***
Тень. Густая и одновременно легче пера, она подкрадывалась к ногам, желая объять и поглотить. Чем дальше они спускались — тем темнее становилось пространство, словно эта медленно разрушающая стихия поглотила недра «лаборатории», поглотила само сердце планеты и потихоньку — век за веком — расширяла свои владения. Бесконечные коридоры, ведущие в никуда, двери, которые нельзя открыть, стекло, за которым прятались причудливые приспособления, которые даже гномам не снились в самых смелых снах. Это место напоминало мать с нерождёнными, изуродованными, неживыми детьми, прячущимися глубоко в её чреве. Всё-таки зажигалка гнома с «Грифона» им пригодилась: в бесконечной темноте, где не понимаешь, дойдёшь ли хоть куда-нибудь, маленький островок света казался и впрямь спасительным. Экс прикрывал со спины и не видел огня, но зато замечал напряжённые мышцы на по-девичьи тонкой, лебединой шее Храброй. Всё-таки эльфийские корни подарили ей удивительную красоту. Ну, или Эксу так казалось из-за того, что Храбрая держала зажигалку, в свету которой главный капитан виделась спасительницей. — Капитан Экс, — вдруг пробормотала Храбрая так тихо, что эхо коридора не подхватило её слова. Хотя нужды в подобном явно не было: горгульи и без этого находились где-то далеко, судя по отдалённым глухим шумам. — Из меня вышел не лучший капитан, да? Экс не стал спорить. И что-либо говорить. Ведь что бы он ни сказал — всё прозвучит либо грубо, либо фальшиво. — Все ошибаются, — только добавил он. И попал в точку. Храбрая на миг остановилась, и Экс врезался в её холодный доспех. И тёплую, горячую голову, укрытую пышными тёмно-рыжими волосами. Аромат Времени Листопада. Словно на нос опустился листок, подхваченный шаловливым ветром. В многообразии чужих, непривычных, отталкивающих запахов этот хоть на мгновение напомнил о доме. — Я ошибаюсь слишком часто, — выдохнула Храбрая, вдруг оборачиваясь к Эксу, — и это непозволительно. Яркий и мягкий цвет глаз — тянулся, словно сладкий мёд с ложки. — Я… не думаю, что Юн Ги на вас зла, — только и смог ответить Экс. — Она совершенно не обидчивая девуш… змеелюдка. Неожиданно — уголки губ Храброй дрогнули. Так близко, что закрытый, не знакомый с лаской Экс открылся ей, как наивный ребёнок. — Я тоже часто путаю, — с пониманием подмигнула Храбрая. — Экс, я… Но договорить им не дали: отдалённый шум стал скачками — как шаги галопирующего коня — приближаться, всё стремительнее и порывистее. Экс оглянулся — казалось, звук доносился отовсюду и сразу. Однако, на мгновение пробудив внутри логику, Экс всё же опомнился и, прихватив Храбрую за пояс, нырнул за ближайшую стену: в плотном стекле была пробита крупная дыра. Сквозь развороченные останки загадочных приборов он пробрался почти налету. Оказавшись в глубине, у холодной, шершавой стены Экс снял палец Храброй с крючка гномьей зажигалки. Храбрая же попыталась что-то сказать Эксу, но тот заткнул ей рот и прижал её к себе, опускаясь за прикрытие из железного мусора. Тепло. Горячо. Жарко. Страх и страсть — о, Богиня, зачем? — смешались в одно. И Экс, не зная, что ему чувствовать, заскрипел зубами и задышал тяжело, так, будто сражался сутки напролёт. Вот, что это за чувство. Мягкая кожа. Невесомое дыхание, подобное морскому бризу. Шёлковые волосы, прикасающиеся локонами, как бабочка — крыльями. Наконец-то Экс понял, почему Клопшток стал писать и посвятил многие стихи любви. Экс не знал, что чувствовал, но понимал: ах как бы хотелось продлить это ощущение навечно… Но страх, покалывающим кончики пальцев холодом, пробирался наружу, шепча: «Нельзя. Не здесь, не сейчас. И не ты». Вразумительно… и опустошающе. Вдруг привыкшие к тьме глаза Экса пронзило. Вдруг десятки огоньков вырвались — подобно пожару, подобно полноводной реке. Они затопили коридор снизу доверху, мельтеша и толкаясь, издавая почти знакомый треск. Словно камень о камень… Горгульи. Точно. Их носы, рты, беспамятные глаза. Неожиданно для себя Экс вспомнил: у прежних жителей это планеты были отдалённо похожие черты. Неестественные, инородные, инопланетные. И вдруг, не веря своим глазам, Экс прижался ближе к стене. Точно юркая змея, ползущая в своём подземном укрытии, на четырёх конечностях шла крупная горгулья-гигант. Экс её помнил. Сверху. Длинная и крупная, горгулья ступала сотрясающими землю шагами. Она двигалась вперёд медленно — другие горгульи расступались перед высшей особью. И только Экс собирался спокойно выдохнуть, как гигант неожиданно обернулся. Глаза в глаза. Он точно смотрел Эксу в душу. Всё это время видел его, но не подал виду. Игрался, чтобы себя позабавить. Или вызвать страх, который Экса и выдаст. Поэтому Экс застыл. Задышал ровно и тихо. Приказал себе не поддаваться. Он ведь здесь не один. Он — в ответе за Храбрую. И наконец горгулья отвернулась, словно потеряв интерес. Экс недоумённо проводил её фигуру взглядом. Что? Горгулья же смотрела на него! Прямо на него, только что! — Нам нужно пойти за ними, — вдруг вырвалась из-под руки Экса Храбрая. — Что? Они же нас заживо сожрут! — шепнул ошарашенный Экс. — Ты же видел, — указала на коридор Храбрая, — ту тварь. Она смотрела прямо на тебя, но не рванулась. Значит, их привлекает что-то иное… Экс задумался. Они не слышат, не видят, не чувствуют… Может, у них есть иное ощущение? Иной способ взаимодействовать с миром? — Они чувствуют магию, — пробормотал Экс. — Клопштоку и другим теперь будет не так трудно выбраться. — Потому что горгульи почуяли более вкусную добычу… Храбрая взглянула под ноги, сдвигая брови, словно не веря. Экс вдруг понял: аура. Те же волны, что и до этого. Они доносились из-под земли, но неглубоко, будто стоило лишь провалиться под пол, и они окажутся на месте. — Криста, — одними губами сказала Храбрая и вскочила на ноги.***
