Единственный выход

*** С тех пор, как Тивен переехал жить к Анселю, прошло полторы недели. И это время пролетело, как миг. Каждая минута его жизни в эти дни была занята работой, полковником или сном. Вопреки обыкновению Тивен не особо задумывался о происходящем. Словно весь мир, кроме него самого, Анселя и пациентов вдруг перестал существовать. Словно не было больше ни прошлого, ни будущего, а осталось одно лишь настоящее. Он даже как будто забыл о причине, по которой вынужден был искать себе покровителя. Но когда ты забываешь о мире, тот чаще всего не желает забывать о тебе. И щедро одаривает неприятностями. В то утро к нему снова подошел Норан. Остановился около Тивена, с тревогой посмотрел в глаза и, не сказав ни слова, поманил за собой. Идя за ним на боковую лестницу, Тивен как будто проснулся от долгого сна, разом осознал, как много утрачено времени. И что в госпитале до сих пор не знают об их с Анселем отношениях. Что он, сосредоточившись на личной жизни, так и не сделал главного: не обезопасил себя. Но как, как ему предъявить Анселя коллегам и доктору Варлену?! Ведь тот не забирает его из госпиталя. И на людях они не появляются вместе, всем публичным развлечениям предпочитая уединение дома. Специально попросить Анселя зайти за ним? Тот сразу почувствует что-то неладное и, не дай Космос, еще решит навести о нем справки. А разбирательств с сотрудником КПРВВД – пусть это даже его личный полковник – по поводу собственной неблагонадежности Тивену хотелось бы избежать. Несмотря на кажущуюся идеальность их отношений, нередко бывали моменты, когда Ансель его откровенно пугал. И Тивен не был уверен, что узнав о грубом нарушении трудового режима в военном госпитале, тот согласится его покрывать. Напротив, Тивен вполне допускал, что его могущественному любовнику придет в голову его арестовать. Что он сам захочет вести его дело, лишь бы получить над ним абсолютную власть. Нет, Ансель не был садистом. Но что-то разрушительное в нем, определенно, проглядывало. И Тивен боялся, что однажды ему придется столкнуться с темной стороной любовника. Но, Космос, пусть это произойдет не так скоро! – Доктор Ленга, простите, что напоминаю о неприятном, но сегодня я услышал еще один разговор. Они готовы действовать. Так что вам нужно поторопиться. День-два, и что-либо предпринимать будет уже поздно, – тихо, чтобы никто не услышал, но все же не называя имен, произнес Норан. – День-два… так быстро! – потрясенно выдохнул Тивен. И тут же мысленно себе ответил: ну а ты что хотел? Чтобы враги подождали, пока у тебя закончится медовый месяц, и ты снова начнешь думать не задницей, а головой? Нет, милый, так не бывает. Тебе и без того предоставили более чем достаточно времени. Которым ты сам – сам! – не воспользовался. Так что теперь не ной, а срочно придумывай, как все исправить. – Вы так и не нашли покровителя, да? – как ни старался, Тивен не услышал в голосе Норана злорадства, только сочувствие. Но и оно сейчас раздражало. – Нет, почему же? Нашел. Спасибо, что снова предупредил меня. Я сегодня же или, в крайнем случае, завтра продемонстрирую доктору Варлену своего офицера. Норан, кажется, ему не поверил. Ну и ладно! Главное, что он помогает, а что там при этом о нем думает – его личное дело. Хотя, конечно, обидно, что этот мальчик, сам же и подсказавший ему идею искать покровителя-офицера, настолько не верит в него. – Пойдем. Мне пора на обход, а ты, наверное, уже засыпаешь. Они вышли с боковой лестницы и в полном молчании вернулись к ординаторской. Но еще до того, как войти туда, Тивен понял: что-то не так. Слишком тихо было в помещении, всегда полном