Единственный выход

Тивен не знал ни что ему теперь делать, ни даже – куда идти. Но ноги сами собой привели его в зеркальный зал, и Тивен позволил официанту проводить себя за свободный столик. Народу вокруг было немного, основная масса завсегдатаев еще не подошла. Тивен вспомнил свой первый проведенный в этих стенах вечер и горько усмехнулся. Казалось, что с тех пор прошло не несколько недель, а целая жизнь. Поиски потенциального покровителя, а затем – общение с Ивертом оказались куда более утомительными, чем он предполагал. Он устал, чувствовал себя совершенно разбитым, но при этом к цели не приблизился ни на шаг. Да что там! Сейчас он был от нее даже дальше, чем в тот момент, когда только принял решение отправиться в офицерский клуб. Тогда о нем, по крайней мере, здесь еще ничего не знали. И не было у него репутации никому не нужного недотроги. Интересно, прознают ли постоянные посетители клуба о том, что Иверт ему отказал? Наверняка – да. Информация тут распространяется каким-то неведомым образом. И участникам тех или иных событий совершенно не обязательно рассказывать о них кому бы то ни было, чтобы о случившемся узнали все. Скоро окружающие начнут смотреть на него кто с жалостью, а кто со злорадством. И Тивен не был уверен, что выдержит испытание насмешками и раздающимся за спиной шепотком. Хотя, что значит – не выдержит? Придется. Особого выбора у него нет. Или все терпеть и бороться или сдаваться прямо сейчас. Вообще-то, мысль о том, чтобы признать свое поражение и смиренно ждать увольнения, уже не казалась Тивену такой уж страшной. Ну, переберется он в матто. Так ведь и там люди как-то живут. Если бы только надвигающийся скандал не затрагивал Руиса! На себя Тивен легко бы махнул рукой. Но подставить человека, сделавшего для него так много, он не мог. Значит, остается одно: бороться до конца. Терпеть унижение и делать вид, что все в порядке, что ему все равно. Интересно, а если он сейчас сядет за барную стойку, как быстро найдется желающий с ним переспать? И кто это будет? Да даже если он ляжет под всех офицеров в клубе разом, необходимой защиты это не принесет. Тивен тут же представил себя, разложенного прямо на барной стойке: с членом в заднице, с членом во рту, с целой очередью желающих присунуть ему офицеров, и невесело усмехнулся. Да… еще чуть-чуть, и он дойдет до чего-то подобного. И тогда можно будет не беспокоиться о месте хирурга в военном госпитале – его примут в любой бордель. Ну а что? Тоже работа, да не из легких. Ну а если серьезно, Тивен понимал, что ему нужно начинать поиски с самого начала, но не чувствовал в себе для этого моральных сил. Прежде чем остановить выбор на Иверте, он полторы недели изучал приходящих сюда офицеров и что-то не помнил других достойных кандидатур. Может, все-таки стоило поговорить с Ивертом? Расспросить его о коллегах и друзьях. Ну да, и угодить прямиком под нож майора Штрлича. Только вот Тивен сильно сомневался в наличии у него медицинского образования и умения делать грамотные разрезы. Но не учить же, в самом деле, этого фаната хирургии азам! Тивен вспомнил, как его самого когда-то наставлял Руис. Какое же счастливое то было время! Годы, когда можно было спокойно учиться, набираться профессионального мастерства и знать, что есть человек, который решит за тебя все бытовые проблемы. Руис подарил ему не только затянувшийся на пару лет медовый месяц, но и второе детство, за что Тивен был ему искренне благодарен. А, может, ему и сейчас написать Руису, рассказать о грядущей беде? Наверняка тот сумеет как-нибудь подстраховаться, обезопасить себя. И Тивену так будет намного спокойнее. Странно… почему такое простое решение пришло ему в голову только сейчас?! «А потому, – ответил он сам себе, – что Руис не