Вперёд. Вперёд, не останавливаясь. Экс никогда не бежал так быстро — только за Храброй, на кончике её тёмно-рыжей, летящей косы. Темнота более не казалась врагом. Сама ведь она безобидна. То, что в ней кроется — вот, из-за чего стоило беспокоиться. По следам чудовищ, Экс и Храбрая, точно два охотника, опираясь почти что на одно чутьё, двигались по направлению к сердцу улья. Или ядру муравейника. Тому месту, где сосредоточена вся сила, вся гниль и падаль, всё ужасное — непуринское и нелюдское — великолепие. Именно то восхищение, которое вырастает из полного непонимания. Они уже не замечали окружающие враждебные силуэты, что их окружили. Не видели злых теней. Видели лишь одно — голубоватые огоньки, фальшиво-прекрасно сверкающие на пути и заманивающие в пропасть. Свет лился из одного прохода, куда скапливались все горгульи. Топот их каменных ног послужил Эксу и Храброй ориентиром. И в этот свет — яркий, как из Царства Богини — нырнула с головой Храбрая. А Экс ничего не мог сделать, кроме как нырнуть следом. Пучина. Пучина поглотила их, не подавившись. Так легко, как рука прихлопывает мелкую мошку. Экс сперва сам не понял, где оказался. Он сразу выловил в фантасмагории ужаса Храбрую и схватил её за руку, прижимая к себе. Храбрая не стала сопротивляться: она даже не подумала достать оружие, но сразу коснулась Экса боком. И теперь они двое оказались препятствием. Камнем, который огибает бурная река, льющаяся бурным потоком. Горгульи обступали и толкали их, но не сдвигали — уплотнялись, пытаясь вместиться. Некоторые подлетали, и когда взгляд следил за ними, сердце замирало. Огромный купол. Таких Эксу видеть ещё не приходилось. Размерами он отдалённо походил на Черепаховую Академию, но ниже и шире. И весь — абсолютно, без остатка — наполнили горгульи. Снизу, сверху, по сторонам. Их невозможно посчитать. И они двигались, рычали, толкались, обнажали каменные клыки. Совсем как зазеркальцы — на казни. Лишь крупные горгульи — подобно страже — возвышались над простолюдинами с непоколебимым спокойствием. А вдалеке — у самой дальней стены — заветная жертва. Облюбованная горгульями, растерзанная и распластанная. Стена — железными прутьями — втягивала в себя маленькую, светловолосую эльфийку Кристу, которую поглощал… сам камень. Похожий на всепожирающую плесень, он рос и креп, охватывая белую живую кожу и превращая её в серую, неживую. Из этой отвратительной массы формировались ноги и руки, могучее тело. Точно как у той горгульи, что всё это время преследовала Экса. Криста становилась самой могучей из них. Камень опустошал её и заменял собой — целиком и полностью. А магия сочилась и сочилась, чтобы лишь подпитать неестественные изменения. — Криста! — вскрикнула Храбрая, видимо, отходя от шока. Экс инстинктивно схватил Храбрую за талию. И внутренние ощущения его не обманули: в глазах Храброй вновь зрела ярость. — Криста, я здесь, Криста! Я пришла спасти тебя! В шуме её голос тонул, неизбежно. Экс заметил это и схватил Храбрую ещё крепче: доспех выскальзывал из вспотевших рук. — Нет, Экс! — без труда вырвалась Храбрая. — Мы должны пойти туда и спасти её! — Как ты себе это представляешь? — не понимая, как ему с ней поступать, ответил Экс. — Их тут море! Мы не сможем проскочить: они нас обступили со всех сторон. — Значит, заставим их расступиться! Храбрая сделала, наверное, худшее, что Экс мог себе предположить. Она выхватила из ножен меч и, размахнувшись, ударила им по полу, посылая внутрь камня разрушительную волну. Вырвавшую землю из-под ног горгулий. Те расступились немедленно — и вправду. Магия их ошарашила. А Храбрая пока воспользовалась моментом: рванулась вперёд так быстро, как могла. Экс — за ней, даже близко не догоняя. Но горгульи опомнились быстро. И Экс наконец осознал, насколько ужасную вещь сделала Храбрая. Ужас преследовал по пятам. Руки — отовсюду. Зубы, рыщущие чужой магии. Взгляды, пожирающие изнутри. Экс бежал, как в мимолётном кошмаре. Движение происходило будто без него, он лишь просачивался насквозь, выворачиваясь и увиливая. Он и сам не знал, что дало ему такую ловкость, но видел спину Храброй — и бежал за ней. Куда угодно. Когти — схватили и не отпускали. Экс попытался вырваться, но нет: его затянуло назад, и он пожертвовал куском кожаной брони, чтобы отпрыгнуть. Почти в чужие лапы, но сноровки хватило, чтобы остановиться ровно посередине. Сверкнул меч. Экс — словно вне времени — увидел, как из разорвавшейся на кусочки головы горгульи выскочил камушек. Переливчатый и светящийся, он пульсировал, отзываясь на волны магии. И вновь