то, что позволила глупой обиде разрушить свою жизнь и ещё много других судеб. Я тысячу раз пожалела, что повелась на это. И ещё столько же раз возненавидела себя за то, что просто не выслушала Перси тогда, у озера.       Кто бы что ни говорил, я ужасный человек. Даже несмотря на раскаяние. – Расслабься, не сдам я тебя, – выговорила я. – Мне всё равно. Если ты считаешь, что поступаешь правильно… – Так, а с этого места поподробнее, Джексон, – недоверчиво прищурился Лука. – Я слишком хорошо тебя знаю, поэтому рассчитывал, что ты, как минимум, отвесишь мне затрещину за очередную интригу у тебя за спиной. Поэтому рассказывай. – Извини, Лука, но об этом я сейчас точно разговаривать с тобой не хочу. – Конечно, потому что самобичевание прикольнее, – съязвил он. – Нет. Потому что, если я начну этот разговор, тебе придётся объяснить мне, что это, чёрт возьми, у тебя с Перси за диалоги по душам, – ответила я резче. – И о какой клятве шла речь?       Лука посмотрел на меня, как будто задумавшись, стоит ли мне говорить всё. Но то, что он принял решение касательно этого, я поняла уже спустя пару секунд. – Ты и так уже знаешь правду, – сказал он. – Да, информатор Перси я. И я был им с самого начала. – Уж я-то думала, второй такой ошибки ты не совершишь, – невесело усмехнулась я. – Или третьей... – Это не ошибка, – возразил мне Лука, и снова его глаза засветились уверенностью в том, что он творит. – Ошибку совершила ты, когда ничего не рассказала о своих кошмарах никому. Ты могла рассказать Перси, Зои, мне, чёрт возьми, на худой конец. А я слишком поздно понял, что именно ты натворила. И…поверь мне, всё могло быть ещё хуже. – Ты так и не сказал, что тебя заставило морочить Кою голову, – вставила я. – Желание мести? Ты не похож на мстителя. Тяга к тёмной стороне? Возможно, но почему тогда вы с Перси заодно? – Всё куда проще, Джексон, – усмехнулся Лука. – Моя причина – ты.       Я уже собралась было подумать ещё, даже рот открыла, чтобы очередную догадку высказать, но тут же его захлопнула. Потому что поняла, что сейчас из него польётся несуразица.       В каком это смысле, я? – Я не хотел, чтобы ты наделала моих же ошибок, – объяснил он. – Хотя, ты уже начала их совершать, хорошо, что до конца ещё не дошла. Ты стала новой угрозой вместе с Коем, Перси был просто в ужасе. Но не от того, что ты приняла не ту сторону, а от одной мысли, что ты можешь пострадать от своего выбора. Ты бы видела его глаза, когда он рассказал мне, как ты его в озеро швырнула. – Спорю, ты посмеялся с этого, – слабо улыбнулась я. – Хотелось бы, но нет. Перси понимал, на что ты можешь пойти, поэтому…он взял с меня клятву на Стиксе, что я не дам тебе погибнуть в этом очередном дерьме. Я стянул у тебя кольцо, и, так уж получилось, что мы завершили ритуал. Кольцо…не знаю, само подключилось к какому-то источнику страха. А после этого я решил, что втереться Кою в доверие будет идеальным решением. Да только вот твой бывший…заколебал он меня, честное слово. Из него наблюдатель вышел что надо, с крысиной душонкой. – Подожди, – выпалила я, унимая в голове поток сумбурных мыслей. – Тебя здесь держит…только клятва на Стиксе? Почему я узнаю об этом сейчас, Кастеллан? – А ты бы не сдала меня Кою, признайся я тебе чуть раньше? – вопросом на вопрос ответил он, чуть приподняв правую бровь.       И он был прав. Пару дней назад, узнав об этом, возможно, сдала бы. Я вздохнула. Он…больной. И он тут исключительно по моей вине. – Ты чуть не убил меня вчера сам, вообще-то, – напомнила я, ощутив, как это воспоминание загорелось на коже. – Прости меня. Я не сделал бы этого, но Кой уже начал что-то подозревать. Он с самого начала понимал, что дело нечисто. В пределах дворца он пытается чуть ли не каждый вздох мой отслеживать, за его пределами пока ещё спокойно. Но пойми он сейчас, что я отношусь к тебе…не так, как к остальным, он бы уже нас обоих грохнул.       