***
Не то чтобы Экс терпеть не мог Берское Царство. Да и его предвзятость к берам была разительно невелика, несмотря на то, что ему приходилось с ними воевать. Но лишь спустя много дней пребывания в Черепаховой Академии Экс осознал: родная Эллиадия и враждебное Единое Берское Царство не так уж сильно отличались. Эллиадия, как и Берское Царство, утопает в пышных золотистых полях и непроходимых густых лесах. Как и Берское Царство, Эллиадия до верху наполнена самыми разными расами и культурами. И, конечно же, Эллиадия, как и Единое Берское Царство, кичится собственной важностью, всерьёз считая, что нет в мире ни одного столь же «милосердного и праведного» государства. С другой стороны, беры хотя бы не скрывают своего самолюбия. «Беры — судьи», «беры — герои», «беры — спасители». Горделивые, они своих истинных намерений даже не скрывают. Наоборот, купаются в дурной славе, точно в ней есть хоть что-то хорошее. Эллиадия же наоборот — прячет, подобно водному дракону, жадному до золота и алмазов. Экс слишком ясно это осознавал, прослужив в паладинах больше десяти лет. Эллиадия под торжественным фасадом скрывала столько тайн, сколько простому жителю — даже коренному эллиадцу — и не снилось. Сколькими знаниями Эллиадия втайне от всего мира овладела? Вспомнить только кризис зеркала благословения, когда королева издала указ изучить осколки зеркала благословения — артефакта, который дарует право одному государю воцариться над всем миром. Ведь только королева «заслужила» — как она сама говорила — обладать зеркалом. «Род Уайт-Райдеров издревле избран», — говорила она, пока другие с ней молча соглашались. Какие проклятые искусства Эллиадия не использовала для удовлетворения собственных больших амбиций? Ведь именно королева хотела использовать реликвию Пустоты для того, чтобы сломить Берское Царство. Скольким государствам Эллиадия не навязала свои порядки? Ведь был в истории Эллиадии целый период, когда всё северное полушарие плясало под её дудку. До сих пор Вондерландия и Эдельгвирская империя пожинают плоды внедрившийся эллиадской культуры. Религия, наука, экономика — эллиадская система легко и просто прижилась в других странах, вытеснив всю ту культуру, которая ей предшествовала. И так вышло, что только Единое Берское Царство осмелилось сказать об этом Эллиадии. И показать. Так и завертелось. Но что самое обидное: ведь по обе стороны границ живут лишь те, кто хочет покоя. Вот единственная и неизменная истина. В Черепаховую Академию от войны сбежали многие. Как бы удивительно ни звучало, при этом количество поступающих сократилось. Сбегать в Академию сбегали, да не все доходили. Эксу повезло, что его буквально направили, привели за ручку. И позволили понять что-то новое для себя. Теперь Экс взбирался на покатый пригорок, пробираясь сквозь поражающий своей пышностью лес. Вечно какая-нибудь зелень лезла в глаза: то ветвистый куст, то молодое деревце. Зато не лезли лучи Игниса, ведь многовековые осины плотно укрывали собой небеса. Подумать только: даже пробираясь по нехоженым эллиадским дорогам, проходящих сквозь Природный лес, Экс не ощущал себя таким «нежным», чужим ребёнком далёкой цивилизации. Берское Царство, нравы его жителей в целом походили на этот лес — дикие и дремучие. Тем не менее Экс радовался, что ему выпала возможность узнать, каково здесь. Он искренне надеялся, что ноги его бывших сослуживцев сюда не ступят. Ни к чему хорошему их появление здесь не приведёт. В конце концов, дорога привела Экса в живописное место. Высшей точкой пригорка оказался крутой склон, прерывающийся совсем рядом с полем несобранных колосьев. В природном золоте, дневном свете голубого неба и под ласковой сенью осин Экс вдруг, неожиданно для себя, обнаружил знакомый силуэт: впереди на упавшем стволе устроилась капитан Храбрая. Экс привык видеть её совсем иной. На их редких капитанских сборах она чаще всего одевалась строго, почти по-мужски. Теперь же её роскошная коса, небрежно усыпанная блестящими росинками, спускалась ей на плечо, облачённое в платье, прежде Эксом не виданное — с разноцветными фигурными узорами на нежно-белой ткани. Хоть тело её и было прикрыто, аккуратные запястья, украшенные воздушными рукавами, казались нежными, будто никогда в жизни не касались оружия. — Вы застыли так, словно впервые видите женщину. Обернувшись к нему, она, словно молодая леди, по-озорному подпёрла рукой подбородок. В её глазах плясали смешинки. — А вам, похоже, нравится надо мной смеяться, — сказал Экс и едва сдержался от облегчённого вздоха. И хорошо, что смеётся. С самой первой их встречи — того неловкого знакомства — Храбрая так не подначивала его. Эксу начинало казаться, что то были две совершенно разных женщины. — Вид у вас такой забавный, капитан Экс. Хочется подшутить, — усмехнулась она. Такая женщина Эксу нравилась определённо больше. — Неужели я так жалко выгляжу? — с иронией ответил Экс, осторожно подступаясь к ней. — Вовсе нет. Скорее наоборот, вам хочется довериться. — Потому что я слаб? — И откуда такой вывод? — Слабые никогда не ответят грубостью, даже если солгут при этом. Слишком трусливы. — Может и так. Но в одном вы ошибаетесь, Экс: вы путаете слабость и обычную доброту. После этих слов взор её посерьёзнел, улыбка исчезла. Экс задал только один вопрос: — Могу я присесть? — Да, конечно. — Вздрогнув, она поджала ноги. И почему-то шумно выдохнула. — Не обижайтесь, право, на