взглянув на Кристу, Экс понял: в её голове нет этого камня. Она не до конца обращена. Но её тело — уже съедено. Ещё пара рывков, и Экс выбрался из моря к Храброй. Та уже совсем близко: ей удалось ни разу не попасть в лапы горгулий. Она уже восходила к Кристе — по скрипящей ржавой лестнице. Едва ли Экс успевал хотя бы к одной ступеньке до того, как Храбрая достигнет вершины. — Криста! Криста, очнись! — кричала она, не переставая, с той же неистовой яростью в глазах. И — на мгновение — со слезами: — Криста, прошу тебя! Экс увидел: та открыла глаза. Магические волны прекратились: на мгновение мир словно застыл. Горгульи замерли в непонимании: для них — время и впрямь остановило свой ход. Но для Экса — нет. Экс остановился внизу, уставившись на глаза Кристы. Они сияли ярче всех камней в головах горгулий. — Криста… Наконец-то, пора бежать! — остановилась на верхах лестницы Храбрая. Перед ней лежал обрыв — Экс не знал, как Храбрая собиралась его преодолевать. — Капитан… Зачем же вы это сделали? В её голосе, полном сожаления и сочувствия, сквозила… обида. Экс растерянно взглянул на Храбрую, та удивилась не меньше него. — Что ты имеешь в виду? Мы пришли спасти тебя, — сказала она, протягивая руку. — Ты можешь идти? Прыгай ко мне! Криста посмотрела на ладонь: Экс видел, как повернулась её голова. И ему даже показалось, что её лицо омрачила грустная усмешка. — Капитан, я вас явно переоценила. — В каком смысле? — недоумённо отозвалась Храбрая. — Я думала, вы поймёте. — Криста вздохнула. — Я думала, вы убежите, пока это возможно. А теперь я не знаю… — Только не говори… — Да, капитан. Я пыталась отвлечь внимание от вас. Всё это время. Её тон был одновременно насмешливым и отчаянным, утягивающим за собой. Мягко подводящий к очевидному осознанию: Кристу нельзя было спасти изначально. Кто-то должен был погибнуть — она или весь «Грифон». Она выбрала жизнь «Грифона». — Криста, ты ошибаешься, — настойчиво проговорила Храбрая. — Мы спасём тебя, если не можешь прыгнуть, я сама… — Бесполезно. Камень меня уже поглотил. Но кое с чем ты можешь мне помочь. — Криста… — Избавь меня от этой участи. Я не хочу становиться горгульей. Пожалуйста, капитан Храбрая. Её голос стал настолько звонким, что сорвался в последний момент. Страх просочился сквозь силу, подтачивая ту, как вода — камень. Экс не знал, что сказать. Что делать. Как он может помочь. Храбрая лишь остановилась с протянутой рукой, так и не выбрав. Словно сама стала застывшей горгульей. — Умоляю, быстрее! — жалобно прошептала Криста. — Скоро они осознают, и никто из нас не выберется отсюда живым. Я высвобожу всю магию, и вы успеете скрыться. — Почему тебя?.. Почему из всех они выбрали именно тебя? — дрожащим голосом ответила Храбрая. — Я — путевая. Они захотели съесть меня, как только увидели. Это было неизбежно. Экс вздохнул, не находя ответа на вопрос: смог бы он смириться с тем, что всё — кончено? — Подарите мне быструю смерть, капитан Храбрая. Я не хочу мучиться вечно! Я не хочу стать чудовищем! Вскричала Криста, не сдерживаясь. Горгульи начали двигаться. Море — заколыхалось. Нужно что-то делать… Пришла одна мысль, жестокая, но единственная, которая подействует безотказно. Экс вскинул руку, пробормотал заряженные силой слова, и на горле Кристы появилась печать. Маленькая, но взрывная — хватит, чтобы разорвать шею мгновенно. — Храбрая! — воскликнул он, привлекая её внимание. — Или это сделаешь ты, или — я. Криста дрогнула. Светлые огни её глаз отразились в застывших слезах. Храбрая взглянула на Экса. Беспомощная. Потерянная. Её взгляд проникал сквозь тело, сквозь мысли, в самое сердце — и протыкал его, словно ядовитая стрела. Экс умирал с каждым мгновением, но жертвовал: он хоронил свои чувства вечно, похоронит и сейчас. Пускай Храбрая будет его ненавидеть. Такого жалкого, как он, неспособного помочь — должны ненавидеть. Храбрая обернулась. Взглянула на горло Кристы. Экс что-то почувствовал: он убрал свою печать, на её месте появилась другая. Совсем похожая. Но дрожащая. Её сотворил владелец, едва способный себя контролировать. Хруст. В последний миг — Экс заметил едва, порываясь к Храброй — Криста улыбнулась и дрогнула. Вся магия — до остатка, до последней капли — вырвалась из маленького тела и волной прокатилась сквозь горгулий. Отброшенный ей, Экс только протянул руки, чтобы поймать Храбрую. Когда та коснулась его, Экса вдруг охватило иное чувство: маленькая, тёплая слеза опустилась на его шею.***