сможет помочь избежать увольнения. А ты эгоист. И о его интересах всерьез задумался только сейчас». Тивен вдруг осознал, что проиграл, и смирился. И что больше он в этот клуб не пойдет. Нечего ему там теперь делать. Полноценного партнера он не нашел и уже не найдет, а становиться игрушкой в чьих бы то ни было руках он не желает. Расплатившись за непонятно когда выпитый льенто, он в последний раз оглядел зал, веселящихся гражданских и офицеров. Все здесь показалось ему вдруг таким чуждым, что Тивен удивленно подумал: а зачем он вообще таскался сюда? Ведь и так было сразу понятно, что это – не его мир, и никого он себе здесь не найдет. Нормальные офицеры давным-давно заняты нормальными же парнями, и в клубе, скорее всего, появляются редко. А даже если и появляются, то отдыхают исключительно в помещениях, в которые гражданским вход закрыт. Даже странно, на самом деле, что он встретил здесь Иверта. Иверт…мысли о нем отдавали горечью. Тивен сознавал, что капитан ничего ему не обещал, что он сам виноват в случившемся между ними недопонимании, и все же чувствовал себя преданным. На протяжении нескольких недель они с Ивертом общались каждый вечер, и общались только вдвоем. И Тивен постепенно уверился, что Иверт – его будущий партнер и любовник. Даже не решаясь заговорить с ним на деликатную тему, он почти не сомневался в положительном ответе. На самом деле, не имея к тому оснований, он уже считал капитана своим. Тем больнее воспринимался отказ. Тивен мотнул головой, словно надеясь таким образом прогнать мрачные мысли, и встал из-за стола. Дорога до выхода заняла у него не больше минуты, и вот уже он стоит под открытым небом и смотрит на звезды, такие далекие на ночном небосклоне и такие близкие, когда ты – пассажир космического корабля. Улететь, что ли, со Стакса, пока не разразился скандал с увольнением и ему до конца жизни не запретили покидать планету? Но вопрос был риторическим. Никуда Тивен из родных мест не полетит. Да и отца не бросит. Лучше иметь сына в матто, чем где-то в другой звездной системе. – Тяжело проигрывать, правда? – Что?.. – Тивен обернулся на голос, вдруг раздавшийся у него за спиной, и остолбенел. Перед ним стоял полковник Гальего. В голубоватом свете уличной иллюминации он казался даже более мрачным, чем в клубе. Сегодня он был не в форме, но даже в черном гражданском комбинезоне выглядел внушительно и опасно. Пожалуй, не знай Тивен о том, что этот человек служит в КПРВВД, встреча с ним – ночью, на немноголюдной улице – напугала бы его даже сильнее. А, может, и нет. Он ведь не знает, что полковнику от него нужно. И не закончится ли эта встреча застенками комитета. – Вы боитесь меня, доктор Ленга? – верно расценил затянувшуюся паузу полковник. – Нет! – инстинктивно возразил Тивен. И вдруг осознал, как именно к нему обратился сотрудник комитета и что это может значить. Ледяной озноб пробрал его с головы до ног. – Откуда вы знаете мое имя? – задал он глупый вопрос. – Ну вы же знаете мое. В нашем клубе совсем не обязательно быть гением сыска, чтобы что-то узнать об интересующем тебя человеке. – А вас интересую я? – Конечно. Только не говорите, что все еще этого не поняли. Не разочаровывайте меня, доктор Ленга. Вы же умный человек. – Полковник подошел почти вплотную, и Тивен непроизвольно сделал шаг назад. Близость этого мужчины смущала его, не позволяла собраться с мыслями. Одновременно хотелось и кинуться полковнику на шею, почувствовать на своих плечах стальной захват его рук, и броситься бежать без оглядки, пока не поздно, попытаться спастись. – Насколько я понял, вы ищете себе покровителя, и сегодня, наконец, до вас дошло, что капитан Орэн – совершенно неподходящая на эту роль кандидатура. Так? – Допустим, – услышав, в какую сторону