гула разговоров. Они с Нораном встревоженно переглянулись. Похоже, им в головы пришла одна и та же мысль: что они не успели, что доктор Варлен начал действовать не через день-два, а уже сейчас, объявил их коллегам, что в личном деле доктора Ленга обнаружилась весьма интересная запись. Что он, оказывается, некогда состоял в антивоенном заговоре и является гражданином неблагонадежным. Тивен представил, как доктор Варлен хмурится и своим неприятно-высоким голосом задает притихшим врачам и ординаторам риторический вопрос: не знает ли кто-нибудь, как такое могло произойти? Почему в их госпитале – военном госпитале с незапятнанной репутацией – работает такой человек. И не абы кем, а оперирующим офицеров хирургом! Тут же всплывет имя Руиса, и доктор Варлен, злорадствуя, наговорит о нем кучу гадостей. И, кто знает, какой вред эти слова смогут нанести Руису. Тивен, конечно, предупредил его о возможной опасности, но… Не тратя больше времени на раздумья, Тивен открыл дверь и вошел в ординаторскую. Однако представшая его глазам картина совершенно не соответствовала тому, что он успел вообразить. Во-первых, в ординаторской, помимо врачей, ординаторов и доктора Варлена, присутствовал Ансель. И это же было во-вторых, в-третьих, в-десятых. Ведь именно его появление произвело в рядах работников госпиталя такой переполох. Как и Тивен, каждый из них точно знал: сотрудников КПРВВД они давно уже не оперировали. И, значит, визит полковника объяснялся чем-то еще. К тому же, в форме полковника КПРВВД Ансель выглядел, действительно, пугающе. В его позе и в непривычно-колючем взгляде читалась откровенная угроза. Он словно видел всех присутствующих насквозь. Все их грехи и тайные помышления, и теперь решал: кого помиловать, а кого покарать. Однако с появлением Тивена его взгляд потеплел, и он даже слегка улыбнулся. Тивен услышал раздавшийся за спиной громкий вдох. Это Норан, похоже, понял, что грозный полковник КПРВВД и есть тот самый покровитель Тивена, в существование которого он всего пару минут назад не поверил. Но Тивен не стал заострять на этом внимание. Он ждал, что скажет Ансель. Как объяснит свое внезапное и столь своевременное здесь появление. – Тивен. Иди сюда, – сказал он, не обращая больше внимания на присутствующих. Но Тивен забыть о потрясенно взирающих на него коллегах не мог. Сильно смущенный, но в то же время переполненный гордостью за любовника, он подошел к Анселю. Тот схватил его в объятия и крепко, чувственно поцеловал. Тивен, из-за присутствия зрителей поначалу напряженный, быстро расслабился и стал отвечать. И вдруг ему показалось, что вот так, в поцелуе, Ансель забирает у него все волнения и тревоги. И словно бы без слов говорит ему: «Я с тобой. Я заслоню тебя от всех бед. Только и ты будь со мной. Будь моим», а всем остальным: «Видите, он мой! Напав на него, вы нападаете и на меня. Уверены, что вам это нужно?» Когда они оторвались друг от друга, и Тивен посмотрел на доктора Варлена, он понял, что победил. Или, скорее, что Ансель одним своим появлением и этой демонстрацией победил для него всех врагов. Доктор Варлен ни за что теперь не начнет дела с его увольнением. В худшем случае: предупредит полковника о темном пятне на репутации любовника. Но нет! Судя по его опасливому взгляду, едва ли он и на это решится. – Простите, господа, что вам пришлось стать свидетелями нашего… приветствия, – насмешливо и, очевидно, не испытывая ни малейшего раскаяния, произнес Ансель и посмотрел почему-то на Норана. Неужели он решил, что мальчишка-ординатор – его соперник?! Тивен даже фыркнул от нелепости подобной мысли. – Надеюсь, вы не будете