мои дурацкие шутки. Экс медленно опустился рядом. Обнимавшая колено и разутая (её босоножки лежали одна на другой в траве), Храбрая выглядела совсем как девчонка. — Вы постоянно корите себя за хорошие черты, — подметил Экс. — Причём очень зря. — Считаете? — неожиданно игриво наклонила голову она. Сквозь её по-детски непосредственное поведение Экс — как ему казалось — видел след иного чувства, менее светлого и радостного. — Иначе бы не говорил. Кажется, он начинал привыкать к ней и её переменчивому нраву. И ему ужасно льстило, что она так менялась рядом с ним. Пускай и причины для этого наверняка самые тривиальные и не заслуживающие гордости. — А где ваша малышка? — спросила Храбрая. Разве он появлялся с ней перед главным капитаном? — Я слышала о ней от Неизвестного, — вдруг неловко призналась она. — А, вот оно что, — понимающе кивнул Экс. — Ме… Морана сейчас в школе вместе со своим новым другом, Лучезаром. Думаю, он поможет ей освоиться лучше, чем я. А мне было нечего делать, вот я и решил прогуляться. К своему удивлению, Экс заметил, как глаза Храброй округлились. — В Черепаховой Академии есть детская школа? — неожиданно спросила она. — А вы не знали? — удивился в ответ Экс. — Ну… Детей у меня нет, знать неоткуда, — непонятно отчего отвернулась она. — О, я и не подумал, простите. Я почему-то предполагал, что у вас уже есть семья. — Не все из нас такие удачливые. Капитан Храбрая — и одинока? Экс не верил. Быть такого не может — такая красавица и без мужа. Отчего-то позабыв обо всех приличиях, он спросил: — И даже мужа у вас нет? — Нет. Я думала, приличные отцы не интересуются чужой личной жизнью. — В каком смысле? — пришла очередь Экс округлять глаза. — Я не отец… — А кто же? — Дядя. Морана — моя племянница, дочь сестры. У меня нет жены, и никогда не было. Неожиданно Храбрая покрылась румянцем. Застыв, она несколько секунд молча смотрела Эксу в глаза. — Простите, — пролепетала она, стыдливо уставившись в сторону. — Н-неизвестный сказал… — Ну, он мог, — насмешливо улыбнулся Экс. — Но это не так. — Я поняла… Совсем смутилась. Красная до кончиков острых ушей, она более всего походила на девчонку. Экс не мог не умилиться. Вечно строгая главная капитан на самом деле — такая же, как все. — Я похожа на дитя, — стыдливо прикрыла лицо ладонями она. — Все мы — выросшие дети, — старался звучать мудро Экс. — Вы не понимаете. Я веду себя, как ребёнок. Как мне вызывать уважение таким поведением? — Другие капитаны этого не видят. Да и не нужно это. Посмотрите на Совет Кровавой Клятвы — они вообще как будто с Орона свалились, и им плевать на чужое мнение. Возьмите с них пример и не обращайте внимания на предрассудки. — Я… Это звучит так странно, — всплеснула руками она. — В Академии как будто каждый день — цирковое представление. Один маг страннее другого. — Есть такое. Но в этом, наверное, вся прелесть, — пожал плечами он. Экс постарался расслабиться и улыбнуться как можно проще. Может, если он покажет Храброй, как это делается, то и она сможет открыться. — Смотря на вас, кажется, будто я не зря сюда приехала. Она улыбнулась в ответ. Экс понял: в кои-то веки он действительно прав. — Я рад, — вежливо кивнул он. — Надеюсь, Академия помогла вам достигнуть все ваши цели. — Если бы это были цели… А не просто мечты. Вдруг Экс понял: в его прежнем кругу он совсем не встречал женщин, похожих на Храбрую. Его сестра, подруги его сестры и даже мать — все как одна решительные и прямые, будто готовы тотчас захватить весь мир. А Храбрая — снаружи такая, а вот внутри… — Довольно иронично, но род Храбрых отличился совсем не в бою… — начала было она, но Экс не мог не выпалить: — Разве вы не запретили мне говорить о прошлом? Храбрая сперва обескураженно застыла. А потом улыбнулась так, словно готова вот-вот рассмеяться. — Разве в Черепаховой Академии можно что-то по-настоящему запретить, капитан Экс? Опять она веселится, как ребёнок. Экс мог только радостно наблюдать. — Видимо, всё же нет, — ответил он, понятия не имея, как ему теперь поступать. Храбрая с каждым новым словом всё сильнее загоняла его в угол. Но он и не против. — В общем-то… Храбрые стали знамениты, благодаря своим рискованным исследованиям. Храбрые — первые, кто смог посетить мир-прародитель. Родину Богини. Увидеть железных коней и птиц, говорящие светящиеся коробки, дома до небес… Всю эту удивительную чепуху. За прорыв в исследованиях — создание целой новой науки — Храбрым и дали баронский титул. — В таком случае путь в Академию вам был заказан, — доброжелательно отозвался Экс. — Я бы… не была так уверена, — напряжённо сощурилась она. И вздохнула. — Храбрые долгое время были единственными, кто занимался этими путешествиями. Даже в Королевской Академии «мир-прародитель» преподавали, представляете? Единственные в мире!.. — Её глаза на миг вспыхнули, но тут же погасли. — Только кому эти исследования нужны во время войны. В тот миг пришло понимание. Конечно же. — Мне бы хотелось… продолжить их дело. Рискнуть. И не ударить в грязь лицом, — негромко призналась Храбрая, отводя взор. — Перед ними и перед самой собой. — Вы их не подведёте. Я в вас верю. Конечно, я один из тысяч, но… — Знаете, иногда веры одного из тысяч вполне достаточно. Вдруг свесив ноги, она на миг взглянула на Экса, но отвернулась к горизонту. Её удивительно изящные для воительницы пальцы невзначай коснулись мозолистой ладони Экса. Впервые за долгие годы Экс ощутил себя подростком. Рядом с девчонкой-Храброй, которая теперь его капитан.***
