Единственный выход

Когда Тивен проснулся, он обнаружил, что в спальне один. Смятые простыни и раскиданные по полу подушки живо напоминали о произошедшем здесь ночью. Тивен вспомнил собственное поведение и почувствовал, как по его лицу и плечам распространяется жар стыда. Даже если между ним и полковником были возможны доверительные, построенные на уважении, отношения, он сам все испортил. Сам повел себя как дешевая шлюха. Так что нечего удивляться, если именно так полковник и будет к нему относиться. Тивен закрыл глаза, и перед его мысленным взором появился полковник, каким он был этой ночью. Страстный, безудержный, необыкновенно желанный. Кровь прилила к его члену, и Тивен, открыв глаза, с ненавистью посмотрел на приподнявшееся одеяло. Проклятое либидо! Как же не вовремя оно проявилось! Ни с Руисом, ни с изредка появлявшимися в его жизни случайными любовниками Тивен не был таким. Он никогда настолько не терял контроль над собой… но никогда и не получал столь сильного удовольствия. Впрочем, никакое сиюминутное наслаждение не стоит испорченной жизни, не стоит утраты самоуважения и веры в себя. Да, Тивену было хорошо с полковником, как ни с кем и никогда. Да, он хотел бы испытать подобное еще раз. И еще, и еще. Как можно дольше и чаще. Но сможет ли он смириться с ролью постельной игрушки полковника? С положением вещи человека, на которого он реагирует слишком бурно? А если нет, если сейчас он решит, что не сможет, то — что? Вчера он ответил согласием на предложение полковника о покровительстве. А тот вполне однозначно сказал, что в случае необходимости не остановится перед насилием и принуждением. И, если уж быть до конца честным с собой, насиловать его полковнику не придется. Тивен сам, опьяненный желанием, раздвинет перед ним ноги. Сам… Мысль же о принуждении, как ни противно было это осознавать, показалась ему возбуждающей. Так что же, выхода нет? Из ловушки, в которую он сам себя и загнал, он не может спастись даже бегством. На Стаксе от сотрудника КПРВВД ему не скрыться. Покинуть же родную планету, да еще с записью о неблагонадежности в личном деле, было бы попросту глупо. Значит, нужно смириться с отведенной ему ролью. Попытаться стать для полковника не игрушкой, а любимым партнером. За возможное счастье нужно бороться. Но не как в клубе за шанс найти покровителя, а по-настоящему. Да и, в конце-то концов, чем он опять недоволен?! Он сохраняет работу в госпитале, а его новый любовник – шикарный мужчина. Секс с ним приносит невиданное удовольствие, и пока что полковник его не оскорбляет, не унижает. Так что, все у него хорошо. И не нужно придумывать лишних поводов для моральных терзаний. Чай давно уже не подросток. Тивен встал с кровати и потянулся. Задница отозвалась легкой болью. Хорошо бы там чем-нибудь смазать, чтобы к ночи вновь быть готовым к бурному сексу. Сегодня, впервые за долгое время, Тивен дежурил в самую удобную смену, вечернюю. Но благодарить за это он должен был не доктора Варлена, а попросившего его поменяться сменами доктора Пашта. Начиналась эта смена в два часа дня, и длилась ровно треть суток. Идеальный график для ведущего активную личную жизнь человека. Тивен огляделся и увидел свою сложенную на стуле одежду. Причем, здесь были не только его свитер и рубашка, но и в пылу страсти позабытые вчера прямо около входа в дом брюки. Интересно, где здесь можно ополоснуться? Полковник, конечно, чистил их каждый раз, когда они кончали, но Тивен все равно чувствовал себя грязным и несвежим. Он замотался простыней и, держа одежду в руках, отправился на поиски ванной. Из коридора вело множество дверей, но Тивен справедливо рассудил, что нужная ему – ближайшая к спальне, осторожно приоткрыл ее и заглянул внутрь. Это, действительно, была ванная. Тивен увидел душевую кабинку, небольшой полукруглый бассейн и туалетный столик для бритья, у которого стоял обнаженный полковник. – Тивен? Какой приятный сюрприз, – заметив его в зеркале, сказал тот. – Не ожидал, если честно. Но ты проходи, я тебе рад. – Простите. Я не думал, что вы здесь. Я просто шел в ванную. – Опять на «вы»? Ты меня еще «полковником Гальего» назови, после прошлой-то ночи, – фыркнул полковник. Он явно пребывал в отличнейшем настроении. Тивен смущенно потупил взгляд. Сейчас, утром, находиться рядом