Сколько времени — час, минута, секунда — оставалось, Экс знать не мог. Но каждым мгновением пользовался сполна. Его ноги несли их вперёд. Храбрая едва двигалась — больше по привычке, нежели с желанием. Темнота сменялась яркими всполохами далёкого света, мелькали режущие глаза огоньки блестящих камней в головах горгулий. Походило на водоворот, словно Экс и Храбрая с разбега — как дети, не умеющие плавать — нырнули в ускользающие потоки реки. И если раньше — в далёком, беззаботном детстве — с поверхности выныривали руки, чтобы спасти, то здесь — они одни бултыхались в затягивающих водах глубины. Единственное внушало надежду: на хвостах Экса и Храброй — ни одной твари. Пока ни одной. Мозолистая, жилистая рука Экса сжимала нежную, слабую, почти детскую ладонь Храброй. Внутри в сосудах-лентах билась кровяная жилка — то было единственным, благодаря чему Экс удостоверивался, что Храбрая ещё жива. Он боялся оборачиваться: натыкаться на взор Храброй оказывалось для него пыткой. Ведь взор её — пустее всего, что Экс когда-либо видел. Поэтому он тащил её за собой, как навьюченный сумками мул. И пускай так: Храбрая выживет, даже если Эксу придётся пожертвовать всем… почти всем. Всё-таки Храбрая — не одна, кому он что-то обещал. — Прекрати… Оставь меня, Экс. — Прошу, сейчас не время быть героиней, — взмолился он. Её неразборчивая речь делала её ношу лишь тяжелее. — Я… должна вернуться. — Бесполезно. Ты не видела… — Не знаю, не показалось ли мне, что я сделала. Экс остановился. Который это поворот? Он не ошибался в том, куда вёл? Клопшток забрал карту, оставалось полагаться на память и на ощущения. Экс уже не ребёнок, чтобы полагаться на судьбу… — Так, Храбрая, послушай… Шум — топот шагов. Экс схватил Храбрую за плечи и утянул в темноту коридора. Горгульи прогремели каменными ногами мимо них, словно оползень. — Что слушать?.. — сказала она, вдруг замолчав. Спустя несколько томительных секунд она замычала. — Я её убила, Экс. Убила… Это непростительно. Я попаду в Пустоту. Я убила Кристу, а должна была спасти её… — Мы поздно пришли. Этого не изменить. Так вышло, в этом нет твоей вины, — старался сохранять спокойствие Экс. — Я бы… Я должна была отдать всё, но спасти её. Я не достойна жить, когда Криста — мертва… — От слёз Храброй насквозь мокла рубашка. Сердце разрывалось — Экс закинул голову, чтобы скатить вниз по горлу слёзы. Мужчины не плачут, а тем более — воины, паладины. Терпеть, надо терпеть. Сколько терпел — и сейчас потерпит. Как всегда. — Ты ни в чём не виновата, — наконец положил руку на голову Храброй Экс. Погладил её по волосам. Коса вдруг расплелась, но локоны более не пахли медовой сладостью. Теперь — солёной кровью. — Мы не могли успеть. Такова уж воля Госпожи Судьбы. Родители учили Экса и его сестру никогда не уповать на прихоти Госпожи Судьбы. Как бы то ни было, нужно творить своё будущее самим. Только сейчас Экс осознал, насколько он не верил этим словам. Никогда. — Храбрая, послушай, — он прохрипел имя по-непривычному ласково, — держись. Тебе ещё нужно идти. Ради «Грифона». Кажется, эти слова её вразумили более всего, чего он мог сказать раньше. — Да… Моя команда ещё жива, — отстранилась она. Взор её наполнился жизнью и потвердел, но Экс не мог не увидеть, как складка между её бровей на мгновение дрогнула. — Надо идти ради них. Ради них… Пойдём, Экс. Теперь она оттолкнула его первой. Экс не мог на неё обижаться: лучше грубая и жёсткая, но готовая идти вперёд. И теперь она — рванулась дальше в темноту, тогда как Эксу оставалось лишь поспевать. Ноги — сильные и подтянутые — задвигались, ожили. Вконец распустившаяся коса освободила летящие по воздуху кончики. Ветра не было — ветер создавала сама Храбрая. Быстрее и быстрее — Экс не поспевал. С удивительным безумством она преодолевала повороты, бросалась едва ли не в самую гущу горгулий. Эксу приходилось останавливать Храбрую на полпути, хватая за руку. Более не слабую — сильную. Хоть и отнюдь не нежную. Вот такой Храброй он и впрямь не понадобится.***
Не так много времени прошло, прежде чем Экс начал видеть блики света. Они уже начали взбираться по «глотке», с которой они едва спустились. Спустя несколько минут — длящихся вечность поисков — они наконец пришли к знакомому изделию. Лифту. В Черепаховой Академии такие стеклянные коробки могли за секунды преодолевать многоступенчатые лестницы. Экса в них укачивало, и он предпочитал пользоваться своими ногами. Тем не менее мелкая любила лифты — эти сказочные воздушные корабли. С ней приходилось бороться со своими страхами. Зайдя внутрь пыльной, покрытой ребристым серым железом кабины Экс провёл рукой по гладким поручням. Мелкая за них даже не держалась. — Экс, ты чего застрял? Ищи кнопки! В ответ на возглас Храброй Экс вздрогнул. Воспоминания ускользнули из рук туманной дымкой, и в следующий миг он даже не помнил, о чём думал. В душе остался только едва мигающий неяркий свет. Тем временем Храбрая, как остервенелая бандитка, с горящими глазами обыскивала стены. Такой Экса она по-прежнему волновала, но совсем иначе: ему думалось, куда же потерялась та девчонка, жившая внутри взрослой и самодостаточной командирши. И хотелось ли ему отдавать себя ради этой — сильной и волевой — женщины. Обернувшись, Экс поискал в темноте хоть что-то выделяющееся. В тусклом свете и с его нелучшим зрением вряд ли можно что-то разглядеть. Хотя… Показалась одна любопытная деталь. Какой-то рисунок. Экс провёл по нему рукой. Дрожь. Едва не выбила пол из-под ног. Схватившись за поручень, Экс ошеломлённо взглянул на Храбрую. А та — расплылась в улыбке. — Поехали! Работает! Всё вокруг них будто подпрыгнуло на воздухе и вдруг — мягко двинулось. Экс испуганно зажмурился, и лишь когда Храбрая схватила его за плечо — открыл глаза вновь. Их несло, словно на грифоне или пегасе. Только эта птица летела лишь вверх — как космический корабль, на котором