Я посмотрела ему в глаза, а в следующую секунду вздрогнула от того, как его пальцы прошлись по моей шее. Там, где ещё вчера болело от его же прикосновений. Я вздрогнула, судорожно втянув носом воздух, но не стала его останавливать. По спине прошлась дрожь. – Прости, я правда не хотел причинять тебе боль, особенно так, – в голосе Луки звучала реальная вина, а у меня в горле встал ком.       Боги всемогущие, что я наделала… Всё, что я знала, перевернулось с ног на голову. Перси не обманывал, зато Джулиан в этом отличился. Лука вроде как предатель, но только благодаря ему мой брат и мои близкие ещё живы. Он сделал больше, чем я, когда хотела их защитить…И я совсем впала в ступор, когда в голову пришла мысль, что это не Джулиан спас меня, а Лука. Ну конечно, он не мог не вспомнить, как я вылечила однажды его самого. Внутри всё болезненно сжалось. Я вообще в шоке была от того, что на меня сегодня обрушилось.       Я во всём виновата. Во всех смертях. Скажи я тогда хоть кому-то о своих снах, о том, что говорил мне Кой, ничего бы не случилось. И, к своему ужасу, я теперь не знаю, как это всё исправить. – Ты серьёзно? – спросила я, уже чувствуя, как вся правда становится огромным вязким пятном в душе, как от неё больно и как сильно хочется сейчас просто замолчать и исчезнуть в никуда на пару часов. – Я создала аккумулятор зла, я стала причиной не одной смерти, я же поспособствовала тому, что ты можешь умереть, потому что не факт, что эту клятву можно сдержать, и я причинила брату и родным огромную боль. И ты говоришь мне «прости»? Ты не должен был этого делать, – выговорила я чуть ли не шёпотом. – Не должен был клясться на Стиксе из-за меня.       Несмотря на всю серьёзность ситуации, я всё же услышала в голосе Луки смех: – Неужели из всего, что я тебе сказал, тебя волнует только это? – Да, чёрт возьми, – я всё же сорвалась и едва не перешла на крик, и это заставило Кастеллана подумать над тем, что было смешного в этой ситуации. – Во-первых, ты, суицидник хренов, уже мог в ящик сыграть, когда меня ранили. Во-вторых, меня волнует то, как ты вообще дошёл до того, что спасаешь полукровку, предавшую весь Лагерь, друзей и родных. И то, как Перси после всего, что я натворила, ещё не объявил награду за мою глупую башку.       Я едва сдержалась, чтобы не обхватить плечи руками. Меня трясло. Но это была не подкатывающая к горлу истерика, а ненависть. К самой себе. Она давила на затылок огромным чёрным сгустком, я чувствовала себя настолько отвратительно, что этого чувства вполне хватило бы, чтобы грохнуть Коя, если бы это можно было материализовать и направить, куда надо. – Все ошибаются, – ответил Лука, и я поняла, что он вполне знает, о чём говорит. – Ты не исключение. К тому же…не скажу, что в твоём окончательном решении есть твоя вина. – Даже если всё дело в колдовстве Джулиана, я должна была включить голову и послушать Перси, – возразила я. – Не пытайся оправдать всё, что я натворила, только этим чёртовым мороком.       Я вспомнила нашу последнюю ссору с братом. Он ведь тогда недоумевал вполне искренне, когда я обвинила его во лжи. Перси любил меня и любит, а я…запросто поверила в то, что он врал мне все эти годы.       