с голым офицером КПРВВД казалось неловким, неуместным. Тем более что он заметил, с каким энтузиазмом тело этого офицера восприняло его появление. – Какое очаровательное смущение. Уж не жалеешь ли ты о том, что было ночью? – Нет. Не жалею, – сказал Тивен, хотя и сам не был в этом так уж уверен. И, похоже, полковник почувствовал его колебания. – Та-а-ак, – резко помрачнев, протянул он. – А ну-ка иди сюда. Докажи, что не жалеешь. – Как? – Для начала – сними с себя эту тряпку и положи все на пол. Тивен, глубоко вздохнув, размотал простыню и сделал, как велел полковник. Эх, не успел он смазать задний проход. Теперь будет гораздо больнее. Но его собственное тело, вопреки разуму, совершенно не боялось соседства с явно собирающимся поиметь его мужчиной. Напротив, оно жаждало продолжения ночного банкета. – Что мне сделать теперь? – слегка севшим голосом спросил Тивен. – Теперь… – полковник окинул его жадным взглядом. – Ты же пришел сюда мыться? Так мойся, а я посмотрю, – и он, демонстративно скрестив руки на широкой груди, сел на бортик бассейна. – Мочалка, гель и шампунь в правом ящике. Ну, приступай. Подрагивающими руками Тивен достал туалетные принадлежности и поставил их на полочку в душе. Включил воду, ополоснулся, затем вышел из-под основного потока и, старательно не глядя на полковника, принялся намыливаться. Руки, шея, плечи. На груди он задержался, уже не столько моясь, сколько лаская себя жесткой мочалкой. Соски его напряглись и заныли от возбуждения, член сделался каменным. Он посмотрел на полковника и встретился с его бешеным взглядом. Тот явно уже был готов броситься на Тивена и растерзать его, но испытывал свою силу воли. И Тивен решил ему в этом помочь. Он повернулся боком, так, чтобы видеть полковника в зеркале, и наклонился, намыливая лодыжки и ступни. Полковник задышал громко и часто, сжал у основания член. Тивен мысленно позлорадствовал, выпрямился и стал неторопливо мыть пах. – Иди сюда, – хрипло позвал полковник, когда Тивен закончил мыть зад. – На колени. Тивен опустился на холодный пол и подполз ближе, сел между разведенных ног, снизу вверх посмотрел на вздыбленный член, потяжелевшие яички, живот, грудь и, наконец, в лицо полковника. Взгляд того пылал, как химическое пламя, губы были сжаты в тонкую линию, крылья носа раздувались. На какое-то мгновенье Тивену сделалось страшно. Но то был страх иррациональный, как извечная боязнь излишне сильных, неконтролируемых эмоций. Он потянулся губами к члену полковника, но тот остановил его резким взмахом руки. – Сиди так, – приказал он и сам взялся за член. Чтобы кончить, ему хватило всего нескольких движений. Густая сперма брызнула Тивену на волосы и лицо. Несколько капель он поймал языком. – Ты так красив сейчас, – полковник членом размазал сперму по щекам Тивена и, запустив ладонь в волосы, повернул его голову к зеркалу: – Посмотри. Тивен взглянул на свое отражение и потрясенно замер. Представшая его глазам картина, пожалуй, и в самом деле была красивой. И ужасно, ужасно развратной. Капли воды поблескивали на его теле, подчеркивая не слишком выраженную мускулатуру, лицо окрашивал яркий румянец, в глазах полыхало желание. На шее и на груди расцвели синяки вчерашних укусов, по лицу размазана сперма. Он выглядел лет на пятнадцать моложе. Доступным и уже попользованным, но все еще жаждущим случки. Наверное — совсем скоро — он устыдится подобного вида. Но сейчас собственная порочность неимоверно возбуждала. Тивен вдруг вспомнил, как, впервые увидев полковника, стал фантазировать о том, как тот оттрахает его возле зеркала. Что ж, можно сказать: мечты сбываются. И действительность оказалась даже ярче, острее, чем он мог вообразить. – Повернись-ка. И обопрись на локти. Тивен встал на четвереньки и прогнулся, приглашающе приподняв бедра. Как же сильно ему хотелось заполучить член полковника в себя! Но тот только что кончил, и значит… Смазанные чем-то обжигающе-холодным пальцы проникли в его анус. Тивен вздрогнул, но не отстранился. – Не волнуйся, это лекарство. Нужно смазать тебя, чтобы к вечеру ты был как новенький. – Лекарство? Какое? Можно я взгляну? – насаживаясь глубже на пальцы полковника, спросил Тивен. – Аммм… ах. Еще, еще так, да, пожалуйста-а-а. – Не доверяешь мне, доктор? – Доверяю-у-у, – полковник погладил его