Экс поднимался, казалось, вчера. Картины мелькали перед взором: комнаты, столы, горящие диковинные компьютеры. И горгульи. Потоками ручья, они стекались в огромное озеро. На кончике ауры он ощущал: магия Кристы растекалась, словно наводнение, сметая собой любые следы чужой энергии. Но рано или поздно она развеется, и Эксу с Храброй надо успеть сбежать до того, как это произойдёт. — Догоним наших быстро… и свалим отсюда ко всем мантикорам! А эти твари ещё поплатятся за то, что сделали с Кристой, — злобно прорычала Храбрая. Всё же Экс не узнавал Храбрую. Никак. Это не она. — Ты собираешься мстить?.. — не без опаски спросил Экс. — Конечно! Всему их роду, каменным мордам. Во всей вселенной они вымрут, я их раздавлю, как мух! Она выплёвывала эти слова в стекло, будто если бы у неё был шанс, она бы вырвалась и убила бы всех горгулий, до единой. Эксу становилось не по себе. Естественно, сочувствия к горгульям он не питал. Он прекрасно понимал, что сочувствовать им не в чем. Его волновало совсем другое. — Это нам не под силу. Наши мечи уже надломаны об них, а мы столкнулись едва ли с десятком горгулий. Магию они сжирают, — вкрадчиво объяснил Экс. — Нам просто нечего им противопоставить. — А мы что-нибудь придумаем. Разве тебе некого защитить, Экс? — раздражённо бросила она. — Поэтому я и хочу сбежать отсюда как можно скорее. Мелкая, «Черепаха», да, в конце концов, всё Зазеркалье… Эти твари — и не только о горгульях думал Экс — могут уничтожить не просто самое дорогое, что у него есть, а всю жизнь. Они — маленькая группка выживших кораблей — теперь в ответе за множество судеб. Однозначно, не это имел в виду Экс, когда наслушался слов о безопасности их миссии от Неизвестного. И без Экса — директору перед многими придётся ответить за свою «оплошность». — Ургх… Ты прав, — неожиданно смягчилась Храбрая. Хоть рык в её словах по-прежнему оставался. Наверняка в его злобе она дала бы фору оборотням и зверолюдям вместе взятым. — Жизни моих, из «Грифона», лежат на моей совести. Я не уберегла Кристу, но уберегу других. — А что до других кораблей? Ты сказала, что тебе до них нет дела. К своему удивлению, Экс не пробудил злобы Храброй. Наоборот — она вздохнула, тяжко и, кажется, спокойно. — Они вряд ли выжили. А если и выжили — могут быть настроены к нам совершенно по-разному, — обеспокоенно отозвалась Храбрая. — Если мы не погубим себя в поисках других кораблей, мы можем потратить все ресурсы и попросту умереть от рук наших бывших сокомандников. Те же «Виверна» и «Дракон» — на них я попросту боюсь наткнуться. — В твоих словах есть смысл, — вежливо подтвердил Экс. — И я понимаю твои опасения по поводу «Виверны», — согласился он, вспоминая слова Механички. — Но почему «Дракон»? Эллиадия в союзе с Империей Лонг, не просто же так. — Эллиадия выбрала меньшее из зол, — со знанием дела ответила Храбрая. — Другие ненавидят Эллиадию или пытаются обойти, стать лидерами вместо неё. Пока Империя Лонг просто слишком маленькая, чтобы быть противником. Ни Эллиадия, ни Империя Лонг не доверяют друг другу. Конечно, Экс знал примерную расстановку сил. Но так глубоко не смотрел. Да и попросту не знал. — Откуда тебе это известно? — осведомился Экс. — Я всё-таки бывшая баронесса. Лордам положено думать дальше, чем их воинам. Паладинам в том числе. — Я думал, мы не говорим о прошлом… — На этой Богиней забытой планете у нас ничего больше не осталось. И в этом она права. Прошлое — сильнейшая нить, тянущая их обратно к Зазеркалью. И попросту к — жизни. Храбрая наблюдала за горгульями, скрестив руки. Экс не обладал особой проницательностью, однако ещё со светских уроков этикета знал, что руки скрещивают те, кто не доверяет. Теперь Экс не только не хотел, но и не мог взять Храбрую за руку. Лифт медленно остановился. Храбрая выскочила наружу, стоило дверям приоткрыться. Эксу оставалось лишь поспевать за ней. — Экс, тут свет! Экс! Она кричала радостно, как ребёнок. Её искреннее и незатуманенное счастье — промелькнувшее лишь на миг — озарило Экса получше всякого света с неприветливой поверхности. За поворотом и впрямь полился свет — тёплый, греющий. Экс передумал: он и впрямь вселял надежду. Хоть и неприветливый, он — ближе к дому, чем холодная глубина. Но вдруг — Экс столкнулся со спиной Храброй. Она стояла на повороте — застыла, как камень. Холодный и неживой. Из-за её фигуры доносился солоноватый, тягучий, отвратительный запах. Экс отступил в сторону и через плечо увидел то, отчего его едва не вывернуло наизнанку. Кровь. Тела. Разрубленные, пережёванные каменной жестокой пастью. Готовые попасть в глотку, но пока лежавшие здесь — вывернутые наружу. Перемешанные с каменными остатками и оторванными чудовищными головами. Невысокий гном продавлен собственным доспехом. Рядом с ним лежала — точно спала — удивительно маленькая рысь с когда-то осознанным, но теперь — ужасающе пустым взглядом. Напротив эльфы — спина к спине — застыли, казалось, непобедимые, не дрогнувшие. Глаза тёмного — его голова уродливо накоренилась — смотрели вверх — небеса его не услышали. Из кармана светлого — будто в шутку — сыпались розоватые лепестки цветов и, подхваченные ветром, улетали