возражать, если я на несколько минут похищу у вас доктора Ленга? Нам нужно обсудить один важный вопрос. – Конечно, полковник Гальего. Разговаривайте, сколько хотите. Если желаете, мы можем предоставить в ваше распоряжение ординаторскую. – Нет, благодарю. Не стоит идти на такие жертвы. Работайте, господа. Не будем вам мешать. Ансель потянул Тивена за руку и вывел из ординаторской. Судя по тому, как уверенно он шел, в госпитале он был далеко не впервые. Но когда? И возможно ли, чтобы именно здесь Ансель его заприметил? Но почему тогда Тивен не помнит той встречи? Он был уверен, что если бы видел полковника прежде, до клуба, то непременно узнал бы его. Они несколько раз повернули: налево, направо, снова налево. Поднялись по лестнице на два пролета и вновь спустились, и все равно оказались поблизости от ординаторской, от которой так долго шли. Ансель вывел Тивена к закрытому отсеку с реабилитационными капсулами, в которых первые дни после операций лежали больные. Неужели Ансель пришел навестить кого-то? Но нет. И это помещение не стало конечной целью их пути. – Куда мы идем? – не выдержав, спросил Тивен. – И о чем ты так срочно хотел поговорить? – Сейчас узнаешь. Они вышли на очередную лестницу, которой пользовались в основном пациенты, а не персонал госпиталя, и неожиданно остановились. – Ну вот. Мы пришли. – Что?! Ты шутишь?! Куда это мы, по-твоему, пришли?! – Сюда, – Ансель плотоядно облизнулся, и Тивен вдруг почувствовал острый прилив желания. Но оно было здесь так же неуместно, как… как в каком-нибудь пустынном переулке возле офицерского клуба. Вроде как и нет никого, но в любой момент кто-нибудь может появиться. Неужели Ансель задумал трахнуть его прямо здесь?! Словно бы отвечая на мысли Тивена, тот сказал: – Как же давно я мечтал овладеть тобой на этой лестнице. Иди сюда. – Ансель, нет. Здесь же вечно кто-нибудь ходит! Нас могут увидеть. – Если не хочешь, чтобы нас увидели, нужно сделать все быстро. Давай, не ломайся, иди ко мне. Я же вижу, что ты тоже хочешь. Тивен молча покачал головой и отступил на шаг. Мало ли чего он хочет, осторожность превыше всего. Если кто-нибудь из пациентов увидит, как его дерут на общественной лестнице, это будет катастрофа. Ему же потом прохода не дадут! Всякий будет считать себя вправе тоже ему присунуть. Нет-нет-нет! Чего бы Ансель ни говорил, он не согласен на это безумие! Но Ансель не стал размениваться на слова. Он шагнул вперед и, схватив Тивена за плечи, подтолкнул к стене, прижал собственным телом. Накрыв рукой его пах и нащупав весьма недвусмысленное свидетельство желания, он пристально посмотрел Тивену в глаза. Довольно хмыкнул и принялся расстегивать на Тивене служебный комбинезон. – Нет, не надо, – прошептал практически обнаженный Тивен. Но тут же, противореча собственным словам, потерся стоящим членом о ногу Анселя, издал приглушенный стон. – Тшшш! Не шуми. Мы же не хотим привлечь к себе внимание. – Ансель одной рукой зажал Тивену рот, а другой пощупал за задницу. Но попыток проникновения, вопреки тому, что сам же сказал: «все нужно сделать быстро», пока не предпринял. Он вообще любил помучить Тивена ожиданием. Но сегодня к томлению и жажде как можно скорее заполучить в свою задницу член примешивалось чувство страха. Но оно не остужало желания, а как хорошая специя придавало ему пикантности. – Давай-ка перейдем сюда. Обопрись о перила, – Ансель, держа Тивена за талию и плечи, отвел от стены. Тивен, как и было велено, ухватился за перила и, подчиняясь нажиму на поясницу, нагнулся. – Вот так, да. Хороший мальчик. Как же ты красив сейчас! Жаль, здесь нет зеркала, и ты не можешь