К вечеру над полями собрались тучи. До того едва выносимая жара превратилась во влажную духоту, от которой огонь Джанта неумолимо тух. Но волнение подстёгивало его, растапливало. У Ив была неприятная привычка: если она что-то и запланировала, она не станет ждать, терпеть, наоборот — покончит со всеми делами как можно быстрее. Джант совсем её в этом не понимал. Черепаховая Академия с детства приучила его к неспешному образу жизни. Торопиться-то некуда… А вот Ив наоборот. Хваталась за каждый миг. И Джант скорее всего понимал, кто заложил в Ив эту привычку. Родители Ив жили возле Межустьева города. Ив говорила, что тут жил весь её род по отцу. Здесь зародился, здесь и остался. А ведь корни их рода восходят ещё к племенным временам, когда Царь не завоевал эти земли и не объявил великое переселение. У родителей же Ив домик расположился на отшибе. В Берском Царстве магов — или, как они их называли, чудесников — не часто пускали жить за городскую черту. Зато никакого шума. А о безопасности маги вполне могут позаботиться и самостоятельно. Небольшая ветхая избушка на холме — не этого ожидал увидеть Джант. Неужели маги Берского Царства жили так просто? Ведь чудесники находятся на службе великого князя. Разве у них не должна быть, например, башня? Дом расположился на самом видном месте — на холме. Наверняка с него был виден и Межустьев город. Не зря же они поставили скамейку рядом с забором, под одинокой яблоней, растущей на самом краю. Вокруг яблони Джант заметил грядки, на которых росли какие-то незнакомые травы. — Я… Я побаиваюсь, — пролепетала вдруг Ив. Она стояла совсем рядом с домом. Притаившись, чтобы её не заметили до того, как она соберётся. Опустив уши, в тени она казалась призраком. — Чего же? Они будут счастливы, когда увидят тебя. Джант провёл рукой по её щеке. Ив же схватила его руку и прижала к себе. — Ив?.. — Я так… давно их не видела. Прошло три года. За это время Ив почему-то до сих пор не решалась. Единственное дело, которое она откладывала, как могла. — Чем больше я затягивала — тем труднее было прийти. И каждый раз, когда я об этом думала, становилось ещё хуже. Мне так стыдно… — Думаю, они прекрасно понимают тебя, Ив. Они и сами много путешествовали, оставляя тебя совсем одну. — Но они приезжали чаще, чем я… — Это не важно. Ив, не пытайся выставить себя плохой. Так получилось. Ты смогла собраться только сейчас. Лучше поздно, чем никогда. Он потянул её за руку. Когда её лицо предстало тусклому свету Игниса, он увидел, что она дрожала, а в её глазах стояли слёзы. Его сердце остановилось. — Ив… Что же ты так боишься? — Джант не мог видеть её такой. — Я… Как я могу смотреть им в глаза? Они ведь любят меня, а чем им плачу́ я?.. — Ив. Пойдём. Пора. Нельзя допустить, чтобы она плакала. Только не когда Джант может это предотвратить. Пришлось волочить её за руку. Она спотыкалась. Но ни слова не сказала. Какое маленькое крыльцо. Джант поставил ногу на первую ступень, и только тогда почувствовал, как Ив дёрнулась. — Нет… Так нельзя, я не могу! — воскликнула она. — Можешь. Ив… Но он не успел договорить. Хлопок двери до смерти напугал его. Но, увидев на пороге Ив, только постаревшую, он сразу понял. — Ивушка! Солнце моё! Зверка сорвалась с места и едва ли не оттолкнула Джанта. Такая маленькая, а сколько силы! Джант не смог сдержать улыбку, когда незнакомка заключила Ив в объятия. Хотя какая незнакомка… Даже Джант мог узнать настоящую мать, когда видел её. — Ива! Джант вновь обернулся. На этот раз на пороге появился грузный, крупный зверолюд. Грозный, бородатый, с полинявшей шерстью, он выглядел бы угрожающе. Если бы не глаза, наполненные слезами. Глаза точь-в-точь как у его дочери. Отец Ив бросился в объятия следом. Обхватил и жену, и дочь. И закрутил их, засмеялся. У Джанта внутри всё горело от этой любви. Его Ив такая счастливица! — М-мама… Папа… — лепетала та, не в силах сказать больше ни слова. Вся дрожала, бедная. Джант едва удерживал себя от того, чтобы подойти. Всё-таки он здесь пока чужой… Но только пока! — Кхм-кхм, — показательно откашлялся он. Дождавшись, пока к нему обернутся, он гордо улыбнулся и вежливо, в пол поклонился. — Доброго вечера вам, сударь и сударыня! Моё имя — Джант. Я пришёл, чтобы просить вашего благословения. Сперва родители опешили. Взглянули на Ив. А у той и самой слова застряли в горле. Но это ничего, Джант ничуть не стеснялся. Сердце его колотилось от страха, но если он не будет бороться, родители Ив сочтут его трусом. — О… Ты… Как приятно! — первой улыбнулась мать Ив. — Какого мо́лодца отхватила, Ивушка! Высокий, красивый, ха-ха! Прямо как Ива и описывала. Её лучезарная улыбка и беспечный смех успокоили Джанта. Будто она вовсе не волновалась и не боялась. А вот Ив с отцом стояли позади. Отец, точно защищая, обхватил дочь и сконфуженно уставился на Джанта. Самому Джанту хотелось прыснуть от смеха. — Не волнуйтесь. Я ведь пока её не сжёг, — отшутился он. — Ты… Ты так не говори, эллиадец, это не смешно, — пробурчал тот. От его взгляда у Джанта по спине пробежалась армия мурашек. Этот звер точно сильнее него, причём во много раз. И если он сделает хоть одно неверное движение… — Тихобор! — возмутилась мать Ив. — Не суди книгу по обложке! Хорошее берское выражение. Стоит запомнить. Общаясь с Ив, Джант научился лучше отличать берский язык, и