наверх, наружу. А у самого входа — раненый в грудь, осыпанную лепестками, старик держал за крохотную руку ребёнка, когда-то сшитого и теперь разорванного на кусочки. — Нет… Нет-нет-нет… Шёпот Храброй разбудил Экса. Он попытался схватить её и обернуть — не успел, она вырвалась и закричала: — Нет! — На пределе возможностей, так громко, словно звонкоголосая птица у сброшенного гнезда. — Этого не может быть… не может быть! Более слов Экс разобрать не смог. Визг, вздохи, всхлипы. Голос дрожал колокольчиком. Голову вскружило — дважды, от увиденного и от крика. Экс не мог пошевелиться. Храбрая на неровных ногах прошла, шлёпая по кровавым лужам, осматриваясь, словно потерялась. Натыкалась на лица и металась, как запертая в клетке пташка, хваталась за голову и проводила руками по щекам. Подходила к телам — и не могла приблизиться, отступала, не веря. Её лицо вновь стало ужасно живым, и Экс пожалел, что желал этого изменения. Шок, страх, отчаяние — всё смешалось на этом живом лице. А внутри Экса — пустота. — Нет… Почему… опять? Она споткнулась и упала. Лицо её оказалось возле маленькой руки малыша-голема. Она взяла её за пальцы — и едва заострённые уши покраснели, вместе с лицом, вместе с телом. Измазанная в крови, потерянная, разбитая — Храбрая заплакала, как ребёнок. Такой живой Экс нужен. Но лучше бы нужен не был. Он, сам измазываясь, сам теряясь и разбиваясь, проскользнул к Храброй и обнял её, прижимая к лестнице, ведущей к выходу. Всё её тело — дрожащее, словно не способное удержать душу и магию — Экс обхватил, прильнул всем, что у него есть, не боясь и отдавая всё, что есть. — Не плачь, прошу, не плачь… Он не знал, что сказать. Намного, намного больнее видеть её несчастной, чем злой. — Я это сделала… Я погубила всех… Я, я, я! — закричала она, но её голос отдался бормотанием о мокрый доспех Экса. — Нет. Это не ты. Нет в этом твоей вины… — Это был мой приказ… Экс, я их сюда отправила! — злая скорее на себя, чем на него, воскликнула она. — Ты не могла знать… — Могла! Я виновата! Я полетела на эту грёбанную планету, чтобы они погибли. Лучше бы я никогда их не встречала и оставалась одна, как заслуживаю! Она вновь права. Экс любил её правоту, но не сейчас. Он любил видеть её счастливой. Он любил её улыбку. Он любил, когда он ей не нужен. Он любил её. Девочку-Храбрую, беспечную и не тронутую заботами. И ему хотелось сделать всё, чтобы удушить эти ненавистные слёзы. — Ты не заслуживаешь быть одна, — ласково ответил Экс, гладя её волосы, щёки, плечо. — Ты делала всё, что могла… — Да… Но моя глупость, она непростительна… — Простительна. Мы на другой планете, почти в другом мире. Ты не могла знать… — Могла. Я — путешественница в мир-прародитель. У меня есть опыт. Есть силы. Есть стремление… Неужели этого недостаточно, чтобы мои любимые не умирали? Она всхлипнула громче всего, крепко сжимая в руке рубашку Экса. Как ему-то сдерживаться? Одно спасало — знание, что его слёзы разрушат её окончательно. — Я… Я не умер. Он не знал, зачем это сказал. Вряд ли Храбрая любила его хоть немного. — Ты тоже умрёшь… Я всё упускаю из рук. Я никчёмная, Экс, я тебя не спасу. Удивлённый её словами, Экс сперва не смог осознать. Но нет времени — осознает потом. — Не нужно меня спасать. Я сам могу о себе позаботиться. И о тебе, — нежно прошептал он ей на ухо. — Я не заслужила… Ты не знаешь, насколько я ужасна, — неуверенно пролепетала она, отстраняясь. Её глаза. Вновь детские. Но в них появилась надежда — большего Экс не мог и желать. — Мне всё равно. Я рядом. Что бы ни случилось. Обветренными, сухими губами он коснулся её нежного, мокрого лба. В ответ тело Храброй будто обмякло в его руках. Он почувствовал ладони на своей спине и подался вперёд, отзываясь на тепло, которого он, наверное, никогда не знал. — Спаси… меня… Экс… Её неожиданно ласковый, почти томный голос утонул в неожиданном грохоте. Экс поднялся на руках и наткнулся на силуэт, загородивший свет. — Вот вы где… Капитан Экс! Бежим! Сестра привела баранцев!***
От города они удалились более чем на километр — там их ждали «Грифон» и «Черепаха», уже почти в полном составе. И если «Грифон», Клопштока и Юн Ги Экс видел рядом, то остальной экипаж «Черепахи» — так далеко, что не верилось в свою удачу. Маленькие мельтешащие муравьи — всё, что виделось на плавающем от жары горизонте. Но и этого хватало, чтобы обрадоваться: они будут спасены. Пускай не все, но они успеют быстро сбежать от горгулий. Одно оставалось — дождаться. Стоял день, и тварей из-под земли не ожидалось. Наконец-то хоть на мгновение вздохнут спокойно… Храброй это особо нужно. Теперь её окружили сокомандники, прикрыли фигуру, словно стена. А Экс — отошёл в сторонку. Теперь он ей не нужен. И слава Богине. А пока — на окраине пустынного города, потерявшего всякое движение — они остались с Клопштоком и Юн Ги. Отвлёкшись от любимого капитана, Ева отдала всю себя, чтобы поддерживать в грузно вздымающейся груди Юн Ги биение сердца. Клопшток же предпочёл сесть подальше, хотя Экс подозревал, что его попросила отойти Ева. Гнольф расположился на небольшом камне, сложив ноги и вечно печально поглядывая на возлюбленную, горящую ожогами. — Юн Ги уже