увидеть все сам. Но Тивену вовсе не обязательно было видеть свое отражение, чтобы представить, как выглядит со стороны. Подумать только! Он, всегда старавшийся жить правильно, стоит сейчас голый на общественной лестнице госпиталя, в котором работает уже восемь лет. Да не просто стоит, а, нагнувшись, подставляет задницу, чтобы полковнику КПРВВД было удобнее его иметь. При этом член его эрегирован и вовсю истекает смазкой, а растраханный за полторы недели вход пульсирует от желания. Наверное, такая поза, как и то, что Ансель поставил в нее Тивена вопреки желанию, должна была бы показаться унизительной. Но то ли бушевавшая в крови страсть была так сильна, что затмевала разум, то ли Тивен настолько развратился за время, проведенное с полковником, но стыда не было. Лишь желание и сладостный страх. Тивен поудобнее ухватился за перила, положил голову на руки и прогнулся еще сильнее. Тут же послышался щелчок открывающегося тюбика, и Ансель смазанными пальцами проник в его задний проход. Тивен был и без того неплохо растянут и, в принципе, в дополнительной подготовке не нуждался, но чувствовать пальцы Анселя внутри было приятно. А тому явно нравилось поглаживать его простату и мягкие стенки. Предельно растягивать вход и испытывать его на прочность. Вдруг откуда-то снизу раздался шум голосов. По лестнице кто-то поднимался. Тивен дернулся и попытался выпрямиться. Но Ансель ему не позволил. Он вынул пальцы из его задницы, и теперь удерживал двумя руками, не давая пошевелиться. – Ансель, пожалуйста! Сюда идут! – отчаянно взмолился Тивен. Но вместо того, чтобы отпустить, Ансель пристроился и вошел в него. – Значит, в твоих интересах, чтобы мы оба кончили до того, как они поднимутся, – прошептал он Тивену в ухо, зажал ему рот ладонью и резко задвигался. Наверное, Тивену проще было бы не получать от толчков вбивающегося в него любовника такого острого наслаждения. Тогда он мог бы считать себя жертвой банального изнасилования. Но, Космос, это было не так! От страха в любой момент оказаться застигнутыми все ощущения стали только острее. Тивену почудилось, что он различит сейчас даже шорох пробегающей где-нибудь в подвальном помещении крысы. Он вслушивался в голоса поднимающихся, в их шаги, и невольно подстраивался под этот ритм, насаживаясь на вколачивающийся в него член. Но даже если бы эти люди вдруг оказались прямо возле них с Анселем, Тивен ни за что бы не остановился. И если бы перед ним поставили выбор: сохранить репутацию или дотрахаться, он однозначно предпочел бы второе. Но, к счастью, такого выбора делать ему не пришлось. Голоса послышались совсем близко, он в страхе сжался, стискивая Анселя внутри себя. Тот оторвал его от перил, развернул и, перехватив поудобнее, в два шага перенес к стене, возле которой все начиналось, и где до сих пор валялся комбинезон Тивена. Не опуская на пол, прижал к стене и насадил на себя с яростной силой. Уткнулся губами в шею и хрипло прошептал: – Сейчас. Кончи для меня сейчас. Тивен задохнулся от накативших на него ощущений. Оргазм был ярким, как вспышка сверхновой звезды, и мощным, как ураган, вечно бушующий на необжитой половине Стакса. Тивен задергался в сладостных судорогах и обмяк. И только тут заметил, что Ансель тоже кончил. – Быстрее. Одевайся. Они уже почти тут, – услышал он тихий шепот, и ему в руки вложили его же комбинезон. Тивен буквально подскочил от вновь нахлынувшего адреналина. В считанные секунды влез в одежду и застегнулся. Ансель в это же время привел в порядок себя. Они закончили одеваться буквально за пару мгновений до того, как на лестничном пролете показались двое. Капитан и