теперь представилась возможность расширить знания. — Прости, Джант, — похлопала его по плечу она. Тот, не ожидавший этого, застыл. — Тихобор готов кому угодно глотку порвать за Ивушку… — Но первый в очереди — Светозар. Надеюсь, он уже копыта отбросил. — Тихобор!.. — К сожалению… — пожал плечами Джант. — Сам едва не убил его. Тварь ещё та. А это отцу Ив явно понравилось. Он даже усмехнулся. — Ладно. Проходи в дом. Джант наконец-то смог спокойно выдохнуть. Раз пускали, значит, доверились. Тем более у него уже отваливались ноги от ходьбы. Оказавшись внутри, он только подтвердил, что родители Ив жили более чем скромно. Их небольшая изба была завалена утварью. То тут, то там лежали ступки, мерные чаши и прочие приспособления для зельеварения. С потолка свисали засушенные травы. В углу завалился на бок большой котёл, от которого так и веяло энергией. Зато запах… особенный. Кажется, Ив пахла так же. Пахла лесом, прудом, цветами. Сидя на скамье за столом, она, маленькая и смущённая, совсем сливалась с комнатой. Джант мог поклясться, что со времён её детства ничего не изменилось. Ведь слишком она подходила этой скромной избе. — Кушайте, кушайте! Джант, тебе подложить? А то большому… человеку нужно много кушать! А мама Ив тем временем скакала с места на место. Только хвост виднелся. Она, не глядя, хватала посуду и даже готовила. А отец тем временем сидел за столом, попивая золотистую сурицу. По его венам бежали струйки света. Джант, конечно же, не упустил шанса попробовать. Ух, вот это волна! И как беры могли пить это бочками? Джант от одной кружки загорелся! — Значит, с мамой моей ты уже виделся… — негромко сказал Тихобор. — Да, приятнейшая зверка, — улыбнулся Джант. Он подумал, хлебнуть ли ему, но всё же осторожно отставил кружку. — Вкусно готовит… — О, это она только по праздникам! — съехидничала мать Ив. — Себе бы приготовила что-нибудь, кроме гречки. — Верба, ты преувеличиваешь, — аккуратно поправил ту глава семейства. Хотя тут не поймёшь, кто глава, а кто ведомый. — Ты и сам знаешь свою маму. Прикрывается обрядами Матушки-Природы и голодает, а на самом деле просто ленится. А пока её мать хозяйничала и громко смеялась, сама Ив молча оглядывала окружение и потихоньку ела. Она молчала, но, похоже, её это вполне устраивало. Она просто наслаждалась домом. Наверное, хорошо, что есть место, куда можно прийти и просто насладиться прошлым. Было ли такое у Джанта? — Знаешь, Джант, вот Ива о тебе много писала, но ничего не рассказывала о твоём прошлом, — наконец-то присела к ним Верба. — Мы, конечно, не заставляем, но… — Нам важно знать, кому давать благословение, — строго оборвал её Тихобор. И снова выпил. Джант же вздохнул. Говорить об этом лишний раз… Ничего, кроме боли, это пока не принесло. Но ведь они имели право знать правду. — Я сын нимфы огня и лесничего, — коротко отозвался он. — Моя мать умерла, а отец продал меня в Черепаховую Академию. Так и живу. Безопасно ли было рассказывать ещё что-либо? Да и происхождение разве не говорит само за себя? — Так… быстро, — удивилась Верба. — Ты точно ничего больше не хочешь сказать? — Это… не очень важно, — постарался улыбнуться Джант. — Я тогда был ещё совсем маленьким. Я мало что помню с тех времён. Но шрамы от отцовского ремня и ожоги не уставали ему напоминать. — Мы знаем тебя по хорошим поступкам. Значит, твои родители были хорошими пуринами, — тепло улыбнулась Верба. Если бы… Интересно, откуда тогда в Джанте эта доброта? — Ива рассказывала только хорошее, — натужно произнёс Тихобор. — Мы не знаем ничего, кроме того, что она писала… — Он подозрительно нахмурился. Вдруг Джант ощутил толчок. Похоже, это Верба толкнула мужа локтём в бок. — Но мы доверяем нашей дочери. Они взглянули на Ив. Та лишь скромно потупилась, будто не она писала им все эти три года. А Джант тем временем взглянул им в глаза. Этот знакомый блеск… Так вот, откуда он в глазах Ив. Понимая, Джант встал и набрал в лёгкие воздуха. — Надеюсь, сейчас подходящий момент, чтобы спросить… — Он выдохнул. — Могу ли я получить благословение на то, чтобы взять вашу дочь в жёны? Я люблю её всем сердцем, но только вам решать, достоин ли я её любви. Джант едва мог унять бушующее пламя в душе. Ив — самое дорогое, что у него есть. И не у него одного. Её мать и отец переглянулись. Такое тепло… Джант редко видел такие тёплые взоры. И точно не в глазах своих родителей. — Ты неправ, — вдруг сказала Верба. — Мы не можем решить, достоин ли ты. Может решить только Ива. Джант оглянулся. Ив сама удивилась, навострила уши. — Мы всегда давали Иве выбор, — пояснила её мать. — И мы ей доверяем до сих пор. Несмотря на все ошибки, которые она совершила, это — её жизнь. Её опыт. Мы можем только посоветовать и поддержать. — Если Ива выбрала тебя, мы её поддерживаем. Как всегда поддерживали, — улыбнулся Тихобор. Джант застыл. Это было так просто и одновременно так правильно. Сколько бы Ив ни расшибалась, она всегда вставала. Потому что её родители заложили в неё право выбора. Выбора быть счастливой. — Я благодарю вас… от всего сердца, — произнёс Джант, садясь на место. — Я позабочусь об Ив, клянусь жизнью. — Это нам стоит тебя благодарить, — улыбнулась Верба, взяв мужа за руку. — За то, что пришёл и не испугался. За то, что нам доверился. И за то, что позаботишься о нашем солнышке. Оказавшись на скамье, он почувствовал ногой прикосновение. На него с улыбкой смотрела Ив. — Мам, пап… Если