***
На сцене я всегда чувствовал себя свободно, по полной отдаваясь ритму. И тот вечер не был исключением, хотя и стал особенным, правда только для нас двоих. На первый взгляд все было по старому: огромный зал перед глазами, как всегда в конце недели, свободных мест не найти даже на втором ярусе в вип-зоне, не говоря уже о столиках, что расположены внизу по периметру. Веселящаяся толпа в центре, такая же яркая и пестрая, как неоновые огни клуба, все радостные и беззаботные. Но среди них находилась одна чей взгляд я искал все время выступления. И каждый раз находил. Потому что рядом с ней меркнет вся округа. И существует только она! Только её глаза, в которых я готов раствориться. Под ногами стелилась густая белизна, искусно созданная дым-машиной, я покачивался в такт музыке, в одной руке сжимая микрофон. Нетерпеливо пробежал взглядом по залу и нашел Китнисс почти у самого выхода. Моя пташка. Ошибиться невозможно — распущенные темные волосы, перекинутые на одно плечо, она все время дергала их, прикрывая щеку, нежные губы, изогнутые в застенчивой улыбке, но главное — сияющие глаза. Она не пыталась сбежать, просто, как сама потом призналась, ей было неуютно находиться в этой толпе. На последних аккордах вступления я поймал её взгляд, улыбнулся и подтвердил все сказанные ранее слова:Что-то во взгляде этом — больше такого взгляда нет!
Не было и не будет. Он сразил меня наповал в первую же секунду знакомства. Я просто утонул в этом омуте, глубоком и бесконечном. И, что только глупец не заметит сколько красок в глазах цвета грозового неба…Что-то от солнца летом, что-то из листопада лет.
И о том как много дней понадобилось на то, чтобы понять и принять это новое для меня чувство. Неясное, радостное. Каких усилий требовалось держаться на расстоянии, хотя больше жизни хотелось быть рядом. Не зная всей правды, бежать как можно дальше… Но куда бежать? Ведь…Целого мало мира! Всей неизвестностью манит этого взгляда сила, как притяжение! Магнит! Как бешеный магнит!
И с каждым днем это притяжение становилось сильнее. И как хотелось, чтобы оно было взаимным. Как это вышло? Как получилось? Словно что-то перемкнуло. В один день, один взгляд так легко лишил равновесия мою душу. Почему? Почему…Я в её взгляде так неспокоен, он надо мной кружит.
В каждом хмуром облаке на небе, утреннем тумане, густом дыму осеннего костра, в серой водной глади озера…Есть в этом взгляде что-то такое, что не даёт мне жить;
Так же беззаботно как раньше. Все изменилось. И возврата к прошлому не будет. Я не хочу. Хочу каждый день видеть взгляд…Что помогает жить!
Дышать, просыпаться по утрам, каждый раз придумывать что-то новое. Я долго считал, что…Нет никого чуда, но она вся — чудо из чудес. Просто из ниоткуда, просто сошедшая с небес.
Таинственная и великолепная как богиня, чистая и прекрасная как ангел, легкая и нежная как ласковый ветер. Пережившая столько горя, потерявшая семью, она…Ранена расставаньем — она внезапна, как волна.
Она резка, как молния, что пронзает насквозь, опасна как лавина, что накрывает с головой. А сколько в ней еще граней? Не знал, что так будет, не думал, что это может случиться со мной. Невероятная девчонка я…От неё без сознанья! Я от неё сошёл с ума, давно сошёл с ума!
И вот уже много дней, я живу мыслями о ней, во сне и наяву. И самые прекрасные стихи рождаются и хочется, чтобы все в этом мире чувствовали то же самое и мне нравится, что…Я в её взгляде так неспокоен, он надо мной кружит.
В каждом новом дне, бескрайнем пасмурном небе, темноте ночи. В серебряном блеске гитарных струн и музыке, что рождается под их перебор. Хотя…Есть в этом взгляде что-то такое, что не даёт мне жить;
И я медленно сгорал в этой пытке. Я знал он то,Что помогает жить!
И теперь, когда мы оба знали, что наши чувства едины, я говорил только ей: Китнисс…Держи меня крепче! Держи!
Здесь нам всё равно не дадут побыть наедине, поэтомуДавай убежим! Отсюда сбежим!
Не сомневайся во мне…Я твой!
Слышишь, малышка? Твой! Только не отпускай меня!Держи меня крепче! Держи! Считай этажи от лести и лжи!
До подлинной честности. Теперь я не хотел быть один. Не хотел быть с кем-то. Только с ней. Вместе и всегда. А потому просил, давай, Китнисс, давай убежим.Бежим, туда, где есть ты со мной.
Я знал — она поймет меня. Был уверен, что поймет. Под оглушительные аплодисменты я попрощался и уступил сцену Джоанне и Марвелу. Китнисс к тому моменту уже успела исчезнуть. Меня это не удивило, вместе нам все равно не суждено было покинуть это здание. Она еще могла позволить себе выйти через парадную дверь, мне же предстояло воспользоваться иным путем, менее всего облепленным фанатами. Я переживал только о том, как найти Китнисс если вдруг мы не встретимся. С такими мыслями я добрался до гримерки, чтобы переодеться перед уходом и чуть не подпрыгнул от радости. На моем телефоне светилось сообщение:«До встречи в полночь, на нашем месте».