лейтенант. Тивен только от волнения не различил, каких войск. – Доброе утро, полковник. Доктор, – они отдали честь Анселю и приветливо поздоровались с Тивеном, после чего продолжили путь, ничего, кажется, не заподозрив. Тивен проводил их напряженным взглядом и, повернувшись к Анселю, выдохнул: – Ну ты и псих! – к собственному удивлению он обнаружил, что в его восклицании было больше восхищения, чем праведного гнева. – Как и ты, Тивен. Как и ты. Тебе же понравилось. – Да уж, понравилось. Меня чуть инфаркт не хватил! Вот что бы ты делал, появись они минутой раньше? – С ними или с тобой? Если тебя интересует второе, могу еще раз продемонстрировать. Чтобы ты точно запомнил. – Да с ними, с ними! При чем здесь я?! То есть, со мной и так все понятно. – А с ними здесь и сейчас – ничего, – Ансель сделал паузу и, хищно усмехнувшись, продолжил: – А потом отыскал бы их и проверил, насколько у них хорошая память. И в наличии ли мозги. – Надеюсь, хорошей памятью была бы признана избирательная забывчивость? – Конечно. Тивен посмотрел на суровое лицо своего любовника, на его устрашающую форму и кивнул собственным мыслям. Да, пожалуй. У большинства офицеров в таких обстоятельствах память оказалась бы очень хорошей. И слухи о его доступности по госпиталю бы не пошли. Но Анселя это все равно не извиняет! Как он вообще мог так поступить?! И главное – почему Тивен не чувствует ни малейшей обиды?! Ведь что ни говори, а Ансель изнасиловал его. Да еще практически на глазах у других офицеров. Но Тивену же понравилось… Страх, жесткая ограниченность во времени и необходимость вести себя тихо будоражили кровь, подогревали желание до каких-то немыслимых температур. И если совсем уж честно, Тивен не отказался бы подобное повторить. Не прямо сейчас, конечно. Но позже, когда-нибудь… о да! – Ну что, ты пришел в себя? Пойдем, я провожу тебя к вашей ординаторской. – Ты же хотел о чем-то поговорить, – вспомнил вдруг Тивен. – Я хотел совсем не разговоров. И то, что мне было нужно, я уже получил. Разве что ты хочешь сказать мне нечто важное? – Ансель посмотрел на него пристально, и Тивену показалось, что тот знает о неподобающей записи в его личном деле. Знает о желании доктора Варлена от него избавиться… да обо всем! И что сейчас Ансель всерьез ждет от него признания. Но Тивен не был готов настолько довериться ему. Так что он помотал головой и сказал: – Нет. Ничего. – Тогда пойдем, – Ансель поправил на Тивене комбинезон и подушечкой большого пальца обвел контур губ. Показалось, что он все же хочет сказать что-то важное. Но нет. Промолчал. Передумал. Развернулся и зашагал по лестнице вверх. Тивен поспешил за ним. В ординаторской было многолюдно. Дежурившие в эту смену врачи, по-видимому, уже вернулись с утреннего обхода. Те же, чей рабочий день закончился с наступлением утра, уходить домой не торопились. Наверняка все они обсуждали Тивена и столь впечатляющее появление его нового любовника. – Доктор Киннор, вы уже скинули мне на комм результаты ночного дежурства? – чуть более холодно, чем собирался, спросил Тивен. – Минут десять назад. Пока вы… были заняты, – с едва различимой, но от того не менее обидной насмешкой ответил тот. Тивен кивнул, мелочно не желая благодарить коллегу вслух, и достал служебный комм. Данные о произошедшем в ночную смену на нем, действительно, уже имелись. Тивен посмотрел, сколько человек за ночь было прооперировано, и погрузился в изучение жизненных показателей пациентов в реабилитационных капсулах. – Доктор Ленга, можно вас отвлечь еще на минутку? – услышал он пару минут спустя. Тивен, не скрывая раздражения, выключил комм и посмотрел на