хотите… Вам не придётся оставлять всю заботу на Джанта. Удивлённый, Джант сдвинул брови. Родители недоумевали не меньше него. — Мам, пап… Мы с Джантом отправляемся на другую планету. — От её слов Джант опешил. — Мы ищем новый дом. Для всех нас. И… я хочу, чтобы вы переехали в Черепаховую Академию вместе с нами. И поехали на следующем корабле за нами. Тишина. Джант ошеломлённо открыл рот. Как она… Ведь не она занимается отбором. Она, конечно, может предложить кандидатуры родителей… Но не похоже, что это понадобится. — Ива… Что ты такое говоришь? — спросила Верба, взяв дочь за плечи. — Я предлагаю вам переехать с нами! — воодушевилась Ив. — В Черепаховой Академии вы будете в безопасности, вдали от войны!.. — Ива… Ты хоть понимаешь, что ты предлагаешь? — вдруг осунулся её отец. — Что?.. — только и вымолвила Ив. — Ива, мы служим великому князю. Мы поклялись ему в верности. Ты предлагаешь предать его, предать Родину, потому что ты так захотела? На висках Тихобора вздулись вены. Джант замер, не зная, что ему делать, что сказать, как предупредить катастрофу. — Это не я так захотела! Мама, папа, неужели вы не понимаете? Это не ваша война!.. — А чья ещё, Ива? — с напором спросила Верба. — Берское Царство — наша Родина. Мы обязаны её защищать до последней капли крови. — Кому обязаны?! — язвительно процедила Ив. О, Эллиада… — Царю? Да он вас за зверолюдей не считает, вы для него — лишь игрушки! — Ива, это не важно! — воскликнула её мать. — Мы защищаем не великого князя. Мы защищаем нашу Родину от захватчиков! — Каких захватчиков? Это безумие! — Ив вскочила с места. Верба встала следом. — Вся эта война — лишь игра властолюбцев с чужими жизнями! Вашими жизнями!.. — Это не отменяет того, что войска стоят у наших границ, и кто-то должен эти границы защищать, — спорила мать. — Ива, послушай… — Вы не понимаете… — Это ты не понимаешь! — Вдруг Тихобор ударил кулаком по столу. — Пока вы в Черепаховой Академии прохлаждались, беры умирали! Умирали на настоящей войне, здесь, под Грань-рекой! Наши друзья, наши соседи, все… — Мы пытаемся найти выход!.. — отчаянно воскликнула Ив. — Всех не спасти, — выдохнула Верба. — Ты это прекрасно знаешь. Ив застыла. Она сглатывала. Джант почти чувствовал влагу её слёз. — Поэтому я предлагаю вам спастись… Пожалуйста, — заскулила Ив. — Спастись и предать? Никогда, — отрезала Верба. В её глазах тоже стояли слёзы, но она была тверда, как скала. — Ива, если твой выбор бежать — так тому и быть. А мы с отцом будем защищать наш дом до последнего. Уважай и наш выбор тоже. Стоило последнему слову раствориться в воздухе, как растворилась в воздухе Ив. Она в одну секунду оказалась у дверей, захлопывая их за собой. Джант вскочил с места, глядя то на выход, то на родителей Ив. — Прости, что так вышло, — печально улыбнулась Верба, вытирая слёзы. — Но… — Я приведу её. А пока… успокойтесь, пожалуйста. Выйдя из избы, Джант увидел, как Ив стояла совсем рядом с крыльцом. В дожде. Подпитываясь родной водой. А его влага неумолимо тушила. Тем не менее Ив ждала его. Как он мог отвернуться? Джант медленно, осторожно вышел. Капли больно ударялись о затылок. Ив не обернулась, но навострила уши в сторону скрипящих половиц. Джант осторожно подступился сзади и нежно заключил её в объятия. Он слышал её тяжёлое дыхание. Чувствовал запястьями биение сердца. Она развернулась. Во взгляде он видел только слёзы. И сам закусил губу. — Джант… — Ив… Что случилось? Почему ты убежала от меня? — Я… не от тебя… ото всех, — устало выдохнула она. — Ив… Я — не все. Я помогу и пойму. Всегда. А теперь — расслабься и объяснись. На миг она замерла. Посмотрела в его глаза. И вдруг, громко всхлипнув, обернулась к нему и уткнулась в рубашку. — Джант… Я предательница. Он понятия не имел, что отвечать. Кроме Черепаховой Академии, у него никогда не было Родины. Не было родни. — Ив, ты вовсе не предательница. Ты никому не давала клятв и… — Я… Я бы никогда не участвовала в войне, — сквозь дрожь протараторила она. — Я ведь трусиха… Я хочу жить. Не трусиха, Ив. Ведь никто не хочет умирать. — То, что я сделала, хуже… Я предала родителей. Я их оставила. Совсем одних. Стареющих. И их всё равно призвали, вместо меня… Отправлять на войну тех, кому и так вскоре предстояло умереть, было низостью. Но великий князь не знал пощады. В политике Джант почти не разбирался. Единственное, что он знал наверняка: он обязан успокоить Ив во что бы то ни стало. — Ив, ты никого не предала. Ты сделала свой выбор, — произнёс он, утыкаясь в её затылок носом. От её ушей пахло сыростью дождя. — Этот выбор… Это просто ошибка. Я не достойна таких понимающих родителей. Снова громко всхлипнула. Джант чувствовал, что и сам едва держится. Сердце выгорало. — Прошу, не плачь… Всё хорошо… Они тебя всё ещё любят, я уверен… Он говорил всё, что вспоминал. Он слишком устал. Даже думать не мог. Её слёзы убивали. Неожиданно Ив отстранилась. В её глазах зияла пустота. Джант было потянулся к ней, но вдруг услышал: — Я… Я… Я не хочу, чтобы они больше меня помнили… — Ив, ты о чём? — Надо стереть им память обо мне, Джант. Чтобы они не помнили свою предательницу-дочь. Эта пустота… ранила сильнее, чем любые слёзы. Она отчаялась. — Ив… Ты не та Ив, которую я знаю, — пролепетал он. — Что?.. — от удивления Ив очнулась. — Настоящая Ив любит родителей… любит всё, что делает… любит даже своё прошлое… — Я не понимаю… — Всё ведёт к одному. Ты пытаешься