повернул разговор, Тивен почти успокоился. Выходит, полковник интересуется им не как сотрудник КПРВВД, а как мужчина. Это многое меняло. Но, наученный сегодняшним горьким опытом, Тивен не спешил верить в истинность возникших предположений. Он слегка улыбнулся и спросил: – А у вас есть на примете более подходящая кандидатура? – Есть. Это я. Доктор Ленга, я предлагаю вам стать моим постоянным любовником. И даже не сомневайтесь: лучшего покровителя вам не найти. – Вы так самоуверенны, полковник, – окончательно осмелев, Тивен прикоснулся к его груди и, лукаво улыбнувшись, уточнил: – А если я все же найду кого-то другого? Он и сам не знал, зачем дразнит хищника, но в нем вдруг проснулся какой-то нездоровый азарт. Захотелось вывести полковника из себя и посмотреть, что будет. – Хотите узнать, буду ли я за вас драться с соперником? – в голосе полковника появились вкрадчивые нотки, от чего член Тивена заинтересованно пошевелился. Тивен запрокинул голову и посмотрел полковнику в глаза. В них плескалось неприкрытое первобытное желание. – Буду. Я хочу тебя, Тивен, а ты, я вижу, хочешь меня. И даже если понадобится помочь тебе принять единственно верное решение силой, я это сделаю. И соперников не потерплю. Тивен судорожно сглотнул. Прозвучавшая в словах и в голосе полковника страсть завораживала, но и пугала. Как-то сразу вспомнилось, что разговаривает он не с кем-нибудь, а с сотрудником КПРВВД, и что тот при желании легко может его уничтожить. Если Тивен согласится на его предложение, то окажется целиком и полностью в его власти. И никто не сможет защитить Тивена от ревнивого любовника. Но ведь так же было бы и с любым другим офицером. Лишь только решив прийти в этот клуб в поисках покровителя, он уже согласился признать над собой чью-то власть. Поэтому и выбирал так тщательно, и старался узнать о пороках предполагаемых кандидатов. Пугало только, что о полковнике он не знал ничего. Тот мог оказаться садистом, любителем групповушек… да кем угодно! Но, несмотря на страх и сомнения, Тивену очень хотелось ответить полковнику «да». Ведь тот был единственным офицером, к которому Тивен и сам оказался неравнодушен. – Как вас зовут? В клубе мне сказали только, что вы – полковник Гальего. А вашего имени никто из гражданских не знает, – решился, наконец, Тивен. Он искал покровителя для того, чтобы избежать увольнения? Что ж… любовника полковника КПРВВД в их госпитале уж точно никто задеть не посмеет. – Ансель. И это значит «да»? – Да. Полковник шагнул вперед, и на этот раз Тивен не отстранился. Он оказался прижат к горячему сильному телу, а руки полковника ласково погладили его по спине. – Хорошо. Я рад, что ты так быстро решился и что тебя не пришлось принуждать. Поехали. – Куда? – Ко мне. Ты же не думаешь, что в наш первый раз я овладею тобой в съемной комнате клуба? Они хороши для шлюх, но не для тебя. От этих слов полковника на душе Тивена потеплело. Значит, он не приравнивает его к шлюхам. Значит, их отношения предполагают собой нечто большее, чем регулярный секс. Тивен почувствовал к полковнику острую нежность и благодарность. Ему, оказывается, очень важно было услышать эти, будто бы невзначай сказанные, слова. Полковник приобнял его за плечи и повел в сторону, противоположную той, где Тивен оставил свой кар. Эта мысль – о каре – мелькнула в его голове, но тут же была позабыта. Тивен от души наслаждался тяжестью сильных рук на своих плечах, твердостью и жаром тела, к которому прижимался. Кар у полковника Гальего был последней модели, Тивен о таких прежде лишь читал в коммоновостях. Плавные линии кара выдавали в нем хищного зверя, такого же сильного и мощного, как и его хозяин. Фары-глаза смотрели на мир насмешливо и чуть презрительно. Тивен при виде такого