***
Октябрьская ночь темным покрывалом окутала осенний парк. Я сидел на корточках под ивой, спиной и затылком прижимаясь к холодному стволу дерева. Смотрел вверх, где сквозь ажурную крону виднелось бездонное небо с яркими и кажущимися такими близкими звёздами и думал о том, где же пропадает моя звезда? И что может стоило дождаться её у центрального входа или среди аллей, а не позволять одной блуждать в потемках. Я крутил в руках телефон, то и дело проверяя время. Волнение не утихало. Поднялся и медленно пошел к озеру, поглубже сунув руки в карманы, попутно пиная опавшие листья. Сел на корточки у береговой кромки. Зеркальная гладь отражала застывший бисер ночного неба и тонкий рог месяца. Я провел ладонью по воде, создав волну, отчего опавшие листья качнулись, словно лодки у причала. Зачерпнул горсть и смотрел, как утекает вода. — Смотри, сынок, — говорил когда-то ты мне, — счастье и любовь — они как вода. Когда их не ценишь, они убывают сквозь пальцы, но если бережешь — остаются в ладонях. Я старался следовать этому правилу, отец, берег как и ты, жаль что это оказалось не нужно… В одном случае точно. Я задумался и не сразу заметил осторожные шаги сзади. Шорох опавших листьев, нарушая ночной покой, выдал чье-то приближение. Она пришла. Выпрямился, но не успел обернуться, потому что девичьи руки обхватили меня за пояс, и она всем телом прижалась к моей спине. Я сделал глубокий вдох. — Китнисс, наконец-то, — я накрыл её холодные ладони своими, чуть сжимая. — Я переживал за тебя. Почему ты отключила телефон? — Прости, — чуть слышно прошептала она мне в спину. — Китнисс, — в полуобороте сказал я, — это ты прости… Развернулся и прижал ее к себе, провел рукой по волосам. Отстранился, чтобы заглянуть в ее глаза. — Прости меня, что долго не решался подойти, и тебе самой пришлось делать первый шаг. — Я убрал прядь волос с её лица. — Прости, что не искал встреч и держался в стороне. — Тыльной стороной руки провел по синяку на её щеке. — Прости, что позволил этому случиться. Наконец-то я мог прикасаться к ней, её лицу — живому лицу, а не нарисованному. — Все дни я скучал, но Гейл… Я думал, вы вместе, а он мой друг… Китнисс отрицательно покачала головой. — Пит, мы выросли вместе, — нетерпеливо перебила она, — Гейл мне как брат. Я знаю он хочет большего, но… Её рука замерла на моей щеке, девушка едва заметно улыбалась, на миг закрыв глаза. — С того дня я тоже скучала по тебе. — Она внимательно посмотрела на меня. — Знаешь, я много думала и поняла, что ничего не понимаю. Ты не такой, каким я тебя считала. Я прочитала о тебе в интернете, а также много слышала про тебя и всю вашу «тройку» в академии, но информация настолько противоречивая… — То есть, ты пыталась понять, кто я, основываясь на том, кем я не являюсь? — Моя рука зарылась в ее волосах, я с упоением пропускал шёлковые пряди сквозь пальцы. — На самом деле, да, — Китнисс усмехнулась, и опустила взгляд, — ведь ты сам мне ничего о себе не успел рассказать. Только слушал меня весь вечер. Знаешь, — несколько мгновений она молчала прикусив нижнюю губу, затем снова посмотрела прямо в глаза, — все это время я хотела сказать тебе спасибо! Она приподнялась на носочках и нежно коснулась моих губ. Катастрофически нежно. — Спасибо, за то, что снова научил улыбаться, — чуть слышно договорила Китнисс, прервав поцелуй, но не отстраняясь. Чувствуя, как она дрожит, я притянул её к себе. Мои губы накрыли её. И снова всё перевернулось. Мир замер. Для нас. Мы не заметили, ни того, что луна и звёзды скрылись за чернильными тучами, ни внезапно начавшийся дождь, не просто мелкий, осенний, а целый ливень. Только даже он был не в силах остудить огонь, разгорающийся между нами. Казалось, что с каждым новым прикосновением губ наши чувства становятся больше. Сильнее. Жарче. Мы крепче прижимались друг к другу, ветер скользил по открытым участкам кожи, крупные ледяные капли стекали по лицам. Мои пальцы путались в её волосах, она нежно гладила меня по влажной щеке. Сердце просто сходило с ума, развив нереальную частоту пульсации, а поцелуи становились все смелее. Что-то новое, неизвестное ранее, зарождалось в груди, кипело в каждой клетке, неслось по венам, бурлило в каждой капле крови. Под кожей будто вспыхивали и гасли искры и не существовало никого. Осенний парк. Ночь. Только ива, качаясь под музыку ветра продолжала осыпать нас золотыми перьями. Так я еще никогда не целовался…