сбежать, прямо как сейчас. Сперва привычки, потом исследования, и даже имя… Думаешь, я не замечу? Ив опешила. Неужели сама не видела? — От того, что ты забудешь прошлое, от того, что сотрёшь его, ничего не изменится. Изменится только то, что забудешься ты, Ив. И в итоге перестанешь быть собой. Ну вот. Он чувствовал, как с его глаз срываются языки пламени. И тут же гаснут. — Джант… — пролепетала вдруг Ив. — Джант, не плачь… — Зачем ты так? Ты же знаешь, я не могу видеть тебя несчастной… Такое ощущение, будто я ни на шаг не продвинулся в том, чтобы сделать тебя счастливой. Или вообще — делаю только хуже… Он закрыл глаза руками. Ив не должна видеть его слабым! — Джант… Прости меня, — прошептала она. Её руки коснулись его ладоней. — Джант, открой лицо. — Нет, я… Я не могу… — Пожалуйста… Ради меня. Он выдохнул. И опустил руки. Она по-прежнему плакала. Но старалась улыбнуться. Неужели он всё-таки что-то сделал правильно? — Ради тебя, Джант, я буду сильной. И буду собой. Всегда. Она утёрла его слёзы. Маленькие шарики воды лизнули щёки Джанта, словно щенячьи языки. — Я тебе не верю, — прошептал Джант. — Ты опять убежишь. — Поверь мне… Прошу, — пролепетала Ив, подходя ближе. Её тепло окутывало, пробуждало. — Я обещаю тебе. Я всегда буду собой. — Ты обещаешь, что больше не будешь вспоминать и страдать? — произнёс Джант, дрожащими руками обнимая её. — Этого я обещать не могу. Но я обещаю постараться. Дождь прекратился. Точнее нет. Водная магия Ив сдержала капли дождя. Джант больше не затухал. Ив его защитила. В такие моменты Джант признавал: не было ни4ого и ничего, что могло бы заставить его заплакать. Кроме Ив.***
Наконец-то! Корабль «Черепаха» совсем скоро будет построен. Как долго Бич ждала, чтобы увидеть эту механическую махину. Интересно, будет ли она сверкать так же, как Бич мечтала? Да она просто обязана! Ведь этот корабль станет первым рукотворным метеоритом! В любом случае, сегодня Бич и узнает. Ведь сегодня — первый официальный сбор команды корабля «Черепаха». Будет проходить он в одной из аудиторий, где ещё студенткой Бич плевала в потолок. Но теперь — никаких плевков! Мы на серьёзном задании, ребята! Обходя щупленьких магов, Бич уже чувствовала себя знаменитостью. Студенты первыми подхватили шумиху, всем разболтав, кто полетит в космос. Бич они запомнили! Ну, может, ещё потому, что Бич играет на гитаре в «Чудных на всю голову». Наверняка это тоже. Амон шествовал позади. Казалось, этот свет славы его совсем не касался. Как всегда, невозмутим и холоден. Но не с Бич, конечно же. — Ну, что? Как тебе? Нас все узнают! — гордо вскинула подбородок она. — Ты этого всегда хотела. Я рад за тебя. Немногословен, этот молчун. Впрочем, Бич разговаривала за двоих. — А сам-то что думаешь? Не я одна тут в космос лечу! — напомнила она, взяв его за руку. — Ты рада. И я рад, — натянуто улыбнулся он, как всегда, немного жутко. Бич пришлось долго отвыкать от того, что порой улыбка Амона выглядела на его лице неестественно. — Эх… Иногда и о себе надо думать, Амон. — Наверное. Она чмокнула его в щёку. Ха, как хвостик-то дёрнулся! Вот прикосновения — они его заметно оживляли. Вскоре они дошли. Бич не была бы Бич, если бы не открыла дверь, даже не постучав. Встречайте! Пришла главная звезда этой команды! Ну, почти главная. В просторной аудитории заняты были только первые парты. Полукруглое (иначе как — всё-таки стены в верхних ярусах подстраивались под панцирь) помещение наполовину принадлежало преподавателю, наполовину — студентам. По стенам были развешаны разные чертежи, назначения которых Бич не понимала, а за кафедрой красовалась доска. Собственно, за самой кафедрой — а вернее на ней — сидела Механичка. С её ростом понятно, что только так её и будет видно. Рядом, облокотившись спиной на кафедру, стоял Пьер, внимательно читая какую-то книжку. А в аудитории, конечно же, расселась команда. Сбоку — горбатая големша Лиззи, искренне старавшаяся выпрямить спину, как примерная ученица. Рядом с ней — сестрица-Ива, кажется, они о чём-то говорили. Джант старался их слушать, но, как обычно, вместо этого старался не уснуть. Время от времени он прикладывался на панцирь Сэчико, которая о чём-то важно разговаривала с капитаном Эксом. Конечно же, капитан посередине! Как иначе? Правая рука капитана, тренер Победоносец, сидел, конечно же, справа, закинув копыта на стол. Чуть поодаль от него миловались Клопшток и Юн Ги. Хвост последней, как всегда, не уставал о себе напоминать, протягиваясь под стульями. О, свободные места остались почти посередине! Конечно же, Бич туда и направилась. — Привет, сестрюнь! — похлопала её по плечу Бич. Ива дёрнулась, но, обернувшись, улыбнулась. — Как вы? — Привет. Ждём вас, вот. — Уже бегу! Изобразив задорный бег, Бич поскакала к свободным местам. Амон, пожав руку Джанту, шагнул следом. — Здра-а-авствуйте, тренер! — улыбнулась Бич, плюхаясь рядом с ним. — Уж не думала, что вы опять будете мной помыкать! — Ну, здравствуй, — хмуро отозвался тот. — Надеюсь, ты свои мужененавистнические бредни оставила позади… — Скажем так, эта идеология была нова для Вондерландии, но в Черепаховой Академии не столь актуальна. Но не волнуйтесь! С вашим тираническим режимом я по-прежнему собираюсь бороться. — Вот радость-то какая. А я соскучиться успел, — закатил глаза Победоносец. Понимая, что сегодня тренер был не в духе, Бич обернулась к Клопштоку. Как всегда, его внимание было