Норана. Тот что, собирается вообще не давать ему сегодня работать?! – Да? Что такое? – Разрешите, я сопровожу вас на обход. Вы же у капсул сегодня еще не были. – На обход? Ну, пойдем, – увидеть все показатели собственными глазами и в самом деле не помешает. А мальчишке необходимо выговориться. Уж слишком сильно взволновал его визит Анселя. – Эй, Норан, ты только не думай, что тебе эта смена зачтется. Хочешь помогать доктору Ленга – помогай. Но только за счет личного времени, – крикнул им вслед кто-то, Тивен даже не стал задумываться, кто именно. – Они ведь теперь все решат, что ты заискиваешь передо мной из-за того, чей я любовник, – хмыкнул Тивен, когда они оказались в пустом коридоре. О Космос, какое забавное ощущение дежа вю! Все это уже было, когда он переехал жить к Руису. Только тогда косые взгляды коллег и постоянное перешептывание за спиной причиняли боль, теперь же ему было все равно. Скорее он чувствовал брезгливость по отношению к сплетникам. – Пусть! – отмахнулся Норан. – Я же вижу: на самом деле они вам завидуют. Не только удачно сложившейся личной жизни, но и тому, как легко вам все дается в профессии. Вы знаете, что многие офицеры, повторно попадая сюда, специально просят оперироваться у вас? – Правда? Нет, этого я не знал, – Тивену было невыразимо приятно услышать похвалу своему профессионализму. Особенно такую. – Но у нас в отделении много хороших хирургов. Да все хорошие! Иначе они не работали бы в военном госпитале. – Но вы – лучший. Особенно после того, как доктор Силентале покинул Стакс. Но я хотел поговорить с вами совсем не о том. – Да? И о чем же? – они подошли к отсеку с реабилитационными капсулами, и Тивен приложил руку к контроллеру, считывающему отпечатки пальцев. Здесь находились больные в особо тяжелом состоянии, и доступ в это помещение был далеко не у всех сотрудников госпиталя. Норану, например, разрешалось находиться здесь только в сопровождении кого-то из хирургов. Дверь открылась, пропуская их в тесный шлюз. Тивен с Нораном привычными движениями натянули на головы капюшоны и встали: руки по швам, ноги на ширине плеч. Специальное устройство шлюза распознало их позы и включило сухой дезинфицирующий душ. Тивен почувствовал, как сквозь одежду его тело очистилось от их с Анселем спермы. Да, все же отличная идея прийти сюда! – Итак, что ты хотел сказать? – спросил Тивен, когда они оказались в отсеке с капсулами. Он включил комм и сравнил скинутые на него данные с показателями первой из капсул. В ней вот уже четыре дня лежал майор Ириарте. Он был летчиком-испытателем и перед тем, как попасть в госпиталь, решил лично опробовать какой-то новый, страшно секретный шаттл. Но что-то при взлете пошло не так, и его буквально размазало перегрузкой. Если бы не защитный костюм и не вовремя впрыснутый из него в организм лекарственный комплекс, в госпиталь отвозить было бы некого. Все кости майора были повреждены, мягкие ткани порваны. Даже сейчас, после сложнейшей операции, наращивания костей и внутренних органов, Тивен опасался за его жизнь. Показатели слегка отличались от ночных, но были в норме. Тивен облегченно вздохнул и повернулся к Норану. – Этот человек, полковник КПРВВД, который приходил к вам, и есть ваш покровитель, да? Тивен едва удержался от смешка. Неужели после устроенной Анселем демонстрации, Норан еще сомневается? Думает, для Тивена в порядке вещей целоваться со всеми подряд офицерами? – Да. Это полковник Ансель Гальего. Я уже больше недели живу у него. – Доктор Ленга, простите! Простите, что втянул вас во все это! Я… Когда я предлагал вам найти себе покровителя, то и подумать не мог, что это