лучше? — коротко спросил Экс, присаживаясь рядом. — Намного… Она хотя бы не стонет, — произнёс Клопшток так, что у Экса вновь заболело сердце. После Храброй боль показалась глухой и тихой, но тем не менее она была. — Моя милая Юн Ги… — Она обязательно переживёт это. Мы сделаем для этого всё. И Экс говорил искренне. Слишком многим он обещал «всё», и он это осознавал, только вот не мог с этим ничего сделать. Он ведь попросту ни к кому не привязывался так сильно, как к магам Академии. Некому больше обещать. — Знаете, капитан Экс, я тогда, в таверне, посвятил вам песню, исключительно чтобы польстить, — усмехнулся Клопшток, вдруг утыкась лицом в рукав рубашки Экса. — Я и не думал, что песнь окажется пророческая. Неужели так просто стать кому-то нужным? Другом и союзником? Просто помогать и говорить слова надежды? Наверное, в паладинских войсках Экс был недостаточно сострадателен, или, может, там никому его сострадание и не сдалось? Хотя… какая разница? Как глупо, конечно. Экс стал кому-то нужен только на пороге смерти. Какая ирония… Усмехнувшись собственной злой шутке, Экс приобнял маленького Клопштока за плечи и похлопал. А тот — в слёзы. Рубашка, видно, насквозь промокнет… В мысли вдруг ворвался странный скрежет. Словно зубы с противным звуком тёрлись друг о друга. Он пронзил голову тонкой железной нитью, и Экс едва ощутил потустороннюю слабость. Аура — ясно увидел Экс. Обернувшись, он застыл в исступлении. Тень — огромная, как изваяние, и грозная, как великан — двигалась сквозь заброшенный город. Рога, клыки, когти — невозможно не узнать обладателя этой тени. Горгулья. Та самая горгулья — Экс тотчас поймал её взгляд на себе. — Приготовиться! — скомандовал он. — К чему?.. — недоумённо спросил Клопшток, глядя на Экса снизу вверх. — К побегу. По очереди, все обернулись. Даже Ева оторвала голову от наблюдений за Юн Ги и узрела тёмный, невероятных размеров силуэт. Он надвигался скалой — если бы горы могли двигаться. Он ошеломлял и приводил в ступор. Но только не Экса. — Быстро! Подхватили Юн Ги! — указал он на змеелюдку. Повторять дважды не пришлось. Клопшток вскочил с места, как ошпаренный, и поднял голову Юн Ги, словно сокровище. Ева ухватилась за грудь, Крик и Фригг — за хвост. Аркануа достался кончик хвоста. Одна Храбрая никак не могла прийти в себя: её испуганный взор был искоса направлен на горгулью. — Вставай, — подошёл к ней Экс. — Давай, вставай… Ему пришлось чуть ли не взваливать Храбрую на плечи, хотя едва ли та была ранена. Хотелось злиться, только Экс не умел. Единственное, на что его хватило — это растрясти Храбрую, чтобы та пришла в себя и засеменила своими ногами. Пошли они небыстро. Шажками, быстрыми, но до темпа бега им по-прежнему слишком далеко. Муравьи на горизонте приближались, однако по-прежнему оставались для Экса безликой толпой. Далеко… Слишком далеко! — Клопшток, ты уверен, что это наши? — Безо всяких сомнений. У меня-то зрение сравнимо разве что с орлиным! — не к месту похвастался он. — Так и быть, поверим… — пробормотала Ева. — Ну, выхода у нас нет, будем надеяться на лучшее! — отозвалась Аркануа. Крик и Фригга предпочли промолчать. Последняя даже покосилась на Экса и Храбрую — с какой-то нелёгкой мыслью, которую тут же хотелось узнать. — Что нам говорит будущее? — спросил Экс, почти таща Храбрую за собой. — Сейчас уже можно применять магию, всё равно горгулья у нас на хвосте. — Выйдем… Есть один вариант, — выдавила из себя Фригга. Недобрый тон. Не предвещало ничего хорошего. — Итак… В чём подвох? — сощурился Экс. — А важно? Возможностей у нас немного, — язвительно парировала Фригга. Что ж, ей и впрямь виднее. Эксу больше ничего не оставалось, кроме как поверить. — И что для этого нужно? — наконец спросил Экс. — Кинжал, спрятанный у вас под рубашкой. Вопросы Экс больше не задавал. Проницательнице видно всё. — Он может мне понадобиться, — не спешил сдаваться он. — Мне он нужнее. А вы свою роль ещё сыграете, капитан Экс. Единственное, что я могу вам обещать. Произнесла она это, так проникновенно глядя Эксу в глаза, что он не мог возразить. Он понимал: она знала больше, чем говорит, чем он может себе представить. Тяжело ли ей жить с этим? Всегда видеть наперёд? Осознавать… как всё кончится? Экс не желал Фригге зла и искренне надеялся, что так далеко та не заглядывала. А тем временем горгулья — всё ближе. Экс позволил себе развернуться. Черты уже проглядывались. Так болезненно-чётко, что Экс заставил себя обернулся к Храброй, лишь бы не понимать, насколько близка опасность. На хвосте. Она идёт за Эксом. Эксу с ней и сразиться. — Если никто из нас не остановится, не убежит никто, — высказал он очевидное. — Капитан Экс, не смейте!.. — пылко ответил Клопшток. — А кому ещё идти? — беззлобно сказал Экс. — Храбрая, сможешь… — Но, Экс… ты же сказал, что спасёшь меня. Её глаза. Вновь печальные, такие, что Экс и впрямь на миг им поддался. Но лишь на миг — и сразу осознал, что в их плен он упасть не мог. Не мог себе позволить. — Он и спасёт, — неожиданно ответила за него Фригга. — Но для этого вы должны идти дальше, капитан Храбрая. Крик, сможешь без меня? Тот кивнул без раздумий. Но что-то в его глазах заставила