приковано к одной Юн Ги. — Хей, писака! Тот дёрнулся. И медленно обернулся. Юн Ги за его спиной неловко улыбнулась, оборачивая любимого хвостом. — О, я и не думал, что Великая Бич Справедливости одарит меня своим вниманием, — театрально-вежливо кивнул Клопшток. — Что интересует такую нашу первую леди сегодня? — Можешь сколько угодно издеваться, но я и впрямь когда-то была леди. Так и запиши, — отмахнулась Бич. — А то я тебя знаю. Переврёшь всё, чтобы красивее звучало. — Да будет тебе известно, в летописи всегда чувствуется рука летописца, — поправил её Клопшток, взмахом головы закидывая назад чёлку. — Ты архивариус, не летописец. Помнишь? — К сожалению. Но зато в описаниях природы мне не будет равных! — Ну, ты со своим громоздким стилем точно каждый камешек пересчитаешь. — Эх, Бич, ты так далека от настоящего искусства… — Наверное, ты забыл, что я тоже музыкантка! — подозрительно сощурилась Бич. — Ваши дикие пляски мало чем похожи на благородные песни… — Клопшток, ты чего? О, попал. Бич ехидно ухмыльнулась. Забыл, что Юн Ги тоже с ними в группе? — Юн Ги, ты в этом тёмном царстве лучик света! — обернулся Клопшток, натянуто улыбаясь. — Но мы же с ребятами — одно целое! — не согласилась Юн Ги. Кажется, Бич буквально увидела, как у Клопштока вспотела шея. — Ты привносишь душу в вашу музыку, я уверен. Вот наглец! Бич хотелось ему всё высказать по этому поводу, но вдруг она ощутила прикосновение. Амон! Бич от удивления смутилась. — Ч-что такое? — запнулась она. Амон кивнул Бич за спину. Обернувшись, она увидела капитана Экса, который достаточно громко прочищал горло. — Ну что? Вы закончили? Он взметнул светлые брови. Иногда капитан и впрямь походил на призрака — такой светлый, что едва ли не прозрачный. — Ай-ай, капитан! — с улыбкой отозвалась Бич и уселась ровно. По крайней мере, как могла ровно. А теперь пришёл звёздный час Механички. Ведь кто, кроме неё, механика, мог лучше показать, что будет представлять корабль, несущийся в бесконечность? — Спасямбс большой за пристсвие! — улыбнулась она от уха до уха. Казалось, у неё даже веснушки засветились. — Наверн, вы уж в курсе, зачем мы тут собрались. С радостью собщаю, что мы с другими механиками наконц доработали и протестировали окончательную модель первого космического корабля! Посмотрев на Пьера, Механичка кивнула. Тот, важно кивнув в ответ, достал из-за спины свиток. И стоило ему начать читать, как его очки зашлись бликами. А со свитка словно сошли рисунки. Родились, как из яйца. Бич удивлённо застыла, понимая, что рисунок всё рос и рос, что его очертания вот-вот коснутся её лица. В конце концов, она застыла. Перед ней, как настоящая, парила большая черепаха! Её иллюзорные ласты будто взаправду щекотали чувствительный нос Бич. А в глаза бросался металлический блеск, которым светились радужные чешуйки. Но что привлекало больше всего внимания, так это большой горящий шар внизу панциря черепахи. Бич попыталась наклониться, чтобы посмотреть, но чуть не ударилась о стол. Рука Амона подхватила её голову до того, как Бич могла удариться. — Представляю вам корабль «Черепаха»! Капитан Экс захлопал первым. Точно! Они же так постарались! Бич, конечно же, захлопала следом. Рядом неспешно хлопал Амон. А за ним — радовался Клопшток. Сдержанно, конечно. Гордец не мог даже за сестру порадоваться! — Итак, чё у нас тут по важным деталям… Так вот! — вспомнила Механичка. — Перчик, пжлст, оберни эту штуковину. — Ну хоть при всех меня так не называй… — Да мы с этими оболтусами на другой планете нескольк месяцев торчать будем! Как родные друг другу станем. Да, кэп? Капитан Экс, беззвучно хохоча, кивнул. Бич улыбнулась. Приживается! — Так вот. Корабль «Черепаха» — по сути, наш большой сосуд, в котором мы буем пару секунд чертыхаться туда-обратно, до планеты и к Зазеркалью. — Пока Механичка рассказывала, Пьер двигал рукой, отчего и рисунок плавно крутился вокруг своей оси. — Сосуд эт поведёт наша увжаемая путевая Пла… Золотая Ива! Звиняй, никак не могу привыкнуть. — Ничего страшного, — улыбнулась Ива. — Продолжай! Всем очень интересно. Кажется, со времён, когда они с Бич познакомились, сестрюня стала больше разговаривать. Хотя робость в ней, наверное, не убьёшь. Но не похоже, что от своей стеснительности Ива как-то страдала. — Ну, ты-т знаешь, чё к чему, — усмехнулась Механичка. — А остальным я тут стою, объясняю… По мановению руки Пьера внутренности черепахи обнажились. Состоял их корабль, как оказалось, из двух этажей. Судя по всему, верхний состоял из двух рядов из кресел и длинного стола, полного стрелок и чего-то, похожего на скопление циферблатов. Снизу же расположились четыре комнаты. Две общие спальни, ванна и нечто, напомнившее кладовую. Посередине по-прежнему горел загадочный шар света. — Таки вот! — Она откашлялась. — Я, щитайте, помощник путевой. Она рулит, а я там докладываю, чё так, чё не так, всё ли в рабочем состоянии. Я и чиню, и стою за рулём, кторый расположен в голове. Вокруг всякие гномьи приспособления, назначения которых большинство из вас всё равно не поймёт, поэтому говорю сразу: потеряете меня — не разберётесь в этой чуши. Судя по докладам Совета Кровавой Клятвы, потерять никого и не получится. Там, на другой стороне, ведь даже разумных существ нет. Разве что растения и животные, от которых несложно защититься. В таком случае модератории — просто предохранительная мера. Поэтому всего по одному отряду