красавца даже слегка оробел. – Нравится? – в голосе полковника отчетливо прозвучала гордость счастливого обладателя благородной игрушки. Он открыл для Тивена пассажирскую дверцу и сел за штурвал. – Да, очень. Он прекрасен, – Тивен искренне похвалил кар, благоговейно глядя на панель управления. – Я бы сказал «как и ты», если бы не боялся оскорбить тебя сравнением с каром. Пристегнись, я полечу быстро. Хочу отведать тебя как можно скорее. Тивен послушно пристегнулся, хотя в своем каре этого никогда не делал. Но он и не гонял никогда на таких скоростях. В этот поздний час воздушное пространство над городом было свободно, и ничто не помешало им разогнаться до трехсот пятидесяти километров в час. Если бы Тивена спросили, какое впечатление на него произвел этот полет, он бы не смог ответить с полной уверенностью: восхитило его лихачество полковника или напугало. Но нужно отдать тому должное: добрались они, действительно, быстро. Как и следовало ожидать, полковник жил в квартале, предназначенном исключительно для офицеров. Здесь не было типичных для остальных районов города многоэтажек, самое высокое строение насчитывало три этажа. Перед домами из светлого псевдокамня зеленели газоны, улицы чистые, ярко освещенные, и в этот ночной час — пустые. К дому полковника вела тропинка, посыпанная какой-то красно-коричневой крошкой, вдоль нее пестрели поздние осенние цветы. Само здание было двухэтажным, выкрашенным в нежно-персиковый цвет. – Прошу, – полковник гостеприимно распахнул перед Тивеном дверь, и они оказались в просторном светлом холле. Но это – и размер, и превалирующая цветовая гамма – было единственным, что Тивен успел заметить, прежде чем оказался прижатым к стене. – Наконец-то, – прошептал полковник, зарываясь носом в волосы Тивена и глубоко вдыхая. Этот хриплый шепот и звериное обнюхивание послужили спусковым крючком для возбуждения Тивена. Он завелся моментально и сильно, как никогда. Захотелось прижаться к полковнику еще теснее, раствориться в нем и почувствовать его в себе. Сейчас! Немедленно! Сию же секунду! Он переступил с ноги на ногу и заерзал, потираясь стоящим членом о жесткое бедро. Попытался было поднять руки, чтобы обнять полковника за шею, но тот перехватил его запястья, свел их вместе над головой и припечатал к стене. Тивен задергался, протестуя, но полковник держал его слишком крепко, словно боялся, что он попытается вырваться и убежать. Осознав бесплодность попыток освободиться, Тивен издал недовольный полурык-полустон и впился зубами полковнику в шею. Но укусил не сильно – лишь провоцируя, а не желая причинить настоящую боль. Полковник зарычал, как взбудораженный хищник. На мгновение оторвал Тивена от стены и тут же вжал в нее с новой силой. Тивен затылком стукнулся о каменную поверхность, но боль ничуть не остудила его возбуждения, а кажется, даже наоборот: еще подогрела. Тут полковник впился в его шею, возвращая Тивену недавний укус. Возвращая стократно, с силой сжимая зубами нежную кожу, но тут же зализывая пострадавшее место и кусая еще раз. Вновь и вновь. Одна рука его все еще удерживала запястья Тивена, а вторая лихорадочно заскользила по его боку, а затем – по ноге. Втиснулась между плотно прильнувшими друг к другу телами, нашарила член Тивена и сжала его восхитительно-правильно. Тивен глухо застонал и попробовал было пошевелить бедрами, но слишком сильно придавленный полковником к стене, не сумел сдвинуться ни на йоту. Тогда, не помня себя от желания, он простонал: – Полко-о-овник. Пожалуйста! Пожалуйста-а-а… – Имя. Назови меня по имени, а тогда уж проси, – полковник убрал руку, но вместо этого резко толкнулся бедрами в его пах, имитируя то, как будет брать его. Жестко, яростно. Вот так, у стены. – Аах… имя… да, да, вот