будет сотрудник КПРВВД! Вы, наверное, проклинаете меня и мою непрошеную помощь! Вы… вы думаете, в матто вам было бы лучше? – Что?! Ты о чем вообще? Норан! А, ну-ка, посмотри на меня! – Тивен шагнул к нему ближе и, взяв за подбородок, заставил Норана посмотреть в глаза. Мальчишка выглядел абсолютно несчастным. Придуманное чувство вины давило на него, как на майора Ириарте перегрузка. – Норан! Послушай меня внимательно. Я не знаю, что ты успел напридумывать, но Ансель замечательный человек. Он добрый, заботливый, относится ко мне с уважением. И я ни за что не согласился бы на покровительство кого-то другого. Я сам выбирал себе покровителя в офицерском клубе, за многими наблюдал. И точно скажу тебе: Ансель – не просто хороший выбор. Он – лучший. Во всех отношениях. – Вы влюблены в него? – потрясенный пылкостью его речи, спросил Норан. И Тивен, не колеблясь, ответил: – Да. – О! Правда? Вы счастливы с ним? – Правда, – Тивен улыбнулся и подумал, что не так уж сильно на самом деле соврал. Ему, действительно, хорошо с Анселем. И что удивительно: не только в постели. Пусть у них не так много общих тем для разговоров, как с Руисом, но с ним так же комфортно молчать. С ним не спокойно, нет – как раз напротив. Ансель вечно придумывает нечто такое, щекочущее нервы. Но рядом с ним Тивен чувствует, что ничего по-настоящему плохого с ним не случится. Или… Тивен вдруг задумался: доверяет он Анселю или нет. Увы, но ответ был не утешителен. Не доверяет. Но Норану об этом знать совсем не обязательно. – Здорово! Поздравляю вас! Хотя, если честно, ваш полковник выглядит очень… внушительно. – Да, он такой, – улыбнулся Тивен. – Доктор Ленга, вы только не подумайте, что я прошу из-за вашего нового статуса или что поэтому вам помогал… Вы не могли бы официально взять меня в ученики? Я знаю, в нашем госпитале ученичество почти не практикуется, но я выяснил: уставом оно разрешено. И написанная мной под вашим руководством работа, если ее защитить, будет приравнена к докторской степени. – Ученичество? Хм, – просьба Норана была более чем неожиданной. Тивен и сам все еще считал себя учеником. Руиса и гм… ну да, последнее время – своим собственным. Хотя взять шефство над Нораном будет, конечно, интересно. И в качестве исследовательской работы можно расконсервировать анализ гизерного излучения. К тому же Иверт обещал помочь с необходимыми данными. Надо будет только заручиться согласием Руиса. Они же вместе начинали это исследование. Тивен уже почти произнес: «Хорошо, я согласен», как вспомнил возникшее у Анселя подозрение насчет Норана. В самом деле, уж не влюблен ли в него мальчик? Подобные сложности Тивену не нужны. Да и с ревностью Анселя сталкиваться ох как не хочется. – Норан, прости за такой деликатный вопрос. Ты… кхм… как ты ко мне относишься? – В смысле? Я уважаю вас, если вы об этом. Восхищаюсь вашим профессионализмом. – Но ты в меня не влюблен? – Тивен решил спросить прямо. – Нет! То есть… был немножко. Но это уже прошло, – Норан смутился и потупил взгляд. – Я именно поэтому раньше вас избегал. А вовсе не… не как все. Но я уже понял, что влюблен в вас не как в мужчину, а как в хирурга. В профессионала. Поэтому и прошусь в ученики. Тивен мысленно договорил не произнесенное им «а не в любовники» и усмехнулся. Почему-то он поверил Норану сразу и безоговорочно. И решил все-таки взять его в ученики. Им обоим это будет на пользу. – Я поговорю сегодня с доктором Варленом, и мы оформим договор. А пока… Проанализируй показатели на капсулах. Так началось ученичество Норана, которое впоследствии вылилось в весьма продолжительное и плодотворное сотрудничество.