на корабль и выделили. И Бич выпрыгнула из штанов, когда узнала, что Джант договорился об участии всего их отряда! Она, конечно, и так записалась, но друг организовал им, так сказать, проход без очереди. — Но чё вы все должны знать — эт самые важные части корабля. Думаю, тут разберётся даж Клоп. — Эй! Не принижай мои интеллектуальные способности! — обиделся Клопшток. — Так вот, — проигнорировав его, продолжила Механичка. — Перчик, голову, пжалста. Вздохнув, тот ничего не ответил и молча повернул черепаху головой к публике. И правильно. Даже Бич знала, что с Механичкой спорить — это как спорить с самой Бич. Только зря время тратить. На голове корабля Бич заметила небольшой купол. К нему вела крохотная лестница на шее. — Эт специально для Ивы! — улыбнулась той Механичка. — Купол путевого. Из него путевые ведут корабли. В плотном стекле выдерживается комфортная температура для пребывания, соблюдается средняя влажность, и выветрены все запахи. — Даже от тренера Победоносца… — не успела спросить Бич, как почувствовала пинок. — Тренер! Это лишь мера безопасности! Вы чего… — Сиди смирно, модераторий! — рявкнул на неё тот. О, а у него все щёки красные. Бич ехидно усмехнулась. — Перчик, на крылышки, пжалста! Теперь черепаха повернулась к ним ластами. Судя по всему, их и имела в виду Механичка. Что ж, Бич видела некую схожесть. — Обычн крыльями корабля называют реальные крылья, но у нас тут черепаха, поэтому имеем, чё имеем, — пожала плечами Механичка. — Крылья выравнивают корабль, чтоб он нормальн ориентировался в пространстве. А ещ на их концах распложены так называемые «двигатели» — такие огненные пулялки, чтоб они огонь выдыхали, и корабль от этого огня отталкивался — как-т так кароч. Кста, большое пасиб Джанту за содействие при их разработке! Тот — вопреки его внутренней силе гордости — скромно кивнул в ответ, вжимая голову в плечи. Бич этим не удивишь: она-то знала, что Джант — сколько бы ни своевольничал — ни в коем разе не грифон королевский и всегда относился к своим заслугам с порой излишним самоуничижением. Будто все его благородные поступки — совершать просто. Бич в корне с ним не соглашалась: народ должен знать своих героев. — То есь крылья нужны, чтоб корабль подчинялся силе гравитации. Или, если для Клопа, то не падал на землю боком. — Да за кого ты меня принимаешь?! — уже начинал злиться тот. — Если хотя б одного крыла нет — пиши пропало, занесёт и разобьёт, — вновь проигнорировала брата Механичка. — Ива уже никак не выровняет. Да и путевые выравнивать не умеют. При всём уважении, они слишком… абстрактно мыслят. Бич увидела, как Ива неловко улыбнулась. Слишком вежливая, даже если хочет возразить. В любом случае, Бич не станет делать этого за неё. Этого Ива, по какой-то совершенно неведомой причине, терпеть не могла. — И… сердечко. Перчик? Тяжёлый вздох. Кажется, этого безэмоционального и холодного орка на эмоции могла вывести только Механичка. Бич даже близко не достигла такого уровня доставучести! А вот и горящий шар. Судя по размерам корабля «Черепаха», в реальности эта штуковина будет ростом с Бич, а то и выше. — А эт, дамы и господа, сердце корабля «Черепаха». — Механичка торжественно обвела рукой силуэт корабля. — Самое важное, что тут есть. Если остальное можн как-т починить из подручных материалов, позаимствовать у других кораблей, то эт штука — бесценна. Она создаётся один раз и навсегда. Это — сложная магическая конструкция, которую нелегко воссоздать. Сама не знаю, как она делается, эт вам к высшим профессорам, которые нас назначали. Знаю я тольк одно: эта штука делается из магических зеркал, соединённых воедино. Магические зеркала… Так они играются с высокими материями? Бич с детства знала, что издревле магических зеркал в мире было совсем немного, и те принадлежали церквям. Сама Эллиада пришла к ним в мир из зеркала! Очевидно, связанные с Богиней штуки не могли не стоить на вес золота. Только недавно учёные научились воссоздавать магические зеркала. Как позже узнала Бич, хваставшиеся находкой эллиадцы на самом деле купили исследования у Черепаховой Академии. Зеркала позволяли перенаправлять магию, чтобы уменьшить её давление на организм. Особо важно это было для живущих инстинктами зверолюдей, которые даже выдумали браслеты-обрамления для магических зеркал, чтобы везде носить их с собой. Совсем скоро карманные магические зеркала стали атрибутом каждого уважающего себя мага. В том числе и Бич. Взглянув на свой браслет, Бич задумалась. Насколько схоже её зеркало с этой громадиной? Можно ли управлять сердцем, если сам связан с магическими зеркалами? Бич мало смыслила в маги. Всё-таки она не учёная, а воин. Но в случае чего она попробует разобраться. — Если корабль теряет своё сердце, то его можно считать пропавшим. Это Механичка сказала максимально серьёзно. Бич запомнила. На будущее. — Один вопрос, Механичка, — вдруг прервал её речь капитан Экс. — Конечно, если можно. — Можн, канешн! — улыбнулась та. — Чё такое, кэп? — Директор Неизвестный много говорит о том, что у каждого члена экипажа есть мечта, — сказал он по-особому важно. — Ты так светишься, когда говоришь о корабле… — О, я поняла, к чему ты клонишь. — Механичка рассмеялась. — Конечно, у меня тоже есть мечта. — И какая же?.. — Побывать в космосе, конечно же! — улыбнулась она. — Как говорится среди гномов: чем меньше росточком, тем выше хочется прыгнуть! Никогда не слышали, кэп?