так. Аааа! Ансель, да! – имя полковника сорвалось с губ Тивена так естественно, будто он давно уже называл его так. Он крутил и поддавал бедрами, встречая каждый удар бедер полковника. Но этого было мало. Отчаянно мало! Полковник, услышав желаемое, резко отстранился и принялся расстегивать на Тивене брюки. При этом он отпустил его руки, и Тивен получил, наконец, возможность потрогать могучие плечи и грудь. Но не стал задерживаться на этом действии слишком долго, скользнул рукой по животу и нащупал его внушительных размеров член. Лихорадочно задергал застежку ширинки, но та, как назло, не поддавалась. Полковник же справился с его одеждой четко и быстро. Расстегнул штаны и вместе с бельем сдернул их с задницы Тивена. – Переступи, – приказал он, и Тивен немедленно вышагнул из одежды. Полковник отвел его руки от своего паха и сам молниеносно расстегнул комбинезон. Он предстал совершенно обнаженным, в то время как Тивен еще не избавился от рубашки и свитера. Но сейчас им обоим было не до того. Полковник – нет, все-таки Ансель, ведь странно называть полковником человека, чьи руки мнут тебе голую задницу – сжал его ягодицы и ребром ладони провел между них. – Ты… давно у тебя кто-то был? – спросил он, протискивая внутрь Тивена палец. – Да… давно, – провыл Тивен, насаживаясь глубже. После долгого перерыва ему было слегка некомфортно без смазки принимать в себе даже палец, но он не обращал внимания на легкое пощипывание и пока что призрачную боль. Ему слишком сильно хотелось почувствовать Анселя глубоко в себе. Чтобы тот покрыл его, как хищный зверь свою самку. Ансель выругался непечатно, да так замысловато, что в другое время Тивен, непременно, восхитился бы образностью речи. Сейчас же он осознавал лишь одно: начавший растрахивать его палец покинул задницу и не спешил возвращаться. Тивену это показалось едва ли не преступлением. – На колени. Соси, – приказал полковник, подталкивая его вниз. Тивен с трудом удержал равновесие и встал перед ним на колени. Член, длинный и толстый, оказался прямо перед его лицом. Тивен судорожно сглотнул, впервые подумав, что эдакий монстр без тщательной растяжки и смазки порвал бы его задницу на лоскутки. Преисполненный к Анселю благодарности за спасение своей пятой точки, он взял член в руки и по всей длине провел языком. – Без рук, – велел полковник и легонько шлепнул Тивена раскрытой ладонью по щеке. Тивен убрал руки за спину и всосал член. Тот едва помещался между рядами зубов, так что челюсть сразу заныла от напряжения. Но Тивен, лаская огромный член языком, испытал странное удовольствие. Вообще-то, он не был фанатом минета, но сейчас стоять перед полковником на коленях, плотно сжимать его член губами было ему только в радость. Он заскользил по члену языком, выписывая замысловатые фигуры, и одновременно попытался надеться на него глубже. Но в горло не пропустил, начал движение назад. И снова вперед. Он трахал собственный рот членом полковника, все быстрее и быстрее, захлебываясь и задыхаясь. Тивен не знал, сколько прошло времени, когда Ансель вдруг положил руки ему на затылок и с силой вжал его лицо в свой пах. Втиснулся так глубоко, как Тивен сам ни за что бы не решился его впустить, в самое горло, по самые гланды. Тивен почувствовал себя как бутылка, плотно заткнутая пробкой. К горлу подступила тошнота, он начал задыхаться и предупреждающе замычал. Полковник понял его правильно: полностью вытащил член, позволил вдохнуть. И снова ворвался в горло. Неумолимо и властно, как истинный завоеватель. Тивен постарался задержать его член в своем горле подольше, и снова ему это не слишком удалось. Но он научится, непременно! Только, пожалуй, не сейчас. Полковник в очередной раз надел его рот на свой член и кончил глубоко в горле. Тивен