Я предала его и своих родных просто так. Я ничего не добилась, полубоги всё равно в опасности, особенно моя семья. Я хотела спасти их, пока не возненавидела их ни за что. Господи, при таком раскладе я хуже того же Луки, который связался с Кроносом много лет назад. У него и то была более веская причина. – Ты и об этом уже знаешь, – отозвался Кастеллан. – Ты права, факт скверный. А этот ублюдок скоро останется без рук за то, что сделал. Но это тот случай, когда я могу тебя оправдать. Со мной такого проделывать не пришлось, чтобы я согласился на план по свержению богов. – У нас ситуации были разные… – Нет, Кристал, ситуация у нас была одна, – оборвал Лука. – И стремление было одно, что у тебя, что у меня. Так что замолчи и послушай. Да, ты наломала дров, прилично наломала, хватит не на один отопительный сезон. Но ты ещё можешь всё исправить, пока ты жива, а Кой не устроил конец света. – Прости, Лука, но день сегодня явно не твой, – мрачно усмехнулась я. – Не убедил.       Лука может говорить всё, что угодно, но он сам-то себя за прошлое простил? Прощать кого-то куда легче, как и ненавидеть. Как мне было легче понять его, чем себя саму. И вообще, какого хрена ему так важно меня переубедить? Я жива, ненависть к себе меня не убьёт, хоть и здорово потреплет нервы и отношение к себе, но его не уничтожит клятва на Стиксе. Мог бы на этом остановиться. А вообще я удивлялась тому, что он даже не намекнул на осуждение. Да, он говорил о моих косяках, но так, будто это для него не важно. Ошибки – вроде как плохо, хоть без них и никак, но такие ошибки, как моя или его...       Что бы я ни делала, его отношение ко мне не изменилось. И от этого мне было только хуже. Однако, как бы я сейчас ни линчевала саму себя, мне хотелось треснуть Луке по голове за очередной риск с этой дурацкой клятвой. Он ничерта не убедил меня в том, что не нужно себя ненавидеть, но при этом окончательно заставил меня удостовериться в том, что я к нему чувствую. Это по-прежнему убийственно и мучительно, как я ни пыталась от этого чувства отгородиться своей дурацкой обидой на брата и планами по уничтожению мира. Вот идиотка… – Ещё бы, ты же споришь почти со всем, что я говорю, – улыбнулся он. – Прекрати уже это делать. Бесит иногда. – Представь себе, мы квиты, – слабо улыбнулась я. – Возможно, я сейчас резко сменю тему и задам глупый вопрос, но…когда меня ранили, про воду вспомнил ты, а не целители во главе с Джулианом?       Лука на секунду замолчал, как-то странно на меня посмотрев, и я узнала этот взгляд. Как будто на секунду в воспоминания ушёл. А я вдруг поняла, что знаю ответ на этот вопрос. И месяц назад знала. «Самое время тебе очнуться»... Я не придала этому значения тогда, списав всё на бред от яда, но сейчас поняла, что это его голос я слышала как будто из-под воды. – Просто вспомнил, как ты спасла меня. А вообще, Джексон, ты эгоистка. Так уверенно на тот свет решила свалить, что я, признаюсь, охренел.       Я тоже охренела. Но не от его слов и не от подтверждения своей догадки, а потому что творить глупости вошло у меня в отвратительную привычку. Пока тоненький голосок в моей голове не закончил фразу: «Ты что придумала, ненормальная?», я подошла к нему и, приподнявшись на цыпочках, поцеловала его. Очень коротко и не надеясь ни на что большее. И этой секунды вполне хватило, чтобы внутри меня разгорелся пожар из любви и боли. И её же хватило на то, чтобы я потеряла инициативу, потому что Лука прижал меня к себе и поцеловал крепче. Так, как будто я была нужна ему по-настоящему, как будто важнее меня у него никого не осталось. И теперь это совсем не я владела ситуацией, как мне на мгновение померещилось. От неожиданности я чуть не задохнулась, потому что не надеялась, что он ответит мне…так. Протестовать, разубеждать своих тараканов в голове в том, что так быть не должно, мне уже совершенно не хотелось, и я просто сдалась, закрыв глаза и расслабившись.       