Экса усомниться. Может, орк знал о плане Фригги больше, чем Экс? — Держитесь. Мы его остановим… или хотя бы приостановим, — выдохнула Фригга, отпрянув от Юн Ги. — За мной, капитан Экс. Экс с неохотой опустил Храбрую. Та чуть не упала. Вряд ли у неё не было сил. Она хваталась за него. Экс тяжело вздохнул, глядя на неё, согнувшуюся и слабую. Взор его невольно упал на Клопштока, его лицо всё ещё блестело от слёз. В его руках покоилась голова бессильной Юн Ги. Экс должен. Ради них. Ради тех, к кому привязался. — Будьте осторожны, — сказал он и рванулся за Фриггой. Пожелания вслед он не услышал. Слух его занял свист, взгляд — громадная фигура. Руки — оружие. Собственный бег казался резким и рваным по сравнению с медленной и уверенной походкой каменного хищника. Глаза его источали поразительное самообладание. Он следил за своими действиями, он знал, что Экс для него — лишь муха. Только вот Экс знал, что обязан выиграть. — Остановитесь, капитан Экс. Он и не заметил, как рядом его преследовала Фригга. Похожая на привидение, она выдавала себя лишь лицом, проглядывающим сквозь сплошной плащ. — Сразу говорю: убить его мы не сможем. Не сейчас. — В каком смысле? — сморгнул Экс. — Зачем мы тогда рискуем? — Остановить — не всегда значить убить, капитан. Подошёл совсем близко. У Экса затаилось дыхание. Горгулья возвысила каменную лапу, и Экс приготовился заблокировать удар. Сила паладина спасла его — дала отскочить от удара, как мячик. Фригга же оказалась удивительно ловкой и смогла отпрыгнуть. Но мощь… Защита стоила Эксу меча. По тому пошла трещина — ещё немного, и оружие разломается пополам. А тварь ведь стояла и смотрела сверху, как настоящий великан. Нет. Злое божество. Жестокое, как та-аайская Итн, непредсказуемое, как берская Матушка-Природа. Животные страхи отражались в горгулье, точно та вобрала в себя ужас, испытываемой теми, кто её видел. И самое страшное — взор. Он не смотрел на ауру. Эксу казалось, что горгулья умудрялась миновать его тело и взглянуть прямо в его душу. — Не стойте! — Оттолкнув, Фригга спасла Экса от очередного удара. Рука пронеслась над самым носом. Сердце забилось быстрее, и время будто пошло заново. — Единственный способ его одолеть — повредить кристалл в его голове. Фригга глядела чудовищу в лоб. Экс знал куда смотреть, поэтому сразу нашёл нужное место. Кристалл крылся под плотным лбом, но его свечение пробивалось даже сквозь камень. — Вытащить его не так просто, но если повредить — будет гораздо легче, — продолжила Фригга. — Я видела, как вы сражались, и могу это утверждать безо всяких сомнений. — Ясно… Мне нужно туда как-то попасть? — не понял Экс. — Вам? Нет, конечно. Мне. Вы понадобитесь, чтобы отправить меня. Экс опешил. Но вопросов задавать не стал: Фригга явно видела дальше и яснее. Он мог ей довериться. Отскочив дальше, Экс уворачивался от ударов, одного за одним. Каждый казался смертельным, от каждого Экс думал умирать. Но нет, Фригга не обманула: судьба пока на их стороне. Тем не менее страх от этого никуда не девался. Ещё один замах — и Экс успел лишь поставить блок. Меч едва выдержал. Ещё раз — и он сломается, как иголка в руках ребёнка. — Быстрее! Мгновение. У Экса осталось мгновение. Словно время остановилось: тысячи мыслей пронеслись в его голове. Печать. Фригга встанет на неё, её отбросит волной точно в голову существу. А Эксу нужно как-то его отвлечь. Любым способом! Раз. Печать создалась, засверкала яркими рунами. Два. Фригга прыгнула на неё. — Знайте, капитан Экс, — напоследок сказала Фригга. — Не давайте обещаний, которые не можете сдержать. Три. Печать создала энергетическую волну, и та унесла Фриггу в неизвестность. Одновременно с этим Экс обнажил всю ауру, выплеснул целые волны энергии, крича: — Пришла за мной — так забирай! Горгулья бросилась на него, раскинув руки. Экс лишь поставил блок — от одного прикосновения меч со звоном разлетелся на части. Но едва когти коснулись лица Экса, как горгулья остановилась. Послышался рёв. Не звук. Даже не гримаса гнева. Сама магия дрогнула. Аура Экса зашлась крохотными волнами, будоражащими все чувства. Горгулья медленно выпрямилась — время вновь замедлилось. Экс увидел Фриггу, с магией вонзившую кинжал в лоб чудовища. Фригга на миг засветилась, но тут же — начала тухнуть. Аура её источалась, иссочалась, пока горгулья — пыталась захватить чужую энергию. Но не могла. Экс будто видел трещину, сквозь которую просачивалась магия, как через решето. Они победили!.. Руки горгульи, прежде раскинутые, вдруг в мгновение сомкнулись. На маленькой фигурке Фригги. Той не стало — вмиг разлетелась на кровавые капли. Экс лишь на мгновение замешкался, но понял: вот она, та самая возможность. Единственная возможность уйти. — Бегите… Бегите! Он поспешил назад. Увидел взгляды. Отчаяние, страх, гнев. Ева что-то кричала, Крик отвернулся, Аркануа заплакала. Клопшток был просто ошарашен. А Храбрая — остановилась, шатаясь. — Я обещал тебя спасти, — выдохнул Экс, подхватывая её за руку. — Я… знаю, — слабо ответила Храбрая, подчиняясь ему. Наконец, показались белые облака на земле. Рёв горгульи перебил гомон баранцев, и Экс теперь точно знал: они спасены. Хотя бы сейчас.