простату, и Тивен напрочь позабыл о каких бы то ни было лекарствах. – Вот и правильно. Доверяй. Ничего плохого я тебе не сделаю. Наоборот… Полковник вытащил пальцы из задницы Тивена и вдруг приподнял его, усадил на бортик бассейна, после чего – Тивен не поверил собственным глазам! – опустился перед ним на колени. Они оказались в позе, обратной той, что несколько минут назад Тивен наблюдал в зеркале. Он не удержался и бросил короткий взгляд на их отражение. Но не успел сполна насладиться видом, как полковник склонился над его пахом и лизнул член. – Ох! – потрясенно выдохнул Тивен. – Нравится? – глаза полковника светились лукавством. – А вот так? – он плотно обхватил член Тивена губами и до половины вобрал в рот. Это было поистине невероятно: полковник, стоящий перед ним на коленях, делающий ему минет. Сосал он, нужно признать, не слишком умело, но сам факт того, чьи губы и язык ласкали его, сводил с ума. Тивен изо всех сил сдерживался, чтобы не кончить чересчур быстро, чтобы продлить этот экстатически-прекрасный момент. Полковник посасывал его член, щекотал языком головку, а пальцами нежно поглаживал подобравшиеся яички. Но при этом он ухитрялся выглядеть все тем же хищником, лидером, необыкновенно сильным мужчиной. Он был альфа-самцом и не боялся, что у кого бы то ни было возникнут в этом сомнения. Да Тивен и не подумал бы сомневаться в его власти над собой. Власти, данной ему не столько офицерским званием или положением в обществе, сколько самой природой. Тут полковник, не прекращая посасывать его член, вставил в задницу Тивена то ли два, то ли три пальца, вобрал член глубоко в рот и одновременно погладил простату. Этого Тивен выдержать уже не смог. Он вскрикнул: «Я сейчас…» и кончил в подставленную полковником руку. Тот поднес перепачканные семенем Тивена пальцы к губам и, подмигнув, лизнул их. – Вкусно. На, попробуй. Тивен разомкнул губы и всосал солоноватые пальцы. Полковник смотрел на него завороженно. На его лице появилось странное, несвойственное ему выражение. Тивену хотелось бы верить, что это нежность. Но откуда ей взяться? Полковник опустился рядом с ним на бортик бассейна и поцеловал. И было в этом поцелуе нечто гораздо более интимное, чем все, произошедшее между ними раньше. Это был не поцелуй подчинения и даже, пожалуй, не поцелуй страсти. Что за чувство он выражал, Тивен не понял. Но этот поцелуй равным образом и подарил ему счастье и необычайно сильно смутил. Потом они снова вымылись, на этот раз вместе, вытерли друг друга и оделись. – Пойдем, – сказал полковник… нет, все-таки Ансель. После растревожившего его поцелуя Тивен даже мысленно не мог называть любовника иначе, чем по имени. Ансель привел его в просторную кухню. Оформленная в желто-оранжевых тонах, она вмещала такое количество техники для готовки, что походила на вотчину фанатичного кулинара. Тивен прежде и подумать не мог, что кому-нибудь на домашней кухне нужны специальный шкаф для изготовления тортов, хлебопечка, маслобойка и еще целый ряд монстров непонятного назначения. – Ты любишь готовить? – потрясенно спросил он. Как-то вся эта техника совершенно не сочеталась со сложившимся у него образом полковника. – Что? А, нет. Это все мне досталось вместе с домом. Предыдущий жилец был отменным кулинаром. У нас до сих пор вспоминают устраиваемые им обеды и ужины. – А где он сейчас? – Перевели на Амальтею. А меня сюда, на его место. Этот дом все равно что кабинет в здании комитета, переходит от одного занимающего мою текущую должность офицера к другому. – А какая у тебя должность? – Не важно. Давай хотя бы с тобой не будем говорить о моей службе. Лучше расскажи о себе. И давай уже поедим. Садись. Тивен сел на предложенное ему место и принялся наблюдать, как Ансель накрывает на стол. Они оба молчали, но то была на удивление уютная и комфортная тишина. Показалось, будто это далеко не первый их совместный завтрак, что они давно уже живут вместе и знают привычки друг друга, которые нужно только лишь вспомнить. Словно в подтверждение мыслей Тивена Ансель поставил перед ним чашку крепкой аты. Тивен с удовольствием втянул любимый аромат. – Я ведь правильно понял, ты всем энергетикам предпочитаешь именно ату? – Да. Откуда ты знаешь? – Я знаю о тебе все, – наигранно-зловеще произнес полковник. Но тут же