почувствовал легкое разочарование. Он хотел бы попробовать сперму любовника на вкус. Выпить ее, как амброзию. Но пришлось удовлетвориться тем, что ему позволили дочиста вылизать обмякший член. – Хороший мальчик, – полковник потрепал его по щеке, но почему-то ни жест, ни слова не показались Тивену оскорбительными. Напротив – возбуждающими. Он вдруг со всей отчетливостью осознал, что сам он разрядки не получил, и что несмотря на саднящее горло и ноющие от долгого стояния на жестком полу колени, член его истекает смазкой и требует пристальнейшего внимания. – Кончи для меня, – приказал полковник, отступая на шаг. Тивен сел голой задницей на пол, раздвинул ноги пошире и ухватился за член. Ему хватило всего пары движений, чтобы довести себя до разрядки. И немало поспособствовал этому пожирающий, почти физически ощутимый кожей взгляд единственного зрителя. – Идем. Пора заняться твоей восхитительной задницей. – Полковник вздернул его на ноги и потащил куда-то вглубь дома. Посмотрев на его пах, Тивен увидел, что любовник уже вновь возбужден. Они пришли в просторную спальню, главным элементом в которой была огромная кровать. Тивену вдруг подумалось, что она идеально подходит для групповых оргий. Но тут полковник подтолкнул его, укладывая на спину, и Тивен решил отложить все размышления на потом. Он тоже хотел, чтобы Ансель занялся, наконец, его задницей. – Разденься. Полковник достал откуда-то тюбик смазки и положил его рядом с Тивеном. Но приступать к делу не спешил. Он стоял в изножье кровати и смотрел, как Тивен стягивает с себя свитер и рубашку. Наконец они оба были обнажены. Тивен полуобернулся, нашарил на постели подушку, подгреб ее под себя и опрокинулся на спину. Так гораздо удобнее было смотреть на полковника. Все-таки, он был потрясающе эффектным мужчиной. Высокий, – Тивен уже убедился, что сам он полковнику лишь по плечо – сильный, с красивым, тренированным телом. Мощные руки и ноги, ярко выраженная мускулатура. На груди совсем немного волос, которые смотрелись весьма трогательно. Лицо суровое, на лбу залегли глубокие складки, по ним так и хотелось провести пальцами или языком. Взгляд напряженный, полный желания. Он явно хотел Тивена, но почему-то ничего не предпринимал. Тивена же затянувшаяся пауза никак не устраивала. Над ним возвышался образец альфа-самца, и хотелось как можно скорее испытать его в деле. Что ж… если тот сам не сообразит трахнуть его немедленно, Тивен его спровоцирует. Не отрывая взгляда от лица полковника, Тивен поднес пальцы ко рту и старательно облизал. Развел ноги и, согнув в коленях, погладил свой сжатый анус. Полковник громко вдохнул, его взгляд потяжелел, и Тивен, шально улыбнувшись, ввел в себя средний палец. – Нарываешься. Я же сейчас порву тебя. Вытрахаю, как последнюю шлюшку, – Ансель бросился на него, прижимая к кровати. Поймал его руки и, как в холле, несколькими минутами ранее, свел запястья вместе, зафиксировал над головой. Но все время держать его в таком положении полковнику было бы неудобно, так что он, издав какой-то недовольный звук, вскочил с кровати и метнулся к одному из шкафов. Тивен даже не успел почувствовать разочарования, что его бросили, как любовник снова вернулся. И в руках он держал наручники. – Вот так-то лучше, – одобрительно произнес он, защелкнув на запястьях Тивена силовые браслеты. Тивен напряженно замер. Такой поворот событий откровенно его пугал. Мало ли для чего полковнику понадобилось приковывать его к кровати. Может быть, он – садист, и сейчас начнет истязать Тивена?! – Зачем?.. Не надо, пустите меня! – сам того не желая, взмолился он. – Надо-надо, – оскалился в зловещей улыбке полковник. – Плохих мальчиков нужно наказывать. А ты вел себя нехорошо. – Он взялся за член Тивена, взвесил его