Слишком искренне…Настолько, что тело покрылось мурашками, и я, как будто инстинктивно пытаясь согреться, обвила его шею руками и прижалась к нему крепче, чувствуя, как тепло пронзает каждую клеточку тела, чуть ли не обжигает. Это конец моим попыткам сказать себе, что я не люблю его. Конец вообще остаткам моего рассудка. Я ощущала только то, как мысли покидают голову от каждого касания и поцелуя, как предательски не хватает воздуха, как внутри всё плавится и как наши поцелуи постепенно превращаются в отрывистые и жадные, как будто именно этого нам обоим не хватало. В голове шумела кровь, сердце грохало с такой силой, что его биение отдавалось чуть ли не на кончиках пальцев. И всё же я отстранилась первой, едва переводя дыхание.       Ну уж нет, Кастеллан ни за что не заставит меня признаться в том, что лучше поцелуя у меня в жизни не было. Ни сейчас, ни потом, иначе, я боюсь, список его манипуляций с моим сознанием пополнится этой, самой мощной. – Надо же, чем я заслужил этот жест? – улыбнулся он, тяжело выдохнув. – Считай это моим «спасибо» за спасение, если хочешь, – ответила я, до сих пор чувствуя в теле приятную слабость.       Я коснулась пальцами его шрама на лице. За столько времени я настолько привыкла к этой детали во внешности Луки, что уже не считала этот шрам изъяном. Грубый, неровный, как будто ножом оставленный…Я по-прежнему ощущала, как тело бьёт мелкой дрожью, даже от этого невинного прикосновения. И невероятно осторожно прошлась пальцами по этой жутковатой линии из его прошлого, удивляясь тому, что вообще была способна так к кому-либо прикасаться. – Кастеллан, – я тяжело вздохнула, но руки не убрала, а затем напустила на себя максимально серьёзный вид, – ты невыносимый упрямец и чёртов лжец. И манипулятор. И вечно делаешь что-то в обход меня, за что я тебя убить хочу. Поэтому, если уж ты и сдохнешь, это будет не от неисполненной клятвы на Стиксе и не потому, что Кой до тебя доберётся, а потому что я сама тебя прирежу. – Надо же, какой внушительный список поводов меня грохнуть, – ухмыльнулся Лука мне на ухо, и по моей спине снова пробежались мурашки. – Ничего не забыла?       Вот прямо-таки дьявол на левом плече, как у христиан. Только вот плевать, что сторона правая, а дьявол весьма и весьма неплох внешне. – А кто тебе сказал, что это было всё? Остальное скажу позже, когда придумаю, как исправить всё то, что я наделала, и когда нас тут уже не будет.       Чёрт возьми, мне ещё никогда не было так спокойно рядом с ним. И я никогда не чувствовала себя так, как будто была…в безопасности.       Внезапно со стороны дворца раздался оглушающий воющий звук, похожий на звук сирены (ну, или завывающей от нефиг делать твари), от которого моё сердце замерло, а я сама отстранилась от Луки, напрягшись и инстинктивно прислушавшись. Я заметила, как Кастеллан резко изменился в лице, помрачнев и взглянув в сторону Кносского дворца, и тоже обернулась. Ничего подозрительного я не увидела, но этот звук не предвещал ничего хорошего.       Я примерно понимала, что он значит. Что Кой решил действовать. Сигнал тревоги на учениях я слышала, и это был не он. Я стиснула зубы. – Что, пойдём посмотрим, насколько сильно разыгралась шиза у нашего господина? – предложил Лука, мрачновато, но с неизменной долей сарказма. – Спорю, тебе не понравится, насколько, – отозвалась я, понимая, что мне уже заранее ох как не нравится всё то, что выдумал этот титан за двое суток до реализации плана.