добавил: – В клубе ты все время заказывал ату. И изредка льенто. – Ну да, точно. Ты же за мной следил. – Не следил, а наблюдал, выжидая подходящего момента. Всем, кроме тебя, было сразу понятно, что из твоей затеи с капитаном Орэном ничего не выйдет. Все слишком хорошо знают его жену. Тивен поморщился. Хотя в итоге все обернулось как нельзя лучше, вспоминать о вчерашнем поражении было неприятно. Иверт так глубоко вошел в его жизнь, что просто забыть его не получалось. И он преподнес Тивену урок, болезненно ударивший по самолюбию. Тивен понял, что совершенно не разбирается в людях и в мотивах их поведения. И что, получив удар, он не способен моментально оправиться, встать на ноги и продолжить борьбу. Нет, он и раньше знал, что не воин. Но даже не подозревал, что настолько слаб. И это было по-настоящему горько. – Жалеешь о нем? Будь у тебя такая возможность, променял бы меня на него? – Ансель смотрел пристально и так серьезно, что Тивен и не подумал ему соврать. – Не знаю. Вчера променял бы. А сегодня, наверное, уже нет. – Я не отдал бы тебя ему. Даже если бы он захотел взять. – Почему? В клубе сказали, что обычно ты не связываешься с гражданскими. И…раз ты предложил мне покровительство, значит, другого постоянного любовника у тебя нет. Так почему я? – Почему… – Ансель посмотрел на него пристально, и Тивен вдруг вспомнил, как совсем недавно боялся этого человека. О да, он умел пугать одним взглядом. Хотя тут, конечно, сказывалось еще знание о его месте службы. – Как ты думаешь, где и когда я увидел тебя впервые? – В клубе. Тогда же, когда и я тебя, – Тивена, признаться, удивил последний вопрос. Что это еще за загадки?! – Нет. В клубе все безлики. Там невозможно никем заинтересоваться. Это тела, а не личности. Ты, конечно, красив. Но ценю я в тебе другое. – Что? – Подумай. Ты, я вижу, совсем не ценишь себя. А напрасно. В тебе много положительных качеств. Но я не буду их перечислять. Это не имеет смысла. Нет, ты подумаешь сам. А я потом у тебя спрошу. – Ты шутишь! Как я могу нахваливать сам себя? – Ничего страшного. Сможешь, – прозвучало совсем как приказ, и Тивен не решился спорить. Слишком многое в Анселе оставалось от чужого и пугающего полковника Гальего. Они молча допили энергетики и доели завтрак, состоящий из сытной и вкусной кашеобразной массы. Тивен пробовал ее впервые и не знал, как она называется. Но спрашивать почему-то не хотелось. Он украдкой посмотрел на часы, прикидывая, успеет ли заехать домой перед работой. – Во сколько у тебя сегодня заканчивается дежурство? – Вечером, в десять. – Я заеду за тобой к часу ночи. К этому времени собери все необходимые вещи. Ты будешь жить со мной. Вот так. Вот оно, истинное отношение полковника к нему. «Собери вещи»! Ни спросить, согласен ли он на переезд, ни даже сделать вид, что это предложение, а не приказ. Ну да, правильно. После всех этих утренних разговоров нужно было указать ему его место. Он не полноправный партнер, а лишь каприз сотрудника комитета. – Хорошо, – Тивен отставил опустевшую чашку. И, не глядя на полковника, спросил: – Я вам, то есть, тебе, еще нужен? Я бы хотел заехать перед дежурством домой. И забрать кар от клуба. – До клуба я тебя подброшу. И, Тивен, никогда не обижайся на меня. Если тебя что-то не устраивает, говори прямо. И давай-ка начнем этому учиться. Что не так? – Все так, – буркнул Тивен. Но все же сказал: – Ты не спросил моего мнения о переезде. Мне это неприятно. – Ты не согласен жить со мной? – Да не в этом дело! Я-то согласен. Но ты не спросил. Значит, мои желания тебе не интересны. – Понятно, – Ансель нахмурился. – Извини. Мне интересны твои желания, но, знаешь, важные решения я привык принимать сам. Так что, боюсь, подобное не раз еще повторится. Могу пообещать только, что буду стараться спрашивать тебя заранее. Для Тивена слова Анселя значили многое. Только после них он до конца поверил в правильность своего решения принять его покровительство. Если они оба будут работать над отношениями, у них обязательно получится что-то хорошее. Он еще будет счастлив с Анселем. Будет, несмотря ни на что! – Спасибо. Я тоже постараюсь под тебя подстроиться. На это уйдет время, но главное ведь – желание. – Да. Главное – желание. Их взгляды встретились, и Тивен подумал, что с Анселем ему все-таки повезло.