на руке и несколько раз провел сжатой ладонью от основания до сочащейся смазкой головки. Несмотря на страх Тивен все еще был возбужден. – Сегодня мы будем учиться терпению. Это и станет твоим наказанием. Ну-ка, скажи, ты ведь хочешь, чтобы я тебя трахнул? – Палец полковника при этом погладил вход Тивена. – Да-а-а! Хочу! – А чего ты хочешь больше? Мой член себе в задницу или избавиться от наручников? – Вас! Я хочу вас! – Ну, если хочешь, значит, получишь. Но не сейчас. Сначала мы тебя медленно и тщательно подготовим. А ты, как послушный мальчик, не смей без разрешения кончать. Если почувствуешь, что больше терпеть не можешь – скажешь. – Полковник подложил под бедра Тивена подушку и открыл тюбик со смазкой. Щедро выдавив ее себе на ладонь, он ввел в Тивена сразу два пальца. Это было больше того, что Тивен за сегодня уже принимал, но все равно мало. Как мало бывает давно и безнадежно голодному человеку той пищи, что ему поначалу безопасно давать. Полковник трахал Тивена пальцами неторопливо, иногда останавливаясь, чтобы полюбоваться на растянутое и слегка припухшее отверстие; то сводил пальцы вместе, то раскрывал ножницами, поглаживая простату и мягкие внутренние стенки. Тивен от этой сладостной пытки стонал и поскуливал, вскидывал бедра и насаживался глубже на мучавшие его пальцы. Он уже был на пределе, и все же какой-то частицей сознания помнил о запрете кончать. К двум пальцам добавился третий, продолжая так же медленно поглаживать и раскрывать. Но для Тивена это было уже слишком. – Все! Не могу больше. Я сейчас... Реакция последовала незамедлительно. Не вытаскивая пальцев из его задницы и не прекращая движения, полковник другой рукой пережал член Тивена у основания. – Не так быстро, – прошептал он. – Ты, – пальцы резко вошли в Тивена, – кончишь, – и тут же вышли, – только, – снова внутрь, – когда я, – и снова наружу, – тебе разрешу. Понятно? – Даааа… Пожалуйста! Пожалуйста, пожалуйстаааа! Тут полковник то ли смилостивился и ответил на его просьбу, то ли сам уже не мог терпеть, но убрал пальцы из задницы Тивена, закинул его ноги себе на плечи и приставил к раскрытому отверстию член. – Ну, ты сам напросился, – сказал и вошел внутрь. Несмотря на то, как хорошо его растянули, Тивен на мгновенье задохнулся от резкой боли. Таранящий его член был слишком большой. Прежде Тивену никогда не приходилось принимать ничего столь огромного. К тому же полковник не дал ему привыкнуть к ощущению предельной растянутости, а сходу принялся трахать жестко, яростно, с оттяжкой. Но вскоре боль перестала быть острой, а затем и вовсе потерялась за нахлынувшим удовольствием. Тивен принялся подмахивать любовнику так же неистово и самозабвенно, как тот в него вколачивался. Оргазм стал подобием смерти. Желанной и всепоглощающей. Тивену показалось, что из его тела разом исчезли все кости: таким расслабленным и неспособным пошевелиться он не чувствовал себя никогда. Полковник дотрахал его тело и, тоже обмякнув, примостился рядом. Впрочем, его сил еще хватило на то, чтобы очистить их от спермы и снять с Тивена наручники. Тивен пробормотал что-то благодарное и, вернувшись в объятия любовника, моментально заснул. Он проснулся посреди ночи от того, что полковник принялся вновь ласкать его. Спать сразу расхотелось. Тивен потянулся к желанному телу в ответных ласках, и на этот раз ему позволили вволю себя потрогать, поизучать на ощупь. Секс после этого получился нежный и неторопливый. А потом они снова спали, и снова не до утра. Полковник был неутомим и своей энергией как будто подпитывал партнера, так что Тивен сам себя не узнавал, словно бы на время превратившись в суккуба. Но все хорошее рано или поздно заканчивается. Пролетела и эта ночь, а на смену ей пришло немилосердное утро.